Глава 2. Инсайтно-креативное мышление

Структура инсайта

Будучи неофициальным консультантом (врачом-психологом) представителей высших эшелонов власти СССР (в Кремле) и научно технической элиты (авиации, космонавтики, ядерной энергетики), общаясь годами с истинно творческими личностями, я имел возможность анализировать, буквально "анатомировать" процессы их творчества, в частности творческих прозрений (озарений, инсайтов). Кратко изложу возможную структуру и последовательность развития креативного озарения с решением инновационной проблемы. [13]

Во время достаточно долгого и почти непрерывного напряжения сознания (мучительного или вдохновенного) в поисках интеллектуального решения актуальной задачи или проблемы возникает чувство погружения в пустоту. Один из опрошенных мной руководителей говорил следующее: "Вокруг все стало незначимо, будто и нет ничего: ни верха, ни низа, ни света, ни шума, и мучительно неразрешимая проблема растаяла, только сам я существую в абсолютном бесстрастии". Такое сновидное (сомнамбулическое) состояние может быть кратким и не запоминающимся, причем незаметно, как оно долго длилось.

Может быть, это предтворческая релаксация?

Забегая чуть вперед, вспомним, что не зря древние философы утверждали: в пустоте содержится все. Бывали случаи, когда такой "пустотой", аккумулирующей предшествующие знания, усилия, муки поиска, становилось погружение в сон. Во сне случались прозрения.

На фоне этой "пустоты" сознания и эмоций вдруг возникает зарево. Все вокруг - и в голове, и в мыслях - будто бы подсвечено теплым, слабым светом или же ярко озарено. Это озарение бывает и слепящей вспышкой, и шаром света, и, наоборот, чем - то темным. Всегда озарения кажутся краткими, они длятся не дольше секунды.

При вспышке всегда становится видно новое, искомое решение. Оно, как странным образом визуализированное понятие, как зримая истина, может иметь вид сложной геометрической фигуры, или старинного замка с высоты птичьего полета, или чего-то пронзительно ясного, но не выразимого сразу словами, или торта с очень сложными нежными элементами, где каждый элемент это фрагмент решения. [13]

Тут же возникает радостное ощущение: "Вот оно! Новое! Удивительное решение! Все стало на свои места. И это ведет меня намного дальше, чем когда логически искал решение". Радость, ликование, счастье открытия, решения проблемы длятся секунды.

Друзья и современники В.А. Моцарта описали как гениальный композитор рассказывал, что после долгих творческих поисков засыпал и во сне его музыкальное произведение представлялось ему в виде огромного изощренного красивого торта, все фрагменты которого были видимы одновременно и все они звучали [24]. При этом увиденная фигура рационально еще не была осознана; она была понятна, но не понята.

Несмотря на это возникает полнейшая уверенность в точности, верности, истинности внезапно открывшегося решения, долго мучившей проблемы; нет места ни малейшему сомнению при этом без колебаний отвергаются все остальные предполагавшиеся варианты решений теперь уже решенной проблемы.

Включается и двигательная ажитация: человек вскакивает, ходит, смотрит в разные стороны, но внутренним взором рассматривает проблему с разных сторон. Это длится 5 - 15 с, минуту или дольше.

Хочется поделиться новым знанием с кем-либо, излить свою радость. Субъект эмоционально (и путано) говорит с присутствующими сослуживцами, звонит по телефону научному руководителю или же близкому другу.

Человек вдруг понимает, что пока метался в счастье, не успел "разглядеть", понять и запомнить открывшееся решение, истину. А открытие, не запечатленное, рассудочное неосмысленное, блекнет, рассеивается. На творца накатывает недоумение и сильное огорчение, они длятся несколько минут. [13]

Творец начинает, вспоминать: "Ведь было же открытие истины долгожданной", но видит только крохи, только части того решения.

Возникают сомнения: "Может быть, пригрезилось? Была лишь иллюзия счастливой находки?"

С отчаянием, верой и надеждой творец как бы складывает еще оставшиеся в сознании элементы открывшиеся "фигуры", пытаясь воссоздать ее. Долго, уже отрешившись от посторонних мыслей, от людей, он вновь проходит путями интеллектуального напряжения, которые привели его к озарению, и даже логически домысливает недостающие детали воссоздаваемого открытия

Непреклонными усилиями ума начинает складываться решение, озаренное вспышкой вдохновенного сознания и ускользавшее от него.

Наконец находка воссоздана, как разбитая чашка, когда все ее кусочки - и большие, и маленькие, и незаметные, но очень важные для целостности - сложены; они не склеены, а слились в одну сущность. Она уже не сверкает, не ослепляет, а стоит перед внутренним взором ее творца. Она рождает стойкий мягкий эустресс - подарок самому себе за талант и усердие, подарок, принимаемый человеком с никогда не удовлетворяемым счастьем искателя-творца.

При повторных креативных озарениях наученный горьким опытом творец пытается запомнить сразу содержание открытия, не позволяя себе впадать в экстаз. [13]

Бывают и совершенно другие структуры инсайта.

Счастье (эустресс) инсайта подобно оргазму, но наши попытки сравнивать его с сексуальным оргазмом наталкивались на решительный протест людей, испытавших инсайт: "Да, оргазм, но никакого отношения к сексу инсайт не имеет", "Радость озарения, если это и оргазм, то не сексуальный… и с гомосексуальностью он тоже не связан. Инсайт - это от Бога". Действительно, непостижимость инсайтного озарения и вместе с тем яркость, "очевидность", неожиданность его вторжения в сознание воспринимается многими инсайтными творцами как божественное ниспослание от Высшего Творца.

Раз, пережитый эустресс инсайта движет испытавших его к дальнейшему творчеству. Счастье озарения делает оправданными муки творчества и душевные траты из-за обидного непонимания коллегами. [13]

Творческое прозрение - комплексное ощущение, кубок чувств, он его не описать словами. Физик А. Эйнштейн рассказывал психологу М. Вертгеймеру о своем открытии теории относительности: "Эти мысли возникли не в какой-то вербальной форме. Я вообще очень редко думаю словами. Приходит мысль, а потом я могу попытатся выразить ее словами" [4; 263]. Непостижим алгоритм инсайта, как тайна философского камня, ради которого жертвовали всем, ибо все остальное дарит меньшее счастье. "Я не уверен, - рассказывал А. Эйнштейн, - можно ли действительно понять чудо мышления" [4; 262]. И все же на путях изучения дивергентного (ширящегося, расходящегося) мышления, прорывающегося на неясные просторы бытия, приоткрываются тайны ресурсов креативности [6].

Некоторые люди способны к мгновенным творчески креативным прозрениям только в смертельно-опасных ситуациях. И тогда невозможно определить, чего больше в их эмоциональных переживаниях - ужаса смерти, экстаза спасительных действий или ликующей жажды победы. Тор этих строк много лет работал с такими людьми в 1960 - 1980 гг. они были летчиками-испытателями и парашютистами-испытателями Летно-исследовательского института. Среди них выделялся парашютист-катапультщик В.И. Головин; по-детски застенчивый, удивительно доброжелательный со всеми, он работал на скромной должности укладчика парашютов.

Однако лишь в воздухе во время свободного падения можно было выяснить, почему не раскрывается парашют новой, перспективной, но недоработанной системы, тогда испытания в воздухе поручали В.И. Головину. Во время таких испытаний, когда в распоряжении были секунды (до возможной гибели), В. И Головин можно сказать, был гениален. Он всегда видел и устранял причины неисправности катапультно-парашютных систем, незаметные и непонятные в наземных условиях. В последующем моделируя на ЭВМ действия В.И. Головина в падении еще до раскрытия парашюта, инженеры обнаруживали, что он избирал оптимальный, а иногда единственно верный способ спасения. Ему обязаны жизнью военные летчики, спасшиеся, катапультируясь из боевых самолетов при их разрушениях. Конечно же такие удивительно эффективные действия - это не только реализация навыков и умений, это творчество, параксимозально сконцентрированное в кратких мгновениях, в долях секунды.

Почему В.И. Головин и другие люди такого типа лишь в моменты смертельной опасности как бы прозревают и видят, как ее избежать, проявляя свой творческий потенциал?

В процессе проведения психоаналитического сеанса у В.И. Головина обнаружилась давняя тяжелая психологическая травма из-за его происхождения, побуждавшая к социальной апатии, к отказу сначала от высшего образования, потом от карьерного роста. Это проявление латентного (скрытого) невротического состояния. Способность к повседневному креативному творчеству, которой, несомненно обладал В.И. Головин, проявлялась лишь как вспышки в момент смертельных угроз. Бывают и иные причины такого подавления уравнивания способности к инсайту, да и просто к радости труда (на время, а то и на всю жизнь) [13].

Таким образом инсайтно-креативное творчество в результате мобилизации глубинных адаптационных резервов человека (интеллектуальных и физических) может рассматриваться в соответствии с предложенной нами схемой ранжирования интенсификации стресса ([10], [12]) как продукт стрессового кризиса второго ранга, реализующийся в основном в когнитивной сфере.

Инсайтные вспышки креативного творчества в критических ситуациях сладостны, приятны. Потому люди, способные к нему и жаждущие его, нередко провоцируют экстремальные ситуации, пробуждающие креатив. Они становятся летчиками-испытателями, солдатами-наемниками, журналистами-стрингерами или авантюристами. Существуют специальные методы тренировки для усиления в человеке способности к состоянию напряженно-спокойной готовности к мгновенным действиям в опасных ситуациях [1].

Известны базирующиеся на обширной практике методологические подходы к объяснению сущности способностей человека к инсайтным озарениям [26]. Анализ стрессового инсайтного мышления выявляет в нем феномен "взаимной экспансии" сознания и неосознанных психических процессов [10]. Именно в этом ракурсе мы предполагали рассматривать феномены субсенсорной чувствительности, "замедления" времени и др., многочисленные описания которых известны [3]. Возможно с подобного рода "экспансией" связано возникновение разнообразных иллюзий, таких как кажущееся искажение визуального пространства [11], его сдвиг [9]. Подверженность таким иллюзиям при стрессе индивидуальна или может по ряду признаков прогнозироваться для определенного типа людей [14], [15].

Заметим еще раз: главное, что нужно для креативного творческого вдохновения, - это эмоциональное напряжение, стресс, побуждающий (но не убивающий!) талант человека [13].