ОСНОВНЫЕ ВЕХИ РАЗВИТИИ БРИТАНСКОГО СОДРУЖЕСТВА ДО 1945 г.

Введение

Содружество наций является крупнейшей после ООН организацией. Она объединяет различные государства со всех континентов. Уникальность её заключается в том, что под её эгидой сотрудничают самые различные страны, часто являющиеся полярными в своих характеристиках: самые бедные и самые богатые, с огромной территорией и государства-карлики. Поэтому такая организация не может быть пустым местом в мировой политике.

В современных международных отношениях развивающиеся государства начинают играть все большую роль, угроза мировой стабильности и безопасности также исходит от развивающихся государств. Способность оказывать на них влияние будет расти в цене на протяжении еще очень длительного периода времени, а британское руководство уже не раз сумело убедить мир в своей дальновидности. Современное Содружество наций уже является значимой силой в деле склонения политической элиты независимых развивающихся государств к демократической форме правления. Продолжением движения по этому пути должно стать мощное противодействие распространению терроризма.

История ее трансформации Британской империи и её колоний в Содружество, принципы и механизмы отношений между новыми независимым государствами представляют немалый интерес и для стран постсоветского пространства, членов Содружества Независимых Государств, "цивилизованный развод" которых протекает в условиях эскалации социальных, политических, этнических конфликтов. Таким образом мы можем видеть актуальность исследования Содружества наций не только в мировом масштабе, но и для нашего государства в частности.       

За годы своего существования Содружество наций прошло долгий путь эволюции, прежде чем возникла организация, которую мы называем современным Содружеством. Определенную эволюцию прошло и британское общество, британский политический истеблишмент. Соотношение двух этих процессов, взаимосвязанность деятельности Содружества с внутриполитической ситуацией в Соединенном Королевстве, понимание реальных причин сохранения организации и активного участия Лондона в ее жизни неразрывно связаны с изучением целого направления британской политики, причем, что важно, как внешней, так и внутренней. Поэтому целью настоящего исследования является изучение эволюции Британской империи в ХХ веке, исследование принципов функционирования Содружества, изучении процесса эволюции Содружества.

История развития Содружества наций

В начале XXI в. политическая карта мира поражает богатством и разнообразием. Еще в первой половине XX в. мир был в основном поделен между сильнейшими империями - британской, французской, германской, японской и т.д. Процессы деколонизации привели к образованию почти ста новых государств и резкому усложнению системы международных отношений. Объективные проблемы развития, многонациональный состав и межэтнические конфликты, недостаток опыта у руководителей этих государств создают все новые очаги напряженности в мире. Эти процессы отчётливо наблюдаются в истории развития Содружества наций, организации, появившейся вследствие распада колониальной империи.

ОСНОВНЫЕ ВЕХИ РАЗВИТИИ БРИТАНСКОГО СОДРУЖЕСТВА ДО 1945 г.

"Содружество" по отношению к Британии ("народам, говорящим на английском языке") впервые был применен, вероятно, во время Английской буржуазной революции, когда, уже после казни короля Карла I Стюарта, О. Кромвель провозгласил республику. Интересно, что в тексте декларации новое английское государство было названо не "republic", a "commonwealth" - "общее благо" ("народное благо"), т.е. власть, существующая для всех, а, точнее, - для народов Англии, Уэльса и Ирландии, которые и объединились в единое государство. Современное британское Содружество наций можно рассматривать как своеобразного наследника того Содружества: ведь первоначально в него входили лишь "белые", "переселенческие" колонии - доминионы Великобритании. В обоих случаях мы имеем дело с объединением наций, созданным в результате колонизации или завоевания и усвоившим британскую культуру, образ жизни, и все то, что ассоциируется с определением "британский".

Доминионы Великобритании выросли из тех ее колоний, которые были созданы колонистами - выходцами с Британских островов. Правительство в Лондоне традиционно уделяло этим колониям не слишком много внимания, памятуя о судьбе отделившихся 13 североамериканских колоний: широкую известность получило высказывание французского министра Ж. Тюрго "колонии подобны плодам, падающим [отпадающим] при созревании". Положение начало меняться лишь во второй трети XIX в., когда создалась явная угроза отпадения Канады и присоединения ее к Соединенным Штатам (так называемый "манифест аннексии"). Такой поворот событий означал существенное ухудшение военно-политического положения Великобритании и утрату ею существенных экономических интересов в канадских колониях. Поэтому постепенно началось увеличение прав самоуправления канадских колоний (прежде всего Онтарио и Квебека), а затем они были объединены в рамках единой страны, получившей название доминион Канада. Слово "доминион" было позаимствовано из Библии, где было употреблено в значении "владение" ("И будет владение [Dominion] твое от моря и до моря"). Из ведения доминиона были изъяты лишь вопросы обороны, внешней политики, государственного строительства. Таким образом, было положено начало тому процессу, который привел к созданию британского Содружества наций - содружества стран по преимуществу британской культуры.

Впервые выражение "Содружество наций" по отношению к Великобритании и ее доминионам применил лорд Розбери в 1884 г. В ходе своей поездки по британским колониям в Аделаиде (Австралия) он заявил, что Австралия уже является не колонией, но государством, что, однако, не повод для расторжения ее исконных связей с Великобританией: империю отнюдь не нужно упразднять - ведь она уже по сути является "содружеством наций". Постепенно термин "содружество" становился все более популярным - ведь он позволял избегать употребления вызывающего негативные ассоциации слова "империя", а потому его одобрили как в Лондоне, так и на местах. В 1917 г. по инициативе премьер-министра ЮАС генерал-фельдмаршала Я. Смэтса слово "содружество" было использовано в резолюции имперской конференции: доминионы, а их к тому времени стало уже четыре (Канада, Австралийский союз, Новая Зеландия, Южно-Африканский союз) уже почувствовали свои силы и не желали оставаться лишь придатками метрополии в рамках империи. Развитие международных отношений настоятельно требовало ответа на вопрос, являются ли доминионы государствами в полном смысле этого слова. На конференции премьер-министров доминионов в 1921 г. впервые появилось название "британское Содружество наций», однако предложение о созыве конституционной конференции было отвергнуто. Набиравшие силу доминионы не желали более оставаться безмолвным придатком империи. Напряженность отношений внутри Содружества нашла свое выражение в ходе чанакского кризиса 1922 г., когда английское правительство обратилось к доминионам с просьбой направить свои войска в Турцию в случае войны против правительства Ататюрка. Только Австралия и Новая Зеландия обещали военную помощь метрополии. Вместе с тем именно в ходе обсуждения просьбы Англии в австралийском парламенте был впервые поднят вопрос о проведении Австралией независимой линии во внешней политике. Чанакский кризис показал, что доминионы больше не желают безоговорочно следовать за метрополией в таких жизненно важных вопросах, как объявление войны и заключение мира.[1] На имперской конференции 1923 г. была одобрена новая процедура заключения договоров доминионами, получившими право самостоятельного их подписания. Поэтому, когда в 1925 г. Англия подписывала Локарнские соглашения, они уже не распространялись автоматически на доминионы и Индию. А на имперской конференции 1926 г. были одобрены положения доклада лорда А.Дж. Бальфура, в соответствии с которым Великобритания и доминионы "суть автономные государственные единицы внутри Британской империи, равные по статусу, ни в каком отношении не подчиненные одна другой в каком бы то ни было смысле в их внутренних и иностранных делах, хотя и объединенные общим подданством короне и свободно объединившиеся в качестве членов британского Содружества наций".

В Оттаве в 1930 г. определение доминионов из доклада Бальфура было утверждено, а 11 декабря 1931 г. английский парламент принял Вестминстерский статут, в котором их новый статус получил силу закона. Вестминстерский статут определил, что "парламенты доминионов обладают полными законодательными полномочиями с экстерриториальным действием принятых законов" [3]; действие законов, принятых парламентом Великобритании, не распространяется на территории доминионов, если сами доминионы не требуют этого. Таким образом, в 1930-1931 гг. был окончательно оформлен статус доминионов, которые, будучи практически независимыми государствами, являлись и "автономными государствами в рамках Британской империи", и членами "британского Содружества наций". Вестминстерский статут стал вехой в конституционном развитии Британской империи, своеобразным рубежом в борьбе доминионов за свой суверенитет.

Пытаясь противостоять диктату Англии и США, правящие крути Австралии предприняли шаги к сближению с Новой Зеландией. 17 января 1944 г. в Канберре открылась австрало-новозеландская конференция, по завершению которой был подписан Канберрский пакт, где были впервые сформулированы послевоенные задачи самостоятельной австралийской внешней политики. Канберрский пакт явился недвусмысленной заявкой тихоокеанских доминионов на представительство интересов Британского содружества в южном и юго-западном районах Тихого океана. Вопрос об участии отдельных стран Британского содружества в региональных союзах был положительно решен еще на имперской конференции 1937 г. Однако впервые в истории Содружества доминионы заключали столь серьезное соглашение без участия Англии, открыто порвав с принципом «имперского единства».[1]

Экономическая сфера традиционно привлекала наибольшее внимание политиков Лондона. Можно говорить о том, что начало Британской империи положили экономические факторы и, прежде всего, торговля. Интересы торговли лежали в основе внешней политики сменявших друг друга кабинетов консерваторов и либералов. Торговые фактории, расширяясь за счет периферийных земель, становились колониями в составе империи, а поселения выходцев с Британских островов в Канаде, Южной Африке, Австралии были настолько зависимы от метрополии, что по мере их экономического развития они естественным образом входили в сферу влияния британской экономики и практически полностью ориентировались на нее. Колонии служили источниками сырья и рабочей силы, в незначительной степени - рынками сбыта. Одновременно со связями торговыми быстро развивались связи финансовые: вывоз капитала из Великобритании в страны империи стремительно возрастал на протяжении XIX в. и к 1913 г. составлял более половины общего вывоза (а Великобритания лидировала по масштабам как уже вывезенного, так и вывозимого ежегодно капитала)[3].

Несмотря на объективные трудности - появление мощных конкурентов в лице американцев и немцев и снижение конкурентоспособности собственной экономики — англичанам удалось сохранить относительно единое экономическое пространство империи. Вместе с тем одновременное ослабление британской экономики и рост экономик стран-конкурентов привели к тому, что сначала переселенческие колонии-доминионы, а позже - и обычные колонии перестали быть "заповедником" для британского капитала британских товаров.

Перед лицом возросшей конкуренции Великобритания была вынуждена отказаться от своей относительной экономической самодостаточности и приложить усилия к тому, чтобы создать единое имперское экономическое пространство: ввести тарифы, льготные для стран-участниц, и довольно жесткие для внешнего мира. Громадная емкость этого единого рынка должна была гарантировать британской экономике и торговле обеспеченное будущее и возможность равной борьбы с американской экономикой.

Новая ориентация метрополии - линия на развитие экономик зависимых стран до поры вполне соответствовала устремлениям нарождающейся буржуазии новых наций. Это совпадение интересов центра и периферии проявилось в попытках выхода из Великой депрессии, когда совместными усилиями стран - участниц Британской империи, последняя все-таки была окружена стеной преференций - таможенных тарифов, предоставлявших немалые льготы для внутриимперской торговли по решению Оттавской имперской конференции по экономическим вопросам в 1932 г. Показательно, что появление преференциальных тарифов для членов империи в высшей степени положительно сказалось на внутриимперской торговле: тарифы стали важным центростремительным фактором развития империи. К этому времени экономическое значение колоний для метрополии существенно выросло по сравнению с XIX в. - увеличилось потребление сырья, источником которого являлись колонии, значительное развитие получили колониальные рынки сбыта. В 1938 г. на Великобританию приходилось 29,1% внешней торговли Канады, 47,6 - Австралии, 38,5 - ЮАР, 32,9 - Индии, 66,3 - Нигерии, 36,6 – Кении. Империя стала неистощимым источником ресурсов для британской экономики, а тaкже обеспечила громадный рынок сбыта, в значительной степени защищенный от конкурентов. Таким образом, обладание империей существенно увеличивало возможности британской экономики и внешней политики, т.е. способствовало сохранению Великобританией статуса великой державы.

Наряду с вопросами экономического развития, внешняя политика и оборона являлись теми немногими областями, в которых метрополия тесно сотрудничала с зависимыми от нее территориями (внутренней политикой колоний в Лондоне, как правило, не занимались, оставляя ее на откуп местным властям во главе с присылаемыми из Англии чиновниками). Сотрудничество в сфере внешней политики и обороны строилось в соответствии с совершенно иными принципами, чем в экономической области. Право голоса здесь имели только доминионы, прежде всего наиболее экономически развитые из них, т.е. Канада, Южно-Африканский союз и Австралия. Даже для них право самостоятельного проведения внешней политики до поры до времени практически не существовало - лишь Канада на рубеже ХIХ-ХХ вв. смогла добиться определенной свободы в вопросах своей политики по отношению к Соединенным Штатам (и не больше того!). Сходным образом дело обстояло с обороной - немногие из территорий империи находились под угрозой военного вторжения: Канада могла испытывать некоторую озабоченность по отношению к своему великому южному соседу, Австралия, после резкого взлета японской мощи на рубеже XIX-XX вв. - по отношению к этой сильной державе Восточной Азии, Индия, хотя и лишенная собственного права голоса, но оберегаемая как "самый ценный бриллиант Короны", - по отношению к царской России.

Королевский флот в XIX в. был способен обеспечить интересы Британии, либо любой территории империи, в любом уголке земного шара. Сильнейшие в мире военно-морские силы связывали воедино империю, они обеспечивали ей постоянно высокий уровень транспортной связности, отвечали за защиту многотысячемильных коммуникаций. Флот и флотские традиции - традиции Нельсона и Блейка, Худа и Каннингхема - были достоянием не только Великобритании, но всей империи, символом чего стало участие Канады, а затем и Австралии с Новой Зеландией в его финансировании. Армия осуществляла британское вооруженное присутствие в колониях, одновременно поддерживая порядок и лояльное отношение местных жителей к британской администрации, с одной стороны, а с другой - выполняла чисто оборонительные функции ввиду наличия постоянной угрозы внутренних восстаний и интервенции других государств.

На рубеже XIX-XX вв. англичане были вынуждены радикально пересмотреть оборонные приоритеты: если до того первостепенными в стратегическом отношении являлись позиции в Средиземном море - средоточии важнейших коммуникаций империи, то Дж.А. Фишер и затем У. Черчилль осуществили концентрацию подавляющего большинства сил флота в Северном море: ускоренное военно-морское строительство в Германии создало непосредственную угрозу самим Британским островам. Тотальная концентрация линейных сил в Северном море и, соответственно, вывод их с многочисленных заморских станций стали началом постепенного развала имперской обороны.

Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что Британская империя вступила единой в первую мировую войну: интересам "белых" доминионов вполне удовлетворял план некоторого ослабления Германии и аннексии германских колоний. Кажется бесспорным, что быстрая победоносная война позволила бы имперским акциям сильно укрепиться в цене: блеск одержанной победы заставил бы замолчать сепаратистов на некоторое, возможно, довольно длительное время. Трудная победа в четырехлетней "мясорубке" 1914-1918 гг. сыграла прямо противоположную роль: ставшее в ходе войны очевидным экономическое ослабление Великобритании продемонстрировал доминионам, что великодержавный статус метрополии испытал сильнейшее потрясение и, быть может, уже не оправится. Первая мировая война дала доминионам основу национального самосознания: их войска дрались на стороне союзников и их исключительная доблесть была равно признана по обе стороны фронта. Ошибки английских и французских генералов никак не могли отразиться на высочайшем уровне войск из Канады, Австралии и Новой Зеландии. Появление собственной национальной боеспособной армии стало важным шагом на пути доминионов к самоопределению.

Период между мировыми войнами был ознаменован "линкорными каникулами", которые позволили англичанам сравнительно дешево сохранить свой крупнейший линейный флот и громадные крейсерские силы, а потому проблемы имперской обороны до поры до времени не были в центре внимания кабинетов в Лондоне, Оттаве и Канберре. Вполне их обнажила начавшаяся в 1939 г. вторая мировая война. Она со всей очевидностью продемонстрировала распад общеимперского оборонного пространства. Австралия, Новая Зеландия и, в определенной степени, Канада столкнулись с прямой угрозой своей национальной безопасности - и имперские вооруженные силы уже не смогли решить эти проблемы.

Наличие серьезных проблем было признано британским руководством уже в начале второй мировой войны, когда было решено сосредоточить усилия флота на защите лишь трех театров военных действий - самой Великобритании в Северном море и прилегающей зоне Северной Атлантики, Средиземного моря с Суэцким каналом и Сингапура. Период "линкорных каникул" плохо сказался на боеспособности и технической оснащенности королевского флота, а задача строительства нового флота требовала времени и денег - не было ни того, ни другого. В то же время, как немцы, так и японцы смогли подготовиться к войне на море куда лучше, а американцы быстро наверстали упущенное в годы войны благодаря мобилизации экономического потенциала.

Несмотря на итоговую победу, для Великобритании вторая мировая война стала своеобразной "лебединой песней" империи: метрополия уже не была настолько сильна, чтобы сохранять связи со своими доминионами и колониями, а они уже не были заинтересованы в ней.