Двучленная схема анализа

Последние годы в советской психологии происходило ускоренное развитие отдельных ее ветвей и прикладных исследований. В то же время теоретическим проблемам общей психологии уделялось гораздо меньше внимания. Вместе с тем советская психология, формируясь на марксистско-ленинской философской основе, выдвинула принципиально новый подход к психике и впервые внесла в психологию ряд важнейших категорий, которые нуждаются в дальнейшей разработке.

Среди этих категорий важнейшее значение имеет категория деятельности. Вспомним знаменитые тезисы К. Маркса о Фейербахе, в которых говорится, что главный недостаток прежнего метафизического материализма состояло в том, что он рассматривал чувственность только в форме созерцания, а не как человеческую деятельность, практику; что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, который, однако, понимал ее абстрактно, а не как действительную чувственную деятельность человека.

Именно так и обстояло дело и во всей до марксистской психологии. Впрочем, и в современной психологии, которая развивается вне марксизма, ситуация остается прежней. [4, c. 73]

Деятельность и в ней интерпретируется либо в рамках идеалистических концепций, либо в естественнонаучных, материалистических по своей общей тенденции направлениях – как ответ на внешнее воздействие пассивного субъекта, обусловленной его врожденной организацией и научение. Но именно это и раскалывает психологию на естественнонаучную психологию как науку о духе, на психологию бихевиоральную и «менталистскую».

Характерное для наши дней интенсивное развитие междисциплинарных исследований, связывающих психологию с нейрофизиологией, с кибернетикой и логико-математическими дисциплинами, с социологией и историей культуры, - само по себе еще не может привести к решению фундаментальных методологических проблем психологической науки. Оставляя их нерешенными, оно лишь усиливает тенденцию к опасному физиологическому, кибернетическому, логическому и социологическому редукционизму, угрожающему психологии утратой своего предмета, своей специфики. Не является свидетельством теоретического прогресса и то обстоятельство, что столкновение различных, психологических направления потеряло сейчас свою прежнюю остроту: воинствующий бихевиоризм уступил место компромиссному необихевиоризму (или, как говорят некоторые авторы, «субъективному бихевиоризму»), гештальтизм – неогештальтизму, фрейдизм – неофрейдизму и культурной антропологии. Хотя термин «эклектический» приобрел у американских авторов значение чуть ли не высшей похвалы, эклектические позиции никогда еще не приводили к успеху. Научный синтез разнородных комплексов, добытых психологических фактов и обобщений, разумеется, не может быть достигнут путем их простого соединения с помощью общего переплета. Он требует дальнейшей разработки концептуального строя психологии, поиска новых научных теорий, способных стянуть разошедшиеся швы здания психологической науки. [4, 75]

При всем многообразии направлений, о которых идет речь, общее между ними, с методологической точки зрения, состоит в том, что они исходят из двучленной схемы анализа: воздействие на реципирующие системы субъекта – возникающие ответные – объективные и субъективные – явления, вызываемые данным воздействием.

Схема эта с классической ясностью выступила уже в психофизике и физиологической психологии прошлого столетия. Главная задача, которая ставилась в то время, заключалась в том, чтобы научить зависимость элементов сознания от параметров вызывающих их раздражителей. Позже, в бихевиоризме, т.е. применительно к изучению поведения, эта двучленная схема нашла свое прямое выражение в знаменитой формуле S – R.

Неудовлетворительность этой схемы заключается в том, что она исключает из поля зрения исследования тот содержательный процесс, в котором осуществляются реальные связи субъекта с предметным миром, его предметную деятельность.

Принципиальные трудности, создаваемые в психологии двучленной схеме анализа и тем «постулатом непосредственности», который скрывается за ней, породили настойчивые попытки преодолеть ее. [8, c. 158] Одна из линий, по которой шли эти попытки, нашла свое выражение в подчеркивание того факта, что эффекты внешних воздействий зависят от их преломления субъектом, от тех психологических «промежуточных переменных», которые характеризуют его внутреннее состояние. В свое время С.Л. Рубинштейн выразил это в формуле, гласящей, что «внешние причины действуют через внутренние условия». Конечно формула эта является бесспорной. Если, однако, под внутренними условиями подразумеваются текущие состояния субъекта, подвергающегося воздействию, то она не вносит в схему S – R ничего принципиально нового. Ведь даже неживые объекты при изменении своих состояний по-разному обнаруживают себя во взаимодействии с другими объектами. [7, c. 226]