Пророчества православных старцев о судьбе.Православия и о Восьмом вселенском антихристовом соборе. 7 страница

АрхимандритГавриил(Ургебадзе):
«Придет время, будет уход людей в горы. Но в одиночку не идите… Уходите в леса и горы малыми группами.
Для Христиан самым большим мучением будет то, что сами уйдут в леса, а их близкие примут печать антихриста.Продукты, на которых ставят печать антихриста, не могут причинить вам вреда. Это еще не печать. Надо произнести молитву „Отче наш“, перекрестить, окропить святой водой
— и так освятится всякая пища.
А сейчас начинаются важные события. Такой опасности не было на земле со времен сотворения мира. Эта последняя... Представьте мать пятерых детей: как она должна откормить детей, не приняв печать антихриста? Видите, какие ловушки ставит антихрист людям. Сначала это будет по желанию. Но когда антихрист воцарится и станет властелином мира, будет принуждать всех принять эту печать. Тех, кто не примет – объявят предателями. Тогда надо будет уходить в лес: по десять-пятнадцать человек вместе. Но в одиночку или вдвоем не идите, не спасётесь… Вас будет оберегать Святой Дух. Никогда не теряйте надежду. Бог даст вам мудрость как поступить.
 В последнее время сторонники антихриста будут ходить в церковь, будут креститься и будут проповедовать евангельские заповеди. Но не верьте тем, у кого не будет добрых дел. Только по делам можно узнать настоящего христианина»

Схимонахиня Нила.
«Грядёт голод. Запасы не спасут, потому что голод начнется не сразу. С каждым годом будет становиться все труднее, урожаи будут падать, всё меньше земли станут обрабатывать».
«Всем нужно постараться быть поближе к земле. В больших городах жизнь будет очень трудная. Голод такой настанет, что люди будет лезть в дома, чтобы найти съестное. Будут бить стекла окон, разбивать двери, убивать людей за еду. Оружие будет у многих в руках, и жизнь человеческая ничего не будет стоить. Наступят времена, когда, как и во дни после октябрьского переворота, станут загонять христиан в тюрьмы, резервации и топить их в море». «Когда начнутся гонения на верующих, спешите уйти с первым потоком отъезжающих в ссылки, цепляйтесь за колеса составов, но не оставайтесь. Те, кто первыми уедут, спасутся». «Вы всё увидите своими глазами, ваше поколение встретит приход антихриста".

Схиархимандрит Христофор.
«В последнее время по одному жить не будете... Из монастырей бежать будут! Диавол овладеет монастырями... и хорошо, если у кого останется домик, свой уголок куда бежать!
А тем, кому бежать-то некуда, те под забором будут умирать». «Покупайте, говорил, — домик с земелькой. Родственники не разъезжайтесь, а соединяйтесь, покупайте вместе.
Покупайте домики в деревне, хоть земляночку. Божие благословение на это есть. Покупайте и сразу копайте колодец, чтоб у вас была своя водичка, и сразу посадите вербу (на северной стороне), потому что под вербой всегда вода»

Схимонахиня Макария.

«Произойдет большое восстание. С этажей (из городов) народ станет разбегаться, в комнатах не будут сидеть. В комнатах сидеть нельзя, ничего не станет, даже хлеба. А если молиться Спасителю, Матери Божией и Илье Пророку, они не дадут умереть с голода, сохранят тех, кто веровал Богу и искренне молился. Начнется неурожай, когда монахов станут ссылать. Кто Божий, тот антихриста не увидит. Многим будет открыто, куда поехать, куда пойти. Господь своих знает как спрятать, никто не найдет».

Матушка Алипия Киевская
"Война начнется на апостолов Петра и Павла. Будете лежать: там рука, там нога. Это случится, когда вынесут труп.
Государства по деньгам различаться будут. Это будет не война, а казнь народов за их гнилое состояние. Мертвые тела будут лежать горами, никто не возьмется их хоронить. Горы, холмы распадутся, сровняются с землею. Люди будут перебегать с места на место. Будет много бескровных мучеников, которые будут страдать за Веру Православную»

Глава I

Грозные предчувствия. Мировое значение России. Первые шаги XX в. Серафимовы дни и их значение. Записки Мотовилова: беседа Пр. Серафима о Царской власти, о злоумышляющих против нее и о бедствиях Православной Церкви. Что ждет Россию и мир?

Молиться надо!..

Что-то грозное, стихийное, как тяжелые свинцовые тучи, навалилось непомерною тяжестью над некогда светлым горизонтом Православной Церкви России. Не раз омрачался он: слишком тысячелетняя жизнь нашей родины не могла пройти без бурь и волнений в области ее духа, но корабль Православия, водимый Духом Святым среди ярившихся косматых волн, смело и уверенно нес Россию к цели ее, намеченной в Предвечном Совете. Стихали бури: и по прежнему в безбрежном просторе вечности, в неудержимом своем беге к определенной цели наш православный корабль рассекал смирявшиеся и вновь покорные волны.

Бог избрал возвеличенную Им Россию принять и до скончания веков блюсти Православие — истинную веру, принесенную на землю для спасения нашего Господом Иисусом Христом. Мановением Божественной Десницы окрепла Православная Русь на диво и страх врагам бывшем, настоящим и... будущим, но только при этом непременном условии — соблюдения в чистоте и святости своей веры.

С непонятной жаждой новизны стремились мы вступить в новый XX век. Точно некая незримая сила толкала нас разорвать необузданным порывом цепи, связующие наше настоящее со всеми заветами прошлого, насильнически вынуждая забыть, что только в великих заветах прошлого и было заложено зерно той жизни и значения, которыми мы пользуемся в этом видимом мире. Наши первые шаги на пути нового столетия ознаменовались ярко и резко выраженными стремлениями сбросить с себя ярмо устоев нашей духовной жизни, — и в безумии своем мы первый удар нанесли под самое сердце свое в наше Православие. Эпопея воинствующей толстовщины, проповеди непризванных лжеучителей, направленные к разрушению семейных начал, к осквернению таинства брака; наконец, в недавние дни откровенная и открытая проповедь “свободного совращения из Православия” и им подобные, как туча отравленных змеиным ядом стрел, пущенная несметною ратью из вражеского стана, укрепленного почти поголовным равнодушием к вере наших отцов, закрыла от нас, кажется, навсегда свет Самого Солнца правды...

Так писал я в 1901 году в книге моей “Великое в малом”, с ужасом внимая отдаленным громам надвигавшейся на Россию и на мир грозы роковых бедствий. И не один я слышал эти приближавшиеся громы: слышали их все, веровавшие Богу своему в простоте детского сердца и не внимавшие обольстительным учениям премудрости века сего, учениям бесовским; слышали все, от среды которых не был отъят “Держай” — благодать Духа Святого ^{( 1 )}, подаваемая одним только смиренным и послушным овцам Христова стада; слышала их вся Церковь верных, чуждых церковного обновления в прикровенно-антихристовом духе. Все слышали, но не все говорили открыто, потому что не все умели говорить, как бы хотели.

Большинство братий наших умело только молча страдать и молча плакать в незримой миру тишине своей уединенной к Богу молитвы.

И вскоре, в дни плача нашего и нашей великой скорби, даровал нам Господь нового великого заступника и ходатая, Преподобного Отца нашего Серафима Саровского.

И в великие Саровские, Серафимовы дни, когда казалось, что само небо спустилось на землю и лики Ангельские с ликами певцов земли “среди лета пели Пасху”, воспевая хвалу Богу, дивному во святых Своих: в те дни для верного и чуткого сердца православного русского человека благоволил Господь воочию явить тайну величия и мощи России, тайну, заключенную в единении Помазанника Божия — Царя с его народом и со Христом, без Которого никто ничего творить не может, а народной души чрез Царскую веру и свою — с Богом и Его Преподобным, великим к Богу ходатаем за православную землю Русскую.

Бог говорил в Сарове с народом Своим, новозаветным Израилем, с Россией, последней на земле хранительницей Православной Христовой веры и Самодержавия, как земного отображения Вседержительства во вселенной Самого Триипостасного Бога.

И через самого Преподобного говорил России Господь слово Свое о том же, о том, как нужно ей хранить и оберегать во всякой чистоте и святыне великую ту тайну, которой крепка была Россия от смутных своих дней даже до сего дня.

Напомним России слово это устами самого Преподобного. Не поможет ли напоминание это Русским людям оглянуться на себя и опомниться, пока еще не поздно, пока не услыхали еще они грозных слов Божиих:

“Се, оставляется дом ваш пусть”!

Вот что в ночь с 26-го на 27-е Октября 1844 года в Саровской Пустыни было записано Симбирским Совестным судьей, Николаем Александровичем Мотовиловым, близким человеком и сотаинником Преподобного Серафима:

“...А в доказательство истинной ревности по Бозе приводил батюшка Серафим святого пророка Илию и Гедеона и, по целым часам распространяясь о них своею боговдохновеннейшею беседою, каждое суждение свое о них заключал применением к жизни собственно нашей и указанием на то, какие мы и в каких наиболее обстоятельствах жизни можем из житий их извлекать душеспасительные наставления. Часто поминал мне о святом Царе, Пророке и Богоотце Давиде и тогда приходил в необыкновенный духовный восторг. Надобно было видеть его в эти неземные минуты! Лицо его, одушевленное благодатию Святого Духа, сияло тогда подобно солнцу, и я, — поистине говорю, — глядя на него, чувствовал лом в глазах, как бы при взгляде на солнце. Невольно приводил я себе на память лицо Моисея, только что сошедшего с Синая. Душа моя, умиротворяясь, приходила в такую тишину, исполнялась такою великою ревностью, что сердце мое готово было вместить в себя не только весь род человеческий, но и все творение Божие, преизливаясь ко всем божественною любовью...

— Так-то, ваше боголюбие, так, — говаривал батюшка, скача от радости (кто помнит еще сего святого Старца, тот скажет, что и он его иногда видывал как бы скачущим от радости), — избрах Давида, раба моего, мужа по сердцу Моему, иже исполнит все хотения Мои...

Разъясняя же, как надобно служить Царю и сколько дорожить Его жизнью, он приводил в пример Авессу, военачальника Давида.

“Однажды он, — так говорил батюшка Серафим, — для утоления жажды Давидовой прокрался в виду неприятельского стана к источнику и добыл воды и, несмотря на тучу стрел из неприятельского стана, пущенных в него, возвратился к нему ни в чем невредимым, неся воду в шлеме, сохранен будучи от тучи стрел, только за усердие свое к Царю. Когда же что приказывал Давид, то Авесса ответствовал: “только повели, о Царю, и все будет исполнено по твоему”. Когда же Царь изъявлял желание сам участвовать в каком-либо кровопролитном деле для ободрения своих воинов, то Авесса умолял его о сохранении своего здравия и, останавливая его от участия в сече, говорил: “Нас много у тебя, а ты, Государь, у нас один. Если бы и всех нас побили, то лишь бы ты был жив, — Израиль цел и непобедим. Если же тебя не будет, что будет тогда с Израилем?”...

Батюшка отец Серафим пространно любил объясняться о сем, хваля усердие и ревность верноподданных к Царю и, желая явственнее истолковать, сколько сии две добродетели христианские угодны Богу, говаривал:

“После Православия они суть первый долг наш русский, и главное основание истинного христианского благочестия”.

Часто от Давида он переводил разговор к нашему великому Государю Императору ^{( 2 )} и по целым часам беседовал со мною о Нем и о царстве Русском; жалел о зломыслящих противу Всеавгустейшей Особы Его. Явственно говоря мне о том, что они хотят сделать, он приводил меня в ужас; а, рассказывая о казни, уготовляемой им от Господа, и удостоверяя меня в словах своих, прибавлял:

“Будет это непременно: Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям на малое время, но болезнь их обратится на главу их, и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля Русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за великого Государя и целость Самодержавия Его; но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушится до конца земле Русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского”.

Однажды, — так пишет далее в тех же своих записках Мотовилов, — был я в великой скорби, помышляя, что будет далее с нашею Православною Церковью, если современное нам зло все более и более будет размножаться и, будучи убежден, что Церковь наша в крайнем бедствии как от приумножающегося разврата по плоти, так равно, если только не многим более, от нечестия по духу чрез рассеваемые толки, я весьма желал знать, что мне скажет о том батюшка Серафим.

Распространившись подробно беседою о святом пророке Илии, он сказал мне на вопрос мой, между прочим следующее:
— Илия Фесвитянин, жалуясь Господу на Израиля, будто он весь преклонил колена Ваалу, говорил в молитве, что уж только один он, Илия, остался верен Господу, но уже и его душу ищут изъяти... Так что же, батюшка, отвечал ему на это Господь? “Седмь тысящь мужей оставих во Израиле, иже не преклониша колен Ваалу”. Так если во Израильском царстве, отпадшем от Иудейского верного Богу царства и пришедшем в совершенное развращение, оставалось еще седмь тысящь мужей, верных Господу, то что скажем о России? Мню я, что во Израильском царстве было тогда не более трех миллионов людей. А у нас, батюшка, в России сколько теперь?

Я отвечал:
— Около шестидесяти миллионов.

И он продолжал:
— В двадцать раз больше. Суди же сам, сколько теперь у нас еще обретается верных Богу!.. Так-то, батюшка, так-то; ихже предуведе, сих и предъизбра; ихже предъизбра, сих и предустави; ихже предустави, сих и блюдет, сих и прославит... Так о чем же унывать-то нам!.. С нами Бог! Надеющийся на Господа, яко гора Сион, и Господь окрест людей Своих... Господь сохранит тя, Господь — покров твой на руку десную твою, Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века; во дни солнце не ожжет тебе, даже, луна нощью.

И когда я спросил его, что значит это, к чему говорит он мне о том,
— К тому, — ответствовал батюшка отец Серафим, — что таким-то образом хранит Господь, яко зеницу ока Своего, людей Своих, то есть, православных христиан, любящих Его и всем сердцем, и всею мыслию, и словом, и делом, день и нощь служащих Ему. А таковы — хранящие всецело все уставы, догматы и предания нашей Восточной Церкви Вселенской и устнами исповедующие благочестие, Ею преданное и на деле во всех случаях жизни творящие по святым заповедям Господа нашего Иисуса Христа.

В подтверждение же того, что еще много на земле Русской осталось верных Господу нашему Иисусу Христу, православно и благочестно живущих, батюшка отец Серафим сказал некогда одному знакомому моему, то ли отцу Гурию, бывшему гостиннику Саровскому, — то ли отцу Симеону, хозяину Маслищенского двора, — что однажды, быв в духе, видел он всю землю Русскую, и была она исполнена и как бы покрыта дымом молитв верующих, молящихся к Господу...”

Рассказанное здесь со слов записей Мотовилова относится по времени к началу 30-х годов прошлого столетия. С тех пор прошло почти восемьдесят лет. Время бежит; беззакония умножились, проникли даже в самое сердце народное. с развитием в народе грамотности не столько слово Божие распространялось среди “малых сих”, сколько слово человеческое, “премудрость века сего”, “наука зла”. Уже не дымом благовонным молитв верующих, молящихся к Господу, покрывается Русская земля, а угольным смрадом фабрик, заводов, паровозов, омерзительною вонью бензиновых моторов, реющих над облаками, бороздящих молниеподобно во всех направлениях землю. Весь этот чад гордости человеческой, как вызов Богу, несется к небу от злобы и проклятий социальной ненависти, развившейся на почве борьбы бездушного капитала с замученной, озлобленной и непрестанно озлобляемой душой фабричного и заводского рабочего и дьявольски-искусно обезземеленного уже дворянина и обезземеливаемого крестьянина, выкидываемых злым духом века сего на холод и голод улицы, в ряды всемирного бесприютного пролетариата.

Сохранили ли мы Православие? Бережем ли Церковь Святую?
Бережем ли Богом дарованное Самодержавие?
Охраняем ли мы всею силою любви своей Боговенчанного?
Нет.
Что же ждет Россию за измену вере и верности отцов своих?
Что ждет весь мир с падением Православия и Самодержавия в России?
Пусть на вопросы эти ответит то жестокое и страшное, что последует за сим в дальнейших главах настоящего очерка.
Не снимается с тебя твоя воля, читатель: хочешь — верь; не хочешь — не верь! Но, прочтя со вниманием то, что в очерке этом изложено и не мною вымышлено, сверь изложенное со словом Божиим, с современными тебе мировыми и русскими событиями и — считай себя своевременно предуведомленным.

Молитвами Богородицы и всех Святых, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных.

Глава II

Знаменательное движение в области вселенской Церковной религиозной мысли. Епископ Графтон и его записка. Уния англиканской и восточной Православной Церквей. Энциклика Пия X. Кризис Римско-католической Церкви. Принц-аббат Макс Саксонский. Обще-церковное ожидание конца мира и явления антихриста.

Начало XX столетия ознаменовалось чрезвычайно важным и в высшей степени знаменательным движением в области вселенской церковной религиозной мысли, которое на короткое, правда, время поразило общественное внимание даже современного мира, вообще мало склонного к углублению в вопросы религии и Церкви и в соотношение их к запросам и ожиданиям человеческого прогресса и цивилизации. В самый разгар увлечений мнимыми победами культуры, когда вдумчивому наблюдателю стало достаточно ясным стремление оматериализованного человеческого духа поставить свой престол наравне с Божиим и стать равным Всевышнему, когда даже в России, избравшей Божественное Откровение Христа в руководство для своей государственной жизни, стало заметным, а теперь едва ли и не преобладающим, торжество антихристианского духа, когда даже в ней стало возможным преклонение целой массы поклонников пред Львом Толстым ^{( 3 )}, как пред кумиром и “единым истинным христианином”: в это самое время раздался вещий глагол Вселенской Церкви, призывающий путем пересмотра и определения своих верований к устранению из них всего самоизмышленного и на почве истины к соединению всего христианского мира в одно необоримое духовное стадо. Так в 1901-м или 1902-м году Константинопольская Вселенская Патриархия возбудила вопрос о том, нет ли уже достаточно подготовленной почвы для признания православия старокатоликов. В свою очередь, Англиканская Церковь также проявила усиленную деятельность в тех же интересах церковного объединения. С особенной же силой это стремление к единству сказалось в Американской Епископальной Церкви, выразившись в записке ее представителя, епископа Графтона, посетившего Россию в 1903-м году.