Христианской антропологии

В центре любой этической системы обязательно стоит человек, и, в конечном итоге, его моральное поведение аппелирует к выбору между добром и злом. На первый взгляд этот вопрос кажется довольно противоречивым. Это отмечают и некоторые исследователи1. Действительно, как примириться с существованием зла, как понимать свободу человека, насколько она абсолютна? Ответы на эти вопросы можно получить лишь окунувшись во глубины православного учения о человеке. Это достаточно разработанная система догматического богословия, которое есть ничто иное толкование и философское осмысление Св.Писания (Библии) отцами церкви.

В Библии учение о происхождении человека (антропология) и учение о его сущности (антропология) связано воедино. Библейская антропология исходит из воззрения, что весь космос, весь тварный мир и венец природы – человек – созданы Высшим Творческом Началом – Богом. Признание Бога в качестве цельнополагающей причины творения принципиально недоказуемо, оно является предметом веры (характерной особенностью человека верующего). Вера же, как психологический феномен имеет исключительную устойчивость.

Согласно Св.Писанию, творению человека предшествовал особый Предвечный Совет в сокровенных недрах Бога – Троицы: “Сотворим человека по образу Нашему”. (Быт.1,26). Это совещание Божественных лиц имеет глубокий смысл. Если все чувственные твари – это отдельные части нашего видимого мира, то человек не является просто частью мира. Он – личность и в силу этого соединяет в себе все: мир видимый и невидимый.

Святитель Григорий Нисский пишет: “К одному только устроению человека Творец Вселенной при одной как бы с осмотрительностью, чтобы вещество предуготовить для его состава, и образ его уподобить первозданной красоте, и предназначить цель, для которой он будет существовать”2.

С точки зрения православного учения, человек представляет собой малый мир. В нем соединяются все сферы Вселенной. Если, как пишет преподобный Иоанн Дамаскин “человек ищет нечто общее с неодушевленными существами, причастен к жизни неразумной и обладает мышлением разумным. С неодушевленными человек имеет сходство в том, что обладает телом и состоит из четырех стихий. С растениями – в том же и, кроме того, что имеет способность питаться и расти, производить семя и рождать, а с неодушевленными вдобавок в том, что имеет влечение, т.е. доступен гневу и хотению, что наделен чувством и способностью движения по внутренним побуждениям… Составляя понятия о каждой вещи, стремясь к добродетели и любя то, что составляет вершину всех добродетелей, - благочестие. Поэтому человек и есть малый мир”3.

Как принцип творения человек объединяет в себе духовный и вещественный миры. Согласно Библии, его тело составлено из “земли”, а душа принадлежит иному миру – духовному. Душа человека – бессмертная струя дыхания Божества, как говорит святитель Григорий Богослов.

Античные философы называли человека "микрокосм", то есть малый мир. Свв. отцы были согласны с таким наименова­нием, свт. Григорий Нисский писал, что человек - это “некий малый мир, содержащий в себе те же стихии, которыми наполнена вселенная”, который “объемлет собою всякий род жизни”4.

В то же время у свв. отцов отношение к наименованию "микрокосм" было отличным от того, какое имело место в ан­тичности. Для языческих мудрецов это - гордое наименова­ние, выражающее величие человека, тогда как у отцов Церкви встречается откровенно ироническое отношение к этому тер­мину. Свт. Григорий Нисский замечает:

“Говорили: человек есть микрокосм... но этим име­нем воздавая такую хвалу человеческой природе, не заметили, что почтили человека свойствами комара и мышей”5.

Для свв. отцов величие человека заключается не в том, что роднит его с космосом, а в том, что, напротив, выделяет его из мира природы. Выделяет же человека образ его сотво­рения и существования: но образу Божию.

“И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему... И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его... ” (Быт. 1, 27).

«В Священном Писании понятие "образ Божий" не раскрыва­ется, а в святоотеческой литературе содержится широкий спектр мнений по этому вопросу. Впрочем, все свв. отцы сходятся в том, что образ Божий состоит в способности человека отражать Божественные совершенства. Например, Бог есть абсолютный Дух, и человек имеет в своем составе нематериальную состав­ляющую — душу (Климент Александрийский, свт. Григорий Нисский, Блж. Августин). Бог есть абсолютный разум, и чело­век также есть существо разумное (Климент Александрийский, Блж. Августин). Бог вечен, отражением вечности в человеке яв­ляется бессмертие (преп. Максим Исповедник, блж. Августин). Бог царствует над всем миром, и человек также наделен цар­ским достоинством, призван владычествовать над Вселенной (свт. Иоанн Златоуст, свт. Григорий Нисский)6.

Современная православная антрополо­гия, опираясь на святоотеческое учение, приходит к выводу, что образ Божий “не относится к какому-то одному элементу человеческого состава, но ко всей человеческой природе в ее целом”7.

В отличие от всех прочих тварей, человек не только причастен Божеству, но способен свободно участвовать в Божествен­ных совершенствах, предстоять Богу лицом к лицу. Но пред­стоять может не что, а кто, то есть личность. Таким образом, можно сказать, что собственно богообразность человека заклю­чена не в естестве человека, радикально отличном от нетварной Божественной природы, а в способе его существования, кото­рый и у Бога, и у человека — личностный. Следовательно, об­раз Божий в человеке состоит, прежде всего, в том, что человек есть личностное существо, и в этом безличном мире он единст­венный является личностным образом личного Бога.

Таким об­разом, современное православное богословие делает различие между собственно образом Божиим, являющимся характеристи­кой способа существования природы, и чертами образа Божия, то есть теми свойствами человеческого естества, в которых кон­кретно проявляется богообразность^.

Большинство свв. отцов и современных богословов прово­дят различие между понятиями "образа Божия" и "подобия Божия". Это различие устанавливается на основании Быт. 1, 26-27: волеизъявление Божие о сотворении человека содер­жит оба элемента — и образ, и подобие, тогда как сотворение только один — образ. Образ и подобие теснейшим образом связаны между собой и не могут быть понимаемы в отрыве один от другого.

Образ Бо­жий есть дар Божий каждому человеку, который выражается в способности быть причастником Божественной жизни, участво­вать в Божественных совершенствах, а подобие - проявление этого дара в жизни человека и та мера, в какой эта способность реализуется. Можно сказать, что образ и подобие — два аспек­та двуединого понятия. Образ Божий есть то, что человеку из­начально дано, подобие же есть некоторая заданность, задача, которую человек должен решать в течение всей своей жизни. Черты образа Божия относятся к сущности человека, являются существенными свойствами человеческой природы, в то время как черты подобия раскрываются в результате направленности человеческой воли к добру. Черты образа суть свойства природы, благодаря которым человек может совершенствоваться, уподобляться Богу, отражая совершенства своего Творца, на­пример разумность, дар слова н тому подобное Соответствую­щим образом пользуясь этими способностями, человек может достичь богоподобия, приобретая, например, благость и муд­рость, которые являются уже чертами не образа, а подобия. Чертами образа Божия обладают практически все люди, тогда как черты подобия раскрывают далеко не все. Тем не менее возможно говорить об образе и подобии как о двуедином поня­тии. Ведь богообразность потенциально заключает в себе богоподобие, а подобие есть раскрытие богообразности в жизни че­ловека. Это делает возможной взаимозаменяемость терминов "образ" и "подобие" в Священном Писании и у некоторых свв. отцов без ущерба для смысла.

«Необходимо отметить, что сами по себе черты образа Божия ни по отдельности, ни в совокупности не исчерпывают че­ловеческой богообразности. В силу различных причин те или иные черты образа Божия, например разумность, у некоторых людей могут не проявляться, тем не менее, невозможно отри­цать за этими людьми человеческого достоинства, поскольку они также могут быть причастниками Божественной жизни. Конституирующим принципом человека как личности является не та или иная характеристика его природы, но обращенная к нему любовь Божия»8. Именно дыхание Божие, Божественная любовь, присутствующая в человеке, делает его богообразным существом, личностью.

Православное учение провозглашает принцип предопределения т.е. желание Бога о назначении человека к вечному “блаженству”, (т.е. счастью). Ап.Павел говорит, что Бог “избрал нас в Нем (во Христе – к.в.) прежде создания мира” (Еф.1.4.). Предопределение в отношении всего человеческого рода безусловно: “Бог предопределил всем человекам даровать и действительно даровал, предваряющую благодать и верные средства к достижению Блаженства”9. Нигде в Священном Писании не говорится о предопределении к погибли, но только к спасению и к счастью.

Как и все творение Божие, человек был создан совершенным: “И я нашел, что Бог совершил человека правым” (Ек кл. 7,29). Это значит, что человек со всеми силами и способностями своего естества вполне соответствовал назначению, которое было предназначено ему Творцом. Однако, если и говорится, что человек был создан совершенным, отсюда не следует, что первозданное состояние человека совпадало с его конечным назначением. По словам св. Иоанна Дамаскина человек был создан “превращающимся в Бога по причастию к божественному озарению” т.е. обоживающимся, а не совершенно обожившимся.

Это совершенно очевидно в свете предлагаемого христианским учением дальнейшего разворачивания событий. Девственно чистый человек с его предопределением к Добру, был повержен в грех, грехопадение помутило его обоживающееся существо, замедлило, на определенное время прекратило этот процесс. Его возобновление стало возможным лишь с воплощением и вычеловечиванием второй ипостаси Св. Троицы – Иисуса Христа, Сына Божия.

В чем же сущность грехопадения? Так зло проникло в мир. Каков его источник? Достаточно известным является повествование Библии о грехопадении, зато трактовка, правильное его восприятие затруднена, и нередко она объясняется очень вульгарно. Нравственная вменяемость преступления ослушания воли Божией – вкушения запретного плода, предполагает определенную свободу выбора. Эта свобода как результат “образа и подобия Божия” было использовано человеком во зло – он преступил волю Творца, впал в грех. 

По факту грехопадения есть преслушание, нарушение запрещающей заповеди [Рим. 5,19]. При этом возникает вопрос о соответствии тяжести преступления и строгости последовавшего за ним наказания.

Запрет вкушения от древа познания добра и зла по сути является заповедью поста, воздержания. В христианском понимание пост никогда не являлся самоцелью, пост есть приуготовление. Адаму пост был дан как необходимое испытание его свободной воли чтобы добродетель человека являлась не просто природным свойством, но было обусловлено его суверенным личностным выбором. С этой же целью сознательного утверждения человека в добре Бог попускает искушение человека. Рано или поздно этот пост должен был окончиться и увенчаться причастием человека Богу, переходом человека на более высокую ступень совершенства. Но пост, установленным Богом, не мог быть нарушен человеком самовольно.

За грехом прародителей, внешне открывающимся как простое непослушание, скрывается страшный грех, который можно определить как нежелание нести свой крест. Бог не только указал человеку цель жизни – совершенство, но и предложил средство для ее достижения. Человеку был предложен труд, труд физический (“возделывать и хранить” рай [Быт 2.15]] и интеллектуальный ( наречение имен животных (Быт. 2, 19-20)], а также труд постнический, аскетический. Но человек добровольно отверг предложенный ему Богом путь и выбрал более легкий путь, предложенный змием – “вкусите… и будете, как боги” [Быт. 3,5] – путь, который в дальнейшем получил наименование магии. Сущность этого пути заключается в стремлении приобрести знание, власть, силы и способности незаконным образом, не затрачивая для этого никакого труда, прежде всего нравственного.

Грех, повреждение человеческой природы сильно затуманил “Образ и подобие Божие” в человеке. “Помрачение ума, воли, чувств – это были признаки духовной смерти, которой человек подвергся в результате грехопадения. Духовная смерть не была актом мести со стороны Творца, но она стала естественным следствием отделения человека от Бога”11. “Чем дальше человек уходит от жизни, - говорит св. Василий Великий, - тем ближе он к смерти”. Но жизнь – это Сам Бог, и отвержение жизни – смерть.

Смерть, таким образом, - плод греха и существует в мире вопреки воле Божией. Грех является жалом смерти, и через смерть он царствует в мире.

2.2. Категории морали в контексте пристального учения о человеке.

Любое учение имеет свой понятийный аппарат, своеобразный язык, без которого невозможно выразить его основные идеи. Специфика понятий морального сознания заключается в том, что они являются конкретным выражением нравственных положений. Среди этих понятий укажем для добро и зло, совесть и свободу

С вопросом о грехе связано понятие зла вообще. Важно сказать, что Бог не является творцом зла. Весь сотворенный Им мир был весьма хорош. Это означает, что зло не существует как самостоятельная природа, точнее, извращенное состояние воли разумных существ.

С конца 3 века вплоть до Блаженного Августина отцы ревностно боролись против манихейства, которое учило о бытие в мире двух равных начал – Бога и “анти – Бога”. Отвергая такого рода дуализм, отцы учили, что зло есть недостаток, порок, болезнь природы. Как отдельная природа зло не существует, Этот ответ, по заключению В. Лосского, был достаточным для опровержения манихеев, но в нем не учитывается активность зла, реальность его разрушительного присутствия в мире… И так , зло – не только “недостаточность” природы, в нем есть активность, одержимость воли. Конечно, зло всегда паразитирует, существует за счет какой-либо доброй по своей сути природы. Зло есть бунт против Бога, т.е. позиция личностная. Таким образом, зло относится не к сущностям, а к личностям, хотя зло, безусловно, повреждает природу, которой овладевает.

“Мир во зле лежит”, - говорит Иоанн Богослов. Зло – это состояние, в котором пребывает природа личных существ, отвергнутых от Бога.

По словам Диадоха Фетинийского, “ зло не есть, или, вернее, оно есть лишь в тот момент, когда его совершают”12.

Что касается такой категории, как способность к внутреннему самоопределению. Естественно, возникает вопрос: от чего зависит это самоопределение? Очевидна его зависимость от многих факторов: наследственных и социальных, но полностью оно или не определяется, иначе была бы полная предопределенность и никакой свободы, а значит и всех понятий, тесно связанных с нею: человеческой личностью, греха и добродетели. Это делает свободу неуловимой для окончательных определений, самым, пожалуй, загадочным свойством человека. Однако, всеобщее признание существования свободы выражается в моральных представлениях общества, без которой они были бы просто невозможные.

По выражению Лосского В.Н., Бог пошел на некий риск, создав человека свободным, ведь свобода предполагает и возможность отказа со стороны человека13. Но без свободы человек не был бы человеком в полном смысле слова, а был бы высокоорганизованным запрограммированным автоматом. Бог, создав человека разумным и свободным, не хочет насильственного его спасения. Ведь человеку дано все, чтобы он мог осознать свое действительное положение в мире, поверить Богу, ответить на его любовь, наиболее полно проявившуюся в том, что бог отдал Своего Сына ради людей (см.Ин.3,16), и построить жизнь сообразно своему призванию по спасению и к вечной жизни.

Тайна человеческой свободы разрешается не в определениях ее, а в следовании за Христом в Котором таинственным образом совмещается свобода и истина: “Где Дух Господень, там свобода” (2 Кор. 3,17); “Познайте истину, и истина сделает вас свободным” (Ин. 8,32); “Я есть путь и истина и жизнь” (Ин. 14,6).

“Таким образом, подлинная свобода не есть просто потенциальная возможность выбора, а его осуществление, реализация. Истинная свобода, как Божий Дар, может быть связана только с добром, с выполнением заповедей Христовых”14.

Совесть же, по единодушному мнению святых отцов, является гласом Божиим в душе человека, а не просто неким субъективным настроением, к которому можно не прислушиваться. Само слово “Со-весть” означает “Со-ведание”, “Со-значение” (с Богом) высшей Божией правды, отступление от которой порой приводит человека к мучительным раздумьям и переживаниям, к мукам совести. Это происходит тогда, когда человек перестает осознавать подлинную природу, призвание, место в мироздании, и пытается во главу угла поставить эгоистические интересы. Это состояние мучительной внутренней борьбы в человеке двух начал: эгоистического и другого – призывающего человека следовать Божией правде, ярко описано Апостолом Павлом. (Рим. 7,15-25) Человек одними своими силами без благодати Божией не может вырваться из раздирающих его противоречий.

Иногда возражают, что религиозные догматы, церковные каноны якобы стесняют свободу человека, но можно возразить, что любой осуществленный выбор ограничивает свободу, понимаемую как произвол или только как возможность выбора. Выбор же истинного пути, вехами которого являются каноны и догматы, не ограничивает, а, наоборот, увеличивает свободу, так как свобода и истина тесно взаимосвязаны (см.Ин. 8,32). Поэтому Апостол Павел и говорил: “К свободе призваны вы, братия…” (Гал. 5,13)

Таким образом, мы рассмотрим основные категории нравственного религиозного сознания без которых было бы невозможно показать его основные идеи.