Пример трансформации части данной статьи в информационный подстиль с удалением оценочных элементов текста.

МЕТОДИКА СТИЛИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

1. Подберите медиатекст для анализа (из материалов СМИ)

2. Выполните стилистический анализ медиатекста:

Охарактеризуйте тему материала

Охарактеризуйте подстиль данного материала

Определите функционально-смысловой тип речи (повествование (сообщение), описание, рассуждение)

Определите стилеобразующие черты, присущие данному тексту

Определите интенцию автора материала

Выявите основные идеологемы медиатекста

Охарактеризуйте образ автора

Если в материале есть оценка, охарактеризуйте ее

Охарактеризуйте интертекстуальные средства

Стилистические средства, используемые в данном тексте (языковая специфика текста):

а) Стилистические средства фонетического уровня (актуальны для устного текста)

б) Стилистические средства лексическо-фразеологического уровня.

в) Стилистические средства словообразовательного уровня.

г) Стилистические средства морфологического уровня.

д) Стилистические средства синтаксического уровня.

3. Если выбранный вами текст публицистического подстиля, трансформируйте сообщение в информационный подстиль, удалив оценочные элементы текста.

4. Если выбранный вами текст информационного подстиля, трансформируйте сообщение в публицистический подстиль, внедрив оценочные элементы в текст.

 

Запуганные предки

 

"Запуганные предки" - таков заголовок материала Владимира Тодорова. Статья вышла на платформе электронного периодического издания Lenta.ru (Лента.Ру) 7 марта 2017 года.

Материал авторский, представлен как тематический медиатекст публицистического характера, вбирая в себя характеристики текста-очерка (тематический материал, обозначаемый английским термин features).[1]

 

Информационным поводомсообщения послужили трагедии, связанные с деятельностью групп "смерти" или подростковых клубов самоубийц, известных в интернет-сети, в социальных группах Вконтакте и Инстраграмм под хештэгами #Синий кит, #Разбуди меня в 4.20, #Я в игре, #Тихий дом, # Море китов. В 2016-2017 годы выявлен всплеск самоубийств, связанных с деятельностью «групп смерти» в социальных сетях. По данным МВД России, в 2016 году 720 подростков покончили с собой, и 1% случаев лишения себя жизни вызван влиянием на несовершеннолетних закрытых сообществ, «манипулирующих сознанием детей».[2]

 

Логико-семантическая схема текста : противопоставление "экспертов, которые пугают группами смерти при отсутствии доказательств" и совсем не страшными, кажущимися лишь зловещими кураторами таких групп, которые на самом деле хотят "продвинуть" в сети музыкальный контент и фактически констатация того факта, что данная проблема надумана, а задержанные администраторы "групп смерти" невиновны.

В. Тодоров придерживается точки зрения, что именно безразличие родителей к детям толкает их на самоубийства, а влияние "групп смерти" второстепенно.

 

Основная мысль текста– ложность посыла о склонении к самоубийству через интернет-сообщества "Синий кит" и других подобных групп в социальных сетях. Авторская интенция,которая обозначает целеустановку текста как целого, заключается, таким образом, в намерении Владимира Тодорова показать, что, невзирая на отсутствие доказательств, эксперты пугают россиян новостями о самоубийствах десятков подростков и активно раздают советы родителям, тогда как субъекты информационного пространства выработали уже механизмы противостояния администраторам "групп смерти" - блокировки аккаунтов в сети, а также использование "интернет-троллинга" - создание "Синего кента" в противовес "Синему киту" - в адрес таких администраторов, создание неофициальной организацией "дельфинов", которые внутри "групп смерти" отговаривают молодых людей от самоубийства. В тексте используется прием осмеяния в адрес организаторов "групп смерти", чтобы снизить значимость противостояния властных структур по отношению к деяниям данных сообществ.

 

Идеологемы

В тексте используются термины сетевого жаргона, а также словосочетания, призванные эмоционально опровергать приводимую официальную статистику: "виртуальный маньяк", "пущая убедительность". "интернет-легенда, чья роль в якобы разворачивающейся эпидемии суицидов сильно преувеличена", массовая истерия", "разумные голоса", "фейковые аккаунты", "якобы", "сниффер", "доказательств... пока нет"."изощренный троллинг", "имиджборд", " зафорсили".

Образ автора

Материал является авторским, он выпущен за подписью Владимира Тодорова. В онлайн-версии статья размещена под рубрикой "Интернет". Сегодня он не отмечен как актуальный и первостепенный и не выбран редакцией как значимый. Комментарии к материалу закрыты в связи с истечением срока его актуальности. Отметим, что подобный подход характерен и для статей, размещенных на Lenta.ru 1-2 месяца назад.

 

Авторская оценка выражена в медиатексте иногда эксплицитно. Владимир Тодоров сам утверждает: "Хештеги в стишке должны помочь попасть в «группы смерти», отвлечь россиян от обсуждения которых способен разве что выпуск «Пусть говорят» про изнасилование Дианы Шурыгиной". Или мнение об исследовании РОЦИТ в отношении использования хэштегов "групп смерти": "Это действительно внушает опасения, так что спешивших придать происходящее огласке экспертов РОЦИТ глупо винить за то, что они не рассказали о методике подсчетов. Или не упомянули, что не каждый репостящий хештег подросток обязательно вступает в смертельную игру".

Или собственное мнение Владимира Тодорова: "Россиян не интересует, что дело против находящегося под арестом Филиппа Лиса, по слухам, разваливается из-за отсутствия доказательств, и никаких данных о 15 доведенных им до самоубийства подростков у обвинения, похоже, нет".

Имплицитная оценка в тексте присутствует, но она не близка, а прямо противоположна мнению автора. Например:"Замаскировав набор трафика под освещение общественно важной темы, журналисты сотен изданий тут же углубились в расследование и совместно с экспертами начали строить версии о том, кто стоит за кровавым флешмобом".

Или: "...вице-президент Российской криминологической ассоциации, доктор философских наук Игорь Сундиев винил во всем гибридную войну, призванную «переломить тенденцию на демографический рост».

Нередко автор оценивает происходящее через иронию или насмешливое отношение к предположениям о том, что "группы смерти" инспирированы западными спецслужбами. Таким примером может служить следующая фраза "Журналист Александр Милкус толкует об «отголосках спецоперации против российских подростков". Глагол "толкует" снижает важность мнения Милкуса.

Или приведение диалога в группе смерти:

- Привет! Я твой куратор в группе "Синий кент".

Первое задание: взять пивка в магазине.

-Ты идиот?!

Интертекстуальность

Автор использует прецедентные слова, факты, цитаты и т. д. 

Фотография, сопровождающая материал, является не столько иллюстрацией к тексту, сколько символическим обозначением куратора "группы смерти", который готов столкнуть подростка с парапета вышки (любопытно, что я смотрела на это фото долгое время и видела некий мосток, который уходит в затуманенную реку, каково было мое удивление, когда мой 5-летний сынишка спросил, зачем дядя стоит на такой высоте, вот так внимательно некоторые вроде меня читают тексты и изучают иллюстрации).

Прецедентным является и заголовок материала "Запуганные предки", который отсылает к современному сленгу. "Предки" в данном случае является синонимом понятия "родители", так называют старшее поколение в семье молодые люди, придающие данному слову неуважительный оттенок. Тогда как истинное значение слово "предок" - предшественник по роду далее деда и прадеда; соотечественник из прежних поколений - имеет традиционно уважительное значение.

 

Языковые средства

Лексика (работает на заданное изначально противопоставление позиции автора статьи и так называемых борцов с "группами смерти", которых нет) – концептуальные лексемы соседствуют с разговорными, сниженными, оценочными: «пробивать IP-адреса, подстрекатели, грань безумия и идиотизма, зловещий контекст, должен был "смириться", пал жертвой изощренного троллинга, всем плевать, на автомате  и др .

Синтаксис (достаточно длинные конструкции, экспрессивность, использование прямой и косвенной речи, вопросительные конструкции и т.д.).

"Почему все вновь заговорили о суицидальных сообществах в соцсетях", "Кто связал игру «Синий кит» с массовыми самоубийствами подростков" - данные подзаголовки являются вопросительными конструкциями, с помощью которыъ читатель должен найти в тексте ответы.

Цитаты призваны подтвердить выводы автора статьи: «Виртуальный маньяк говорит, что в ближайшее время суицид совершат 60 детей. Потом поправляется — 70. Для пущей убедительности, через день сообщает, что дело пошло, и шлет фотографии детских рук, довольно сильно порезанных. Возможно, это фотошоп. А если нет?» — гневается автор и жалуется на нежелание следователей «пробивать IP-адреса подстрекателей и немедленно являться к ним с санкцией на обыск».

 

Полагаем, что автор материала "Запуганные предки" стремился доказать фейковый характер "виртуальных маньяков" в сети, настаивая на то, что самоубийство как итог игры в "группах смерти" не доказуем:"доказательств того, что кто-то из них в итоге дошел до 50-го задания и совершил самоубийство, пока нет".

На наш взгляд, в медиатексте заключены выводы автора, согласившись с которыми, аудитория должна прийти к выводу, что "зловещий синий кит" всего лишь миф, не связанный с реальными причинами самоубийства детей в России и республик бывшего СССР.

 

Пример трансформации части данной статьи в информационный подстиль с удалением оценочных элементов текста.

Суицидальные игры в сети

 

"Синий кит" связывают в массовым самоубийством детей

С января 2017 года журналисты и родители активно обсуждают новую суицидальную игру «Синий кит». Она пришла на смену «групп смерти». Эксперты говорят о самоубийствах десятков российских подростков и предлагают ряд советов родителям. «Лента.ру» выяснила, кто является виновником популяризации «Синего кита», и роль кураторов суицидальных сообществ.

Предлагаемый ниже отрывок стихотворения является пропуском в игру "Синий кит".

Синий кит меня спасет.
В #тихий дом он приведет.
#f57 нам всем покоя не дает.
#f58 мы знаем, что помощь придет.
#я вырежу раз, два, три.
#синийкит меня спаси

У многих подростков это стихотворение размещено в социальной сети «ВКонтакте». Администрация соцсети блокирует подобный контент, но молодые люди стараются обойти барьеры и обратиться к «кураторам» через хештэги.

В начале февраля «Центр интернет-технологий» (РОЦИТ) выпустил исследование с заголовком «Хештеги "групп смерти" обрушились на Instagram». Документ утверждает: хотя администрация «ВКонтакте» заблокировала и удалила предыдущие теги, администраторы суицидальных сообществ продолжают «воспроизводить кураторов и игроков». С января 2017 года зафиксирован 41 601 возможный участник «групп смерти».

 

 

Какую цель преследовал автор? Или цель не одна?

1) отсутствие прямого выражения оценок и категоричных выводов «поднимают» позицию автора и его идеологических сторонников над их противниками, не дают опуститься до уровня сведения счетов и «клеймения обзором» (то есть попытка такого «интеллигентного» ведения дискуссии, возможно, даже пример того, как она могла бы вестись, умей «стороны договариваться»).

2) это проявление определенного эвфемизма или «эзопова языка» (например, назвать «обличителей» нацистами опасно, но можно поместить фотографию с их изображением – sapienti sat).

Таким образом, в медиатексте заключены коды, разгадав и оценив которые читатель, вероятнее всего, по замыслу автора, должен разделить авторскую позицию и стать для него «своим».

 

Виктора Лошака «Клеймить обзором» опубликован в журнале «Огонек» от 8 февраля 2016 года, тематически медиатекст политико-идеологического характера, основная цель - воздействие на сознание аудитории.

Материал авторский, представлен в жанре колонки, в данном случае близкой к комментарию.

Информационным поводом сообщения послужило высказывание Р. Кадырова о представителях несистемной оппозиции как врагах народа и призыв судить их за подрывную деятельность.

Логико-семантическая схема текста: противопоставление «друзей власти» и «врагов власти» (все выбранные автором факты демонстрируют обличение первыми вторых) и констатация того факта, что диалог (дискуссия) между ними невозможен. Этой схеме подчинены, по сути, все характеристики медиатекста.

В. Лошак предлагает свой взгляд на взаимоотношения в современном обществе власти (и ее сторонников), с одной стороны, и оппозиции – с другой.

Основная мысль текста – отсутствие диалога и дискуссии между сторонами, полемика заменена односторонним обличением, доходящим до крайней точки, истерии, и в результате возникает ситуация «общественной неврастении». Авторская интенция,которая обозначает целеустановку текста как целого, заключается, таким образом, в намерении автора показать ненормальность создавшейся ситуации, дать оценку действиям «патриотов», предупредить о последствиях.

Идеологемы

идеологемы концептуально фиксируют противостояние двух противоположных сил: «кучка гнусных либералов», «шакалы», «Америки дружок», «вшивый предатель», «идеологические противники», «враги народа», «гайдарочубайсы», «градус обличения», «силовой подход», «демократическая оппозиция», «модернизация элит», «официальные полюсы» и тому подобные.

Образ автора

Материал авторский. Виктор Лошак. Однако есть моменты, которые показывают, что мнение автора разделяет редакция «Огонька». В печатной версии данный текст расположен на третьей странице (там, где размещено содержание номера), вынесен отдельно в правый нижний угол и набран крупным шрифтом, дана фотография автора. Так в «Огоньке» поступают с материалами особенно важными, по мнению редакции. В онлайн-версии в день публикации материал шел под рубрикой «Выбор редакции».

Авторская оценка выражена в медиатексте иногда эксплицитно («литературно-художественная попса», «откровенная телепропаганда», «ударился в панику» и др.), но в большинстве случаев имплицитно.

Имплицитная оценка дается чаще всего через мнение авторитетных в близкой для автора среде лиц. Например,

- «Что касается лексики, то тут, возможно, прав философ Александр Рубцов: язык политики у нас истощается, в нем все меньше недискредитированных слов».

- «Не только власть, но и загнанная в резервацию демократическая оппозиция демонстрирует низкую способность договариваться,— пишет в "Ведомостях" аналитик Марат Атнашев.— Устойчивое предпочтение силового подхода проявляется во внутренней и внешней политике, в бизнесе и даже в быту. В России ценят силу и лояльность больше способности договариваться».

Нередко автор оценивает происходящее через обобщения («Так бывает, когда один в толпе психанет и все будто слетают с катушек...»),

сарказм («Когда же в аудитории наметилось непонимание порыва Рамзана Ахматовича, движение его души и мысли решили закрепить в провластных СМИ и даже флешмобом в интернете»; «повод защитить власть, на которую никто не нападал»).

Нередко автор оценивает происходящее через

иронию («а про журналиста Венедиктова просто написали, мол, хватит его кормить. Как будто плакат обращался к жене главреда "Эха" или шеф-повару столовой на Новом Арбате, 11, где радиостанция квартирует. Никто в Грозном не подумал, что "Эхо Москвы" — компания не государственная и, в отличие от Чечни, налогоплательщик ее не кормит»);

исторические и политические аналогии («все-таки после окончания советской власти назначения революционных матросов командующими эскадрой как-то не практиковалось»; «чтобы зонами откровенности, как при СССР, стали лишь курилки и кухни»). 

Интертекстуальность

Отсылки к историческому прошлому (например, за счет слов-символов эпохи – «курилки и кухни», «враги народа»), прецедентные слова и факты, цитаты и т. д. 

Фотография, сопровождающая материал, является не столько иллюстрацией к тексту, сколько символическим обозначением эпохи с ее агрессией и политической однополярностью (на снимке запечатлены представители ультранационалистических сил на «русском марше»).

Прецедентным является и заголовок материала, который отсылает к устойчивому выражению «клеймить позором», то есть «сурово осуждать, бичевать кого-либо за что-либо». Буквальный смысл выражения (осуждение и бичевание инакомыслящих) вступает в игру со смыслом, созданным автором. Возможно автор имел ввиду следующее: обзор как обобщение, «всех под одну гребенку», заклеймить ради того, чтобы заклеймить, не разбираясь, не различая, не думая.

 

[1] В. Тодоров. Запуганные предки [Электронный ресурс]. URL:  https://lenta.ru/articles/2017/03/07/siniykit/ (дата обращения 25.04.2018)

[2] А. Селезнева. МВД России подсчитало, сколько детей погибло из-за «Синих китов» [Электронный ресурс]. URL: https://riafan.ru/690068-mvd-rossii-podschitalo-skolko-detei-pogiblo-iz-za-sinih-kitov (дата обращения 25.04.2018)