Подобное расположение Советских войск позволило громить их по частям.

Наиболее благоприятное для немцев расположение сил сложилось в полосе Армии «Центр», поскольку именно на этом направлении наносился главный удар всей Восточной компании. Здесь же наблюдалось небольшое немецкое превосходство в танках. На остальных направлениях, даже в полосах армии прикрытия имело место Советское превосходство в танках.

Но 22 июня застигнутые врасплох Советские войска не были мобилизованы, не имели развернутых танковых структур и лишь завершали создание органов управления. Из дивизий прикрытия только 38 не полностью отмобилизованных дивизий могли оказать отпор врагу, остальные войска либо находились в местах постоянной дислокации, либо в лагерях, либо на марше.

И вот, обеспечив внезапность нападения, создав мощные оперативные группировки своих полностью боеготовных сил на нанесении основных ударов, германское командование создало благоприятные условия для захвата стратегической инициативы и успешного проведения первых наступательных операций. Если рассмотреть карту территорий Белоруссии и Украины на 1941 год, то получится, что самые мощные группировки Советских войск находились в двух выступах Белостокском и Львовском.

При этом немецкие войска уже в мирное время с трех сторон окружали данные выступы. Для обороны данные выступы явно не были пригодны. Ни Советская, ни Российская современная история не отрицают тех фактов, что Советские войска были очень близко расположены к границе, аэродромы также были выдвинуты к пограничной зоне.

Например, аэродром 10 смешанной авиадивизии 4 армии Западного фронта в районе Бреста находился в 2-х километрах от западной границы. Что фактически позволило в первый день войны практически уничтожить все авиационное прикрытие данной армии. Фактически конфигурация Советских войск на границе с точки зрения обороны была явно неудачна. Войска выдвинуты вплотную к границе, склады, базы снабжения и ремонтные части находятся в приграничной зоне.

В результате первого немецкого удара войска вынуждены были начать отход, в результате чего немцам удалось захватить огромное количество запасов Красной Армии. Только западный фронт потерял 4 тысячи 216 вагонов с боеприпасами, а вся Красная Армия в течение 1 периода войны около 500 тысяч тонн снарядов.

Уже на 10 день войны 1/3 расходов горючего Германская армия использовала за счет трофейных запасов. То же самое можно сказать о запасах продовольствия, обмундирования и медикаментов.

За первые месяцы войны было потеряно 303 пороховых и снарядных заводов, что составляет 85% от общего числа. Эти предприятия также располагались в основном в западных участках страны.

В результате того, что основные группировки были расположены в выступах Львовском и Белостокском они были окружены и уничтожены наступающими войсками. В некоторых источниках считается, что СССР готовил нападение на Германию.

Нам, гражданским историкам, трудно судить об этом, потому, что нет соответствующего исторического материала, подтверждающий этот факт. В то же время, я считаю, и есть большой исторический материал, который доказывает это, что Красная Армия к оборонительным боевым действиям не готовилась. Основной доктриной Красной Армии считалась наступательная.

 

Именно в СССР в 1932 году под руководством генерала В.К. Триандофилова была разработана теория глубокой наступательной операции. Которая полностью соответствовала господствующей в те годы идеологии и была выдержана в духе своего времени.

Ее сущность заключалась в одновременном массированном применении войск для атаки на всю глубину боевого порядка, с целью его окружения и уничтожения. Одновременное подавление всей глубины вражеской обороны достигались непрерывными воздействием авиации на резервы и тылы обороняющихся войск, решительное продвижение пехоты с танками непосредственной поддержки, а также стремительные действия механизированных и кавалерийских бригад в тылу противника.

Вопросы обороны рассматривались эпизодически, считалось, что она может вестись на отдельных направлениях, но в рамках общего стратегического наступления. Проблема же вывода крупных сил из-под ударов противника не разрабатывалась вовсе.

В соответствии с этой доктриной велось и военное строительство.

Именно поэтому на границе существовала такая конфигурация войск. Наступательная доктрина полностью поддерживалась руководством СССР.

В связи с этим, после тяжелейшего поражения в первые месяцы войны, одной из причин которой стала не готовность Красной Армии к оборонительным сражениям и неправильное расположение войск с точки зрения обороны, не понесли наказания ни нарком обороны СССР Тимошенко, ни начальник генерального штаба Жуков Г.К., по указанию которых войска и все боеприпасы были выдвинуты к приграничной зоне.

 

Теперь, я бы хотел перейти к вопросу боевых действий в первый период войны. Как мы понимаем, каждая армия имеет соответствующие планы в случае нападения со стороны вероятного противника, в которых должны храниться действия всех должностных лиц - от командующего округом до командующего армиями дивизиями и корпусами.

Перед началом войны генеральный штаб под руководством Жукова отдал достаточно приказов, чтобы парализовать Красную Армию. Самолетов противников не сбивать, патроны и снаряды у передовых полков и дивизий изъять, чтобы не было случайной артиллерийской стрельбы, пограничные мосты разминировать, на провокации не поддаваться, за попытки стрелять по немецким самолетам-нарушителям всех виновных судить военным трибуналом.

За выполнением данных приказов бдительно следили подразделения НКВД (особые отделы воинских частей). В марте 1941 года все руководство Балтийского флота чуть не пошло под суд, за то, что флотские зенитчики открывали огонь по немецким самолетам нарушителям.

Даже 22 июня 1941 года, в четверть первого ночи, войскам была передана директива №1, которая начиналась так: «Задача наших войск, не поддаваться ни на какие провокации» и завершилась она также категорически: «Никаких других мероприятий без особых распоряжений не проводить».

Данную директиву подписали Тимошенко, и Жуков. Когда данная директива дошла до войск, уже давно горели аэродромы и германские танки прорвали обороны передовых советских дивизий.

Директива №1 была по существу смертным приговором Красной Армии. Обязанностью любого командира от командующего фронта до командира взвода выполнять указания выше стоящего руководства. Это и подразумевает под собой понятие дисциплина.

Поэтому, не имея команды из Москвы, командующий западным фронтом Генерал Армии Павлов на свой страх и риск в 5 ч. 25 мин. отдает приказ: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому».

Что обозначало действовать по-боевому наступать или обороняться, взрывать мосты или захватывать их указано не было, так как никаких указаний из генерального штаба на поступило. Приказ действовать по-боевому означал, что каждый может действовать как найдет нужным.

Такая ситуация именуется термином «потеря управления».

Это происходило не только на Западном округе, но и в других военных округах. Одни войска начали отход, другие встали в глухую оборону, третьи перешли в решительное наступление. Ничего хорошего из этого выйти не могло.

Директива №2 была передана в войска, вернее начала составляться в 7 часов 15 минут 22 июня. И была передана только к 12 часам дня, а первым днем мобилизации объявлено 23 июня.

Директивой №3 предусматривались только наступательные действия по отношению к частям Вермахта.

Немцы довольно быстро прорвали обороны передовых частей Красной Армии. Это не удивительно, так как плотность противотанковой обороны составляла всего три орудия на один километр фронта. Войска Красной Армии были слабо прикрыты с воздуха, а зенитные дивизионы не успели полностью развернуться. Под непрерывными бомбежками войска непрерывно откатывались назад. В первый же день наступления немцы добились высоких результатов.

Корпус Манштейна продвинулся на 80 км и захватил большой мост через реку Дубиса. Рубеж этой реки представлял собой глубокую речную долину с крутыми не доступными для танков склонами. Если бы мост был взорван, это бы стало сильной проблемой.

На Вильнюсском направлении наступали части 3-ей танковой группы. Немецкие танковые части быстро продвинулись в глубь территории и с ходу захватили мосты через Неман. Попытки 5-ой советской танковой дивизии предотвратить переправу через Неман успехом не увенчалась. Танки Т-34 впервые показали здесь свое превосходство над немцами, но ничего не смогли поделать против непрерывно штурмующей немецкой авиации.

На других участках фронта под давлением немецких войск русские войска отступили на 15-20 км. Оценивая сложившуюся обстановку и получив указания из генерального штаба, военным советом Северо-Западного фронта было принято решение о нанесении силами 12-ого и 3-его механизированного корпуса удара. Попытка данного контрудара была плохо организована. Полки и дивизии наступали по одиночке в разных направлениях без связи между собой. Работа тыла была организована плохо или вовсе дезорганизована. В результате 28-ая дивизия в течение всего дня оставалась без горючего, в то время как 23-я дивизия вела бой.

Это сильно ослабило силу удара корпуса и дало возможность противнику бить Советские войска по частям. Ударные силы фронта были безудержно потеряны. И дело не только в достигнутой немцами внезапности, но и в постоянном стремлении советских танкистов наступать во чтобы то ни стало, в проявлении тактической безграмотности.

 

Попытки остановить немцев на оборонительном рубеже, организовать новый рубеж обороны и не допустить их выхода к Двине, успеха тоже не имели. Немецкие танковые части воспользовались слабостью обороны войск Северо-Западного фронта 25 июня расколов его на 2 части, при этом 8-ая советская армия отступала к Риге, а 11-ая армия к Десне.

1 июля немцы захватили Ригу. С 29 июня по 1 июля группа армий «Север» не вела активных действий. Однако советское командование не воспользовалось данной оперативной паузой и вместо организации обороны 30 июня приняло решение о нанесении удара на Даугавпилс.

Сам приказ был отдан в 1 час ночи 2 июля. Исходное положение войска должны были занять к десяти часам утра. При этом, как и предыдущий контрудар он проводился без подготовки, без разведки, без взаимодействия. В этот же день 2 июля в 5 часов утра немцы возобновили наступление. При этом 8-ая армия была разрезана на части, 10 корпус откатывался к Таллину, а одиннадцатый на Лугу. Таким образом, 3 июля Северо-Западный фронт перестал существовать.

 

9 июля силами 41-ого моторизованного корпуса немцы обошли Псков с востока и разбили 41-ый советский пехотный корпус и стали развивать наступление на Лугу.  

10 июля войска фронта вели тяжелые оборонительные бои. 3-я немецкая мотодивизия взяла Порхов, 8-ая танковая двигалась на Сольци, 22-ой советский корпус, состоявший в основном из эстонцев, большей частью перешел на сторону немцев. Советский фронт снова был разгромлен, возникла опасность захвата Ленинграда немцами сходу.

В этой обстановке Ставка приняла решение о создании глубокоэшелонированной обороны на рубеже Нарва, Луга, Староруса, Боровичи.

Немцы с ходу не смогли захватить Лугу, 14 июля обошли Лужский укрепленный район с юго-востока и захватили плацдарм на реке, но развить наступление не смогли из-за упорного сопротивления. В результате этих маневров части 56-ого мотокорпуса Манштейна оказались изолированными от танков Хепнера и 16-ой немецкой армии, между ними образовался разрыв в 200 км.

Воспользовавшись этим, с 14 по 18 июля силами соединений 11 армии был организован и подготовлен удар с севера-востока, в районе Сольци по 56-ому мотокорпусу Манштейна. Немецкий мотокорпус был окружен и понес существенные потери. Опасность прорыва к Новгороду была временно ликвидирована.  

19 июля немецкое командование группы армии «Север» приказало прекратить наступление на Ленинград. 4-ая танковая группа к этому моменту потеряла 50% материальной части, примерно 350-400 танков.

Потери советских войск были более трагичными. В неорганизованных ударах было потеряно более 2000 танков. Войска западного округа оказались в еще более тяжелом положении. Авиация округа в первый же день войны потеряла 738 самолетов, из них 528 на земле.

Советские соединения спешно выдвигались к границе и вступали в сражения, которые из-за их неготовности к оборонительным действиям складывались неудачно.

Особенно тяжелое положение сложилось на флангах западного фронта, войска 3-ей армии развернутые в районе Гродно оказались в сложном положении из-за удара 3-ей немецкой танковой группы.

Немцы беспрерывно громили Гродно. Все узлы связи были разрушены. Штаб армии не имел никакой связи со штабом фронта в течение двух суток.

Основные бои развернулись в районе Августа и Гродно.

Соединения и части советских танковых войск вступали в бой по мере прибытия, но добиться особых результатов не смогли из-за отсутствия артиллерийской и авиационной поддержки.

Потеряв много машин, советские танкисты вынуждены были отступить. Уже к 24 июня разрыв между одиннадцатой и 3-ей армией составлял 120 км. Поэтому танковая группа генерала Гота, обошла войска 3-ей армии с фланга, и стала развивать наступление на Минск.

Левый фланг Западного фронта прикрывала 4-ая армия. Против ее семи дивизий немцы сосредоточили 20 своих. Немецкие части с ходу захватили переправу через Буг.

Практически полностью были уничтожены немцами части, собранные на полигоне для проведения учений. Здесь находились 2 батальона 6-ой стрелковой дивизии, танковая, артиллерийская и другая техника 455-го полка корпусной артиллерии.

Начало артподготовки противника были приняты за начало учений. 204 гаубичный полк сумел увести из своего города 33 орудия, но переправиться через Муховец не смог, так как мосты были забиты переправляющейся 22-ой танковой дивизией. При этом он понес потери от ударов авиации, которая постоянно бомбила переправу.

К 7 часам утра немцы заняли Брест. Во время бомбежек и обстрелов военные советские штабы потеряли почти все средства связи и документы. Уцелел лишь узел связи штаба армии, расположенный в городе Кобрин. Командование армии, в первые два часа войны никаких самостоятельных решений не приняло.

К 10 часам утра в полосе армии создалась напряженная обстановка. Но понять ее реально и оценить никто не смог. Только к полудню в адрес командования поступило несколько донесений о боевых действиях войск. После чего генерал Коробков, командующий 4 танковой армией, отдал первые распоряжения: 28 стрелковому корпусу не допустить дальнейшее продвижение войск противника, а 14 механизированному корпусу атаковать противника в Брестском направлении. Таким образом, войскам ставилась заведомо не выполнимая задача.

Так как 30-ая танковая дивизия советских войск должна была преодолеть 60 км под ударами авиации, ее совместные действия с 22-ой танковой дивизией исключались. Также ее части были разделены и понесли большие потери. При этом 28 стрелковый корпус не мог выполнить поставленную задачу, так как ее 6 дивизия отходила разрозненными группами от Бреста.

В целом же в 1 день войны большая часть 4-ой армии потерпела серьезное поражение. Войска оставили линию укрепленного района и не имея в тылу подготовленных рубежей вынуждены были вести бой в невыгодных условиях.

К концу дня была получена директива №2, которая требовала от войск, всеми силами обрушится на вражеские силы и уничтожить их. Поэтому в приказе, отданном войскам в 18.30, ни слова не говорилось об организации обороны. На 23 июня была поставлена задача - уничтожить немецкие войска и занять Брест.

 

Из всех изложенных выше фактов видно, что командование механически выполняло приказание вышестоящего руководства, без учета сложившейся обстановки.

Не было налажено взаимодействие и отсутствие организации связи. В 6 часов утра 23 июня Советские войска начали контратаки против немецких частей. Никакого успеха добиться не удалось. При этом немцы, поддерживаемые огнем артиллерии и авиации, перешли в атаку и начали быстро продвигаться в направлении Кобрина и Пружаны. 22-ая и 30-ая танковые дивизии понесли тяжелые потери, в бою погиб командир 22-ой дивизии генерал Пуганов. 30-ая танковая дивизия стала откатываться к Пружанам.

Примерно в 7.30 они вступили здесь в бой с 4-ой и 18-ой танковыми дивизиями немцев. Этот бой был показателен для первых дней войны. Советские командиры считали, что танковые войска не могут вести оборонительные действия на определенном рубеже. Первоначальными считались лишь танковые атаки. Такие атаки превращались во встречный танковый бой, дуэли танковых экипажей. Немцы здесь были сильнее из-за лучшей подготовки. Вступать во встречный бой на равнинной местности при господстве противника в воздухе было, конечно, героично, но тактически неграмотно и нецелесообразно.

Тактика немцев

Немецкие части при наступлении действовали следующим образом. Силой не более батальона легких и средних танков, батальона мотопехоты при поддержке дивизионного артиллерийского полка среднего калибра и авиации, сходу пытались преодолеть соединения противника.

Впереди, как правило, наступали более маневренные легкие танки и мотопехота, с целью выявления системы огня советской обороны. В случае неудачи выдвигалась группа из 10 средних танков, которые своим огнем подавляли противотанковую артиллерию, огневые средства и живую силу обороняющихся.

Затем на больших скоростях танки атаковали совместно с мотопехотой.  

При встрече с более подготовленной обороной проводилась артподготовка, продолжительностью 45 и более минут, огонь концентрировался с самолетов.

При отсутствии открытых флангов немцы для выявления слабых средств наступали малыми силами на широком фронте, и затем главными силами наносили удар в установленном слабом пункте.

При достаточно хорошо организованной обороне германские части действовали очень осторожно и, даже понеся незначительные потери, отходили в исходное положение.

Надо сказать, что задолго до войны и в РККА была разработана тактика подвижной обороны против ударных группировок противника. Суть ее изложил комдив С.Н. Амосов в 1932 году. Но к 1941 году все эти рекомендации были изъяты из употребления Красной Армией. Оборонительные идеи были выжжены каленым железом. Многие их инициаторы обвинены во вредительстве и репрессированы.

 

С самого начала войны продвижение советских танков часто останавливали бомбардировки с воздуха. Танковые и артиллерийские части несли большие потери, не был организован подвоз горючего и боеприпасов.

Советские танкисты, попав в окружение, часто взрывали и сжигали свои машины из-за отсутствия боеприпасов и горючего.

 Так, 23 июня Гудериан, пройдя 200-250 км, прорвался в район Барановичей. На следующий день 41-ый моторизованный корпус с танковой дивизией устремился к Минску. Пограничное сражение было проиграно Западным фронтом на 4-ый день войны. Сами Барановичи оборонялись, там были уже разбитые 121 и 125 стрелковые дивизии, точнее то, что от них осталось.

Для обороны города решили использовать 17 механизированный корпус. Корпус был полностью укомплектован рядовым составом, располагал значительным количеством артиллерии и имел 63 танка. Но личный состав не имел необходимой подготовки, в дивизиях не было штабов, отсутствовали средства связи и снаряды.

На 30 тысяч человек в наличие было 10 тысяч винтовок. В результате 26 июня эти 30 тысяч практически безоружных бойцов были брошены под танки Гудериана. Корпус натиска механизированных частей не выдержал и начал отступать. Невооруженные красноармейцы подверглись нападению немецких моторизованных и механизированных частей. Частью они были уничтожены, а частью рассеяны по лесам.

Выход 3-ей танковой группы немцев в район Минска, и группы Гудериана к Барановичам поставили под угрозу окружения основные силы Западного фронта.

Наконец Ставка главного верховного командования разрешила отвод войск. Однако решение отвода войск безнадежно запоздало. Для отхода остался коридор не более 60 км, который постоянно обстреливался и подвергался налетам авиации.

28 июня Немецкие войска объединились в районе Слонима, чем окончательно отрезали пути отхода 3-ей и 10-ой армий. Части 13-ой армии оборонялись в районе Минска. Но к 28 июня, сопротивление Советских войск, которые были сильно растянуты и не имели достаточных средств противотанковой обороны, было практически подавлено немцами. Во многих частях не было противотанковых гранат.

В это же время танковая группа генерала Гота штурмом ворвалась в Минск. Еще более положение ухудшилось из-за прорыва передовых частей 47 моторизованного корпуса группы Гудериана.

Командующий группы армии «Центр» генерал-фельдмаршал Бок поставил задачу Готу и Гудериану захватить переправы на реках Березина, Западной Двине и Днепр.

Командующий Западным фронтом генерал Павлов стал организовывать оборону силами 4-ого воздушного десантного корпуса, Лепельского гарнизона, Лепельского минометного училища, Вильнюсского пехотного училища и 103-ей отдельной противотанковой дивизии. Но для выполнения этих задач фронт силами уже не располагал. Западный фронт был разгромлен.

В распоряжение Павлова оставалось всего 16 дивизий, да и то лишь 8 из них сохранили от 30 до 50% боевого состава, другие значительно меньше. От 14 механизированного корпуса осталось 1825 человек и 2 танка. Германское командование надеялось, что теперь сходу сможет форсировать Западную Двину и Днепр и продолжить наступление на Смоленск, с целью ликвидации Советских войск и открытия беспрепятственного пути на Москву.

 

Однако немцев ждало некоторое разочарование. Из глубины страны в это время выдвигалась 7 армия 2 стратегического эшелона. В ней было 77 дивизии, около 1 миллиона человек и более 3 тысяч танков.

30 июня части 18-ой танковой дивизии Неринга захватили мост и ворвались в Старо-Борисов. В связи с обозначившимся обходом правого крыла фронта, командующий приказал перебросить севернее Борисова 1-ую Московскую мотострелковую дивизию. Данное подразделение было элитным в Красной Армии. Ее подразделения были полностью укомплектованы и полностью обучены. Дивизия была оснащена танками, в том числе Т-34 и КВ. дивизией командовал полковник Я.Г. Крейзер. 2 июля она нанесла контрудар в районе дороги на Борисов.

Генерал Гудериан написал об этом бое: «18 танковая дивизия получила достаточно полное представление о силе русских, ибо они впервые полноценно применили свои танки Т-34, против которых наши пушки в то время были слишком слабы». Москвичи потеснили немцев на Запад, но выбить их с плацдарма не смогли из-за господства немецкой авиации. В ночь на 4 июля части первой мотострелковой отступили за реку Нача и заняли оборону в районе Крупке.

Перед полковником Крейзером стояла задача задержать продвижение немецких танков к Орше. И он решил эту задачу, применив тактику подвижной обороны. Крейзер развернул дивизию на 25 км фронта, занял выгодные военные рубежи и важнейшие дороги. На подходившие колонны противника москвичи открывали сильнейший огонь, вынуждая немцев развертываться и организовывать бой.

При этом изматывались силы врага, тормозилось его движение, выигрывалось дорогое время. 18-ая танковая дивизия немцев шла к Днепру 9 дней, потеряв половину своих танков и почти всю мотопехоту.

Эффективность работы подразделения полковника Крейзера мы можем оценить по сохранившемуся приказу Неринга по 18-ой танковой дивизии: «Потери снаряжением, окружением и машинами необычайно сильны. Это положение нетерпимо, иначе напобеждаемся до собственной гибели».

1 июля от командования Западного фронта был отстранен генерал Павлов, и назначен нарком обороны маршал Тимошенко. В его распоряжение были переданы 22, 20, 10, 21 армии, а также 5 и 25 механизированные корпуса.

В это время немецкие войска нанесли новый удар и к седьмому июля прорвали оборону 22 армии генерала Ершакова. На севере Готу развить успех не удалось, зато 9 июля части Гудериана форсировали Западную Двину. Для того, чтобы ликвидировать угрозу прорыва на Витебско-Оршанском направлении, Советское командование решило нанести удары по флангам 30 моторизованного корпуса. Для решения этой задачи были применены 5 и 7 механизированные корпуса.

Седьмым механизированным корпусом командовал генерал-майор В.И. Виноградов, имевший свыше 700 танков. В нем служил сын Сталина, Яков Джугашвили. 5 механизированный корпус под командованием генерал-майора И.П. Алишенко имел 1070 танков.

Наступление началось в 10 часов 6 июля. В первый день оно развилось успешно, Советские механизированные корпуса продвинулись на 50-60 км, затем 7 механизированный корпус был остановлен на северо-восточных подступах к г. Сенно седьмой танковой дивизией фон Функа, имевшей в своем составе около 200 танков, половина из которых были чешскими машинами. Во втором дневном бою части Виноградова были разбиты. Хотя трудно представить, как немецкие войска смогли разгромить части превосходящие их в два раза.

6 июля пришло подтверждение из штаба продолжить наступление 7 июля с рубежа реки Черногостица.

О лучшем подарке от Советского командования генерал фон Функ не мог и мечтать, так как его войска находились на западном берегу, который был высокий и обрывистый. Весь вечер и ночь наши танкисты готовили переправу из бревен, а немцы им не мешали.

Они в это время на западном берегу окапывали танки и устанавливали противотанковые батареи. Командующие танковых соединений, видя приготовления немца, посчитали, что наступать придется в явно невыгодных условиях, о чем и сообщили командиру корпуса Виноградову. Однако Виноградов подтвердил приказ.

Утром 7 июля 14-ая танковая дивизия начала фронтальное наступление на хорошо оборудованную оборону немцев. Советские танки, перейдя водный рубеж, поднимались на противоположный берег и падали вниз, сбиваемые перекрестным огнем противника, над переправой все время висели немецкие самолеты.

В одной этой атаке, которая провалилась, дивизия потеряла половину танков. Погибли командир 7-го танкового полка и 3 командира батальона. Теперь поняв бессмысленность происходящего, Виноградов приказал нанести удар в другом направлении.

Проплутав по лесным чащобам еще двое суток, потеряв часть машин на марше, из-за отсутствия технического обеспечения, утром 9 июля оставшееся количество пробилось в район Сенно, отбросила передовые части 17-ой немецкой танковой дивизии за реку, но в это же время немцы ворвались в Витебск, разбили 18-ую танковую дивизию генерала Ремизова, в результате чего 14-я дивизия оказалась без поддержки и под угрозой окружения.

Отойдя на магистраль Витебск-Смоленск, 14-ая дивизия организовала жесткую оборону, закопав танки в землю, что позволило им успешно отразить натиск 12-ой немецкой танковой дивизии.

Но уже 11-го июля дивизия вновь получила приказ наступать на Витебск. Аналогично бестолково было организовано действие и 5-го механизированного корпуса. В ее полосе действовали немецкие войска и только одна семнадцатая танковая дивизия генерала Вебера, имевшая в своем составе не более ста танков.

К 10-му июлю весь 5-ый корпус был окружен и практически уничтожен. В плен попал и сын Сталина Яков Джугашвили. Таким образом, контрнаступление полностью провалилось. Обстановка для советских войск ухудшилась.

Гибель двух механизированных корпусов облегчила немцам прорыв обороны в районе Смоленска. К 9-му июля пограничное сражение в районе Белосток-Минск закончилось. Немцы захватили в плен 287000 пленных, уничтожили или захватили 2,5 тысячи танков, были полностью разгромлены 32 дивизии Красной армии.

 

Поражение Советских танковых соединений во многом объясняется отсутствием взаимодействия между различными родами войск, стремлением наступать, во что бы то ни стало в условиях, когда наступление практически невозможно, без поддержки артиллерии и авиации, а иногда пехотных частей.

Удары не готовились, разведка не проводилась, при этом противник полностью господствовал в воздухе, штабы дивизий, корпусов и армий медленно планировали быстро меняющуюся обстановку на фронте.

Между частями одного соединения была слабо развита связь. Если в каждом немецком танке и самолете находилась радиостанция, штабы немецких боевых соединений постоянно контролировали передвижения войск, имели постоянную связь с авиацией. Поэтому немецкие самолеты появлялись в нужном месте в нужное время.

В Советских войсках радиостанции в танках и самолетах стали устанавливаться только в конце 1941- начале 1942 гг. А взаимодействие танковых и авиачастей было отлажено только к концу 1943 года.

Так немецкие войска постоянно вели воздушную и наземную разведку, им удавалось небольшими силами сдерживать наступающие Советские части, которые в большинстве случаев даже не знали о том, какие силы перед ними находятся и при этом немецкие части, успешно маневрируя, выходили в тыл и фланг наступающих Советских частей и наносили удар.

Не лучшим образом обстояли дела и в Киевском особом военном округе, с начала войны переименованном в Юго-западный фронт.

Войска данного фронта представляли собой одну из самых мощнейших группировок Советских войск на Западной границе. С первых же дней войны действия Юго-западного фронта координировал начальник генерального штаба Жуков Г.К., руководил фронтом генерал армии Кирпонос.

Руководством фронта было принято решение о нанесении утром 23 июня удара в общем направлении на Люблин. С этой целью привлекалось 6 механизированных корпусов и 2 общевойсковые армии, имевшие в составе более 4000 танков.

Начальник штаба фронта генерал Пуркаев предложил перейти к обороне и подготовить контрудары. Его поддержал и Кирпонос, но им было предложено не впадать в панику и действовать согласно указаниям, сосредоточиться для нанесения мощного концентрированного удара, но войска вводились в бой по частям. При этом разведка не проводилась, материально-техническая часть находилась на очень низком уровне.

 Сломанные танки часто просто бросались и не ремонтировались. Часто танковые части бросались в атаку по танконепроходимой местности на хорошо организованную противотанковую оборону противника.

Немцы, повсеместно ведя воздушную разведку, сдерживали напор Советских частей, и продолжали наступать на неприкрытых направлениях.

2-го июля 1941 г. контрудары с советской стороны были прекращены. Общие потери составили около 2,5 тысяч танков. В Советской военной литературе данные действия командования Юго-западного фронта оцениваются с положительной стороны, указывая на то, что противник был остановлен на 8 дней.

Маршал Жуков положительно оценил результаты ударов Юго-западного фронта, вот что он говорит: «... В результате именно этих действий наших войск на Украине был сорван в самом начале вражеский план стремительного прорыва к Киеву. Противник понес большие потери и убедился в стойкости Советских войск готовых драться до последней капли крови».

Фактически последствия контрудара для Юго-западного фронта оказались не столь катастрофичными, и фронт избежал полного разгрома, только из-за подавляющего превосходства в боевой технике.

К 15 июля немецкие войска вышли на подступы к Киеву. Но, к этому времени в первой танковой группе Клейста осталось 350 танков, и втянутые в тяжелые бои немецкие танковые и пехотные части были остановлены на Коростеноском и Киевском направлениях.

Советские части в окружение не попали и в основном сохранили свою боеспособность.

Потери Вермахта к 10 июля составили 79 тысяч убитых, 826 самолетов и 356 танков, такие незначительные потери в технике объясняются тем, что поля сражений оставались за Вермахтом и немцы обеспечивали эвакуацию и ремонт техники, наши же потери были безвозвратны.

10 июля Советско-Германский фронт на некоторое время стабилизировался в полосе Западного фронта, не дожидаясь ликвидации окруженных Советских войск западнее Минска.

Немецкие танковые и моторизованные дивизии в количестве 16 групп Гудериана и Гота перешли в наступление, им противостояло 5 Советских армий. Правда, к началу сражения оборону успели занять только 37 из 48 дивизий.

В тылу из-за несдержанных контрударов Советские войска потеряли большую часть танков. Оборона строилась по линейному принципу и не была оборудована в линейном отношении. Особенно плохо обстояло дело с обеспечением стыков между армиями. Средства радиосвязи почти отсутствовали, поэтому неизбежно возникала проблема оперативного управления войсками.

Наступление немецких войск развивалось успешно. К 27 июня немецкие части понесли тяжелые потери, окружив в районе Смоленска 12-ую Советскую дивизию. Ликвидация окружённых продолжалась до 5 августа. Немцы захватили 350.000 пленных.

23 июля Советские войска нанесли контрудар по группе армии «Центр», в результате завязались тяжелые бои. Немецкое командование вынуждено было изменить планы. Группе армии «Центр» ставилась задача перейти к обороне и подготовиться к операции по поддержки группы армии «Юг», с целью захвата правобережной Украины и ликвидации Советского Юго-западного фронта.

29 августа Сталин потребовал от войск Западного фронта организовать наступление северо-восточнее Смоленска, во взаимодействии с войсками резервного фронда разгромить вражескую группировку и к 8 сентября выйти на рубеж Вележ-Демидов-Смоленск.

Войскам резервного фронта необходимо было ударить по Ельненской группировке противника и разгромить его. За 8 дней боев войска не достигли никакого результата из-за хорошо организованной обороны немцев. И советские войска вынуждены были перейти к обороне.

Жуков бросал войска резервного фронта на Ельненский выступ весь август, но немцы методично отбивали атаки. В конце месяца войска 24 Армии были усилены войсками 43 армии и 30 августа вновь перешли в наступление. 10 советская дивизия противостояла 4 немецкой. Ценой больших потерь войска фронта вытеснили противника с Ельненского выступа.

Потери фронта составили 80 тысяч убитыми, раненными и пропавшими без вести. Немецкие потери составили 7 тысяч убитыми, раненными и пропавшими без вести.

В оперативно-стратегическом отношении наступления на Ельню принесло не пользу, а вред. Пока Жуков штурмовал Ельню, войска Гудериана разгромили войска центрального Юго-Западного фронта. С большей пользой дивизии резервного фронта могли помочь войску Кирпоноса. Для них выступ имел второстепенное значение, и они не стали удерживать его любой ценой.

Через месяцы после начала операции «Тайфун» они обошлись бы и без Ельницкого выступа. В то же время войскам Юго-Западного фронта было нанесено тяжелое поражение. 15 сентября войска Клейста и Гудериана соединились в районе Лохвицы и окружили войска Юго-Западного фронта, охранявшие киевское направление.

Приказ об отводе войск за Днепр поступил слишком поздно - 20 сентября, когда фронт был уже рассечен. В боях погиб и командующий фронтом генерал Кирпонос. В плен попало 665 тысяч советских солдат.

ОПЕРАЦИЯ «ТАЙФУН»

С целью наступления и захвата Москвы немцы подготовили операцию «Тайфун». В проведении операции принимала участие 77 дивизия, всего около 1 миллиона человек, 14 тысяч орудий и минометов, 1700 танков, 950 самолетов.

Им противостояли войска трех советских фронтов в составе 95 дивизий. В них насчитывалось 1 миллион 250 тысяч солдат, 9600 орудий и минометов, 1400 танков и 686 самолетов.

При создании группировок всех фронтов советское командование исходило из своих собственных соображений о важности районной обороны, не имея понятия о наступлениях и группировках противника. Весь август и сентябрь войска фронтов занимались не совершенствованием обороны, а проводили частные наступательные операции, кото<