Критика мальтузианства с точки зрения других социально-экономических учений.

Фактически сразу же после опубликования основные положения теории Мальтуса стали предметом обсуждения среди исследователей, общественных деятелей и даже среди непрофессиональной аудитории. Помимо последователей теории, обнаружились и её критики, некоторые из которых были весьма конструктивными. Впоследствии на труды Мальтуса ссылались специалисты из самых разных областей науки – от экономистов-социалистов до биологов, исследующих трофические цепи биоценозов (см., например, [2, 4, 5]). Труды Мальтуса оказали определяющее влияние на развитие теории Дарвина (подробнее этот вопрос будет обсуждаться в следующей главе).

Немалое значение теории Мальтуса и её влиянию на “социальную теорию либерализма” придавал Людвиг фон Мизес. В своей работе “Социализм” [2] он отмечает следующее: “Мальтус был весьма далек от понимания борьбы за выживание как необходимого социального института. Он не всегда понимает эту борьбу как взаимное истребление живых существ в схватке за обладание территорией, добычей и самками. Он использует это выражение в переносном смысле, метафорически, чтобы показать взаимозависимость живых существ и связь их с окружающей средой. Принимать это выражение в буквальном смысле - грубая ошибка. Когда естественный отбор трактуют как борьбу на истребление, а затем конструируют социальную теорию на необходимости этого уничтожения, мы получаем еще более тяжкие последствия”.

По мнению Л. фон Мизеса, теория народонаселения Мальтуса есть не что иное, как часть социальной доктрины либерализма, “хотя критики постоянно демонстрируют непонимание этого факта”. “Ядро социальной теории либерализма - это теория разделения труда. Только в тесной связи с ней можно правильно объяснить социальные условия закона народонаселения Мальтуса. Общество возникает как объединение людей ради лучшего использования естественных условий существования. По существу, общество есть запрет на взаимоистребление людей, борьба заменяется взаимопомощью, это образует основную мотивацию поведения всех членов единого организма. Внутри границ общества не должно быть борьбы, есть только мир. Любая борьба, по сути, тормозит социальную кооперацию. Сплоченное общество-организм может устранить борьбу за существование против враждебных сил. Однако изнутри, когда общество состоит из взаимодействующих индивидов, оно не может быть ничем иным, как сотрудничеством” - отмечает фон Мизес.

Далее фон Мизес даёт собственную интерпретацию результатов Мальтуса: “Частная собственность на средства производства есть регулятивный принцип, обеспечивающий равновесие между ограниченным числом средств, которыми общество располагает, и более быстро растущим числом потребителей. Этот принцип ставит каждого индивида в зависимость от квоты экономического продукта, социально резервируемого от коэффициента собственности и труда. Он выражается в снижении показателя рождаемости под давлением социального пресса, элиминацией излишних членов общества, как это случается в животном и растительном царстве. Однако функцию борьбы за существование выполняет "моральный тормоз", ограничивающий потомство”.

Л. фон Мизес отвергает также предъявляемые к теории Мальтуса обвинения в человеконенавистничестве и жестокости, предостерегая читателей от неверных заключений: “В обществе нет и не может быть борьбы за выживание. Было бы грубейшей ошибкой делать подобные варварские выводы из социальной теории либерализма. Вырванные из контекста выражения Мальтуса, используемые для превратных толкований, они объясняются простой недостаточностью и неполнотой первой редакции, написанной до того, как вполне сформировался дух классической политэкономии. Следует подчеркнуть тот факт, что до Дарвина и Спенсера никто не мог рассматривать борьбу за существование в современном смысле слова как действующий в человеческом обществе принцип поведения”. К этому замечанию фон Мизеса хотелось бы добавить, что Мальтус в своих выводах почти никак не учитывал рациональность поведения человека и морально-психологические вопросы его жизнедеятельности, хотя и упоминал о некоторых их аспектах и отчасти использовал их в своих построениях. Указанное обстоятельство также часто рассматривалось критиками как существенный недостаток теории народонаселения.

Несколько отличным от взглядов фон Мизеса было мнение о теории Мальтуса у классиков марксистко-ленинской идеологии. Большая Советская Энциклопедия [3] определяет мальтузианство как “систему буржуазных воззрений на народонаселение, согласно которой положение трудящихся определяется не социальными условиями капиталистического строя, а “вечными” законами природы, заключающимися в том, что якобы рост средств существования отстаёт от роста народонаселения”. По мнению А.П. Судоплатова, “человеконенавистнические концепции Мальтуса тесно смыкаются с расистскими измышлениями о мнимой угрозе человечеству, проистекающей из высоких темпов роста населения народов стран Азии и Африки”.

Классики марксизма-ленинизма настаивали на реакционной сущности мальтузианства, называя его “самым откровенным провозглашением войны буржуазии против пролетариата” (Фридрих Энгельс). На их взгляд, каждому общественному строю присущ свой закон народонаселения; в условиях капитализма существует относительное перенаселение, т. е. безработица, как неизбежное следствие всеобщего закона капиталистического накопления. Воспроизводство же населения и “условия размножения человека непосредственно зависят от устройства различных социальных организмов...” (Ленин В. И. Полное собрание сочинений, 5-е изд., т. 1, с. 476). С последним утверждением трудно не согласиться.

Классики марксизма-ленинизма неоднократно подчёркивали необходимость решительной, бескомпромиссной и беспощадной борьбы против мальтузианства и неомальтузианства во всех его разновидностях, “... против попыток навязать это реакционное и трусливое учение самому передовому, самому сильному, наиболее готовому на великие преобразования классу современного общества” (Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5-е изд., т. 23, с, 257).

Классики марксизма-ленинизма обнаруживают существенный недостаток в построениях Мальтуса: в них игнорируются реальные возможности современного общества сознательно преобразовывать окружающую среду. В условиях социализма, как писал Карл Маркс, “...ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними, как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей” (Маркс К. и Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд., т. 25, ч. 2, с. 387).

С точки зрения марксизма, объективная необходимость регулирования демографических процессов может быть реализована не в рамках неомальтузианских призывов к ограничению деторождения, а комплексом широких и прогрессивных социально-экономических преобразований, способных изменить условия труда и жизни людей. К подобному выводу пришли и некоторые современные исследователи, упоминаемые в гл. 6 этой работы.