Глава 2. Причины кризиса и основные системные диспропорции

2.1.Основные общепризнанные причины кризиса

Большинство экспертов называют следующие основные причины кризиса:

1. По мере увеличения производства все отчетливей ощущались границы возможного роста нормы накопления и экстенсивного использования сравнительно дешевой слабо обученной рабочей силы. Так, длительный процесс роста нормы накопления (измеряемой отношением совокупной суммы капиталовложений к валовому внутреннему продукту), наблюдавшийся с начала 50-х годов практически во всех странах - "тиграх" Юго-Восточной Азии, к середине 80-х годов стал постепенно выдыхаться. В 90-е годы в этих странах отчетливо обнаружилась тенденция к снижению показателей рентабельности. К тому же во второй половине 90-х годов на индустриализации в странах Юго-Восточной Азии все сильней сказывались серьезные затруднения, с которыми столкнулся экономический рост в стране-лидере группы, в Японии. По ряду ведущих экспортных товаров наметился переход к фазе замедленного роста в "догоняющем цикле жизни". Во второй половине 90-х годов в странах Юго-Восточной Азии обозначилась тенденция к сокращению темпов роста (или даже объема продаж) не только электроники, автомобилей, но и продукции обувной и легкой промышленности региона.

Исчерпание возможностей данного типа экстенсивного промышленного развития стало проявляться в резком снижении темпов роста производительности труда и эффективности капиталовложений. В последнее время наблюдалась отчетливо выраженная зависимость между динамикой инвестиций и строительством, тогда как отсутствовала столь же четкая зависимость между динамикой инвестиций и промышленным производством. К числу специфических факторов, способствовавших существенному ослаблению конкурентоспособности "азиатских тигров" на мировых рынках, можно отнести также особую конфигурацию валютных связей и динамику курсов ведущих валют. Дело в том, что в сложившейся системе валютного регулирования денежные единицы "тигров" по существу оказались привязанными к доллару США (тогда как в их экономических связях гораздо большую роль играла Япония). Привязка национальных валют к корзине, в которой доллар составлял около 4/5, на протяжении длительного периода, создавала условия для привлечения иностранного капитала (отсутствие курсового риска, более высокие процентные ставки и др.).

Снижение экономического роста приближало кредитный кризис. Кризиса не происходило в ситуации, когда курс доллара США к японской йене снижался. Однако после 1995 года с удорожанием доллара США стали быстро повышаться и курсы национальных валют "азиатских тигров". В результате, согласно некоторым расчетам, филиппинское песо оказалось переоцененным на 20%, таиландский бат - на 10%, малайзийский рингит и индонезийская рупия - на 7%. С 1995 года стали все сильней падать темпы роста валовой выручки стран-"тигров" (соответствующие суммы исчислялись в долларах США). При четко обозначившимся к этому времени отрицательном сальдо по текущим операциям указанные изменения провоцировали все новые спекулятивные атаки и игру на понижение курса валют стран Юго-Восточной Азии.

2. Роль иностранного капитала

Среди особенностей индустриализации стран Юго-восточной Азии особо нужно выделить чрезвычайно высокую долю иностранного капитала инвестициях. Это уменьшало устойчивость процессов индустриального развития. Приток долгосрочного иностранного капитала в страны Юго-Восточной Азии, в т.ч. прямых инвестиций, был велик, но не достаточен, чтоб сблизить разрыв между нормой сбережений (от 20% ВВП на Филиппинах до 35% в Таиланде) и нормой инвестиций (40% в среднем в регионе). В результате потребность в капитале покрывалась краткосрочными кредитами. При циклических подъемах всегда происходила "трансформация" части краткосрочных ссуд (вкладов) в среднесрочные и долгосрочные инвестиции. В качестве институтов, обеспечивающих возможность такой "трасформации", обычно выступают банки и другие посредники.

В странах Юго-Восточной Азии эти процессы в последнее время приобрели особый размах, что усиливало "хрупкость" их кредитно-банковских систем. Поскольку движение краткосрочного капитала ориентировано прежде всего на столь частые изменения процентных ставок, а также на перспективы движения валюты страны-реципиента. Кроме того, краткосрочный характер таких вложений обусловливает и особенную масштабность его оттока при кризисе. Быстрый уход из страны этих "горячих денег" может резко подорвать всю хозяйственную активность в стране. Особенность краткосрочных внешних займов заключается также в том, что национальный кредитор в последней инстанции не может вмешиваться, если возник кризис доверия. Поэтому, если доверие нарушено, то возникает замкнутый круг девальваций, массовых банкротств, атак на валюту, новых девальваций и т.д. Ко второй половине 90-х годов проблемы нарастания краткосрочного внешнего долга обнаружились с особой отчетливостью. Так, по данным Банка Международных Расчетов (BIS), к концу 1996 года внешний долг с сроком менее одного года в Таиланде составлял около 120% от резервов в иностранной валюте, а в Южной Корее и Индонезии - около 200%.

Опыт развития валютно-финансовых кризисов в странах Центральной и Латинской Америки, а также в азиатских странах свидетельствует о том, что в подавляющем большинстве случаев кризису предшествовал интенсивный приток иностранного капитала. Высокая доля иностранного капитала в инвестициях создает высокий риск возникновения кризиса в случае его оттока из страны. Отток иностранного капитала дестабилизирует национальную валютную систему и подрывает национальный рынок ценных бумаг. Существенно при этом то обстоятельство, что для развивающихся рынков характерны гораздо более резкие амплитуды колебаний как притока (оттока) иностранного капитала, так и конъюнктуры кредитных рынков в условиях макроэкономической или политической нестабильности. Указанные обстоятельства определили масштабы оттока капитала при первых признаках развертывания валютно-кредитного кризиса.

3. Структура кредитной системы

При анализе состояния кредитной системы "азиатских тигров" необходимо выделить целый ряд особенностей: общую неразвитость национальных кредитных систем, а в институциональном плане - ее особенный упор на банковский сектор. В большинстве этих стран практически отсутствуют такие элементы обеспечения устойчивости кредитной системы как национальное страхование депозитов, централизованное выделение "проблемных" кредитных учреждений и надзор за ними и т.п. Большая доля портфельных инвестиций Медленное развитие рынков ценных бумаг приводило к тому, что частные капиталы притекали в "страны-тигры" как правило в форме не прямых инвестиций, а займов, предоставляемых местным банкам (особенно наглядно эту закономерность можно было проследить в Таиланде и Индонезии).

В результате иностранные инвесторы по существу полностью делегировали местным кредитным посредникам ответственность за выбор конечных заемщиков и их контроль. Между тем, компетентность банковского менеджмента оказалась ограниченной, банковский надзор в рассматриваемых странах - слабый. В условиях валютного кризиса серьезную опасность для банковской системы может представлять высокая доля заимствований, номинированных в иностранной валюте (кредиты, полученные от зарубежных инвесторов). Это определяет высокий уровень курсовых рисков, возникающих в случае ухудшения платежного баланса или кризиса доверия к национальной валюте. Таким образом, преобладание в кредитных системах стран Юго-Восточной Азии банковского кредитования, отражавшее неразвитость рынков ценных бумаг и практическое отсутствие рынков частных облигаций, стало важнейшим фактором, увеличивающим нестабильность валютно-кредитной системы.

4. Роль крупных конгломератов

Важнейшей структурной характеристикой "азиатских тигров" является сочетание крупнейших, тесно связанных с государством, финансово-промышленных групп и значительного сектора мелкого бизнеса, который, однако, политически слаб и мало влиятелен. Главенствующую роль в экономической и политической жизни этих стран играют крупнейшие конгломераты, контролируемые отдельными семьями, в том числе семьями, представители которых занимают высшие посты в государстве. Выше уже отмечалось господство конгломератов, втягивающих в сферу своего влияния банки и использующих их как инструмент обслуживания собственных интересов. Это приводило к отягощению кредитной системы огромными суммами "плохих" долгов. Однако этот довод более спорный, так как имеет и обратную сторону, так как известно, что на мировом кредитном рынке также существует ряд крупных банковских конгломератов, втягивающих в свой контроль промышленность и активно участвующих в спекулятивных операциях, о чем справедливо заявил премьер-министр Малайзии.

2.2. Влияние эффекта мультипликатора на валютно-кредитную систему

Одним из источников диспропорций в мировой валютно-кредитной системы является так называемый мультипликатор. В результате длительного развития, банкротств, мошенничеств и т.п. явлений в большинстве стран на уровне национального законодательства были выработаны основные требования к кредитным организациям, уровню необходимого государственного контроля за ними в целях экономического регулирования и развития реального сектора. Предположим, что требование к обязательным резервам банка составляет 5%. Клиент банка продает свой дом за 100000 и размещает их в банке. Он их расходует, и данные средства оказываются на счетах в банках других организаций. Эти банки могут, в свою очередь, кредитовать до 95% полученных сумм. В принципе, таким образом мультипликатор может увеличить сумму в 18 раз.

На практике увеличение меньше, так как часть средств уходит от банков (переводы за рубеж, хранение наличных, различные платежи государству, покупка некоторых видов ценных бумаг и др.), кроме того, часть временно свободных средств банки не используют по причине возможного отсутствия необходимого числа надежных заемщиков, или хранит в собственных дополнительных резервах. Однако несмотря на эти ограничения мультипликатор работает и прибавляет отдельным экономическим субъектам покупательной способности, без обязательного уменьшения такой способности у других. В случае кризиса, резкого оттока средств из банковского сектора мультипликатор может работать и в обратную сторону, в разы увеличивая потери покупательной способности.

В принципе, в настоящее время, мультипликатор является одним из основных механизмов, с помощью которого в условиях нормально развивающейся экономики удовлетворяется растущая потребность в увеличении денежной массы. Однако этот механизм имеет несколько уязвимых сторон: доверие к кредитным организациям, ограничение круга потенциальных заемщиков надежными (с точки зрения банков), в условиях жесткой конкуренции банки осуществляют кредитование по высоким процентным ставкам высокорискованных заемщиков, которые использует полученные средства преимущественно в непродуктивных целях (игра на изменяющейся стоимости тех или иных активов, к которым имеется свободный доступ капитала, включая в настоящее время не только акции или землю, но и различия в национальных процентных ставках, валютных курсах и т.п.), необходимость для кредитных организаций иметь кредитора, который мог бы кредитовать организации, переживающие временный отток средств.

Все эти проблемы более или менее решаемы, и государства на национальном уровне посредством центральных банков в основном успешно решают их. Вот лишь некоторые из инструментов: учетная ставка центрального банка, объемы и направления кредитования, ограничения на суммы, условия и источники заимствования, регулирование других кредитных и финансовых организаций, таких как сберегательные банки, общества взаимного кредита, страховые и др., валютные курсы, ограничение на инвестирование за рубежом и на ввоз иностранных инвестиций и многие другие. Для стабильного развития экономики оказалось исторически необходимым использовать хотя бы часть из этих инструментов. На международном уровне продолжающаяся либерализация лишает мировую кредитную систему всех этих необходимых инструментов, ставя национальные экономики перед непростым выбором: полная закрытость валютно-кредитной сферы или принятие заведомо опасных и невыгодных для большинства правил игры.

2.3. Роль евровалют в дестабилизации мировой валютно-кредитной системы.

Одним из результатов либерализации оказалось формирование рынка евровалют. Его появление связано с США и их валютой – долларом. Еще во времена действия бреттонвудского соглашения в 60 годах, складывавшийся платежный баланс способствовал оттоку долларов за пределы страны. Американские корпорации активно инвестировали за границей, правительство осуществляло кредитование развивающихся стран, росли военные расходы США за рубежом. Многие экономисты полагали, что свободная конвертируемость и движение капитала будут способствовать его более эффективному использованию.

Но возникли некоторые неожиданные побочные последствия. К примеру: - собственники капиталов стали перемещать их в целях ухода от налогообложения; - американские банки начали практику кредитования поглощений; - так как американское правительство ограничивало ставки банков по депозитам, часть средств покинуло страну в поисках более высоких за рубежом. Страны, стремясь сбалансировать текущий дефицит платежного баланса, повышают процентные ставки с целью привлечь и удержать евровалюты. Но более высокие процентные ставки приводит к уменьшению общего объема инвестиций и экономического роста. Спекуляции на валютных курсах постепенно превратились из пассивного их угадывания в более активную игру с манипуляциями. Хотя валютные курсы по прежнему меняются, государства стали стремиться разработать механизмы по сокращению количества таких изменений и их масштабов. Но при открытой информации спекулянты знают в каких странах формируется дефицит платежного баланса и какие валюты вероятно будут вскоре девальвированы. Когда время девальвации приближается, спекулянты быстро продают валюту ожидаемой девальвации, как только находят покупателя, включая центральный банк, обычно стремящийся защитить валюту от девальвации. В результате давления девальвация происходит в больших размерах, чем это необходимо для платежного баланса. После этого спекулянты снова покупают уже девальвированную валюту и получает прибыль.

Однако наиболее существенным толчком к увеличению рынка евровалют стала отмена золотого стандарта. Евровалюты лишились, фактически, реального обеспечения и их рост сдерживается лишь возможностями нахождения заемщиков и направлений инвестиций. К 1997 году один из основных показателей объема рынка евровалют – сумма зарубежных требований евробанков достиг колоссального уровня достиг 9’038,3 млрд. долларов. Кредитный мультипликатор – 5’097,7 млрд. долларов. Кроме того рынок евровалют используется крупнейшими банковскими конгломератами отдельных ведущих в кредитных отношениях стран (прежде всего США, Англии, Швейцарии), для мобилизации средств для кредитования собственной экономической экспансии – поглощения компаний. Учитывая что евровалюты в настоящее время материально не обеспечены, и их рост сдерживается преимущественно возможностями капиталовложений, в том числе спекулятивного характера, возникают вопросы о пределах роста данного рынка, оптимальных размерах, соотношении евровалют, необходимости регулирования и многие другие.

2.4. Влияние существующего механизма процентных платежей на возникновение кредитных кризисов.

Основная причина многочисленных кредитных кризисов лежит в экспоненциальном росте процентов. См. Рис 1.

При этом экономический рост в долгосрочном плане не может развиваться аналогичным образом.

На рис. 2 показан период времени, необходимый для уд-воения размера вложенной суммы денег: при взимании 3% годовых для этого понадобится 24 года, при 6% — 12 лет, при 12% — 6 лет. Даже при 1% проценты и сложные проценты обусловли-вают экспоненциальную динамику роста с удвоением через приблизительно 70 лет. Известна аналогия, наглядно показывающая невозможность продолжительного экспоненциального роста: если бы кто-либо вложил капитал в размере 1 пенни в год Рождества Христова с 4% годовых, то в 1750 году на вырученные деньги он смог бы купить золотой шар весом с Землю. В 1990 году он имел бы уже эквивалент 8190 таких шаров. При 5% годовых он смог бы купить такой шар еще в 1403 году, а в 1990 году покупательная способность денег была бы равна 2200 млрд. шаров из золота весом с Землю. Пример показывает ту разницу, которая обусловлена действием 1% годовых в течение продолжительного отрезка времени.

Кроме того, он доказывает, что в длительной перспективе выплата процентов как математически, так и практически — невозможна. Экономическая необходимость и математическая невозможность находятся здесь в неразрешимом противоречии. Также, такой механизм приводит к аккумуляции капитала в руках все меньшего количества людей или организаций. Сегодня процентный механизм является основной причиной необходимости патологического роста экономики со всеми известными последствиями разрушения окружающей среды.

Полным решением проблем, возникших вследствие экспоненциального роста денег за счет процентов, является создание такой денежной системы, которая соответствовала бы кривой динамики качественного роста. Это потребовало бы замены процентов другим механизмом обеспечения оборота платежных средств. Еще одной причиной того, что воздействие процентного механизма на валютно-кредитную систему трудно для полного понимания, является его частичная замаскированность. Большинство людей считает, что они платят проценты только тогда, когда берут деньги в кредит, и, если уплата процентов нежелательна, достаточно просто не брать деньги в кредит.

Рис. 3 показывает, что это не так, потому что цена каждого товара, который мы оплачиваем, включает в себя процентную часть. Эта доля колеблется для товаров и услуг, приобретаемых нами в соответствии с величиной затраченного капитала. Несколько примеров из повседневной жизни наглядно иллюстрируют эту разницу. Доля издержек оплаты процентов по кредитам (капитальных затрат) в плате за вывоз мусора составляет 12%. В данном случае доля процентов относительно невысока, так как преобладающими являются расходы по заработой плате. Положение меняется для цены за питьевую воду и канализацию, для которых доля издержек оплаты процентов составляет уже 38 и 47%. Для платы за пользование квартирами социального жилищного фонда эта доля составляет уже 77%. В среднем доля процентов или капитальных затрат составляет для цен на товары и услуги повседневного спроса 50%. Третье заблуждение относительно валютно-кредитной системы может быть сформулировано следующим образом: поскольку каждый должен платить проценты, когда берет деньги в кредит и покупает товары и услуги, поскольку каждый получает проценты при хранении денег в банке, современная денежная система оказывает на всех одинаковое положительное (или отрицательное) воздействие. Но и это неверно. В действительности между теми, кто выигрывает при такой системе, и теми, кто платит, существует огромная разница.

На рис. 4 представлено сопоставление получения и платы процентов для 10 одинаковых по численности групп населения ФРГ. Выясняется, что первые 80% населения больше платят по процентам, чем получают, 10% получают несколько больше, чем платят, а последние 10% получают в два раза больше, чем платят. Это в совокупности и есть та часть, которую потеряли первые 80% населения. Если мы более пристально посмотрим на последние 10% населения относительно их доходов от процентов, то снова столкнемся с феноменом показательного роста. Для последнего 1% населения столбец доходов от процентов следует увеличить в 10 раз, а для последних 0,1% — более чем в 100 раз. Проценты как средство обеспечения оборачиваемости денег являются в рамках современной валютнокредитной системы средством скрытого перераспределения денег, основывающегося не на трудовом участии, а являющегося результатом того, что кто-либо может мешать развитию свободного рыночного хозяйства, т.е. обмену товаров и услуг путем придерживания средств обмена, даже получить за это вознаграждение.

Таким образом, по иронии судьбы происходит отток денег от тех, кто имеет их меньше, чем ему нужно, к тем, у кого денег больше, чем им нужно. Это другая, значительно более хитроумная и эффективная форма эксплуатации, чем та, которую пытался устранить Маркс. С 1980 по 1986 год прибыль от валютных спекуляций в мировом масштабе более чем удвоилась. В одном лишь Нью-Йорке ежедневная сумма обмена валюты увеличилась с 1980 по 1986 год с 18 до 50 млрд. долларов. По оценкам Международного банка реконструкции и развития, сумма валютных операций в мировом масштабе в 15—20 раз превышает ту сумму, которая практически необходима для ведения торговли, т.е. для товарообмена. Четвертое недоразумение касается роли инфляции в экономической системе. Большинство людей считает инфляцию почти естественной вследствие того, что в мире нет ни одной капиталистической страны со свободным рыночным хозяйством без инфляции.

Рис. 5, иллюстрирующий динамику развития различных экономических показателей в ФРГ, позволяет проанализировать их взаимосвязь. В то время как федеральные доходы, валовой национальный продукт, а также заработная плата выросли с 1968 по 1982 год “только” в три раза (300%), то процентное бремя выросло более чем в 11 раз (1160%). Тенденция становится понятной — долги и проценты по кредитам в народном хозяйстве растут быстрее, чем доходы, что рано или поздно должно привести к коллапсу, даже в высокоразвитых странах. Это происходит из-за того, что инфляция ложится только на должников, а не кредиторов, которые обычно закладывают ожидаемый процент инфляции в стоимость кредита.

Таким образом, такие факторы, как снижение экономического роста, ухудшение платежного баланса, увеличение уровня потребления, уменьшение уровня сбережения и т.п. действительно, часто предшествуют кредитному кризису и могут даже являться толчком для него, но не основной причиной, которой является диспропорция в собственно валютно-кредитной системе. Национальные правительства в настоящее время могут регистрировать любое количество банков, которые под привлеченный резервный капитал могут создавать все большое количество кредита и, соответственно, предложение валюты в мировой экономике. И проблема в том, что не существует адекватного регулирования объема кредитов, их структуры и направлений использования ни на международном, ни (из-за политики либерализации) национальном уровне. С некоторыми оговорками можно сказать, что в целом, эффективность возможного использования кредита обратно пропорциональна размеру процентной ставки.

В настоящее время, в том числе и из-за высоких реальных процентных ставок (с точки зрения экономического роста) и отсутствия контроля кредиты используется непродуктивно, так как кредиторы ориентируются преимущественно на средние процентные ставки на рынке, которые включают в себя и прибыль от спекулятивных операций. С точки зрения макроэкономики в настоящее время больше не существует эффективных рыночных или административных механизмов уравнивания предложения кредита со спросом на него со стороны реального сектора. Хотя банки по прежнему осуществляют кредитование тех предприятий и потребителей, которые могут себе это позволить при данном уровне процентных ставок, но более прибыльным, а главное простым, для кредитных организаций становится создавать кредитные ресурсы для спекулятивных целей, причем ограничений на долю спекулятивного капитала не существует.