История молодежных субкультур

Как правило, говоря о субкультурах, подразумевают молодежные движения, связанные с определенными жанрами музыки или другими увлечениями.

Одной из первых музыкально-молодежных субкультур современности были хиппи, молодежное движение пацифистов и поклонников рок-музыки. Многое из их имиджа (в частности, мода на длинные волосы) и мировоззрения перекочевало в другие субкультуры. Связана с хиппи субкультура битников. На Ямайке возникло религиозно-музыкальное движение Растафари(растаманы), которое, помимо музыки рэгги и специфического имиджа, обладало определенной идеологией. В частности, среди убеждений растаманов - пацифизм и легализация марихуаны.

    В 1970-80-е вслед за новыми жанрами в рок-музыке сформировались металлисты и панки. Последние обладали ярко выраженной политической позицией: девизом панк-рока была и остается идеализированная анархия. С появлением готик-рока, в 1980-е появилась готическая субкультура. Характерные ее черты - мрачность, культ меланхолии, эстетика фильмов ужасов и готических романов. В Нью-Йорке, благодаря эмигрантам с Ямайки, появилась хип-хоп культура со своей музыкой, имиджем и образом жизни.

Типология субкультур

    Английский социолог М.Брейк отмечал, что субкультуры как "системы значений, способов выражения или жизненных стилей" развивались социальными группами, находившимися в подчиненном положении, "в ответ на доминирующие системы значений: субкультуры отражают попытки таких групп решить структурные противоречия, возникшие в более широком социальном контексте". Другое дело культура – массовое явление – присущая большей части общества система ценностей и образ жизни, диктуемый обществом.

    Все мы похожи и внешне, и по образу жизни, и по своим привычкам. Мы подвергаемся влиянию моды, СМИ, общественному мнению и подчиняемся порядкам. У неформала свой мир и свои правила: когда в моде розовые рюшечки, он одевается исключительно, как хочет он или как принято в его субкультуре: будь это косуха и козаки или джинсы и хайратник.

    Молодежь, как наиболее чуткая и восприимчивая группа первой воспринимает новые формы развития в сфере досуга со всеми позитивными и негативными явлениями. Ее не могут до конца удовлетворить существующие общепринятые развлечения и способы провождения времени. И молодежь придумывает свой способ. Раньше в России (Советском Союзе) было больше контроля над молодежью, существовали пионерская организация и комсомол, которые были обязательны, но большинство их членов были пассивными и вступали в них скорее потому, что «так полагалось».

    Условия жизни в большом городе создают предпосылки для объединения молодежи в разнообразные группы, движения, являющиеся сплачивающим фактором, формирующие коллективное сознание в этих группах, коллективную ответственность и общие понятия о социально-культурных ценностях. Таким образом, появляются молодежные субкультуры.
Было множество попыток классифицировать неформальные движения. Сначала хочу привести все возможные классификации, которые я нашла, а после предложить свою.

1.3 Типология субкультур

По социально-правовому признаку выделяют:
1) просоциальные, или социально-активные, с позитивной направленностью деятельности. Например: группы экологической защиты, охраны памятников, окружающей среды.
2) социально-пассивные, деятельность которых нейтральна по отношению к социальным процессам. Например: музыкальные и спортивные фанаты.
3) асоциальные - хиппи, панки, преступные группировки, наркоманы и т.п.

По направленности интересов социолог М.Топалов так классифицирует молодежные объединения и группы:
- увлечение современной молодежной музыкой;
- устремление к правопорядковой деятельности;
- активно занимающиеся определенными видами спорта;
- околоспортивные - различные фанаты;
- философско-мистические;
- защитники окружающей среды.

Профессор С.А.Сергеев предлагает следующую типологизацию молодежных субкультур:
- романтико-эскапистские субкультуры (хиппи, индианисты, толкинисты, с известными оговорками - байкеры).
- гедонистическо-развлекательные (мажоры, рэйверы, рэпперы и т.п.),
- криминальные ("гопники", "люберы")
- анархо-нигилистические (панки, экстремистские субкультуры "левого" и "правого" толка), которые можно также назвать радикально-деструктивными.

Профессор З.В. Сикевич дает несколько иную характеристику неформального самодеятельного движения молодежи с учетом того, что причастность к той или иной группе может быть связана:
1)со способом времяпрепровождения - музыкальные и спортивные фанаты, металлисты, люберы и даже нацисты;
2) с социальной позицией - экокультурные;
3) с образом жизни - "системники" и их многочисленные ответвления;
4) с альтернативным творчеством - официально не признанные живописцы, скульпторы, музыканты, актеры, писатели и другие.

Также молодежные движения можно разделить на такие группы:
- Связанные с музыкой, музыкальные фанаты, последователи культуры музыкальных стилей: рокеры, металлисты, панки, готы, рэперы, транс-культура.
- Отличающиеся определенным мировоззрением и образом жизни: готы, хиппи, индианисты, панки, растаманы.
- Связанные со спортом: спортивные фанаты, роллеры, скейтеры, стрит – байкеры, байкеры.
- Связанные с играми, уходом в другую реальность: ролевики, толкиенисты, геймеры.
- Связанные с компьютерными технологиями: хакеры, юзера, те же геймеры.
- Враждебно или асоциально настроенные группы: панки, скинхэды, РНЕ, гопники, люберы, нацисты, периодически: футбольные фанаты и металлисты.
- Религиозные объединения: сатанисты, секты, кришнаиты, индианисты.
- Группы современного искусства: графиттеры, брейк-дансеры, просовременные художники, скульпторы, музыкальные группы.
- Элита: мажоры, рейверы.
- Антикварные субкультуры: битники, роккабильшики.
- Субкультура масс или контркультура: гопники, реднеки.
- Социально-активные: общества защиты истории и окружающей среды, пацифисты.

    Человек, попавший в субкультуру, становится с ней единым целым. Он принимает все порядки, законы нового общества, у него меняется система ценностей и взгляд на мир. Кто-то меняет субкультуры, как перчатки, только ради их внешних проявлений, эпатажа окружающих, не вникает в суть и философию, которая в большей или меньшей степени есть в каждом неформальном движении. Даже те, кто верен одной своей неформальной организации, зачастую не понимают ее. Чаще всего таким поверхностным бывает именно молодое поколение. Подростки металлисты могут устраивать массовые драки и беспорядки, хулиганить, хамить старшим и считать, что поступают как истинные металлисты. Им отнюдь не понять, что это движение основано в первую очередь из-за самой музыки и особого мироощущения, а не из-за стремления разрушать все вокруг.

    Проблемы могут возникнуть в том случае, если еще неокрепшая личность попадает в субкультуры, опасные даже для взрослых. Как бы ни были миролюбивы растаманы, их движение несет в себе пропаганду каннабиса, так называемой «травки», вполне вероятно, что, посчитав курение «косячков» обязательным атрибутом субкультуры, молодежь попробует и это. Конопля проповедуется и многими «истинными» хиппи. То же относится и к панкам, если учитывать их нездоровый образ жизни, и ко многим другим музыкальным субкультурам. Субкультура байкеров очень опасна для жизни, не считая постоянных затрат на «железного коня», экстремальные виды спорта тоже опасны…Всегда находится какая-то отрицательная черта субкультуры, которую может перенять подросток. Опаснее всего секты. Например, секта сатанистов. Очень немногие «поступившие» туда, могут вернуться. Она действует словно гипнозом на своих последователей. Подросток, следуя правилам культа сатаны начнет приносить животные, если не человеческие, жертвы, участвовать в развратных действах. Это губительно действует как на самого человека, так и на окружающих. К тому же детская психика может не вынести всего увиденного или содеянного.

     Каждый год неформалами становится все большее количество подростков, к любому из движений может примкнуть ваш друг, ребенок, соседка. Есть люди, которые абсолютно не расположены к этому и относятся к субкультурам с неприязнью. На самом деле субкультуры - это огромный яркий мир, открывающий нам все оттенки жизни. Тема неформальных движений и субкультур имеет очень сложную проблематику, так как крайне актуальна в наше время.
    Сначала следует рассмотреть более подробно отдельные группы и субкультуры, суть самой культуры, историю ее развития и образ жизни ее членов, а затем разобрать одну из проблем, с ними связанных.

 

 

Глава 2

2.1Дезинтеграция.Причины дезинтеграции

Дезинтеграция - распад, разделение на части целостной структуры, ослабление, нарушение связей в единой системе.

    Согласно мнению Е.И. Иншаковой процесс экономической и социальной дезинтеграции – это результат внутреннего или внешнего кризиса – характеризуется распадением интегрированного образования на составные отдельные элементы (системы), стремящиеся на начальном этапе к максимуму обособленности и самостоятельности. Так межгосударственная дезинтеграция может трактоваться, как процесс экономической эволюции по отношению к интеграции и означает возвращение бывших членов интеграционного блока к исходному, обособленному, состоянию их экономических отношений.

    Причинами дезинтеграции могут стать:

- прогрессирующая, застойная или циклическая дифференциация уровней социально-экономического развития и устойчиваядеградация экономик интегрировавшихся стран, вызванная элементами несовместимости геоэкономических и политико-экономических факторов;

- нарушение принципа добровольности интеграции при объединении и дальнейшем функционировании, что обусловлено исходным несоответствием социально-экономических уровней, последующем расширенным воспроизводством и закреплением диспропорции развития принудительно интегрируемых стран в соответствии с интересами страны-интегратора; - неравенство доходов вследствие неравномерного размещения и развития прогрессивных и остальных отраслей, разницы в уровне образования и квалификации работников, динамики уровня занятости и инвестиций, различия в институциональном и культурном развитии;

- высокая социальная дифференциация населения интегрирующихся стран, что создает ситуацию социальной напряженности внутри интегрирующегося объединения;

- отсутствие реальных экономических предпосылок и основ, стратегического потенциала объединения, «навязывание» интеграции развитыми партнерами более слабым участникам и попытки последних извлечь теневую пользу из своего статуса аутсайдера за счет средств страны-интегратора;

- отсутствие научно обоснованных целей интегрирующегося объединения, тактики и стратегии, ориентиров и приоритетов, эффективных механизмов и этапов ее осуществления;

- неэффективность или незначительный экономический эффект обусловленный низким приростом полезности совместно произведенных товаров и инвестиций, дополнительным транзакционными и скрытыми трансформационными издержками от проведения интеграционных мероприятий;

- закрепление деления участников интеграции на активных и пассивных, зачастую во вред экономической эффективности сотрудничества;

- преобладание над партнерским сотрудничеством различных видов недобросовестной конкуренции между странами – участниками внутри интеграционного объединения за снижение бремени участия в нем и в не его, за преимущества в реализации своих товаров и услуг неинтегрированным странам и иным интеграционным образованиям;

- организационная и генетическая слабость, структурная незавершенность, масштабная неопределенность, дублирование функций, бюрократический характер деятельности, определяющие низкую эффективность процесса принятия решений и проведения интеграционной политики созданными наднациональными институтами;

- неспособность центральной власти преодолеть неравномерность в уровнях развития, решить социальные, инфраструктурные, экологические проблемы;

- конфликты местного этноса, провоцирующие этнорелигиозную рознь и экстремизм, национализм и расизм .

Воспроизводство и закрепление неравномерности экономического развития отдельных стран и регионов в рамках интегрирующегося пространства в результате либерализации движения товаров, капиталов и рабочей силы, на практике становятся основной причиной дезинтеграции.

Возникновение и развитие центробежных тенденций в интеграционном объединении может быть также спровоцировано негативными последствиями разноуровневой и разноскоростной интеграции в торговой, налоговой, информационной, валютной и других сферах взаимодействия. Так например, организация таможенного союза только частью участников интеграции будет означать определенную дискриминацию во внешнеторговой сфере для других участников, становящихся «третьими странами» для подписавших подобное торговое соглашение. Тесная валютная интеграция, создание зоны с единой валютой могут повысить трансакционные издержки в международном обмене для неприсоединившихся стран. Интеграционные и дезинтеграционные процессы тесным образом связаны между собой. Скорость, направление и форма первых зависят от силы не только содействующих, но и противодействующих причин. Если последние начинают превалировать, то они могут прервать интеграционный процесс, даже, несмотря на то, что он имеет исторически предопределенный и прогрессивный характер. Развертывание интеграционной тенденции всегда сопряжено с различными дезинтеграционными процессами, являющимися либо ее предпосылкой, либо следствием, либо сопутствующими ей.

 

2.2 Эмоциональность и ее интеграция

    Тот факт, что человек с возникновением чувств или страстей стоит перед потребностью некоей интеграции как специфической задачи, ни в коем случае не означает, что это чувство или эта страсть сами по себе представляют дезинтеграцию. Такое воззрение можно обнаружить в философии стоиков, а в Новое время оно в некоторой степени нашло отражение у Канта. На основе этих концепций, которые различными способами убеждают, что действие человека нужно отделить от чувств, чтобы оно исходило исключительно от разума (кантовская концепция категорического императива), можно предположить, что вся эмотивная потенциальность как таковая является источником дезинтеграции личности в действии. Но более глубокий опыт человека, в особенности опыт человеческой нравственности, не допускает такого воззрения. Например, это выражается в антропологии и этике Аристотеля в противоположность стоикам, у Шелера в противоположность Канту.

    Мнение, согласно которому человеческая эмотивность (и особенно эмоциональность) являются якобы источником дезинтеграции, демонстрирует этическую и антропологическую априорность. А по своей сути априорность не принимает во внимание опыт. Если представлять эмотивность и эмоциональность человека исключительно как источник дезинтеграции личности в действии, то человек будет опрометчиво рассматриваться как такое существо, которое неизбежно обречено на дезинтеграцию. В этом отношении взгляды стоиков можно охарактеризовать как пессимистические. Их пессимизм, но в особенности пессимизм Канта, вытекает из особой формы идеализма.

    В отличие от такого воззрения, мы придерживаемся того мнения, что ни чувство, ни человеческая страсть как таковые не составляют дезинтеграции личности в действии. На самом деле они возникают перед человеком как особая задача. Если для структуры личности характерны самообладание и самопринадлежность, то эта задача интеграции человеческой эмоциональности и эмотивности будет полностью решена в самоопределении личности. И здесь отчетливо намечается напряженность между спонтанной активностью человеческой психики и воздействующей силой личности.

    Речь идет о многоаспектной напряженности, и в некотором смысле она представляет собой ключевой момент для личности и нравственности. В традиционной антропологии эта напряженность понималась прежде всего как напряженность между способностями человеческой души.

    В отдельных случаях ответственность за действия смягчается, если это действие осуществлялось в состоянии аффекта, все это, однако, еще не позволяет приписывать эмоциям дезинтегрирующие функции. Эмотивность может влиять на сокращение дистанции между субъективным и воздействующим "я", она может в некоторой степени навязывать воле свой ценностный мир, но она не является всего лишь препятствием на пути к интеграции личности в действии. Можно даже представить себе интеграцию, в которой эмоция придает воздействующей силе и вместе с ней всей структуре самообладания и самопринадлежности особую выразительность.

    Отношение эмотивности к воздействующей силе человека требует дополнительного анализа, так как до сих пор не все элементы этого отношения были достаточно подчеркнуты. Видно, что эмотивность в человеке становится источником спонтанной индивидуализации и способности чувствовать, которые отличаются от индивидуализации в чистом виде степенью осознанности. Здесь своеобразным "пограничным явлением" будет преобладание эмоций в сознании, когда избыток эмоций разгружает сознание и связанную с ним способность нормально переживать. В таких случаях человек живет только своими эмоциями, состоянием возбуждения или страстями - без сомнения, он живет субъективно, но эта "субъективность" несет с собой вредные полследствия для воздействующей силы, самоопределения и трансцендентности личности в действии. Тем самым пограничный случай спонтанной индивидуализации через эмоции является как бы отторжением человеческой субъективности от осознанного воздействия.

    Это те ситуации, в которых человек не способен на осознанное действие, и тем самым он не способен нести ответственность. Ситуации, в которых действие перестает быть таковым и от него остается лишь своеобразное "происшествие": нечто происходит в человеке и с человеком, то, чего он не способен не определить, ни осуществить. Собственно говоря, человек не может взять на себя ответственность за такое действие, хотя всегда следует спросить, в какой степени человек несет ответственность за ту ситуацию, в которой он не может взять на себя ответственность.

    Наряду с пограничными ситуациями, в которых эмотивность как бы уничтожает воздействующую силу личности, необходимо назвать еще целый ряд случаев, когда происходит лишь некоторое ограничение этой воздействующей силы. Степень ограничения может быть различной в зависимости от силы эмоции. Когда мы говорим о силе эмоции, мы осуществляем определенное упрощение, которое само по себе кажется правильным, однако не охватывает всей комплексности факта. Если степень, которой ограничивается осознанное воздействие и ответственность, мы делаем зависимой от силы эмоции, то мы просто противопоставляем эмотивность и воздействие как две силы. Между тем, противопоставление гораздо глубже; само понятие психической силы никак нельзя понимать по аналогии с физической силой. Сила чувства исходит главным образом из переживания ценности. Поэтому именно в данной сфере возникает особая возможность творческой интеграции. Когда мы говорим, что сила чувства главным образом исходит из переживания ценности, мы наталкиваемся на нечто, что оказывается абсолютно характерным для человеческой эмотивности и что отличает эту эмотивность от чисто соматического реагирования.

    Правда, с объективной точки зрения, соматическая способность реагировать на раздражители, особенно на почве человеческих импульсов, имеет существенное отношение к ценностям, однако о самом переживании ценностей в этом плане не может идти речь. Возможно, это тоже причина того, почему соматический динамизм как таковой не связан с сознанием; эта связь, а вместе с ней и чувство тела образуется с помощью ощущения. Иначе обстоит дело с эмоциями. Как таковые, они постигаемы сознанием, они даже обнаруживают особую способность как бы притягивать сознание к себе. Таким образом, мы не только осознаем наши эмоции, но сознание, а особенно переживание, перенимает от них свою характерную четкость. Четкость человеческих переживаний имеет, по-видимому, не столько осознанную, сколько эмоциональную природу. Можно сказать, что человек при нормальном протекании переживания (исключая пограничные случаи) обязан эмоциям особенной "ценностью" своих переживаний; ценностью, которая представляет собой субъективную четкость этих переживаний, а это значит не так уж мало  даже в отношении познавательного аспекта этих переживаний.

    Напряженность между эмотивностью и воздействием - это напряженность между двумя силами в человеке есть напряженность на основании двоякого отношения к ценности. Воздействующая сила, а вместе с ней и самоопределение личности образуется в решении и выборе, а это предполагает отношение к истине, динамическое отношение к ней в самой воле. Таким образом, в спонтанном переживании ценности появляется новый трансцендентный фактор. А так как с этим переживанием связано также и стремление осуществить собственную субъективность, то этот трансцендентный фактор проникает и в стремление. Этот фактор побуждает личность осуществить себя в действии не эмоциональной спонтанностью, а путем трансцендентного отношения к истине и связанными с ней долгу и ответственности. В традиционном понимании этот динамический фактор жизни личности назывался "разум". Это определение очень часто выражается во фразах разговорной речи, где чувство как раз противопоставлено разуму, причем в этом случае "разум" обозначает не только способность интеллектуального познания. Разум обозначает стоящую над чувствами, над эмотивной спонтанностью человека силу и способность подчиняться истине о добром в решении и выборе.

    Однако собственный смысл этой силы никоим образом не заключается в том, что она перечеркивает спонтанно пережитые ценности, даже если эта сила требует определенной дистанции к спонтанно пережитым ценностям (речь идет о некоторого рода "дистанции истины"). Также мало эта сила заключается и в том, что во имя "чистой трансцендентности" она отвергает эти ценности, чего, по-видимому, требовали стоики и Кант. Аутентичное подчинение истине как принцип решения и выбора свободной человеческой воли, скорее, требует в сфере эмоций особой связи трансцендентности и интеграции. Мы уже констатировали, что и то и другое является дополнительными аспектами, которыми объясняется комплексность человеческого действия. Особенно в сфере человеческой эмотивности оказывается необычайно важным, что речь идет об объяснении комплексности, а не об упрощающем сведении.

    Проделанный анализ достаточно осветил ту напряженность, которая наблюдается между спонтанным динамизмом эмоций и воздействующей силой личности. Под конец нам стало ясно, какое значение имеет эта напряженность на почве соотношения ценностей, которое существует между чувством и понимающим отношением к истине. Настоящая интеграция в этой сфере предполагает некоторое использование разума, а также предполагает отношение к объектам действия по принципу истины о добром, которое представляют собой эти объекты. Под таким углом зрения необходимо также рассмотреть интегрирующую функцию добродетели или умения.

    Напряженность между воздействующей силой личности и эмотивностью объясняется тем, что динамика эмоций несет с собой направленность на некоторые ценности. Эта направленность носит характер притягательной или отталкивающей силы- и только в первом случае можно говорить о направленности на что-либо, во втором случае правильным будет противоположное. Эмотивная направленность "на" что-либо обнаруживает определенную ценность, тогда как отталкивающая сила, направленная "от" чего-либо, указывает на антиценность, на нечто злое. Так эмотивный динамизм несет с собой спонтанную ориентацию, вводит в человека четкую, основанную на противопоставлении добра и зла систему, что подчеркивает Фома Аквинский в своей классификации чувств. То, что человек эмотивно приводит себя в динамическое состояние и обращается к добру, отворачиваясь от зла, - это не столько функция чувств или состояние взволнованности, сколько глубочайшее основание человеческой природы, потому что эмоции в этой сфере следуют природной ориентации, которая, как мы уже установили, выражается в импульсах. Конечно, на их почве чувства в определенной сфере будут расщепляться между притягательной и отталкивающей силами. Но прежде всего речь идет о характерном для человеческой природе стремлении к добру, а не ко злу. Причем, проявляющаяся здесь притягательная и отталкивающая силы не сразу должны быть определены в отношении предмета. Более подробное определение притягательной и отталкивающей сил есть задача и функция личности, то есть дело рассудка, который в процессе познания формирует отношение человека к истине, в данном случае - отношение к истине о добре и зле.И здесь отдельные чувства несут с собой особое спонтанное отношение эмоционального и эмотивного характера. Вместе с чувством возникает воплощение или осуществление ценности или антиценности. Так образуется более или менее четкий психический факт: под четкостью мы понимаем в том числе и силу переживания в сознании. Например, чувство любви, радости или сильного желания притягательно ориентировано на добро, тогда как чувство ужаса, отвращения или - в другом смысле - чувство скорби ориентировано отталкивающе. Фома Аквинский справедливо обращает внимание еще на одну специфическую черту чувств и состояний взволнованности, в которых заметен элемент возбудимости; особенно характерным примером таких чувств является гнев - фундаментальная отталкивающая эмоция, имеющая совершенно особое значение. И уже по-другому эта специфика проявляется в эмоциональном переживании мужества. Мы уже упоминали двоякую специфику человеческих эмоций, в которых доминирует то страстность, то возбудимость. Но какая часть доминирует в эмоциональном переживании, притягательная или отталкивающая, - этот вопрос оказывается особенно существенным, если речь идет о том, что психическая субъективность человека ориентирована на добро, а не на зло. Именно на основании этой ориентации, которая своими корнями уходит глубоко в стремление самой природы, развивается напряженность между спонтанной эмотивностью этой природы и воздействующей силой личности или самоопределения.

    Структура самопринадлежности и самообладания личности осуществляется на основании различных способностей и умений. Эти способности или умения по своей сути направлены на то, чтобы подчинить спонтанную эмотивность субъективного "я" самоопределению этого "я". Таким образом, они направлены на подчинение субъективности трансцендентной воздействующей силе личности. Но делают они это так, что максимальная энергия максимально используется, а не приглушается.

    В некоторой степени воля препятствует спонтанному прорыву этой энергии, в некоторой же степени воля усваивает эту энергию. Правильно усвоенная эмотивная энергия значительно усиливает энергию самой воли, это и есть задача и достижение способности и добродетели. Таким путем постепенно можно достичь еще и другого. С помощью способности и добродетели, приобретенных в различных сферах, воля может уверенно постичь и усвоить ту спонтанность, которая характерна для чувств и эмотивности в целом. Признаком способности и добродетели в некотором смысле может быть спонтанность, но не изначальная, а сформированная в результате длительного процесса, то есть в результате работы над самим собой. Что же касается отношения к ценностям, то интегрирующий процесс совершенствования собственной психики постепенно приводит к тому, что воля, ведомая разумным познанием, в спонтанном отношении к эмоциям, в спонтанном притягивании или отталкивании может усваивать и выбирать то, что является истинно добрым. И точно так же она может отвергать то, что является истинно злым.

    Интеграция личности в действии - это задача, которая стоит перед человеком в течение всей его жизни. Эта задача появляется в человеческой жизни после соматико-реагирующей интеграции; эта интеграция уже в сущности закончена, когда только начинается психоэмотивная интеграция. Например, ребенок быстрее выучивает необходимые движения и овладевает соответственными умениями и навыками быстрее, чем соответственными добродетелями. Вторую интеграцию - психоэмотивную - мы в определенной степени отождествляем с формированием его характера или с формированием его особой психически нравственной личности. Как в первой, так и во второй интеграции кроется момент "соединения", хотя, как уж упоминалось в начале обсуждения проблемы интеграции, речь идет не о том соединении в буквальном смысле, когда части связаны в единство; речь идет о том, чтобы осуществить и продемонстрировать единство на основе совершенно особенной комплексности субъекта личности.

 

Глава 3

Эмо культура

 «Эмо» - (сокращение от англ. «emotion» - эмоциональный) - особый стиль музыки, одежды и жизни начал свое существование в 1980-х годах на Западе. Первоначально «Эмо» зародилось как музыкальный стиль на основе хард-кора, когда на концертах нервные вокалисты с косой челкой и чувственным вокалом пели о неудачной любви, личных переживаниях и одиночестве. Лидерами нового направления становились только те музыканты, которые могли показать на сцене максимум эмоций и состояний.

Музыка спровоцировала появление новой субкультуры, в которой нет грубости панк-култьтуры, нет крутизны соревнований хопперов, нет культа смерти готт-культуры, а есть искренность личных эмоций.

Индивидуализм Эмо-моды есть выражение «детскости сознания от 3 до 5» с единственно эмоциональной искреннстью каждого - в яркой, контрастной одежде с завидными личными аксессуарами.

Эмоции у всех «Эмо» разные: кто-то смеется и веселится, кто-то льет слезы. Эмо считают себя детьми и не стесняются этого. Типичный эмо-девиз примерно таков: «Каждый из нас - ребенок. А дети воспринимают все в окружающем мире иначе. Ребенок может найти радость в любой мелочи, но в то же время даже самая незначительная неудача может сильно расстроить его. Эмо-кид - человек, который чувствует окружающий мир и не боится своих эмоций».

Эмо-киды носят узкие джинсы, как правило, черного цвета, обувь - кеды с распущенными шнурками, верх - розовая или голубая «детская» маечка с любимым героем из мультика (Микки, Гуфи или с Губкой-Бобом). На рюкзаке или майке картинки - символы эмо-групп или расколотые сердца. На шее - клетчатая косынка-арафатка бело-розового цвета.

Вместо детских маечек «Эмо» комбинируют в различных сочетаниях советские олимпийки, кофточки с v-вырезом, жилеты с ромбами, а вместо арафатки одевают длинный полосатый шарф. Руки эмо-киды украшают цветными браслетами, забавными часами, пластмассовыми кольцами, а когда холодно - и гетрами, чаще всего, черно-розовыми.

Атрибутами настоящего «Эмо» являются рваная косая челка, прямые черные волосы, россыпь значков на одежде или сумке, подведенные черным карандашом глаза, кеды, свитер с V-образным вырезом в ромбик, худоба, черный лак на ногтях, футболка с разломленными сердцами или перекрещенными пистолетами, грустный вид, блестящие заколки, узкие джинсы, мягкие игрушки на сумке, яркие браслеты на руках с черепами, ногти черного или серебристого цвета.

Волосы у них черные, прямые, немного взлохмаченные и с косой челкой, с блестящими заколками и лен точками.

«Эмо» - стиль для мальчиков: эмо-бои - худые парни с челкой в пол-лица, в черно-белых кедах и почтальонской торбой через плечо, украшенной россыпью разноцветных значков и импровизированных заплаток. Они тщательно ухаживают за собой, носят стильные и обязательно удобные вещи. Этих парней настолько волнуют собственные чувства и переживания, что они могут говорить о них часами.

И парни, и девушки «Эмо» очень женственны и чувствительны. Следует отметить, что в эмо-среде размыты рамки между полами: мальчики похожи на девочек, девочки похожи на мальчиков - отличить их порой весьма сложно. И мальчики, и девочки могут пользоваться косметикой - использовать светлый тональный крем, подводить глаза, красить черным лаком ногти. Парню можно «косить» под девушку и наоборот - это не вызывает ни капли стеснения, напротив - считается естественным.

 

Глава 4

Проблема современной молодежной субкультуры в современном обществе

Одним из первых, кто пытался осмыслить социологическую функцию молодежи в обществе, был К. Мангейм, полагающий, что молодежь есть потенция, готовая к любому начинанию, «быть молодым означает стоять на краю общества, быть во многих отношениях аутсайдером». Если общество опирается на сотрудничество с молодежью, то оно развивается динамично, более быстрыми темпами. Статичное общество, ориентирующееся на сохранность традиции, опирается в основном на опыт старших поколений. Теория Мангейма получила яркое историческое подтверждение в ХХ веке, когда возник феномен молодежной контр- и субкультуры. Так поколение 60-х – начала 70-х годов вошло в историю как «поколение бума» или «бумеров». Это наименование было обусловлено явлением так называемого «бэби-бума», периода «взрыва» рождаемости в крупных странах (США, СССР, странах западной Европы), которое было спровоцировано послевоенной социальной политикой данных государств (например, запретом абортов), а также явлением экономического бума, т. е. бурным развитием экономики после Второй мировой войны. В итоге во всех развитых странах в период с 60-х до середины 70-х годов молодежь, в силу своей многочисленности, (в США с 1964 по 1971 г. молодые люди до 25 лет составили более половины населения) стала реальной оппозицией старшему поколению с их нормами, ценностями, традицией и моделями поведения. Сам термин «контркультура», под которым сейчас понимаются любые культурные формы, противостоящее культуре «официальной», появился во время студенческой революции 60-х годов в США, а его автором является известный ныне писатель Т. Рожак. Лозунг «Создание контркультуры» подразумевал три момента: воспитание нового типа личности с новыми формами сознания; формирование новых отношений между людьми; формирование новых ценностей, норм, принципов. Однако впоследствии, когда культурные установки поколения бумеров стали органичной частью общей культурной системы, стали говорить не о молодежной контр-, а о молодежной субкультуре. В общем, для поколения бума были характерны такие черты, как многочисленность различных видов субкультурных форм (хиппи, теды, моды, рокеры, панки и т.д.), резкое отрицание всех идеалов, этических и эстетических критериев культуры истеблишмента, что нашло свое выражение, во-первых, в отказе от традиционных форм поведения. Сексуальная раскрепощенность хиппи, агрессивное поведение рокеров и панков, культ наркотиков и алкоголя, свойственный практически всем субкультурным формам – ярчайшее тому подтверждение. Во-вторых, бумеры отрицали эстетическую ценность традиционного искусства. Они сформировали новую тенденцию в изобрази-тельном творчестве – граффити, новое направление в музыке – рок-н-ролл. Как справедливо отмечал Г.С. Кнабе, в роке, на момент его зарождения, главным был идеологический характер протестных настроений молодежи, а вовсе не музыка. В-третьих, молодежь отрицала принятые в обществе религиозные нормы. «Благодаря» поколению бумеров сатанизм как наиболее яркая антитеза христианской морали получает свое распространение.

Однако в целом для бумеров был свойственен оптимизм, вера в возможность создания счастливого общественного устройства. Их дети, то есть следующее поколение, поколение 80-х - начала 90-х годов резко отличалось сво<