Средний класс и банки.

Современные учебники по экономике говорят, что экономической опорой любого государства является средний класс. Во всём мире делается ставка на средний класс, который в индустриально развитых странах составляет большую часть населения. За них держатся банки.

На Западе потребительское кредитование складывалось вслед за формированием «среднего класса». Оно стало естественным продолжением промежуточной потребительской позиции этого класса: он не так богат, чтобы купить коттедж сразу, и не так беден, чтобы вообще коттеджа не покупать. Промежуточность социальной позиции логически объясняет промежуточность формы платежа: ведь потребительских кредит, это, с точки зрения финансовой теории – ограниченная платежеспособность, находящаяся между собственно платежеспособностью и неплатежеспособностью.
Наверное, западным финансистам с их пресловутой «протестанской деловой этикой» было бы странно, если бы им предложили «продвигать» потребительское кредитование среди богачей и бедняков. Нужно найти очень глупого богача, который в обмен на ненужную ему рассрочку согласился бы переплатить «12,9%» от стоимости товара. И нужно найти совсем уж безответственного бедняка, который согласится покупать на 12,9% дороже то, что и так ему не по карману.
Однако именно с такими клиентами предложили работать начальникам кредитных отделов российские банки. Россия – страна крайней, предельной поляризации доходов, когда разрыв между успешными и аутсайдерами составляет 16 и более раз. Это не только следствие криминальной приватизации, но и объективное явление для сырьевого профиля экономики. Среднего класса у нас и так не было, а после 1998 годы и вовсе не стало (та ситуация, когда забыли то, чего не знали). Как же можно выстраивать серьёзные низкозатратные для клиента программы потребительского кредитования при таком положении?
Наше правительство, форсируя и продавливая модную тему потребительских кредитов, ставит, естественно, телегу впереди лошади. В отсутствие среднего класса открывать магазины для среднего класса так же бесперспективно, как в стране, лишенной автомобильных дорог, строить сеть бензозаправок. [iv]

Уже к концу кризисного 2008 года появились еще более пессимистические оценки. количество домохозяйств в России, способных взять ипотечный кредит сократилось с 27 до 10%, а значит, средний класс в России уменьшился на 20 млн человек, так как именно домохозяйства, способные удовлетворять свои потребности в жилье, можно отнести к среднему классу. Весной прошлого года генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров в интервью РИА «Новости» отметил, что средний класс плохо адаптируется к кризису: «У них очень большой разрыв между ожиданиями и изменившейся к худшему реальностью, не выстроена стратегия, как минимизировать риски, как снижать расходы». В этом смысле россияне оказались не уникальны. В США еще в докризисном 2006 году специалисты Center for American Progress и Service Employees International Union заявили, что за весь период с конца 70-х годов средний класс сегодня наименее подготовлен к таким экономическим потрясениям, как, например, потеря работы.

Российский средний класс (или, правильнее сказать, россияне со средними доходами) с наступлением кризиса в меньшей степени могут воспользоваться и кредитом. Условия выдачи кредитов в России и так были драконовские по сравнению с западными странами, но и они в 2009 году ухудшились для заемщиков: по данным кредитного брокера «Фосборн Хоум», среднестатистический заемщик постарел (до кризиса до 40% заемщиков были моложе 30 лет, в начале 2009-го таких осталось только 29%), он либо успешный «карьерист», либо бизнесмен. О том, кого банки видят неким «хорошим заемщиком», недавно рассказал член правления «ЮниКредит Банка» Эдуард Иссопов: «У представителей среднего класса относительно хорошее финансовое положение: они могут хранить на счетах в банке или передать в управление от 1 до 1,5 млн рублей». В социальном же смысле, по его мнению, это граждане, которые благодаря своему образованию, профессиональным качествам и уровню предприимчивости способны адаптироваться к условиям современной рыночной экономики и обеспечивать себе и своим семьям адекватный уровень жизни. Такими оказываются, как он полагает, руководители или владельцы бизнеса, а также сотрудники госаппарата и госкорпораций. А в одном из недавних обсуждений риелторами идеального дома для среднего класса таким домом был назван загородный коттедж стоимостью 4,6 млн рублей с доходом семьи, живущей в нем, от 100 до 300 тыс. рублей в месяц. О массовости такой прослойки «приспособившихся» в масштабах страны говорить не приходится.

Остальным гражданам банки кредиты, конечно, предлагают тоже. Но это потребительские кредиты с рекламным слоганом про «0%» и спрятанными в договоре за мелким шрифтом повышениями ставки и дополнительными платежами, которые в итоге могут обернуться для должника кратными первоначальной сумме долгами. Можно ли назвать средним классом людей, годами выплачивающих кредит за красивый телевизор, в дверь к которым регулярно стучат судебные приставы?[v]

Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что в современной России есть относительно небольшой «настоящий» средний класс и многочисленные просто средние слои, представители которого обладают лишь частью признаков среднего класса, а с наступлением кризиса в меньшей степени могут воспользоваться и кредитом. Фактически средний класс является опорой любого государства, но на деле наше правительство, форсируя и продавливая модную тему потребительских кредитов, ставит, естественно, телегу впереди лошади тогда как на Западе потребительское кредитование складывалось вслед за формированием «среднего класса». Все равно никаких универсальных рецептов мгновенного "создания" среднего класса наподобие тех, что прописывались на заре реформ, не существует. Горько, но надо признать, что полноценного среднего класса, отвечающего своему определению и предназначению, в России пока нет. Путь к нему, как сейчас уже ясно, обещает быть долгим и сложным.

Интересные факты.