Мотивы воспитания и родительства

Родительская деятельность характеризуется иерархической системой мотивов, включающих мотивы смыслообразующие и побудительные, «только знаемые» и «реально действующие» (А.Н. Леонтьев), осознаваемые (сознательные намерения) и бессознательные (побуждения). О нарушениях мотивационной системы деятельности, реализующей задачи воспитания и родительства, можно говорить либо тогда, когда смыслообразующие мотивы не адекватны содержанию реализуемой деятельности, либо если гипертрофирован один из мотивов или мотивы противоречат и не согласуются друг с другом. Глубокий психологический анализ мотивов воспитания ребенка родителями и следствий их искажения представлен в работах А.С. Спиваковской. Все мотивы воспитания она подразделяет на три группы: реализующие ценностное отношение к ребенку, социальные и инструментальные.

Первую группу составляют мотивы деятельности, определяющие ценностное отношение к ребенку: мотив, реализующий потребность в привязанности, эмоциональном контакте и поддержке, и мотив, реализующий потребность в смысле жизни. Ребенок для родителя обладает самоценностью как личность, детско-родительские отношения строятся как диалогическое общение равноправных партнеров, стимулируя личностный̆ рост каждого из них.

Мотив, реализующий потребность в привязанности, эмоциональном контакте и поддержке, является естественным стремлением личности к установлению эмоционально-позитивной связи со значимым Другим. Часто именно этот мотив выступает как смыслообразующий в родительском воспитании. Нарушения и искажения воспитания возникают тогда, когда ребенок является для родителя единственным человеком, в отношении которого может быть реализована эта потребность. Неполные семьи составляют в этом отношении группу риска, поскольку возможности общения и контактов одинокого родителя, воспитывающего ребенка, часто бывают ограниченны в силу ролевой перегруженности и при ребенке сконцентрированы все аффективные переживания родителя. Другим вариантом нарушения процесса воспитания может стать высокая мотивация эмоциональной близости и привязанности при низкой эмоциональной дифференцированности ребенка и родителя. В случае симбиотической связи с ребенком родитель оказывается чрезмерно вовлеченным в детско-родительские отношения и аффективно зависимым. Причиной такой гипертрофированной зависимости могут быть неадекватные формы привязанности самого родителя, переносимые на отношения с ребенком, или невротическая потребность в любви. Возможное следствие — искажение семейного воспитания по типу потворствования и вседозволенности или воспитания по типу «кумир семьи». Неопределенность, размытость личностных границ в детско-родительских отношениях становится препятствием в формировании личностной идентичности и решении задачи автономизации и становления самостоятельности в подростковом возрасте.

Мотив, реализующий потребность в смысле жизни, является важнейшим смыслообразующим мотивом родительства. Полная самореализация личности в зрелости предполагает передачу ребенку опыта и накопленной мудрости в процессе его воспитания и наставничества, выступая для зрелой личности возможностью осуществления самотождественности, после завершения индивидуального жизненного цикла. Однако если воспитание ребенка — единственный смысл и ценность в жизни родителя, то в момент завершения выполнения им воспитательной функции неизбежно наступает кризис экзистенциального типа, связанный с необходимостью переосмысления жизненного пути, построения новых жизненных смыслов и целей. Если переосмысление оказывается непродуктивным, родитель сталкивается с ситуацией утраты смысла жизни и переживанием пустоты и личностного краха.

К социальным относятся такие мотивы воспитания, как мотив долга и мотив социального самоутверждения (престижный). Особенность такой мотивации в том, что воспитание ребенка выступает как условие социального признания и достижения (подтверждения) родителем своего социального статуса. Воспитание в глазах родителя является важной задачей, возложенной на него обществом, и успешность ее решения определяет меру социального успеха и признания воспитателя. На первый план здесь выступает стремление родителя быть во всем идеальным, непогрешимым, образцовым. Воспитание является ответственной социальной миссией, реализация которой обеспечивает всеобщее признание и самоуважение. При неадекватном доминировании социальных мотивов ребенок выступает для родителя скорее как объект воспитания и обучения, чем как уникальная личность, обладающая самоценностью и правом на выбор собственного пути развития.

Третья группа — инструментальные мотивы — объединяет мотивы деятельности воспитания, в которой ребенок является средством реализации и других потребностей родителей. Мотив, реализующий потребность достижения, является значимым мотивом-побудителем. В процессе воспитания родители, безусловно, предъявляют определенные требования к уровню достижений и успехов ребенка как важному фактору и критерию оценки эффективности самого процесса воспитания. Однако, если родители не соизмеряют «планку достижений» с индивидуально-личностными особенностями и интересами ребенка, с уровнем его возможностей и зоной ближайшего развития, если сами достижения и успехи становятся самоцелью — успех во имя успеха, — то сама сущность процесса воспитания как создания системы условий для оптимальной траектории развития ребенка с учетом его индивидуальности утрачивается. Ценностное значение личности ребенка не высоко, отношение родителей к нему и к своей воспитательской деятельности определяется уровнем достижений ребенка. Как правило, за неадекватными необоснованными требованиями к достижениям ребенка скрываются нереализованные потребности самого родителя, так называемый феномен делегирования. Делегирование — это проекция на ребенка не реализованных самим родителем целей и возложение ответственности за их достижение. Например, мама в детстве мечтала играть на рояле. Из-за ограниченности материальных средств родители купили ей для занятий не желанное фортепьяно, а баян. Собственного сына мать отправляет в музыкальную школу учиться по классу фортепьяно, невзирая на откровенное нежелание сына, отсутствие необходимых склонностей и способностей. В семье постоянно возникают конфликты из-за успехов в «музыкалке», практически развернуты «военные действия», но мать тверда и настойчива в своем решении дать сыну музыкальное образование: «Надо ценить то, что делают для тебя родители! У меня не было такой возможности. Вот вырастешь и будешь мне благодарен!»

Мотив воспитания у ребенка определенных качеств обусловлен системой целей воспитания и наличием у родителей идеального образа «Мой ребенок», т.е. образа того, каким они хотят видеть своего ребенка, какие качества в нем воспитать. Сознательное родительство и целенаправленный процесс воспитания, несомненно, должны строиться на культурных нормах, идеалах и ценностях, определяемых родителями, но соотнесенных с интересами и индивидуальностью самого ребенка. Искажение процесса воспитания связано с доминированием мотива воспитания определенных качеств, приобретающих абсолютную ценность и не соотнесенных с возрастными особенностями ребенка и реальностью жизненной ситуации. Например, желая воспитать в ребенке правдивость и честность, родители требуют полного отчета в мелочах, абсолютной прозрачности во всех его поступках, отношениях и действиях, отрицая право ребенка на конфиденциальность, тайну и интимно-личностное пространство переживаний и мыслей. Итогом насильственного культивирования честности, понимаемой как обязательная отчетность перед родителями во всех, даже самых незначительных действиях, часто является прямо противоположный результат — скрытность, боязнь откровенности, избегание открытых искренних отношений. Механизмом такого искажения воспитания может быть проекция собственных негативных качеств на ребенка, приписывание их ему и борьба с нежелательными и осуждаемыми в себе качествами посредством навязчивого формирования прямо противоположных у ребенка.

Спиваковская А.С. наряду с указанными выше мотивами выделяет мотив реализации в воспитании ребенка определенной педагогической системы. В случае гипертрофированности этого мотива утверждение определенной системой научных взглядов на воспитание превращается в самоцель, а ребенок — в полигон для проверки той или иной педагогической концепции. Тогда индивидуальные его особенности не соотносятся с воспитательной системой, постулаты которой приобретают незыблемую абсолютную ценность.

В меню