Глава 2.  Суть религиозных идей  Н.А. Бердяева.

О сути своего христианского  экзистенциализма  он пишет:  " Меня не

 без основания называли философом свободы, - пишет Бердяев, - Такова была моя основная проблематика, которую часто плохо понимали. Большое значение имел для меня Я. Беме…. Из чистых философов я более других был обязан Канту… Но определяющее значение имел для меня Достоевский. …"Мои взгляды, - продолжает Бердяев, - на поверхности могли меняться, главным образом, от моих слишком острых и страстных реакций на то, что в данный момент господствовало, о я всю жизнь защитником свободы духа и высшего достоинства человека.[19]…..Более верно назвать мою религиозность эсхатологической….Понимание же эсхатологии у меня творческое, а не пассивное. Конец этого мира, конец истории зависит от творческого акта человека (!)… Я раскрыл трагедию человеческого творчества…               Основной проблемой для меня является проблема объективации, которая основана на отчуждении, утрате свободы и личности и подчинении общему и необходимому. [20]

Поясним этот центральный пункт. Весь объективный мир, согласно воззрениям Бердяева, вторичен – это лишь вынесение человеком вовне "своего собственного "Я". Первично лишь мое бытие, существование, одним словом экзистенция… "Я утверждаю дуализм мира феноменального, который был создан объективацией и не является вообще истинным, и мира нуменального, который есть мир подлинной жизни и свободы – творение Духа в человеке. Этот дуализм преодолим лишь эсхатологически".[21]                

В своей "Философии свободного духа" Бердяев пишет о том, что современный интерес к оккультизму и, в частности, к антропософии порожден кризисом, с одной стороны, науки, с другой – исторического христианства. Позитивизм, подчинивший себе, как науку, так и Церковь, закрывает от человека доступ к духовному миру; живущий одной верой человек лишен знаний закономерностей и устройства духовного космоса, знания своего собственного существа.[22] Между тем, "могут наступить времена, когда незнание станет опаснее знания. (…) Знание нужно, чтобы защищать себя от враждебных сил мира. Нужно не только механическое знание природы, вооружающее нас техникой, но знание внутренней жизни космоса, внутреннего строения мира. (…) Наступают времена, когда нейтральная наука уже будет невозможна, когда наука будет или христианской, или черной магией".[23]

2.2.  "Новое религиозное сознание" – по Бердяеву ("нехристианство").

            В своей автобиографии Бердяев пишет, что не получил религиозного воспитания в семье, а когда началось его "духовное пробуждение", не Библия запала ему в душу, а Шопенгауэр. Настоящее его обращение к Церкви произошло гораздо позднее, после того как он оставил идеи марксизма. Бердяев считал это обращение "новым религиозным сознанием" и "нехристианством". Он был склонен к отвержению "исторического христианства", ибо пришла "новая всемирно-историческая эпоха". " "Историческое" христианство он (вслед за Мережковским ) воспринимает как чисто аскетическое, полагая, что для "человека нового религиозного сознания… нужно сочетание язычества и христианства". Новые перспективы, которыми занят Бердяев очень увлекательны: "… пространство и время должны исчезнуть"; "будет "земля", преображенная… вневременная и внепространственная"; государство есть "одно из дьявольских искушений"; "в апокалиптическом христианстве будет вмещено то, что не вмещалось историческим христианством"; "человекобожество, богоборчество, демонизм являются божественным началом".[24]

Правда, несколько позже Бердяев все же смягчит свой подход к вопросам религии. Он напишет о том, что "новое религиозное сознание надо рассматривать в "неразрывной связи со святыней и священством".

Бердяев уже не хочет находиться "в области священной человеческого самомнения". Впрочем, он ожидает глубочайшей революции", верит, что в мир входит новый религиозный принцип, наступает время "искусства, преображающего бытие".  В "Русской идее" Бердяев подробно анализирует проблему веры и знания и приходит к выводу, что их противопоставление должно смениться доказательством их взаимодействия. Но чтобы объединить веру и знание, нужно отказаться от гордыни рационализма. Мыслитель исходит из того, что и субъект, и объект относятся к бытию[25], а вне "бытия нет места ни для кого и ни для чего, разве для царства дьявола".[26]

Отсюда гнет позитивизма как теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, вера в возможность окончательного устроения человечества на основе верховного могущества объективной науки. Такова расплата за ложный объективизм, натурализм и материализм. Как выйти из философского тупика? Ответ на этот вопрос недостаточно ясен и для самого Бердяева, по крайней мере, в его ранней книге".[27]

В книге "Философия свободы" он пишет, что "философия не может обойтись без религии", что она должна быть "органической функцией религиозной жизни".[28]

       И вот наступает период, когда Бердяев пишет книгу Смысл творчества", где говорит о том, что "не только человек нуждается в Боге, но и Бог нуждается в человеке".

Подробнее остановимся на этом фундаментальном труде Н.А. Бердяева.

2.3. Анализ произведения Н.А. Бердяева "Смысл творчества. Опыт оправдания человека".

     Важнейшим сочинением Бердяева, одним из самых интересных и в то же время спорных, по мнению М.И. Мотрошиловой, является "Смысл творчества. Опыт оправдания человека".[29]

"Дух человеческий - в плену, - так начинается введение в книгу. – Плен этот я называю "миром", мировой данностью, необходимостью". Этот мир есть мир "вражды, атомизации и распад живых монад космических иерархий. И истинный путь есть путь …духовного освобождения духа человеческого из плена у необходимости". Из этого призрачного мира, с которым человек все же связан, нужно вырваться в какой-то иной мир, в истинно сущее как подлинное бытие для жизни свободной, т.е. божественной. Для этого необходимо собирание всех творческих сил для духовного прорыва к единству с Богом.[30]

Но единству, во многих отношениях необычному, замечает Н.В. Мотрошилова. В германской мистике в трудах Якоба Беме, Парацельса и других, хотя и в неявной форме, была выражена идея о нужде Бога в человеке- антропогонии как продолжающейся теогонии. Эти идеи нашли косвенное преломление в книге Бердяева "Смысл творчества". Опыт оправдания человека и есть антроподицея, которая, по мысли Бердяева, должна начаться с превращения философии в творческий акт. Препятствием этому является понимание мировой философии как науки.[31]

Образец творческой философии Бердяев находит у Платона. Подобные ему философы в центр философствования помещают не познание, не категории, а любовь.

         А это означает, что философия является антропологической, что было достаточно непривычно для философии. К этой проблеме обращается и Бердяев, решая ее, по мнению Н.В. Мотрошиловой, интересно и глубоко[32]: "Бердяев задумал свою книгу, - пишет она, - как антроподицею, то есть как оправдание человека, философией человека. На протяжении всей своей жизни он видел свою задачу именно в том, чтобы повернуть философию к проблемам человека, чтобы сделать ее в полном смысле открытой, глубокой философской антропологией, философией человека". К сожалению, это сочинение было мало известно нп Западе. Но, утверждает Н.В. Мотрошилова – видный специалист по западной философии, - "соответствующим западным "экзистенциальным" образцам книга Бердяева, несомненно предшествует и в некоторых отношениях их превосходит".[33]

Некоторые критики Бердяева отмечают противоречивость в понимании Бердяевым свободы, предстающей подчас в негативном обличье хаоса, ничто, дьявольской свободы, граничащей с чистым произволом. И это не случайные оговорки. Зло существует в мире, и его нельзя обойти стороной, считает Бердяев, и человек призван активно бороться со смертоносными силами зла и тем самым творчески уготовлять наступление Царства Божьего. Вместе с тем, Бердяев отнюдь не склонен к ортодоксальному христианству. "Как сын свободы, - писал он в книге "Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого", - я признаю свободную критику исторического христианства и свободную критику откровения, которая должна быть подобна критике чистого разума".[34]

Подробно эта тема развита в одном из самых сложных , поздних сочинений Бердяева "Дух и реальность. Основы богочеловеческой духовности" (1937), которое "несправедливо подводить под категорию философской публицистики"[35]

Бердяев сразу же обозначает проблему и трудности ее осмысления. "Мир склоняется к отрицанию реальности духа". Уходя от этого шаблона, Бердяев склоняется к дуализму, основы которого он усматривает в метафизике Канта: дуализм порядка свободы и порядка природы, учение об антиномиях, признание скрытой за миром явлений иной, более глубокой реальности. Другим камнем преткновения в анализе метафизики Бердяева стало широко задействованное им понятие бытия. "Что такое бытие, - задается вопросом Бердяев. – Это ведь основная проблема философии. Обыкновенно мы пользуемся понятием бытия как чем-то несомненным и само собой разумеющимся". Понятие бытия дуалистично по своей природе, через него схватывается и материальное и идеальное бытие, хотя они и различны по своей сути. Однако на самом деле "бытие" включает в себя "продукт мысли", оно порождается активностью субъекта, которая "конструирует" бытие и материально и духовно.

Но отсюда вопрос передвигается в иную плоскость: что есть дух? В философии Бердяева это принципиальный вопрос. "Дух есть истина души, ее вечная ценность. В этом смысле дух имеет аксиологический характер. Он связан с оценкой. Духовность есть высшее качество, ценность, высшее достижение в человеке. Дух дает смысл действительности, а не есть другая действительность. Дух есть как бы дуновение Божье, проникающее в существо человека и сообщающее ему высшее достоинство, высшее качество его существования, внутреннюю независимость и единство"[36].

Таким образом, дух и духовное у Бердяева – это не просто субъективное, а интерсубъективное по своему характеру, но все же воплощающееся именно в действительности реальных индивидов богатство "высших" побуждений, ценностей, принципов, познавательных и практических результатов, норм и достижений науки, морали, права, религии, искусства, общения" …которые действительно гипостазировали объективную реальность духовного".[37]

И в заключение автор книги высказывает свое отношение к философии духа Бердяева: " Такой подход к духовному и труднейшей проблеме его реальности – подход в духе экзистенциальной философии жизни – представляется мне во многом оправданным и перспективным".[38]

И, думается, мы вместе с рецензентом присоединимся к этой оценке.

Заключение

                "Для Запада Бердяев был и , вероятно, навсегда останется выразителем духа православия. Да, он впитал в себя многое из канонов православия, глубоко вжился в его дух, но одновременно без всякого затруднения повторял идеи Беме, Бадлера и Шеллинга. Бердяев не всегда считался с церковными традициями, без колебаний отклонялся от них, легко разделял чужие религиозные установки: он был убежден, что защищает некое "универсальное (или "вечное") христианство. Когда он окончательно утвердился в мысли о "примате свободы над бытием", смог легко уходить в вольные построения суждений. Вполне возможно, что своеобразие религиозно-философских мыслей Бердяева определяется именно переплетением христианских и нехристианских идей: многим и в самом деле кажется, что это начало "новых путей" в религиозном сознании.[39]

Говорить о прямом воздействии идей Бердяева на европейских философов было бы неосторожно. Его идеи о несотворенной свободе, о нужде Бога в человеческом участии, его эсхотологизм воспринимались, быть может, с недоумением и совсем не усваивались. Зато совершенно положительно Бердяев принимался как "историк русских идей" и критик "русского коммунизма". Рядовому интеллигентному читателю импонировали цельность религиозного и правового сознания философа, его бескомпромиссная борьба за абсолютную ценность личности.

Скончался за письменным столом 23 марта 1948 г., работая над книгой : "Царство духа и царство кесаря".[40] Последние годы жизни Бердяева прошли в душевных страданиях. Закончилась Вторая мировая война, советский строй укрепился, а волна недоброжелательного отношения к советской России поднялась с новой силой. "Я чувствую потребность защищать мою родину перед миром, враждебным ей. Остается мучиться, не находя гармонического решения…. сильное чувство исторической судьбы не допускает возврата назад. Я продолжаю думать, что изменения и улучшения в России могут произойти лишь от внутренних процессов в русском народе" (Н.А. Бердяев. Самопознание"). Эти слова можно назвать пророческими: внутренние изменения в русском народе совершаются крайне медленно, но возврата назад все-таки нет.

Николай Александрович Бердяев – великий провидец и гуманист, мудрей, обогативший русскую философию и культуру ХХ века. Его смело можно назвать центральной фигурой русского духовного Возрождения.

Трудно отыскать в истории философии мыслителя, который бы так напряженно и с такой остротой переживал бы предельные вопросы человеческого существования, как Н.А. Бердяев. Он был одним из тех, о ком Ф.М. Достоевский писал, что им не нужен миллион, им главное – мысль разрешить. И, как будто подтверждая слова великого писателя, Бердяев в своей книге "Самопознание" (1949) признается: "Я не любил "жизни" прежде и больше "смысла", я "смысл" любил больше жизни, "дух" любил больше мира".      Главный пафос основных работ Бердяева составляют две взаимосвязанные проблемы – свободы и творчества, разрабатывая которые, он строит и свою метафизику, и этику, и историографию, и антропологию. При этом ни одна из названных дисциплин не разрабатывается Бердяевым отдельно. В любой его крупной работе все они переплетаются и переходят друг в друга, что крайне затрудняет анализ его творчества.

Бердяев не был академическим философом. Принципиальный противник универсальных мировоззренческих систем, он не создавал стройного ряда логических доказательств своих тезисов, не старался придавать произведениям строго научного вида, не признавал никакого системо- или схемостроителства, которое, по его мнению, убивает сам дух творчества: его всегда влекли интуиция и порыв. В работах Бердяева в полной мере отражается его незаурядное философское и литературное дарование.  

Список использованной литературы:

1. Бердяев Н.А.: за и против. Антология. Книга 1 "Русские мыслители о Н.А. Бердяеве. СПб, 1994.

2. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

3. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. Париж, 1939.

4.. Бердяев Н.А. Русская идея. М.: АСТ; Харьков: ФОМО, 2004.

5. Бердяев Н.А. Самопознание. Л., Лениздат, 1991.

6. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К. Михайловском. Предисловие. – П.Б. Струве. – СПб., 1904.

7. Бердяев Н.А. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности. М., Мысль, 1990.

8. Бердяев Н.А. Философия свободы: Смысл творчества. М., Изд-во "Правда", 1989.

9. Мотрошилова Н.В. Мыслители России и философия Запада (В.Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов). М.: Республика. Культурная революция, 2006.

10.  Николай Бердяев Дух и реальность / Н.А. Бердяев; Вступ. ст. и сост. В.Н. Калюжного – М.: "Издательство АСТ"; Харьков: "Фолио", 2003.

11. Николай Бердяев за 90 минут / Сост. М. Кановская. – М.: АСТ; СПб.: Сова, 2006.

12. Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА – М, 1998. С. 40.

13. Философская энциклопедия. М., Госиздательство "Советская энциклопедия", 1960. С 148.

Статьи из журналов:

1. Бонецкая И.К. Русские странники // Вопросы философии. 2004. №5. С. 111- 114.

2. Новикова Л.И. Рецензия на книгу Н.В. Мотрошиловой "Мыслители России и философия Запада )В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов), М.: Республика. Культурная революция. 2006 // Вопросы философии. 2007. № 6. С. 176-180.

3. Плимак Е.Г., Сабурова Т.А. "Русская идея Николая Бердяева как наследие русской интеллигенции? //Вопросы философии 2006. № 9. С.84 – 101.

[1] Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева : Из цикла "Страницы истории отечественной философской мысли" – М. : Знание, 1990. С. 6.

[2] Николай Бердяев за 90 минут / Сост. М. Кановская. – М.: АСТ; СПб.: Сова, 2006. С. 4.

[3] Философский энциклопедический словарь. – М.: ИНФРА – М, 1998. С. 40.

[4] Философская энциклопедия. М., Госиздательство "Советская энциклопедия", 1960. С 148.

[5] Николай Бердяев. Смысл истории. М.," Мысль", 1993. С. 3.

[6] Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева : Из цикла "Страницы истории отечественной философской мысли" – М. : Знание, 1990. С. 3.

[7] Плимак Е.Г., Сабурова Т.А. "Русская идея Николая Бердяева как наследие русской интеллигенции? //Вопросы философии 2006. № 9. С.99.

[8] Там же. С. 100.

[9] Бердяев Н.А. Дух и реальность / Н.А. Бердяев; Вступ. ст. и сост. В.Н. Калюжного – М.: "Издательство АСТ"; Харьков: "Фолио", 2003. С. 5-6.

[10] Н. Бердяев. Смысл истории. Указ соч. С. 14.

[11] Бердяев Н.И. Дух и реальность. Указ. Соч. С. 21.

[12]Бердяев Н.И. Смысл истории. Указ. Соч. С. 24.

[13] Там же. С. 23.

[14] Там же. С. 23.

[15] Там же. С. 29.

[16] Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К. Михайловском. Предисловие. – П.Б. Струве. – СПб., 1904. С.1.

[17] Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии. Париж, 1939, с. 93.

[18] Николай Бердяев за 90 минут. Указ. Соч. С. 94-95.

[19] Бердяев Н.А. Русская идея. М.: АСТ; Харьков: ФОМО, 2004. С. 236.

[20] Там же. С. 236.

[21] Там же. С. 236-237.

[22] Бонецкая И.К. Русские странники // Вопросы философии. 2004. №5. С. 114.

[23] Бердяев Н.А. Философия свободного духа / В одноименном сб. М., 1994. С. 190. 

[24] Николай Бердяев за 90 минут /Сост. М. Кановская. – М.: АСТ; СПб.: Сова, 2006. С. 15.

[25] Новикова Л.И. Рецензия на книгу Н.В. Мотрошиловой "Мыслители России и философия Запада )В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов), М.: Республика. Культурная революция. 2006 // Вопросы философии. 2007. № 6. С. 180.

[26] Там же. С. 235.

[27] Новикова Л.И. Указ. Соч. С. 180.

[28] Николай Бердяев за 90 минут. Указ. Соч. С. 16.

[29] Там же. С. 181.

[30] Бердяев Н.А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека. М., Советский писатель, 1989. С. 6.

[31] Новикова Л.И. Указ. Соч. С. 180.

[32] Там же. С. 181.

[33] Мотрошилова Н.В. Мыслители России и философия Запада (В.Соловьев, Н. Бердяев, С. Франк, Л. Шестов). М.: Республика. Культурная революция, 2006. С. 240.

[34] Новикова Л.И. Указ. Соч. С. 181.

[35] Мотрошилова Н.В. Указ. Соч. С. 264.

[36] Там же. С. 269.

[37] Там же. С. 373.

[38] Там же. С. 437.

[39] Николай Бердяев за 90 минут, Указ. Соч. С. 10.

[40] Ермичев А.А. Указ. Соч. С. 8.