Глава 1. Теоретико-методологические основания анализа субкультурных явлений российской молодежи

 

1.1 Концептуальные основы молодежной субкультуры

 

Единой устоявшейся системы взглядов на явление субкультуры сегодня нет. Каждая наука понятия “субкультура” интерпретирует и описывает с позиций своих предмета и методологии. Поэтому в науке сформировался ряд наиболее распространенных подходов к изучению и описанию данного явления. Кратко охарактеризуем их: Синергетический подход описывает взаимодействия субкультур как хаотически разворачивающийся процесс. В этом процессе одни субкультуры усиливаются (кооперативный эффект), а другие угасают. Информационный подход представляет образ культуры (субкультуры) как сочетания социальных феноменов с информационными, где коллективное сознание (несущее в себе духовные ценности) формируется в процессе передачи информации от индивида к индивиду, а СМИ (телевидение, радио, пресса) активно влияют на этот процесс. Генетический подход заключается в отождествлении системы духовных ценностей с набором генов. Иерархический подход интерпретирует культуру как иерархически организованную систему, в которой культуры высшего уровня развиваются по собственным законам, отличным от законов нижнего уровня. Экологический подход рассматривает субкультурные общности как целостные образования в широкой социокультурной среде. Эпидемиологический подход уподобляет процесс формирования субкультур распространению инфекционной болезни: возбудитель — социальный миф, формируясь в массовом сознании, передается от индивида к индивиду, охватывая массу пораженных[2]. Когнитивный подход заключается в представлении о субкультуре как системе познавательных теоретических конструктов, сквозь призму которых воспринимается окружающая действительность.[3]

Кроме указанных выше основных подходов к изучению субкультуры, по нашему мнению, заслуживает внимания и предложенная К. Соколовым концепция социокультурной стратификации, понимающая субкультуру, в первую очередь, как явление социально-психологическое и художественное. Согласно этой концепцией, субкультура — это не что иное, как картина мира, общая для определенной большой группы людей. Весомую роль в генезисе и эволюции субкультур играет искусство, оно отображает картины мира разных субкультур, а также своеобразным путем формирует и изменяет их. Именно различия в картинах мира порождают разнообразные субкультуры общества. Все разнообразие субкультур в обществе интегрирует в единую культурную систему "ядро культуры". Речь идет об общенациональной картине мира, в которой отражена целостность национальной культуры. [4]

Тезисы упоминавшейся ранее концепции находят подтверждение в ряде исследований[5], вот почему она представляется наиболее перспективной. Заметим также, что благодаря этой концепции можно соединить в одно целое разные подходы к изучению и описанию субкультур: системно-динамический, синергетический, информационный, генетический, иерархический, трофический, экологический, эпидемиологический, когнитивный, реконструктивистский, инструктивистский. Поскольку именно категория "картина мира", на наш взгляд, является универсальной единицей их сочетания.

Назовем еще несколько известных на сегодняшний день типологизаций субкультур. Например, Б. Ерасов выделяет и кратко характеризует следующие 10 типов: субкультура бедных и богатых, гендерная, городская и сельская, девиантная, классовая, криминальная, молодежная, периферийная и элитарная[6]. А. Шилова, предлагая программу учебного курса "Социология девиантного поведения", выделяет 3 типа субкультур: делинквентную (преступную), молодежную и профессиональную[7]. Как видим, здесь не наблюдается четкой логики выделения оснований для типологизации.

Все это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что нужно типологизировать не субкультуры, а социальные группы, которые могут образовывать или не образовывать субкультуру. В принципе "каждый класс, каждая социальная группа могут иметь свою особую "субкультуру”[8], каждая социальная группа способная ее создать, однако не каждая создает. Учитывая это, следует искать признаки, причины и закономерности образования и функционирование субкультуры, а уже потом обращаться к типологизации. При этом необходимо помнить, что "создателем, носителем и хранителем субкультурных традиций выступает обычно социокультурная группа. Вместе с тем далеко не всякая социальная группа обладает собственной субкультурой. В качестве последней может быть признана лишь такая общность людей, которая имеет отличительные культурные особенности, выделяющие ее среди других общностей".[9]

Сегодня можно утверждать, что "понятие субкультуры постигла судьба большинства других наиболее употребимых понятий… которые сделали его в высшей степени неоднозначным. Большая часть из них указывает на разные, хотя и одинаково реальные вещи, поэтому затруднительно выделить какое-нибудь в качестве правильного и отмести остальные как неверные”.[10] Каждый исследователь и каждая научная дисциплина интерпретируют это явление в соответствии со своими исследовательскими потребностями. В этих интерпретациях много общего, однако, по нашему мнению, для науки этого недостаточно.

Необходимо определить, что мы понимаем под понятием "культура", поскольку ныне толкования этого понятия весьма разнообразны и неоднозначны; "разнообразие теорий культуры объясняется разнообразием исследовательских задач и все они имеют право на существование”.[11] С этим нельзя не согласиться.

"Рассыпание" начальной формы молодежной культуры на множество разнородных и разномасштабных субкультур, конечно, не могло быть результатом хаотически беспорядочного ее дробления на те или иные случайно возникающие образования, с течением времени сменяющие друг друга. Эта смена и эта дифференциация должны были порождаться и порождались некими культурогенными силами, действие которых отвечает критериям необходимости и достаточности в образовании множества модификаций субкультурной целостности как самоорганизующегося "единства многообразия".[12]

С когнитивной точки зрения, вслед за М. Соколовым, культуру можно понимать как совокупность ментальных структур, присущих большинству общества, а субкультуру — как один из возможных культурных выборов: "каждая субкультура включает набор правил, позволяющих принимать решение по поводу всего, что может быть выбрано — подходит это для них или нет, а если ни и если нет ни одного удовлетворительного варианта — изобретать что-то свое. Возможно, система принципов, па которым осуществляется отбор, — это самая важная характеристика субкультуры". Он высказывает предположение о том, что "принципы, организующие развитие субкультуры, могут рассматриваться как “сценарий” или “скрипт” — когнитивная структура, организующая поведение в некоторых типах ситуаций".[13] Развитие субкультуры, соответственно, определяется программой, регулирующей отношения с нормами культуры, часть которых «приживается», а часть отвергается. Также имеет место четкое размежевание культуры и субкультуры. По мнению М. Соколова, оно заключается в степени произвольности выбора таких программ. "Собственно, говорить о выборе культуры невозможно: приобщение к ней начинается без согласия ребенка. Но приобщение к одной из субкультур во всех случаях подразумевает принятие решения (или нескольких последовательных решений), осуществляемое сознательно. Это — один из редких моментов, когда человек волен решать, через какие очки ему смотреть на мир".

Следует и тот момент, что "каждый человек принадлежит к какой-то субкультуре, хотя субкультуры большинства людей не имеют ни самоназвания, ни системы символов, обозначающих их границы. Правдоподобное предположение состоит в том, что самоидентификация и символика проявляются лишь вместе с необходимостью быстро и эффективно отличить своих от чужих. Исходя из этого, можно выдвинуть гипотезы относительно связи организационных факторов и проведения символических границ. Эмпирические данные в целом подтверждают это предположение, так, есть очевидная связь между субъективной важностью субкультурной самоидентификации и степенью, с которой группа распылена в большей по размерам популяции". [14] Необходимы четкие критерии и показатели, с помощью которых эти субкультуры можно выявлять, описывать и типологизировать.

Поэтому, по нашему мнению, составляющими субкультуры и одновременно признаками ее оказываются: знание (картина мира в узком смысле); ценности; стиль и образ жизни; социальные институты как системы норм; процедурное знание (навыки, умения, способы осуществления, методы); потребности и склонности (см. схему)[15].

 

Источник: Слюсаревский Н. Н. Субкультура как объект исследования // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2002. – № 3. – С.117 – 127.

 

Ш. Айзенштадт об этом писал так: «… юность есть переходная фаза между миром детства и взрослым миром». Но однако, не все субкультуры связаны с возрастными акцентами. А отсюда следует, что субкультуры могут быть рассмотрены не только с точки зрения их собственных культурных элементов, часто они могут формироваться и существовать как исторический ответ на уже существующие субкультурные моды. Каждое поколение стремится решить структурные проблемы своего коллективного существования, получается, что молодежь уже имеет свою собственную историю субкультур. Молодежь всегда особенно остро ощущает пропасть между тем, что происходит, и тем, чему и как их приучали верить.[16]

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что молодежная субкультура привлекает тех, кто чувствует небольшие обязательства или имеет небольшие «капиталовложения» в свой существующий статус. Эта культура привлекает тех, кому не хватает чувства реальности. Там, где жизнь молодых людей преодолевает это отчуждение или изоляцию, там, где он или она чувствуют себя неудачниками, сценарии, заключенные в субкультурах, становятся невероятно привлекательными.

1.2 Методологический инструментарий в социологическом исследовании субкультурных явлений

 

Научно-методологический инструментарий для исследования субкультурных явлений представляет собой совокупность концептуально взаимосвязанных методов, подходов, принципов, критериев и т.п. Наряду с этим в методологию включен инструментарий смежных отраслей научных знаний, но таких, без характеристики которых невозможно цельное понимание его ценности в каждой процедуре, задаче, работе.

Начнем с того, что исследования молодежных субкультур в России столкнулись с определенными методологическими трудностями. В частности потому, что к России невозможно, как показывает практика, напрямую приложить достижения западных школ исследования молодежных субкультур, даже такой образцовой, как Бирмингемская, что легко обнаруживается, скажем, при изучении работ Дика Хебдиджа. Связано это с тем, что западные школы работали с материалом в странах «первого мира», а Россия является страной «третьего мира». Собственно, невозможность прямого приложения достижений западных школ изучения молодежных субкультур к «третьему миру» стала ясна еще на примере Африки. Никакие к настоящему моменту признанные западные концепции не могут объяснить, каким образом развлекательная субкультура безработной и полубезработной молодежи Монровии и Фритауна (которая западными авторами рассматривалась как подражание заокеанской субкультуре хип-хопа) смогла превратиться в вооруженные повстанческие движения, которым оказалось по силам наносить поражения правительственным войскам.

Спецификой России надо признать, во-первых, социокультурную неоднородность страны, при которой де-факто существуют две России: Россия столиц и крупнейших городов и Россия провинции (и эти две России существенно отличаются друг от друга), во-вторых – пространственную протяженность страны, препятствующую общению, а в последнее время и отсутствие единого культурного и информационного пространства. В третьих – низкий уровень доходов подавляющего большинства населения, что препятствует передвижениям по стране, установлениям контактов и получению доступа к источникам информации. В-четвертых – незавершенность классообразования, формирования устойчивых и воспроизводящихся социальных групп, сословий, страт.

В развитых западных странах таких проблем для представителей молодежных субкультур просто не возникало. Социальная структура давно установилась и самовоспроизводится, существует единое социально-культурное пространство, что в случае относительно небольших стран обеспечивает быстрое возникновение и распространение молодежных субкультур по всей территории страны, а в случае, например, США – легкий отток рекрутов молодежных субкультур из патриархальных зон, скажем, Среднего Запада, в крупные города[17].

Поэтому на Западе не наблюдалось, например, картины распространения молодежных субкультур, которая типична для СССР, а затем России, то есть наличия «двух волн» распространения и формирования субкультуры, когда первоначально явление возникает в крупных (столичных и т.п.) городах, приобретает там значительный размер, а затем с заметным временным лагом аналогичное явление появляется в провинции.[18]

Наилучшие результаты исследований будут достигнуты, если применять так называемую «мягкую» или «качественную» методологию, которая приобрела большую популярность в последние годы. Речь идет о «жизненных» описаниях, изучении фактов в отличие от «безжизненных» научных схем. Дело не только в том, что «качественная» методология предполагает разработку правил проведения исследования по ходу самого исследования. Как альтернативную программу, противостоящую традиционным «жестким» методам, «качественную» методологию можно трактовать как симптом.[19]

К качественныем методам исследования субкультурных явлений относятся участвующее наблюдение и биографические интервью. Анализ биографических интервью дает возможность проследить процессы самоидентификации информантов как приверженцев той или иной субкультуры, прояснить вопросы, связанные с социальными нормами, стереотипами и внутренними границами субкультуры. Участвующее наблюдение позволяет сопоставить то, что говорят о себе участники, с их поведением, а также понять характерный сленг и характер социальных отношений в группах. Чтобы избежать ложных интерпретаций, практикуются повторные интервью на протяжении некоторого времени.

Для изучения молодежной субкультуры необходим не только теоретический анализ термина, не только анализ молодежной субкультуры как явления социальной жизни, но и конкретные социологические исследования. И, прежде всего, исследования направленные на изучение молодежных субкультур как социо-культурного феномена.

Наиболее эффективным для этого является использование качественных методов, а именно метода фокус-групп. Качественные методы, в отличие от количественных, дают возможность для более глубокого и полного понимания и объяснения социальных явлений, что особенно ценно при исследовании молодежной субкультуры. Другая положительная сторона качественных методов исследования состоит в том, что наборы альтернатив, предлагаемые любыми формализованными опросами, могут не совпадать с имеющимися в сознании респондента категориями, которыми он оперирует при восприятии и оценке того или иного явления. Хотя в результате исследования респондент принимает и оценивает предложенную ему структуру, исследователь, тем не менее, получает неполную информацию.

Качественные методы создают условия для наблюдения за значениями индивида, что особенно полезно при изучении культурных явлений. В дополнение к функциональной ценности информации люди наделяют ее значением, т.е. как-то относятся к ней и к коммуникаторам. У людей формируются образы различных социальных явлений. В ситуации качественного исследования максимально приближенной к жизненной, респондент, свободно высказывающий свое мнение, решает творческую задачу представления своих образов в том виде, в котором они влияют на мотивацию. Качественное исследование помогает открыть мотивационные аспекты поведения человека, его ожидания, представления, ценности и т. п. И сделать их доступными для творческого процесса. Использование групповых форм работы делает качественные методы более экономичными и эффективными. Тем более что цель исследования - описание той или иной молодежной группы как субкультурного сообщества, в этом аспекте групповые формы работы представляются наиболее уместными.

Еще одно показание к использованию качественных методов - слабая изученность, неразработанность проблемы, что делает практически невозможным использование количественных методов в изучения проблемы.

Кроме того, в исследование субкультурных явлений может быть включено психологическое исследование, целью которого является выявление влияния конкретного субкультурного события на актуальное психоэмоциональное состояние участников этого события. Для этой цели могут быть использованы тестовые методики, направленные на изучение эмоциональной сферы, например такие, как Методика самооценки эмоциональных состояний А. Уэссмана и Д. Рикса и Дифференциальные шкалы эмоций по К. Изарду.

Также при изучении проблемы молодежных субкультур используется метод анализа документов. Этот метод используетсялся в двух направлениях:

1. Анализ научной литературы, посвященной не только проблемам молодежной субкультуры, но и рассмотрению культуры как феномена социальной жизни, использовуется литература социологического характера и из смежных областей - психологии, антропологии, этнографии, культурологии.

2. Анализ документов, произведенных самими субкультурами как для внутреннего использования, так и для внешней презентации. При изучении субкультур рассматриваются песни, фотографии, анекдоты, статьи и т. д.

Особое внимание стоит уделить методу включенного наблюдения. Метод включенного наблюдения предполагает активную позицию исследователя. Включенное наблюдение применяется в изучении "жизненных миров" социальных общностей, областей социального опыта, которые могут стать предметом этнографического описания.

Наблюдатель-исследователь во включенном наблюдении, лично находящийся и действующий в поле, имеет тесный контакт с исследовательским полем, его обитателями . Он сам попадает там под влияние происходящего. Все, что было им воспринято и изложено в полевых записях, а также и само пережитое им влияние, подлежит анализу как факты ("выраженный" и "скрытый" опыт). Наблюдение происходит открыто, т.е. исследовательское намерение должно быть изложено и объяснено для людей, находящихся в поле исследования в кратчайшие сроки после начала наблюдения или вообще до его начала. "Включенное" наблюдение - т.е. соучаствующее наблюдение.

Помимо перечисленных выше подходов, в границах гуманистической традиции известные методологи Шварц и Якобс выделили два основного направления, избирающих различные исследовательские стратегии (парадигмы) изучение и описания субкультуры — реконструкцию жизненного мира и изучение социальных форм. Кратко охарактеризуем их. Реконструктивистская стратегия (парадигма) ставит своей целью наиболее полное воспроизведения мировоззрение представителей определенной группы, ее картины мира. Основным исследовательским приемом является феноменология. В пределах этой стратегии выделяют еще два направления (феноменологические модели): сциентизм и экзистенциализм. С позиций сциентизма, все люди мыслят примерно по одним принципам — в соответствии с требованиями научной методологии, выдвигают и проверяют гипотезы, создают теории и фальсифицируют их. Весь жизненный мир здесь можно представить как совокупность знаний, развивающихся по законам развития научного знания. Противоположным является экзистенциальное направление. Основное внимание здесь уделяют аспекту эмоциональных переживаний, а не воображаемым структурам, как у сциентистов.

Стратегия, изучающая социальные формы (инструктивистская парадигма), изучает правила, позволяющие самому исследователю стать членом данной субкультуры. Формы представляют собой типичные образцы социального взаимодействия, каковыми являются приветствие или ухаживание. Формы задаются правилами, которые определяют, какие ходы допустимы в этой игре, а какие нет, однако партии, складывающиеся из ходов, являются результатом творчества самых участников. Изучаются именно игры и правила мышление, а также действия, образующие их. Символические системы возникают как средство адаптации к окружающей действительности и решения неотложных проблем; “эти системы передаются в ходе инкультурации прежде всего как инструкции по поведению в некоторых проблематичных ситуациях. Большинство “субкультур” (что бы ни значило это слово) не располагают развернутыми текстами, передающими общее мировоззрение их участников, зато они все разъясняют новичкам, как им себя вести и как им себя чувствовать”.[20]

 

Глава 2. Презентация японской культуры в российском пространстве

 

2.1 Виды популярной японской кинопродукции в российском культурном пространстве

 

Взлет популярности японского жанрового кино произошел неожиданно и в то же время его с нетерпением ждали кинокритики во всем мире. Это сейчас они могут говорить: «японское кино всегда было культовым». О нем узнали лишь тогда, когда плодородная почва поп-культуры - манга, аниме и мода на все восточное - дала свои всходы.

Восточный кинематограф встретился с западным, и это сотрудничество стало взаимовыгодным. С одной стороны - по миру прокатилась волна американских римейков, с другой - это повлияло на распространение японского кино, расширило его возможности и простимулировало дальнейшее развитие.

Своей популярностью японцы обязаны не своими самобытными фильмами о самураях. Не классику Акире Куросаве, не современнику Ёдзи Ямаде. Да и Такеши Китано долгое время был знаком лишь любителям арт-хауса. Своей популярностью японцы обязаны фильмам-ужасов, так называемому «J-Horror». Все началось в конце девяностых, когда Хидео Наката выпустил фильм «Звонок». Идея приглянулась Голливуду: японские ужасы были оригинальны, а вот к американским зрители давно привыкли и все менее охотно встречали премьеры. В 2002 году Гор Вербински снял одноименный американский римейк, судьба которого известна каждому, кто хоть изредка интересуется новостями из мира кино - «Звонок» стал одним из самых популярных фильмов года. После этого зрители смогли ознакомиться и с оригиналом - японский «Звонок» появился в прокате по всему миру.

Спустя два года в США японский режиссер Такаши Шимицу сделал римейк собственного фильма «Проклятье», вышедшего в Японии годом ранее. «Проклятье» также стало хитом сезона. Примеру Шимицу последовал и Хидео Наката, который также самостоятельно снял американский вариант фильма «Звонок 2». А Такаши Миике сделал весьма удачный римейк корейского фильма «Один пропущенный звонок».

Разумеется, после серии успешных премьер, на Запад хлынул поток весьма посредственных фильмов, но обязательно находились и «жемчужины», которые в очередной раз покоряли любителей ужасов. В итоге японским кино заинтересовались продюсеры, инвесторы и дистрибьюторы, путь на Запад открыт, любая инициатива всячески приветствуется.

Все это серьезно поспособствовало развитию японского жанрового кино. Самурайская тематика, медленно умиравшая из-за скромного финансирования и внимания со стороны, начала возрождаться. Путь на Запад ей открыли фильмы Ёдзи Ямады, который представил на Берлинском кинофестивале сначала «Сумеречного самурая», затем «Скрытый клинок». Он предложил зрителям потрясающее путешествие в японскую провинцию XIX века, в то время, когда в Японию пришло огнестрельное оружие, а старомодные самурайские законы стали смешны и неуклюжи. Фильмы были сняты в лучших традициях азиатского кино, с обилием деталей, передающих нюансы чувств и тонкой эстетики. Сейчас оба творения Ямады можно увидеть в вечернем эфире какого-нибудь российского телеканала.

Гораздо менее известны японские мелодрамы, которые в самой Японии делают неплохие сборы. Во многом это объясняется специфичностью фильмов - японские мелодрамы также предсказуемы, как европейские. Вот только зрителю предлагается не happy end, а dead end: в конце фильма кто-нибудь из главных героев трагически погибает. Для японской культуры это вполне естественно, западный зритель пока не готов к такому повороту событий. Но одно можно сказать точно - если японские мелодрамы поступят в прокат в Европе и Америке, поклонники у него найдутся, и их будет больше, чем поклонников j-horror'а. Кстати несколько фильмов Голливуд уже взял на заметку в качестве материала для будущих римейков. Один из них - «Оплакивая любовь в самом центре мира» режиссера Исао Юкисадо, в котором главный герой мучительно тоскует по несбывшемуся и возлюбленной, ушедшей из жизни двадцать лет назад.

Возрождается также жанр фантастики, но надеяться на скорые премьеры, которые покорят мир, все-таки не стоит: на фоне масштабных голливудских фильмов они выглядят слишком незрело и безлико. Наивными и слишком уж малобюджетными выглядят «Гамера» и японская «Годзилла», которые являются одними из самых известных в этом жанре. В то же время есть шанс, что повторится история «Звонка», и какому-нибудь неприметному фантастическому фильму именитый режиссер даст вторую жизнь, а с ним - стимул для дальнейшего развития.[21]

Одно из самых знаменитых культурных явлений Японии - анимационное направление в кинематографе.

Аниме – это японская анимация, в просторечии – мультфильмы и мультики. Вот только именно японские мультики могут смотреть не только дети, но и взрослые. Существует множество видов аниме, каждый из которых ориентирован на свою возрастную и половую категорию: есть аниме для мальчиков, для девочек, девушек, юношей, мужчин, женщин, детей. Существуют и более чёткие возрастные градации – например, аниме для мальчиков в возрасте от 13-15 лет. Или аниме для молодых женщин от 18 до 25 лет.

Каждый вид аниме имеет свои характерные особенности – в прорисовке, характере и повадках персонажей, фоновой музыке и т.п. Как правило, персонажи женского аниме (в смысле, аниме, предназначенного для девушек и женщин) имеют особенно почитаемую женщинами внешность – таких персонажей, как правило, называют бисёнэнами, т.е. красавцами. Анимешникам (любителям аниме) с Запада следует учитывать культурные особенности Японии и иметь в виду, что красавец-мужчина на Востоке и на Западе это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Восточный (читаем: японский) красавец изнежен, раним, имеет тонкие черты лица, чувственен и куда больше похож на девушку, чем можно подумать вначале. Как правило, адекватные юноши вида дамского аниме не выносят, но в среде отаку есть мазохисты, которым это нравится (Приложение 1, рис.1-2).

Аниме для мальчиков, напротив, славится своим пренебрежением к женским персонажам – те как будто незаметны и серы как мышки и на первый план выходят не переживания, а приключения и разные истории. Как правило, мальчуковые аниме славятся своим разношёрстным набором героев, которые являют собой великолепно сплочённую команду. Точнее, команда получается в итоге, когда все её члены наконец перегрызутся друг с другом и выяснят, что они либо братья, либо друзья не разлей вода.

Разумеется, существуют и отклонения от правил и далеко не все аниме можно чётко подразделить по целевой аудитории, некоторые образчики анимации предназначены буквально всем желающим. В первую очередь это касается т.н. «семейных» мультфильмов. Законодателем в этой области на Западе является незабвенный Уолт Дисней, сделавший много для анимации в целом, и для детской анимации в частности. В Японии же существует местный «уолт дисней» и имя ему – Миядзаки Хаяо. Фильмы Миядзаки выделяются среди всей однообразной по сути и одношёрстной компании разнообразных сериалов, как колосс над толпой. Его мультфильмы учат, наставляют на путь истинный и пробуждают в человеке лучшие чувства. Чего порой не скажешь о многих аниме-сериалах.

Разделяясь по возрасту, разделяется аниме и по жанрам, каждый из которых, естественно, любим той или иной аудиторией. Помимо общеизвестных драм, трагедий, комедий, фантастического действа или киберпанка, существуют в японской анимации и такие любопытные жанры как, например, махо-сёдзе. Как правило, сериалы такого типа предназначены для девочек лет эдак до 13-15 и рассказывают о девочке-волшебнице или девочке, которой чудом довелось обзавестись каким-либо магическим артефактом. После обнаружения источника волшебной силы начинаются приключения, «очевидные и невероятные».

Ещё любопытным и чисто японским, наверное, изобретением можно считать жанр добуцу («пушистики»), в котором персонажи щеголяют роскошными усами, хвостами и лапами и при этом являются скорее человекоподобными созданиями, чем животными.

У части зрителей, как в самой Японии, так и на Западе определённый интерес вызывает такой жанр как хентай. Хентай – это японская рисованная порнография, славящаяся тоннами извращений и выплёскивающая на свет божий и неокрепший ум зрителя все потайные страхи и фобии создателя. Щупальца, пришельцы, машины, огромные бюсты, садо-мазо и прочие извращения, замешанные на эдиповом комплексе, чувстве собственной неполноценности и прочих отклонений, буйно роятся в том количестве хентайных сериалов и полнометражек, которое выплёскивается на головы страждущих. При этом, хентай, идущий на экспорт, умудряются подвергать цензуре. Как, кстати, и множество аниме вообще. В частности, столь известная у нас на родине «Сейлормун» была в своё время нещадно порезана ножницами американских дельцов. А ведь именно эту версию показывали в нашей стране. И нездоровые отношения Зойсайта с Кунсайтом почему-то трансформировались в сыновне-отцовскую любовь (ох, представляю, как смеялись создатели сериала, когда узнали об этом), а Харуку с Мичиру и вовсе превратили бог весть во что.

Японская анимация отличается от европейской ещё и тем, что выпускается преимущественно в формате сериала – по 12, 26, 52 и более серий. Бедные японские фанаты лицезреют по одной серии в неделю, а то и в две недели, именно поэтому нередко в начале следующей серии рассусоливают, что именно было в предыдущей. Японских отаку спасает только одно – огромное количество этих самых сериалов, о которых можно говорить часами. Если удастся найти время между школой, внеклассными занятиями и дзюку, т.е. подготовкой к вступительным экзаменам в университет.

Каждая серия длится вместе с рекламой около получаса, а чистого времени занимает около минут 20-25. В начале и в конце каждой серии есть специальная заставка. Начальная называется опенингом (opening, «открытие, начало»), а концовка – эндингом (ending, «закрытие, завершение»).

В таких условиях многосерийности с одной стороны есть плюсы, а с другой – минусы тоже есть. К плюсам можно отнести большую раскрытость героев и проработанность образов, а к минусам – затянутость, повторы и проходные серии, когда действие по сути с места не двигается. Причём, порой минусы заметны куда лучше, чем плюсы и это является не только особенностью человеческой памяти и мышления, но и ляпами самих сериалов. В настоящее время, по-моему, как никогда наблюдается засилье проходных и плоских сериалов, которые не несут в себе никакой нагрузки, за исключением чрезмерного давления на жалость и соплепускание без всякой видимой причины. Или же причина может быть ну крайне надуманной.

Ещё одной особенностью аниме является озвучка. В Японии для озвучивания ролей в мультсериалах существуют специальные актёры, который называются сэйю. Сэйю поистине перевоплощаются в своих героев (лучшие из них во всяком случае) и отыгрывают роль на ура, принося в нарисованную рожицу глубину и психологизм. Подчас хороший сэйю может спасти сериал, а плохой или бездарный, соответственно, загубить. И только в Японии существуют специальные школы для обучения актёров озвучки – других аналогов таких школ в мире пока не наблюдается. И наиболее болезненным моментом является дубляж аниме при лицензировании его в другой стране. В этом случае, как правило, вся работа сэйю идёт насмарку и зритель получает куда меньше удовольствия от сериала, чем носитель японского языка. Из этой ситуации придумали выход и теперь множество отаку по всему миру смотрит аниме с субтитрами. И вроде все счастливы, но у субтитров есть другая особенность – мозг вынужден на них отвлекаться и в результате этого из поля зрения могут выскочить какие-либо мелкие детали оформления или миллисекундные изменения мимики персонажей, что в итоге влияет на восприятие сериала. Разумеется, в идеале нужно смотреть аниме на языке оригинала, но если вы не можете похвастаться хорошим знанием японского языка, то лучше будет посмотреть сериал (или полнометраж) с озвучкой и, желательно, не пиратского производства. Пираты, конечно, люди в чём-то безмерно талантливые, но до актёров нашей озвучки и тем более до сэйю им далеко.

Аниме в последнее время всё больше распространяется по миру и претендует скорее на мультинациональную известность. С одной стороны, это хорошо, т.к. люди могут почерпнуть у других народов их обычаи и язык, узнать много нового, а с другой стороны, нередко демонстрируются не самые лучшие стороны людей, которые, конечно, нужно знать в лицо, но лучше следует избегать.[22]

Эстетика всего японского кинематографа включает в себя умиротворенность дзен-буддизма, его созерцательную основу. И, конечно, в любом фильме или мультфильме японцы стараются воздать уважение и тем божествам или духам, которым они поклоняются.

В этом заключается главная эстетическая линия японского кинематографа. В познании жизни простых людей через призму мифологических и философских знаний этого народа.

 

2.2 Возрастные предпочтения в выборе аниме как объекта сетевой коммуникации

 

В этой части работы мы выявим возрастные предпочтения в выборе аниме методом контент-анализа по сайтам, форумам соответствующей тематики.

Данные взяты с сайтов сети Internet, а именно:

1. http://www.animeforum.ru/index.php?s=

AnimeForum.ru - крупнейший в рунете сообщество любителей аниме (японская анимация), манги (японские комиксы) и культуры Японии. Однако, интересы посетителей отнюдь не ограничены этими рамками: к примеру, такие непрофильные разделы, как "Хард & Софт", "Книги, музыка и фильмы", "Игры" также имеют большую популярность и десятки тысяч сообщений.

Общие показатели:

AnimeForum.ru ежедневно посещает более 3500 человек, просматривая более 35 тысяч страниц. Ежемесячная аудитория форума - более 70 тысяч уникальных посетителей. Число зарегистрированных пользователей превышает 30 тысяч человек.

Социально-демографические показатели:

80% посетителей проживают в Российской Федерации, из них 40% в Москве и 15% в Санкт-Петербурге.

Средний возраст зарегистрированных посетителей составляет 17-19 лет (38%).

Распределение по половому признаку: 60% мужчины, 40% женщины (информация взята с AnimeForum.ru).

На AnimeForum одним из пользователей была размещена анкета (Приложение 2), с помощью которой можно выявить особенности, предпочтения, характеристики и взгляды любителей аниме как социальной группы, основанное на статистических данных.

В опросе приняло участие 35 человек (все заполненные анкеты размещены на форуме).

Из проанализированного нами материала можно вывести следующие результаты возрастных предпочтений в выборе аниме как сетевой коммуникации:

возраст до 15 лет – 0 человек;

возраст 16-20 лет – 26 человек;

возраст 21-25 лет – 5 человек;

возраст 26-30 лет – 4 человека;

возраст более 30 лет - 0 человек.

Таким образом, можно сделать следующий вывод, что большинс