Сущность и причины современного кризиса

В чем отличие современного кризиса от предыдущих? Является ли этот кризис следствием конкретных управленческих ошибок, которые можно исправить, было бы понимание и воля?

Таков был российский кризис 1998 г., вошедший в историю под названием «дефолт». Может быть, и современный кризис относится к такому типу, то есть он вызван конкретными ошибками, например, американской ФРС или ипотечных агентств.

Тогда их можно исправить, пусть ценой больших дополнительных затрат, накачивая экономику деньгами, стабилизировать ситуацию. При такой оценке кризиса действия правительств многих стран можно расценивать как адекватные и правильные.

Но многие экономисты, в том числе и российские, считают, что глубина разворачивающегося финансово-экономического кризиса недооценивается в связи с игнорированием его фундаментальной причины — исчерпанности модели глобального развития. Это кризис модели мироустройства и образа жизни, такие вещи управленческим решением не перестроишь, тем более быстро.

М. Хазин, крупный российский эксперт в области экономических кризисов, считает, что особенность нынешнего момента в том, «что та модель, которая до 1991 года существовала в половине капиталистического мира, а с 1991-го — по всему миру, она продемонстрировала на сегодня свою полную неадекватность реалиям.

Модель закончилась, ее больше не будет, она исчерпала свои возможности, но в отличие от 1917 г., 1991 года, в отличие от даже буржуазных революций ХVII–ХVIII веков, человечество оказалось перед неприятной ситуацией, которая связана вот с чем. Нет модели, которая идет ей на смену»[2].

Похожего мнения придерживается журналист и политолог М. Леонтьев: «Прежде всего, надо сказать, что это не финансовый кризис как таковой. Это кризис всей системы современного мироустройства». [3]

Современному кризису соответствует модель экономики, сложившаяся в результате отмены золотого стандарта и перехода к отрицательной величине национального накопления в США, которые проводили постоянную массированную эмиссию денег, распространяющихся затем по остальному миру. В силу изобилия денег данная модель характеризовалась стабильно высоким и постоянно растущим спросом. В ней невиданное ранее развитие получил наукоемкий сектор экономики, основная часть которого без гигантской подпитки вообще не могла существовать. Собственно, данная модель называется постиндустриальной экономикой. Многие эксперты полагают, что нынешний кризис, является кризисом постиндустриальной модели, вызван в первую очередь американской пустой эмиссией.

На форуме в Давосе в январе 2009 г. также были высказаны мнения, что в остром кризисе находится неолиберальная модель экономики[4]. Ей сопутствовало представление, что глобализация и мировая экономическая интеграция создают основу непрерывного роста экономического благосостояния. На практике это способствовало распространению американского экономического кризиса на весь мир. Именно глобализация стала переносчиком вируса, который сначала поразил экономику США.

Когда ученые и аналитики, такие как нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц или нью-йоркский профессор Нуриэль Рубини, предупреждали о грозящих опасностях, элита от этих предупреждений отмахивалась, ведь они мешали делать бешеные деньги. Нынешний кризис стал возмездием за некритичное мышление, безответственность и алчность. Мировая капиталистическая элита осознала, что неолиберальная система дала магистральный сбой. Но выдвинуть альтернативную идеологию она, похоже, пока неспособна. Или не заинтересована в этом.

Кроме того, это еще и кризис перепроизводства. Еще в XIX веке в экономической теории открыт принцип опережающего роста предложения. Поскольку в каждом цикле воспроизводства лишь часть добавленной стоимости уходит на создание спроса (зарплата), а остальная часть (прибыль) идет в инвестиции, то есть на создание предложения, а с себестоимостью (сырье и материалы) картина та же, то рост предложения всегда будет опережать рост спроса. Регулярно будут возникать дефляционные кризисы перепроизводства, притом чаще и глубже, из которых будет все труднее выходить. Так оно было до Великой депрессии включительно, из которой без войны выбраться вообще не удалось. Потом стало казаться, что от этого найдено системное лекарство в виде постиндустриальной экономики с ее искусственно раздуваемым спросом. После победы в «холодной войне» Запад перекроил мир в интересах своих ТНК, лишив свыше половины человечества возможности нормального развития, что не только спровоцировало всеобщую напряженность, терроризм и интенсификацию миграционных потоков, но прежде всего ограничило сбыт самих развитых стран, попавших в кризис перепроизводства. Стимулирование сбыта кредитованием «неразвитого мира» стало лишь временным подспорьем.

Замедление темпов экономического роста развитых стран на рубеже двух столетий предопределило высвобождение огромных объемов капитала из сферы реальной экономики и их преимущественное использование на фондовом рынке, а впоследствии на рынке недвижимости. Отрыв финансового сектора от производственного огромен: согласно оценкам экспертов Института экономики РАН[5], на финансовые операции, связанные с материальным производством, приходится только 2–3 %, то есть 97 % ликвидности обслуживают финансовый сектор, превращая его в вещь в себе. Противоречия накапливались, и раньше или позже они должны были «взорваться», что и произошло.

Толчком к кризису послужил крах ипотечной системы США. За несколько лет, начиная с 2005 г. огромное количество банков, фондов, компаний-кредиторов обанкротились или понесли колоссальные убытки и прекратили выдавать нестандартные кредиты, так как у них оказались долги по невыплаченным кредитам. Акции компаний подешевели наполовину.

В 2007 г. за счет роста невозвратов рынок недвижимости пошел вниз, банки стали терять деньги, что привело к кризису глобальной финансовой системы, который, по мнению С. Ю. Глазьева имеет три составляющие. Это, во-первых саморазрушение «пирамиды» долговых обязательств США.

Во-вторых, — «виртуализация» финансовых операций, провоцирующая дальнейший отрыв финансового рынка от реального сектора экономики.

В-третьих, — процесс обесценения финансового капитала в условиях структурного кризиса экономик ведущих стран, связанного с исчерпанием возможностей экономического роста на основе доминирующего технологического уклада.

Таким образом, ключевая коллизия связана не только с нехваткой ликвидности и с кризисом долгов, сколько с отсутствием источника экономического роста США, а тем самым — и мировой экономики в целом (здесь следует иметь ввиду, в частности, сохранение критической зависимости от экспортных поставок в Америку экономики Китая — при всех небезуспешных усилиях его властей по расширению внутреннего рынка).

Даже оздоровление финансовой сферы «цитадели капитализма» не смягчит кризис перепроизводства продукции глобальных монополий и не обеспечит создания экономических двигателей, альтернативных разрушенным.

Отсюда следует: выход мировой экономики из сегодняшнего кризиса будет в любом случае сопряжен с ее втягиванием в длительную полосу тяжелой депрессии.