Неделя 28-я по Пятидесятнице.

Порядок чтений, согласно календарю: Лит. – Лк., 76 зач., XIV, 16–24 (ср. Мф. 22:1-14).

Русский перевод РБО:

16. Иисус ответил ему:

– Один человек приготовил большой пир и пригласил много гостей. 17. Когда подошло время пира, он послал своего слугу сказать приглашенным: «Приходите, уже все готово». 18. Но один за другим приглашенные начали извиняться. Первый сказал: «Я купил землю и мне надо пойти и посмотреть ее. Извини меня, пожалуйста». 19. Другой сказал: «Я купил пять пар волов и иду испытать их, извини меня, пожалуйста». 20. Третий сказал: «Я женился и поэтому не могу прийти».

21. Слуга вернулся и рассказал все хозяину. Тогда хозяин дома рассердился и приказал слуге: «Пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда бедных, калек, слепых и хромых». 22. «Господин, – сказал слуга, – то, что ты повелел, выполнено, но еще есть место». 23. Тогда хозяин сказал слуге: «Пройди по дорогам и вдоль изгородей и уговори всех, кого встретишь, прийти на пир, чтобы дом мой был полон гостей. 24. Говорю вам, что из прежних приглашенных никто не попробует моего обеда».

Ивлиев (Ианнуарий), архм. Евангелие от Луки. Богословско-экзегетический комментарий. М., 2019. С. 336-339.

Итак, свою речь Иисус закончил словами: «Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных» (Лк 14:13-14). Один из слушателей откликается на это «блаженство» мечтательным «блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!» Но Иисус Христос отвечает на это притчей о званом ужине. Его притча ясно показывает присутствующим иудеям, что они  своей жизненной практикой и своим отношением к Евангелию очень близки к отказу от приглашения на небесный пир в Царстве Божьем «в воскресение праведных».

Следует сказать, что иудейство той поры знало несколько представлений о том, что будет, когда Бог явится и настанут золотые времена Его Царства. Подчеркнем, что это были именно, так сказать, чувственно-живописные представления, а не описания реальности, которую еще никто не испытывал. Одно из таких представлений изображало картину мессианского пира. Да, Бог устроит великий пир для своего избранного народа, и человек, обратившийся к Иисусу, думал именно об этом пире. Когда Он говорил о блаженстве присутствия на таком пире, он, конечно же, думал только об иудеях, ибо иудей не мог и помыслить, чтобы на Божественный пир были приглашены грешники и язычники. И вот Иисус рассказывает притчу. Похожую притчу мы читаем также в Евангелии от Матфея (Мф 22:1-19). Кроме того, подобная притча есть и в гностическом евангелии Фомы, она ближе к версии прит­чи у Луки.

По мнению И. Иеремиаса, речь идет о сборщике податей. Ученый полагает, что в основу притчи Иисуса была положена широко известная в то время исто­рия о богатом откупщике и бедном учителе Закона. Когда откупщик умер, весь город шел в похоронной процессии, а о бедняке никто не вспомнил. Почему же Бог допустил такую несправедливость? Дело в том, что откупщик совершил единственное в своей жизни доброе дело, и так как он сразу же после этого умер, не успев нагрешить, то Бог вознагра­дил его, допустив такие почетные похороны. Какое же его доброе дело было так вознаграждено? Оказывается, откуп­щик устроил пышный прием для городских старейшин. Но те, конечно же, отказались, отговорившись смехотворными предлогам и тогда разгневанный откупщик велел позвать нищих и убогих, чтобы не пропала приготовленная еда. Про­должение этой же истории легло в основу другой притчи - о богаче и Лазаре (Лк 16:19-31).

Так и в притче Иисуса богач-откупщик пригласил вид­ных людей к себе в гости, рассчитывая на то, что потом, по­лучив ответное приглашение, он станет вхож в их круги и перестанет быть изгоем.

Совершенно очевидно, что в этой притче о званых и избранных звучит угроза и предостережение Израилю. «Один человек сделал большой ужин». Речь, разумеется, о пире Царства Божьего, на который приглашены многие (этот человек «звал многих»). Приглашение хозяин пира передал этим «многим» через своего посланника, раба, то есть, как мы понимаем, через Иисуса Христа. И вот званные один за другим стали, извиняясь, отказываться от приглашения. Внимание одного больше приковано к его полю, другого к пяти волам, третий женился - не до пиров. В Палестине того времени считалось, что получить официальное приглашение, а потом отказаться прийти, - значило нанести тяжелое оскорбление хозяину. Здесь отказавшиеся - это иудеи в своей массе. Это они - званые, приглашенные, но они же отвергают спасительное приглашение Божье в Его Царство, возвещаемое Иисусом Христом. Разгневанный хозяин велит позвать вот тех «нищих, увечных, хромых и слепых», о которых только что было сказано в «блаженстве». Но и эти нищие не заполнили всех мест. Тогда господин приказал своему рабу пойти «по дорогам и изгородям» и убеждать незнакомых людей прийти на пир, «чтобы наполнился дом мой». Иначе говоря, спасение перешло к язычникам. 

Приглашены все, у Матфея даже сказано, что слуги позвали и добрых людей, и дурных (ср. Мф 22:10). Уговори всех прийти - дословно: «заставь всех войти». По древним представлениям о вежливости бед­няк не должен был сразу принимать приглашение, сначала надо было отказаться (Быт 19:2-3), бедняка следовало долго уговаривать и иногда вести как бы силой.

Эти слова часто понимались превратно. Когда-то Авгус­тин использовал это предложение для оправдания религиоз­ных гонений. Его толковали как приказ принудительно обра­щать людей в христианство. Его использовали для оправдания инквизиции, для дыбы и тисков для пальцев, угрозы смерти и заключения, для походов против еретиков - для всего того, чего должно стыдиться христианство. Мы должны всегда читать этот текст с другим текстом - «любовь Христова объемлет нас» (2 Кор 5:14). Царствие Божие побуждает лишь к од­ному - к любви.

Для евангелиста Луки этот приказ Господа  был еще в силе. Именно тогда церковная миссия начала заполнять пиршественный зал Царства Божьего. Первым же приглашенным (Израилю) говорится: «никто из тех званых не вкусит моего ужина». Под ужином у евангелиста подразумевается, несомненно, «Трапеза Господа Иисуса». Как скажет позже Иисус Христос своим апостолам на Тайной вечере: «Да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Лк 22:30). Упрямое, упорное иудейство предпочло заниматься другими делами, которые казались важнее следования за Иисусом Христом на Божественный пир. Израильтяне - званые, приглашенные, но они же отвергают спасительное приглашение Божье в Его Царство, возвещаемое Иисусом Христом.

Евангелист Лука вкладывает ту же мысль и в уста апостола Павла в его последней речи, приведенной в самом конце Книги Деяний:

«Хорошо Дух Святой сказал отцам нашим через пророка Исаию:

пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да неузрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат» (Деян 28:25-28).

Помимо пророческой и исторической значимости прочитанной притчи хочется обратить внимание и вот на что: следуя обычаю, Иисус представлял себе Царство Божье и свое служение в нем как праздничный пир. Нам довольно часто приходится читать и слышать о том, что вот, мол, в евангелиях Иисус нигде не изображается смеющимся, излучающим радость и имеющим  склонность к  шуткам и забавам. Плачущим - да, мы его видим. Но смеющимся или говорящим веселые вещи - никогда. Но те, кто это утверждает, плохо читают евангельские тексты, или вычитывают в них то, что они склонны вычитывать. Но согласимся же: трудно представить себе Иисуса Христа, возлежащего за трапезой с мытарями и грешниками, а часто и с фарисеями, и при этом имеющего постоянно серьезный, а то и мрачный вид. Таких пиров не бывает, разве что на поминках. Нет, пиры Иисуса были нормальными радостными трапезами. А тем более Его представление о  самом великом пире в Царстве Божьем! Да и кому понравятся христиане, подобные тем фарисеям, которые «принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися» (Мф 6:16). Но увы, еще в стародавние времена римский император Юлиан Отступник говорил о таких омраченных, бледных и хилых христианах, для которых светит солнце, но которые никогда не видят его. Аскеза? Пост? Да. Но даже тогда «ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое» (Мф 6:17). Что же и говорить не о посте, а о пасхальной радости, к которой и призваны христиане?

Царство Божье до сих пор подобно пиршеству, и приглашения все еще рассылаются, так как все готово, и можно прийти и присоединиться к празднеству. Именно такой трапезой, полной радостного ожидания, яв­ляется таинство причастия. Царство Божье до сих пор подобно — и будет подобно — званому ужину, куда не явились люди, слишком занятые своими делами, но пришли те, кого мы никак не ожидали там увидеть. Те, кого жда­ли, отсутствуют, а нежданные гости здесь. Эта тема снова и снова звучит в учении Иисуса, вызывая немало неловкости и замешательства (Мф. 7:21-23/ Лк. 13:25-27; Мф. 8:11 —12/Лк. 13:28-30; Мф. 11:25/Лк. 10:21; Мф. 21:28— 32,43; 25:1-12,31-46). Нельзя воспринимать участие в пиршестве Мессии как нечто само собой разумеющееся. К сожалению, многие люди именно так его и воспринимают: они приняли решение поверить в Бога, они ходят в правильную Церковь, они получили нужное образование, они участву­ют в многочисленных служениях и благотворительных акциях — и потому могут спокойно заниматься своими делами. Однако цель про возглашения Божьего Царства — не в том, чтобы успокоить людей; к тому же, ценности Царства часто идут вразрез с нашей повседневной занятостью и привычными приоритетами. Проповедь Царства — это призыв откликнуться на Божье при­глашение. В притчах не описано, как выглядит такой отклик. В Мф. 22:11-14 подчеркиваются нравственные требования, а предыдущие притчи говорят о необходимости приносить плод. У Луки стихи, следующие за притчей (Лк 14:25-33), указывают на требования христианского ученичества.

Обе притчи учат тому, что в Божье Царство не попадешь на собственных условиях. Милостивое приглашение предполагает ответственность. На карту поставлена сама личность человека. Мало наклеить на себя нужный ярлык («званого» гостя); скорее, Божье Царство должно преобразить нас таким образом, чтобы поменялись все наши приоритеты. Нам необходи­мо услышать предостережение Луки: самыми серьезными препятствиями христианскому ученичеству являются имущество и семья; однако они же одновременно являются и главными возможностями для христианского ученичества.

Ещё один важный мотив притчи — это ощущение радости и неотложности, связанное с пришествием Царства. Благовестие церкви должно зву­чать радостным приглашением на приготовленный Богом пир, нынешний и будущий. Нередко наша радость так слаба, что люди просто не видят во­круг себя проявлений пришедшего Царства.

Возможно, ещё одним ключевым аспектом применения этой прит­чи может стать христианское понимание времени. Мы с вами в каком-то смысле не живем в такой же кризисной, решающей ситуации, в какой ока­зались современники Иисуса, когда Он впервые пригласил людей войти в Божье Царство. Но если Царство присутствовало в Его служении и продол­жает присутствовать с нами в действии Святого Духа, то по отношению к Царству мы с вами тоже оказываемся в кризисной ситуации, требующей решения. Более того, жизнь быстротечна и нередко требует неотложных действий. Разве на нас не лежит обязанность приглашать других людей при­соединиться к Царству, возвещая им, что все готово и можно приходить? Разве ликование о пришествии и реальности Божьего Царства не должно быть в нашей жизни столь явным, чтобы наше приглашение прийти звуча­ло по-настоящему заманчиво и привлекательно? Разве мы не призваны по­стоянно помнить, что те, кого мы ожидаем увидеть в Царстве (включая нас самих), могут там не оказаться, и потому не забывать об опасностях чрез­мерной занятости и самонадеянности? И разве мы не обязаны помнить, что нам непременно нужно призывать в Царство людей «с обочины» — тех, кого мы сами и не подумали бы туда приглашать? Из других притч мы уже знаем, что Божье Царство приходит с безграничной благодатью, но и несет с собой безграничную ответственность. Те же самые темы звучат в обеих притчах как у Матфея, так и у Луки. Приглашение к Божьему столу — чистая благо­дать, но эта благодать никогда не бывает бросовой, дешевой. Благовестие не является главной темой этой притчи, но она становится основой для важ­ных размышлений о благовестии.

Христианская проповедь и благовестие должны отличаться определенным чувством срочности, неотложности. Порой пастыри проповедуют так, словно никакой неотложности нет, и люди не чувствуют особой необходи­мости к ним прислушиваться. Однако в Божьем Царстве есть нечто такое, что заставляет нас острее чувствовать время и ощущать приближение обе­щанного Божьего будущего.

И, наконец, нам следует еще раз вспомнить о наказании и суде. Эта тема снова и снова возникает в учении Иисуса и неизменно вызывает у нас неловкость. Ну почему Богу обязательно нужно призывать всех к ответу? Неужели нельзя быть просто доброжелательным? Однако без наказания и суда в спасении просто нет никакой необходимости, и у человека притупляется или вовсе утрачивается чувство важности и безотлагательности по отношению к жизни, к справедливости и даже к Богу. Благодать остается благодатью только в том случае, если воз­можен иной исход, и значимость жизни зависит от того, придется ли нам держать за нее ответ. И даже если нам не нравится мысль о суде и наказа­нии, она составляет важную и необходимую часть учения как Ветхого, так и Нового Завета и особенно учения Иисуса Христа.

Снодграсс, Клайн. Притчи Иисуса: Полный путеводитель по притчам Иисуса Христа. СПб, 2014. С. 498-500.