Глава 2. Собственность в философии

Проблема собственности также являлась предметом размышлений многих философов. Можно выделить круг проблем, который составляет предметное ядро философии собственности. Среди них: вопрос об онтологических корнях собственности, сопряженность духовной и материальной, вещественной и невещественной собственности, духовно-этическое обоснование собственности, соотношение свободы и собственности, место и роль собственности в жизни личности и общества. Для философии хозяйства проблема собственности имеет значимость в связи с тем, что она является важным регулятором отношений в хозяйстве. Создание целостной картины философских оснований проблемы собственности возможно только на основе анализа имеющихся подходов, трактовок, аспектов, представленных в трудах философов, так или иначе обращающихс к данной проблеме.

Одним из наиболее видных теоретиков философии собственности является Г. Гегель. В труде «Философия права» он четко определил связь понятия собственности со свободой: в собственности, по его мнению, лицо дает себе внешнюю сферу свободы. Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребностей, а в том, что снимается голая субъективность личности, и она приобретает наличное бытие. Собственностью могут быть как вещи, так и знания, науки, таланты. Последние становятся собственностью лишь через опосредование духа, низводящего свою внутреннюю сущность до непосредственности и внешнего. Основу учения о собственности у Гегеля составляют отношения воли к вещам, формирующиеся по принципу триады, таким образом, «собственность есть:

а) непосредственное вступление во владение, поскольку воля имеет свое наличное бытие в вещи как в чем-то позитивном;

б) поскольку вещь есть нечто негативное по отношению к воле, последняя имеет свое наличное бытие в вещи как в чем-то, что должно быть отрицаемо, - потребление;

в) рефлексия воли из вещи в себя — отчуждение... — позитивное, негативное и бесконечное суждение воли о вещах»[2].

 Представленная схема отношений собственности (владение — потребление — отчуждение) может быть полезна для выявления её онтологических корней, раскрытия связей собственности и свободы, свободы и воли, свободы и ответственности. Гегель являлся противником общественной собственности, объясняя это тем, что между собственником и вещью существует не только внешняя, но и глубокая внутренняя, духовная взаимосвязь, поскольку присвоение собственности означает привнесение в вещь другой цели, «чем та, которую она непосредственно имела; я даю живому существу в качестве моей собственности иную душу, не ту, которую оно имело; я даю ему мою душу»[3] Таким образом, осуществляется единение человека и окружающего его мира. Для Гегеля частная собственность является единственно справедливой и объективной, поскольку «лицо имеет право помещать свою волю в каждую вещь», а личная воля человека является единичной. Общая же собственность, которая может быть в единичном владении, подвержена произволу при расторжении общности. «Представления о благочестивом или дружеском и даже насильственном братстве людей, в котором существует общность имущества и устранен принцип частной собственности, может легко показаться приемлемым умонастроению, которому чуждо понимание природы свободы духа и права и постижение их в определенных моментах». Гегель, обращаясь к примерам из истории философии, показывает, что общая собственность не имеет ни морального, ни религиозного оправдания: «что же касается моральной или религиозной стороны, то Эпикур отсоветовал своим друзьям, намеревавшимся создать подобный союз на основе общности имущества, именно по той причине, что это доказывает отсутствие взаимного доверия, а те, кто не доверяет друг другу, не могут быть друзьями».  

Особый интерес представляет трактовка собственности в русской философии, где отношения собственности связаны с нравственным отношением к действительности. Так, у В.С. Соловьева, подходящего к пониманию собственности с позиции персоналистического подхода, основания собственности заключаются в сущности человеческой личности. «Уже в содержании внутреннего, психического опыта мы необходимо различаем себя от своего, — все являющиеся в нас мысли, чувства и желания мы различаем как свои от того, кому они принадлежат, т.е. от себя, как мыслящего, чувствующего, желающего»[4]. Соответственно, собственность в материальном мире есть идеальное продолжение личности в вещах, или ее перенесение на вещи. Осуществляется это перенесение посредством завладения и трудом. Однако, по мнению B.C. Соловьева, основания собственности нужно искать в мире идеальном, в сфере нравственности: собственность обнаруживает нравственную связь поколений. С одной стороны, в собственности проявляется переживание, жалость родителей к детям, а с другой стороны, собственность - это реальная точка опоры для благочестивой памяти об умерших родителях. Кроме того, для большинства людей отношение к природе может стать нравственным только при условии наследственной земельной собственности. Понимать и любить природу дано немногим, но всякий привязывается к родному уголку земли, к родным могилам и колыбелям.

Именно в духовном плане, рассматривает собственность и Н.А. Бердяев. Для него собственность представляет собой «начало духовное, а не материальное»[5], в ней заключен определенный нравственный смысл, раскрывающийся во взаимоотношениях с окружающим миром. Человек, завещая свою собственность близким людям, тем самым выражает свое духовное отношение к ним и преодолевает эмпирические границы своей жизни. Однако отношения собственности имеют противоречивую природу и склонность к разложению, и в случае обоготворения и злоупотребления собственности  «делают человека рабом призрачных благ», ведут к утрате онтологических корней. Следовательно, собственность не может быть признана абсолютным и высшим началом, а должна быть ограничена и подчинена более высоким основаниям, связанным с выходом за рамки существующего хозяйства.

У С.Л. Франка, раскрывающего проблему собственности в аспекте единства человека и окружающего мира, частная собственность есть продолжение телесности вовне тела человека, так как последний осуществляет себя и через окружающий его предметный мир. «Эта непосредственная власть человеческой воли над окружающей средой, эта интимная связь человеческого «я» с определенной сферой внешнего мира и есть подлинное существо собственности»[6]. Кроме того, Франк, раскрывая взаимоотношения качественной и количественной сторон собственности, уделяет внимание её государственно-правовому аспекту. Так, будучи неограниченной по своему качественному содержанию, т.е. возможности полного и свободного владения, частная собственность не безгранична в количественном отношении. Последнее «ограничено интересами общественного целого, задачами наиболее плодотворного сотрудничества; государство имеет право и обязанность его регулировать, объективное право нормирует его и может ставить ему известные пределы и налагать на собственника определенные обязанности».

Защитником частной собственности выступил И.А. Ильин, для которого она является системообразующим элементом гражданского общества, пробуждает и воспитывает в человеке правосознание и приучает его к гражданскому правопорядку. Основания частной собственности он обнаруживает, прежде всего, на уровне отдельного индивида, рассматривая ее как способ бытия человека, «который дан человеку от природы. Она идет навстречу инстинктивной и духовной жизни человека, удовлетворяя ее естественное право на самодеятельность и самодостаточность»[7]. На уровне хозяйства частная собственность развивает хозяйственную предприимчивость и личную инициативу и, тем самым, укрепляет характер.

Благодаря собственности человек приобретает чувство уверенности, появляется доверие к людям. Частная собственность учит человека творчески любить труд и землю, укрепляет семейные связи. И, наконец, «частная собственность воспитывает человека к хозяйственной солидарности, не нарушая хозяйственную свободу: ибо каждый собственник, богатея, обогащает и свое окружение, и самое народное хозяйство; и конкуренция собственников ведет не только к борьбе, но и творческому напряжению, необходимому для народного хозяйства». Таким образом, обосновать частную собственность, по Ильину, означает показать её необходимость и целесообразность для человека, указать на те существенные свойства человека (естественные, инстинктивные и, прежде всего, духовные), которые позволяют оправдать и защитить частную собственность. Однако это не означает, что достойно оправдания всякое наличное распределение богатства. Эти два разных вопроса постоянно смешивают. Отсюда все недоразумения, связанные с критикой частной собственности.

У родоначальника философии хозяйства С.Н. Булгакова проблема собственности проходит трансформацию от социально-экономического её понимания до этического и религиозного. Так, в работе «Христианский социализм» он связывает возможность осуществления нравственных отношений через переосмысленное содержание собственности: «Если надлежащим образом понять значение собственности... то она есть столько же право, сколько и обязанность... Собственность налагает перед обществом серьезные и ответственные обязанности на тех, кому она досталась»[8]. Всех вышеперечисленных философов объединяет понимание, что отношения собственности - это не столько отношения полного и свободного владения в экономическом и правовом аспекте, сколько большая ответственность за тех, кто вовлекается в орбиту отношений данной собственности.

Возникновение отношений и института собственности также во многом обусловлено не только объективным развитием материального производства, но и субъективными, личностными факторами. Русский социолог, философ и правовед М.М. Ковалевский рассматривал генезис и эволюцию отношений собственности и сделал интересный вывод о том, что «…психологическими мотивами определяется и экономический факт приурочения характера частной собственности, прежде всего, к предметам, самым тесным образом связанным с личностью, с одеждой, украшениями, оружием, и, наконец, жилищем»[9]. Чтобы вывести какой-либо предмет из сферы общего обладания, первобытные люди, как отмечает Ковалевский, часто прибегали к магическим действиям. Более поздним источником отношений собственности выступает, собственно, трудовое начало. Также факторами эволюции собственности, по мнению Ковалевского, выступали: рост социальных связей и расширение зоны солидарности, замена родственной или кровной социальной связи экономической, рост численности населения.

Основываясь на анализе философских и социологических оснований отношений собственности, Л.А. Тутов формулирует положение, согласно которому собственность является универсальным регулятором отношений в триаде «природа - человек - культура» и придает им личностную окрашенность.  Связано это, в первую очередь с тем, что субъектом собственности является человек, для которого она представляется как своя, чужая или Божья (в рамках религиозного подхода). Хозяйствуя, человек сживается с собственностью, вводит её в свою жизнь, вкладывает свою личность в жизнь вещей и их совершенствование. Группа, коллектив, организация, общество в философии хозяйства вторичны но отношению к человеку и не отвечают всем характеристикам, предъявляемым к собственникам. Это касается, прежде всего, свободы и ответственности. Между тем коллективная собственность необходима, поскольку способна успешно решать многие проблемы жизнеобеспечения и взаимодействия с внешней средой. Примером является общинное устройство. Однако коллективизм там был связан только с отдельными сторонами жизни (землей, прежде всего), а в качестве основной хозяйственной ячейки - субъекта хозяйства выступала семья. Принимая во внимание опыт многих стран, можно прийти к выводу, что коллективная собственность в различных её проявлениях необходима, но недопустима её абсолютизация. В подтверждение данного положения заметим, что человек не просто создает в процессе освоения природы и социокультурной среды новые предметы, но и вкладывает в них смысл или наделяет новым смыслом уже созданное.

Заключение

 Таким образом, собственность наряду с материальной имеет и духовную сторону, между которыми имеется противоречие. Духовная сторона собственности характеризует индивидуальную неповторимость её владельца, материальная - её вещную форму, поэтому первая неотторжима от личности, вторая - безразлична к своему хозяину. В философской литературе используется понятие духовной собственности, как противостоящее собственности материальной. Под духовной собственностью понимают «ответственность за мысли, чувства, переживания, творчество, просто жизненную позицию».  Однако любая собственность предполагает не только ответственность, но и право владения, потребления и отчуждения. Такая трактовка духовной собственности противоречит гуманистической установке на всеобщность высших ценностей.

Поэтому сам термин «духовная собственность» указывает на свою онтологическую ограниченность и его следует употреблять с большой осторожностью. Духовную собственность стоит понимать как указание на автора той или иной идеи, что является своего рода духовным оправданием существования человека и самой собственности, условием реализации его личностного начала, включения в культурно-исторический ряд. В то же время духовная собственность характеризует свободу субъекта хозяйства и его право на творчество. Более того, для многих философов, как было показано выше, собственность неразрывно связана со свободой. Можно сказать, что «философия собственности - это, прежде всего, философия свободы». Свобода неразрывно связана с ответственностью, поэтому отношения собственности предполагают учет интересов других субъектов хозяйства, сочетание их со своими интересами и, тем самым, формируется общекультурное пространство.

Монополия на духовную собственность и связанная с ней выгода лишают ее главного качества - общедоступности, становится препятствием на пути реализации отношений в рамках триады «природа - человек - культура», делает хозяйство замкнутым.

При этом многие авторы отмечают, что не только духовная собственность, претендующая на всю полноту отношений собственности, противоречит гуманистической установке на всеобщность истины, но и сведение собственности лишь к материальной, вещной форме ведет к её дегуманизации. Эту тенденцию можно проследить на примере особого эроса вещи, который «принимает разные формы: от бескорыстно-эстетического любования до гедонистического аффекта обладания, экстремальным выражением собственнического эгоизма является вещный коллекционизм. Пленение личности принадлежащими ей вещами — путь к вещному рабству, уничтожению личности и переходу её в свою противоположность, изменить который можно, лишь четко осознавая, что отношения собственности вторичны по отношению к человеку, это лишь средство, необходимый факт хозяйственной жизни. Человек, прежде всего, должен «быть», а не «иметь». «Философия собственности должна быть.... онтологией очеловеченной предметности, которая в вещи видит человека, а не вещь в человеке». Это, как справедливо отмечает Л.А. Тутов,  соответствует задаче философии хозяйства «увидеть» человека в природе и социокультурной среде, что означает рассмотрение человека как цели, а не средства, определение его места в мире, формирование отношений к природе, культуре, другим людям, как равноправным участникам диалога, и осознание их единства. Противоречивая природа собственности может быть отражена в следующем положении: «Трудно быть свободным, не имея собственности, но еще труднее быть свободным, её имея». Нравственное оправдание собственности возможно, прежде всего, благодаря труду.

 

 

Список используемой литературы

1. Бердяев Н.А. Философия неравенства. – М., 1990;

2. Булгаков С.Н. Христианский социализм. – Новосибирск, 1991;

3. Бурганов А.Х. Философия и социология собственности. – М., 2000;

4. Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М., 1990;

5. Гиренок Ф.И. Почему хозяйство софийно? // Философия хозяйства, 2001. № 4;

6. Данилов – Данильян В.И. Экономико – математический энциклопедический словарь – Инфра-М, 2003;

7. Ильин И.А. Путь к очевидности. – М., 1993;

8. Исупов К., Савкин И. «Русская философия собственности (XVII-XX вв.)» –Сборник СПб., 1993;

9. Ковалевский М.М. «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», - КомКнига, 2007;

10. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002;

11. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., «Русский язык», 1990;

12. Осипов Ю.М. Философия хозяйства. М., 2001;

13. Соловьев В.С. Оправдание добра. – М., 1996;

14. Франк С.Л. Духовные основы общества - М., 1992;

15. Фредерик С. Мишкин «Экономическая теория денег, банковского дела и финансовых рынков» - Вильямс, 2006;

16. Чичерин Б. Н. Собственность и государство. — СПб.: Издательство РХГА, 2005;

17. Хейне П. Экономический образ мышления. М., 1991.

18. Интернет ресурсы:

a. www.philos.msu.ru;

b. www.philosophy.ru;

c. www.ru.wikipedia.org;

d. filosof.historic.ru;

e. philosoff.ru.

 

[1] Л.А. Тутов «Труд как основополагающий феномен жизни в философии хозяйства», Вестник московского университета. 2005 №2.

[2] Г.Гель «Философия права», 1821г.

 

[4] Соловьев В.С. Оправдание добра. – М., 1996

[5] Бердяев Н.А. Философия неравенства. – М., 1990

 

[6] Франк С.Л. Духовные основы общества - М., 1992

 

[7] Ильин И.А. Путь к очевидности. – М., 1993

 

[8] Булгаков С.Н. Христианский социализм. – Новосибирск, 1991

[9] Ковалевский М.М. «Очерк происхождения и развития семьи и собственности», - КомКнига, 2007