РОСТ МАСШТАБОВ И ПОДВИЖКА ГРАНИЦ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ

Общеизвестно, что теневая экономика — отнюдь не порождение перестройки. Она прекрасно существовала и в советский период. Однако теневая деятельность претерпела серьезные метаморфозы. Прежде всего заметно возросли ее масштабы. И хотя трудно получить сопоставимые и достоверные данные, большинство экспертов в этом отношении солидарны.

Международный опыт подсказывает ряд "классических" причин роста теневой экономики, а именно:

1. возникновение структурного и экономического кризиса, осложняющего ситуацию на рынке труда, которая, и свою очередь, порождает всплески малого предпринимательства и самостоятельной занятости⁷ и становится питательной средой для буйного роста теневых отношений;

2. массовая иммиграция из стран "третьего мира", дополняемая внутренней миграцией из сел в крупные города и вынужденной внутренней миграцией из депрессивных регионов и "горячих точек". Именно поселения мигрантов часто становятся анклавами теневой экономики;

3) характер государственного вмешательства в экономику. Предполагается, что сравнительная доля неофициальной экономики находится в прямой зависимости от трех параметров: степени регулятивного вмешательства, уровня налогообложения и масштабов коррупции⁸;

4) открытие внешних рынков и обострение конкурентной борьбы, прежде всего с производителями стран "третьего мира", побуждающее снижать издержки всеми легальными и нелегальными способами;

5) эволюция трудовых отношений в сторону их большей неформальности и гибкости как реакция на их значительную институционализацию и регламентацию в предшествующие десятилетия, что в первую очередь характерно для развитых западных стран⁹.

Все перечисленные причины, хотя и в разной степени, пригодны для объяснения российской ситуации последнего десятилетия. Так, наблюдаемая в течение 90-х годов длительная экономическая депрессия с периодическими обострениями в виде кризисов, безусловно, повлияла на усиление теневой составляющей российской экономики.

Что касается характера государственного регулирования, то по всем указанным параметрам (степень регулятивного вмешательства, уровень налогообложения и масштабы коррупции) Россия сегодня отличается от большинства прочих стран отнюдь не в лучшую сторону. И осуществленная в последнее десятилетие либерализация российской экономики стала дополнительным сильным толчком к расширению теневых сфер, ибо она ослабила эффективный, вертикальный контроль за хозяйственной деятельностью при сохранении высоких административных барьеров и трансакционных издержек по входу на рынок, значительном налоговом бремени и недостаточной защищенности хозяйствующих агентов.

Важную роль играет, по-видимому, и миграция во всех своих видах: въезд в страну из государств ближнего и дальнего зарубежья, приток беженцев из "горячих точек", сезонная миграция работников из бывших союзных республик (Украины, Молдовы и др.)

В отношении внешней конкуренции следует сказать, что не приток товаров из Турции и Китая, Саудовской Аравии и Польши порождает неформализацию отношений. Связь скорее обратная: неформальная экономика на своих плечах принесла поток этих товаров в Россию трудами сотен тысяч "челноков". До осеннего кризиса 1998 г. "челноки" обеспечивали около 20-25% российского импорта, а по отдельным видам потребительских товаров эта доля достигала 60-75%¹⁰.

Наконец, можно говорить и об изменениях в трудовых отношениях - от присущей советским государственным учреждениям формальной зарегулированности кадровых вопросов к большей гибкости отношений найма.

Произошли сдвиги по отдельным элементам теневой деятельности. Так, в советское время основная масса теневых операций совершалась в рамках зарегистрированных предприятий. При этом она носила регулярный, но не организованный характер. Популярны рассказы о подпольных производствах "цеховиков", но последние следует признать скорее экзотической формой, эти производства редко принимали крупномасштабный характер. К. тому же, как правило, они располагались поблизости или даже внутри формальных государственных предприятий. В постсоветское время существование незарегистрированных предприятий становится нормой хозяйственной жизни. Например, в ходе кампаний по борьбе с нелегальным производством алкогольной продукции такие предприятия обнаруживаются на регулярной ежемесячной основе. На месте теневого кустарничества развивается подлинное теневое предпринимательство.

Расширилась "тень" и по другим направлениям. Как и прежде, скрываются хозяйственные операции, но масштабы, видимо, возросли. Так, по данным опросов московских руководителей малых предприятий, устойчиво в течение последних двух лет около одной трети их работ не оформляются договорами. Каждое десятое-одиннадцатое малое предприятие в Москве арендует помещения без оформления документов¹¹. Неучтенный наличный оборот негосударственных оптовых фирм составляет 28—30%¹². Вряд ли такое было возможно при советском режиме.

Еще более заметным явлением на фоне советского периода выглядит теневая занятость. Ранее неоформленный наем был относительной редкостью. Сегодня около 15-30% российских работников заняты в теневой экономике на более или менее регулярной основе. Приблизительно четверть из них вовлечены и разного рода криминальную активность¹³. Значительную долю составляют получаемые теневые доходы. Например, по официальным данным Госкомстата РФ, теневая составляющая доходов домашних хозяйств достигает по крайней мере 25-30%.

Итак, "тень" серьезно разрослась. Но главное все-таки в ином - в качественной трансформации функций теневого сектора и теневых отношений, связанной с переходом от советской к постсоветской хозяйственной системе. На этих изменениях я далее и сконцентрирую внимание.

Прежде всего посмотрим, меняются ли формы "теневизации" экономики. Таких форм как минимум три:

- пассивная форма - когда под запретом оказываются нерегламентированные ранее области деятельности;

- конкурентная форма - когда хозяйствующие агенты сами избегают регламентации в целях экономии трансакционных издержек на регистрацию, лицензирование и т.п. и увеличивают прибыльность посредством неуплаты налогов;

- форма получения привилегий - когда хозяйствующие агенты, не обходя формальных правил, обеспечивают себе особые льготные условия на рынках (например, подкупая коррумпированных чиновников)¹⁴.

Пассивная форма была распространена при советском режиме с его граничащим с патологией стремлением к тотальной административной регламентации и широким идеологическим запретам. В постсоветский период зоны прямой регламентации заметно сузились и, соответственно, возросло значение конкурентной формы "теневизации", дополняемой активным поиском привилегий, который объединяет теневиков до- и послеперестроечного периодов.

За последнее десятилетие серьезно изменились границы между сегментами российской неформальной экономики. Во-первых, сдвигаются правовые рамки. То, что вчера преследовалось по закону как спекуляция, сегодня является легальным бизнесом. Что-то из разряда "ужасных" преступлений переводится в более терпимые "серые зоны" (например, нелицензированные мелкие операции с валютой). Меняется мера ответственности за те же самые деяния. Во-вторых, вводятся новые формы обязательной отчетности, которые сдвигают границы того, что мы заведомо не знаем о хозяйственной деятельности (приведем пример существенного упрощения отчетности для малых предприятий и индивидуальных предпринимателей в начале 90-х годов).

Серьезным образом пересматриваются контуры криминальных сегментов рынка. С официальной точки зрения в советский период практически любое производство продуктов и услуг "в целях частного обогащения" считалось криминалом. С наших сегодняшних позиций масштабы собственно преступной деятельности в то время были весьма невелики. Расширение криминальной активности в постсоветской экономике идет прежде всего за счет "новых производств" заведомо криминального свойства - изготовления и распространения наркотиков, оружия, крупной контрабанды, рэкета, проституции. В скромных дозах все эти операции существовали и в советскую эпоху. Но настоящими отраслями организованной профессиональной деятельности они стали лишь в последнее десятилетие.