УЧАСТИЕ ПРОКУРОРА ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ.

В связи с вступлением с первого января 2001 года в силу нового Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь, роль государственного обвинителя в судебном разбирательстве коренным образом изменена. Эти изменения закреплены, в частности в ст. ст.292,293,302,325-327,346,348 раздела 9 “Производство в суде первой инстанции” нового уголовно-процессуального закона. Большие изменения повлекло также закрепление в ст.24 Уголовно-процессуального Кодекса принципа состязательности и равенства сторон в процессе, обоснование которого “сводится к тому, что открытая полемика обвинителя и защитника позволит установить истину по делу.”[21,с.80]

Следует объективно признать, что советская правоохранительная система имела ярко выраженную обвинительную, карательную направленность. “Роль прокурора при осуществлении надзора за соответствием закону судебных решений по уголовным делам свелась к поддержанию государственного обвинения и принесению протестов. Причём поддержание государственного обвинения не требовало от прокурора ни особых усилий, ни особого профессионального мастерства, нередко становилось формальным.”[9,с.50]

Отрицательный опыт прошлых лет наложил свой отпечаток на профессиональное сознание немалого числа прокурорских работников, привёл к тому, что некоторые государственные обвинители утратили понимание своих функций, задач и места в уголовном судопроизводстве. “К сожалению, определённая часть работников прокуратуры и сегодня ещё не осознала объективной закономерности и необходимости предстоящих изменений в системе правосудия, далеко не все приемлют демократические принципы судопроизводства, усматривая в них попустительство преступникам и посягательство на свой служебный авторитет.”[9,с.50] Многие государственные обвинители не знакомы с методикой и тактикой исследования доказательств в суде, слабо ориентируются в вопросах правовой оценки обстоятельств дела, не имеют навыков публичного выступления. Соответственно новое уголовно-процессуальное законодательство поначалу было воспринято частью работников прокуратуры с некоторой осторожностью. В определённой степени, как считает А.В.Ивановский, на такое отношение повлияло не совсем правильное понимание принципов состязательности и равенства сторон. “Поверхностное и во многом искажённое отображение судебных процессов в зарубежных фильмах привело к тому, что у подавляющего числа населения, а не только у прокурорских работников, сложилось мнение, что состязательность и равенство сторон в судебном процессе – это якобы дозволенное и чуть ли не необходимое краснобайство, пустословие, перепалка между сторонами, переходящие в прямые оскорбления, этакое шоу на потеху зрителей и судей.”[22,с.15]

Следует отметить, что такое понимание принципа состязательности недопустимо, ибо предметом любого судебного разбирательства в конечном счёте является конкретная человеческая драма, а зачастую и трагедия.

В своё время в статье “Приёмы и задачи обвинения” А.Ф.Кони, определяя отличительные черты судебных выступлений лучших судебных ораторов, относил к таким чертам “ спокойствие, отсутствие личного озлобления против подсудимого, опрятность приёмов обвинения, чуждая к возбуждению страстей и искажению данных дела, и, наконец, , что весьма важно , полное отсутствие лицедейства в голосе, в жесте и в способе держать себя на суде. К этому надо прибавить простоту языка, свободного в большинстве случаев от вычурности и “жалких слов .”[24,c.103]

В последнее время в юридической литературе наметились новые подходы к выявлению сущности принципа состязательности. Его сторонники увязывают состязательность с психологической установкой участников процесса, которая выражается в противоборстве сторон, способе организации их совместной деятельности. Тем самым ограничивают её содержание этимологическим значением этого слова, её буквальным толкованием, что в полной мере не отражает сущности указанного принципа. По мнению Т.В.Шелковой, “состязательность характеризует такое построение процесса, в котором функции обвинения и защиты размежёваны между собой, отделены от судебной деятельности и выполняются сторонами, наделёнными равными процессуальными возможностями, а суд, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечивает сторонам необходимые условия для реализации их прав и разрешает дело по существу. ”[52,с.252] Таким образом, существенными признаками состязательности, раскрывающими его сущность являются: наличие в процессе сторон, стоящих отдельно от суда, их равноправность и сам суд, разрешающий дело, освобождённый от процессуальных функций сторон.

Признание права на состязание – это и признание за состязающимися {обвинением и защитой} права использовать равные средства и возможности для осуществления своих функций. Ограничение одной из сторон в каком-либо праве должно быть компенсировано предоставлением ей дополнительных возможностей по отстаиванию своих позиций, т. к. привилегированное положение одной из сторон подрывает устои состязательности и лишает суд возможности объективно разобраться в деле.

По мнению А.В.Ивановского, в действительности “принцип состязательности в судебном разбирательстве заключён прежде всего в том, что обязанность доказывания предъявленного лицу обвинения возлагается только на сторону обвинения “[22,с.15] Поэтому в новом законе последовательно проводится идея освобождения суда от выполнения несвойственных ему действий обвинительного характера, что порождало на практике сомнения в беспристрастности суда и приводило к обвинительному уклону при разбирательстве дела. “Суд освобождается от следующих функций:

-права возбуждать уголовные дела по новому обвинению и в отношении нового лица, которое должно принадлежать органам уголовного преследования;

-обязанности первого допроса подсудимого и других участников судебного разбирательства, которая должна принадлежать сторонам;

-обязанности продолжить процесс при отказе прокурора от обвинения;

обязанности направлять дела на дополнительное расследование при неполноте предварительного следствия.”[47,с.255]

Для реального обеспечения состязательности необходимо обязательное участие в каждом судебном процессе двух сторон – обвинения и защиты. Тогда суд может сосредоточиться только на руководстве судебным процессом, определении допустимости представляемых сторонами доказательств и принятии решения, которое должно быть окончательным : в виде обвинительного или оправдательного приговора.

По всем делам публичного и частно-публичного обвинения участие прокурора в судебном разбирательстве обязательно. Следовательно, по подавляющему большинству уголовных дел доказывание возложено на государственного обвинителя.

Подготовка и поддержание государственного обвинения начинается с изучения уголовного дела, что является необходимым для прокурорских работников, не надзиравших за ходом предварительного расследования. Любой государственный обвинитель должен хорошо знать материалы уголовного дела, чтобы быть готовым определить своё отношение к решению вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства, сопоставлять содержание протоколов следственных и других процессуальных действий с показаниями допрашиваемых в суде лиц, наметить тактику допросов.

По новому Уголовно-прцессуальному Кодексу следователь сейчас не составляет обвинительного заключения, а передаёт прокурору вместе с уголовным делом свою справку. В литературе уже давно предлагалось освободить прокурора от обязанности утверждать обвинительное заключение, “чтобы он впервые определял своё отношение к обвинению лиц в ходе судебных прений”[37, с. 33] , для того чтобы избежать предвзятости прокурора в суде. Сейчас это закрепили на законодательном уровне.

Отличием справки следователя от обвинительного заключения является то, что справка не подлежит приобщению к уголовному делу. Таким образом, участники процесса будут лишены документа, содержащего версию обвинения о совершённом преступлении, имеющихся доказательств и их оценки. Несомненно, это порождает определённые трудности как у суда, так и у сторон, которые ранее довольно часто использовали это краткое изложение материалов уголовного дела для подготовки к судебному разбирательству выступая в судебных прениях и постановляя приговор.

По мнению Л.Л. Зайцевой причиной такого революционного шага стало необходимость уравнять перед судом права сторон. “Ведь если существует версия обвинения – обвинительное заключение, то должна быть и версия защиты – заключение адвоката.”[19, с . 22] Ликвидация обвинительного заключения заставляет суд и стороны более тщательно изучать материалы предварительного расследования и судебного разбирательства и будет способствовать устранению обвинительного уклона в правосудии.

Новации уголовно – процессуального закона предопределяют активную позицию государственного обвинителя в судебном разбирательстве по поддержанию предъявленного обвинения, по собиранию, представлению, исследованию и оценке доказательств, изменению обвинения и мотивированному отказу от обвинения. Таким образом, в рамках состязательного процесса, когда в обязанность суда не входит доказывание вины обвиняемого, государственный обвинитель не может впредь, как иногда бывало ранее, быть не подготовленным к судебному процессу, а должен стать действующим лицом в судебном разбирательстве конкретного уголовного дела. Для реализации государственными обвинителями своих полномочий, предоставленных новым уголовно-процессуальным законом, и повышения качества их работы прокурорским работникам видится необходимость прежде всего в значительном увеличении их численности для выполнения обязанностей исключительно государственных обвинителей. Начальник отдела по надзору за соответствием закону судебных решений по уголовным делам прокуратуры Минской области И.Аленчик приводит следующие данные: “Если в соответствии с Уголовно-процессуальным Кодексом 1960 года и приказом Генерального Прокурора Республики Беларусь органами прокуратуры Минской области государственное обвинение в 1998-2000 г.г. поддерживалось ежегодно в среднем по 32,2% рассмотренных судами уголовных дел, то руководствуясь ч.1 ст.293 нового Уголовно-процессуального Кодекса, прокуроры обязаны участвовать почти по всем, за небольшим исключением, уголовных дел.”[9,с.51] Для обеспечения должного надзора за законностью судебных решений по уголовным делам и поддержанию государственного обвинения, он считает необходимым ввести в штатную численность прокуратуры области дополнительно 128 прокурорских работников, в том числе в аппарат прокуратуры области – 8 человек, доведя таким образом пропорциональное соотношение количества судей и прокуроров 1: 1. В обоснование данного мероприятия И.Аленчик приводит следующие доводы: “Кроме поддержания государственного обвинения, государственный обвинитель занимается и другой работой: аналитической, методической, разрешением жалоб, проверкой сроков рассмотрения дел. До рассмотрения дела государственный обвинитель обязан тщательно изучить его, сделать необходимые выписки и т.п. Среднеобластная нагрузка на судью районного, городского суда за 1999 год составила 7,3 дела в месяц; на рассмотрение уголовных дел в месяц ( с учётом их отложения слушанием ) необходимо примерно 15 дней. Для изучения дела и подготовки к судебному разбирательству прокурору необходимо не менее одного дня на одно дело, всего около 8 дней. Итого 23 дня в месяц при 22-23 рабочих днях.”[9,с.51]

Следует отметить, что теперь нередко из-за отсутствия помещений в судах прокуроры изучают дела где придётся: в кабинете судьи, в коридоре рядом с обвиняемым и потерпевшим. Казалось бы банальные вещи, но это, увы, реальность. Поэтому Министерству Юстиции следует позаботиться о разрешении проблем, связанных с созданием условий в судах для подготовки участников процесса к судебному заседанию.

Безусловно, с принятием нового Уголовно-процессуального Кодекса потребуются и качественные изменения в органах прокуратуры. Практические работники считают, что определение стратегии деятельности по совершенствованию практики поддержания государственного обвинения и повышению профессионального мастерства прокуроров, участвующих в рассмотрении судами уголовных дел, должно основываться на двух принципиальных положениях. Во-первых, эту деятельность следует рассматривать в качестве приоритетной для всех звеньев органов прокуратуры. Во-вторых, предполагается, что она будет осуществляться согласованно всеми нижестоящими прокуратурами. 

Как считает И.Аленчик, первый тезис продиктован не узковедомственными интересами и амбициями, а реальной оценкой места прокуратуры в системе органов власти и управления, а также перспективой развития прокурорской системы. ”В правовом государстве прокуратура – главным образом орган обвинительной власти. В каком бы направлении ни шло совершенствование системы прокуратуры, присущая ей функция государственного обвинения сохранится, а значение прокуратуры, как органа обвинительной власти будет возрастать” [9,с.51 ].

Кроме того, в рамках состязательного процесса роль прокурора состоит не только в надзоре за законностью и соблюдением прав и свобод личности, но и в “обеспечении достижения неотвратимости наказания за совершённое преступление”[16,с.111] Поэтому сейчас, когда в обязанности суда не входит доказывание вины обвиняемого, государственное обвинение становится одним из важнейших и, главное, значительным звеном в работе по изобличению правонарушителя и привлечению его к ответственности.

Что касается непосредственно участия государственного обвинителя в судебном заседании, его права и обязанности регламентируются разделом 9 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь.

В соответствии с ним прокурор в подготовительной части судебного заседания участвует в решении судом вопросов об отводах участников судебного заседания, необходимости вызова в суд новых свидетелей, экспертов, специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов, возможности рассмотрения уголовного дела без присутствия кого-либо из участвующих в деле лиц.

При неявке государственного обвинителя суд откладывает судебное разбирательство, сообщая о неявке вышестоящему прокурору.

Бывают ситуации, когда прокурор по каким-либо причинам не может участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела. В этом случае допускается замена государственного обвинителя. Однако ему должно быть предоставлено время для подготовки к судебному разбирательству.

Возможен также отвод самого прокурора. Прокурор подлежит отводу если будут обнаружены обстоятельства, перечисленные в ст.81 ч.1 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь. Таким образом для прокурора действуют те же обстоятельства, что и для судьи. Однако следует отметить, что участие прокурора в производстве предварительного следствия или дознания, а также поддержание им государственного обвинения не являются препятствием для его дальнейшего участия в производстве по данному делу. Вопрос об отводе государственного обвинителя разрешается судом.

Как уже отмечалось, исключительно важное значение имеет активное участие прокурора в судебном следствии. В отличие от Уголовно-процессуального Кодекса 1960 года, государственный обвинитель не только участвует в исследовании доказательств, но и оглашает обвинение ( не обвинительное заключение, не справку ) и представляет доказательства. Государственный обвинитель вправе излагать суду своё мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, но не даёт заключений. Особенно важным для государственного обвинителя является участие в исследовании доказательств, центральное место в котором по общему правилу занимают допросы обвиняемого и свидетелей. Случаи изменения в судебном следствии показаний, данных на стадии предварительного расследования обвиняемым и свидетелями, носит распространённый характер. Нередко и потерпевшие по различным причинам (чаще всего из опасений за свою жизнь и здоровье, в результате угроз) меняют свои показания “в пользу” обвиняемого. Задача государственного обвинителя состоит в том, чтобы тактически грамотно провести допросы, попытаться выяснить причины расхождения между показаниями, прозвучавшими в суде и зафиксированных в протоколах допросов, имеющихся в уголовном деле. “Вместе с тем допросы, проводимые государственным обвинителем, не должны носить односторонний характер, содержать наводящие вопросы, подсказку ответов, желательных с позиции обвинения.”[51,с.242]

Сторона обвинения первой представляет доказательства, которые, по её мнению, подтверждают виновность лица в совершённом преступлении. Сейчас прокурор первым допрашивает обвиняемого (при его согласии дать показания), а также свидетелей обвинения; может ходатайствовать об оглашении протоколов следственных действий и документов. При этом, в случае удовлетворения такого ходатайства, суд может поручить государственному обвинителю оглашение этих документов. Без тщательного изучения уголовного дела действия прокурора по исследованию доказательств будут малоубедительны. Ведение судебных допросов предполагает также необходимость владения прокурором определёнными элементами психологии, моделирования и прогноза развития процесса исследования доказательств по конкретному уголовному делу. В литературе указывается, что порядок предоставления первого допроса прокурору позволяет судьям занять объективную позицию, не становясь на сторону обвинения. В подтверждение Н.П.Кирилова, например, ссылается на то, что её исследование практического опыта судебного рассмотрения более 400 уголовных дел с участием государственных обвинителей позволяет ей сделать вывод о правильности именно такого порядка допроса. “Когда допрос начинает прокурор, это позволяет ему качественно проверить версию обвинения и принять комплекс тактических приёмов, позволяющих получить правдивые показания. В этом случае вопросы государственного обвинителя не будут находиться в зависимости от вопросов председательствующего и, это в значительной степени будет способствовать качеству поддержания государственного обвинения. Суду при этом легче будет сосредоточиться на оценке показаний допрашиваемого и разрешении дела по существу.”[22,с.16]

При осмотре вещественных доказательств, оглашении протоколов следственных действий государственный обвинитель нередко сталкивается с необходимостью дать оценку их допустимости в связи с заявлением стороной защиты о нарушении процессуального порядка собирания доказательств и приобщению их к уголовному делу на стадии предварительного расследования. Если факты получения доказательств с нарушением закона неоспоримы, то в соответствии со стю105 ч.5 Уголовно-процессуального Кодекса, они должны признаваться не имеющими юридической силы. Их нельзя положить в основу обвинения. И, как не сложилось поддержание обвинения в результате признания таких доказательств недопустимыми, государственный обвинитель обязан следовать закону.

В процессе судебного следствия прокурор обязан объективно и полно исследовать все доказательства, на основании которых было предъявлено обвинение. “Прокурор должен убедиться в их достаточности для вынесения обвинительного приговора.”[14,с.249] и определиться по отношению к доказанности инкриминируемых обвиняемому действий. Это имеет исключительно важное значение, так как в отдельных случаях суд безальтернативно связан с позицией обвинения. В частности, согласно ст.293ч.8 Уголовно-процессуального Кодекса, при отказе государственного обвинителя и потерпевшего от обвинения в ходе судебного следствия или по его окончании постановляется оправдательный приговор. Даже если суд пришёл к убеждению о доказанности вины обвиняемого. “На практике случаи полного отказа от обвинения довольно редки, но отказы от обвинения по отдельным вменённым лицу эпизодам не являются неким чрезвычайным исключением.”[22.с.116]

Наступление столь однозначных процессуальных и правовых последствий, безусловно, требует от прокурора принципиальности и убеждённости, основанных на всестороннем изучении дела, а зачастую и большого личного мужества.

Исключение института доследования из уголовного процесса вызвало необходимость расширения полномочий государственного обвинителя по изменению обвинения. Если раньше прокурор был вправе только отказаться от обвинения в какой-то его части, то сейчас он также вправе в трёх случаях предъявить новое обвинение:1) если возникает необходимость в предъявлении более тяжкого обвинения; 2) если возникает необходимость в предъявлении нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого;3) если возникает необходимость в предъявлении нового обвинения, существенно отличающегося по своему содержанию от предъявленного ранее. И это может вызвать определённые осложнения, так как достаточно распространены случаи неправильной квалификации следствием действий обвиняемых, когда возникает необходимость в изменении обвинения на более тяжкое. А сейчас, с введением нового Уголовного Кодекса можно прогнозировать увеличение таких ошибок. И если ранее суд поправлял следствие, возвращая дела для производства дополнительного расследования, то предусмотренная новым уголовно-процессуальным законом процедура составления и перепредъявления нового обвинения возможна только по ходатайству государственного обвинителя. Значит, если государственный обвинитель по причинам ненадлежащего знания дела или закона не заявил соответствующего ходатайства, суд обязан вынести приговор по предъявленному обвинению, даже будучи убеждённым в его ошибочности.

Согласно ст.302ч.5 Уголовно-процессуального Кодекса, если в ходе судебного разбирательства уголовного дела выяснится, что предъявленных доказательств недостаточно для постановления приговора, суд по ходатайству сторон приостанавливает производство по дел у и предлагает государственному обвинителю организовать проведение дополнительно следственных и иных процессуальных действий для получения новых доказательств, подтверждающих или опровергающих обвинение.                                                          

Кроме того, в отличие от старого в новом Уголовно-процессуальном Кодексе не предусмотрена возможность возобновления судебного следствия в совещательной комнате, т.е., если в совещательной комнате выяснится, что не были исследованы какие-либо обстоятельства, имеющие значение для дела, пассивная позиция государственного обвинителя в таких случаях будет приводить к постановлению оправдательных приговоров при предоставленной и неисчерпанной возможности добывания новых доказательств. Таким образом, ненадлежащая подготовленность прокурора к поддержанию государственного обвинения может явиться прямой причиной постановления судом юридически неверного приговора.

Значительно возрастает ответственность государственного обвинителя и при определении им своей позиции о мере наказания. С введением нового Уголовного Кодекса, существенно, а по отдельным вопросам и кардинально, изменены принципы назначения наказаний при различных видах рецидива, по совокупности преступлений и приговоров. Взвешенная, аргументированная, основанная на законе позиция государственного обвинителя в значительной степени будет влиять на предотвращение судебных ошибок.

Новым Уголовно-процессуальным Кодексом предусматривается сокращённый порядок судебного следствия, “в основе которого лежит сделка между сторонами.”[27,с.27] В случае признания обвиняемым своей вины и когда сделанное признание не оспаривается какой-либо из сторон и не вызывает у суда сомнений, суд с согласия сторон после допроса обвиняемого и выяснения у него, не является ли его признание вынужденным, вправе ограничиться исследованием лишь тех доказательств, на которые укажут стороны, либо объявить судебное следствие законченным и перейти к судебным прениям. При этом сторонам разъясняется, что они не вправе опротестовать или обжаловать приговор в связи с неисследованием доказательств. Разумное применение такого порядка рассмотрения части уголовных дел позволяет освободить время для подготовки государственных обвинителей к рассмотрению других, более сложных дел. Однако здесь возможно злоупотребление данной возможностью. Как высказываются прокурорские работники: “Мы против упрощенства, постановки этого порядка на “поток”, особенно в первоначальный период применения нового законодательства.”[22,с17]

Учитывая решающее значение судебного разбирательства, закон предусматривает возможность отказа государственного обвинителя (полностью или частично) от обвинения, если в результате судебного разбирательства он придёт к убеждению, что оно не нашло подтверждения. В теории уголовноuо процесса считается, что прокурор обязан отказаться от обвинения, если: “1) не установлено событие преступления; 2) в деянии подсудимого нет состава преступления; 3) не доказано участие подсудимого в совершении преступления.”[11,с.116] Однако некоторые авторы расширяют понятие отказа прокурора от обвинения. Например, В.С.Зеленецкий к основаниям отказа от обвинения относит не только все случаи выявления обстоятельств, исключающих производство по делу, но и основания освобождения обвиняемого от уголовной ответственности с применением к нему мер административного воздействия. Отказом от обвинения он считает и “ отказ прокурора от вызова свидетеля, который должен подтвердить факты, инкриминируемые конкретному лицу.”[20,с.51]

Если раньше, при отказе государственного обвинителя от обвинения ему требовалось излагать суду мотивы своего отказа, то сейчас отказ от обвинения является его правом, и нет необходимости в обосновании мотивов. ПО Уголовно-процессуальному Кодексу 1960 года вопрос о продолжении судебного разбирательства при отказе государственного обвинителя от обвинения решался судом, сейчас этот вопрос решается потерпевшим или его представителем. Однако возможности потерпевшего либо его представителя в данном случае не совпадают с полномочиями государственного обвинителя, так как законодатель не наделяет потерпевшего правами государственного обвинителя, а только даёт ему возможность поддерживать обвинение. Таким образом, потерпевший не вправе ни изменить обвинение, ни ходатайствовать о предоставлении времени для получения дополнительных доказательств. Он лишь вправе выступать со стороны обвинения и предъявлять суду доказательства, а также отказаться от обвинения. Поэтому прокурор должен отказываться от обвинения только будучи полностью, без всяких сомнений убеждённым в том, что обвинение не подтверждается. Как указывается в приказе Генерального Прокурора N 22 от 27.12.1993 года Об организации и осуществлении прокурорского надзора за соответствием закону судебных решений по уголовным делам, участие в поддержании государственного обвинения в суде считается непреложным служебным долгом каждого прокурора.”Государственный обвинитель должен исходить из требований закона и материалов уголовного дела. При отсутствии доказательств вины подсудимого прокурор должен отказаться от обвинения. При этом оправдание подсудимого либо прекращение дела судом могут служить основанием для ответственности следователя или прокурора лишь в случаях умышленного нарушения ими закона либо вследствие явной недисциплинированности.”[5,с.75]

В соответствии с уголовно-процессуальным законом по завершении исследования всех доказательств председательствующий опрашивает стороны будут ли заявлены ходатайства о дополнении судебного следствия. В случае заявления ходатайств суд обсуждает их и разрешает, и после выполнения необходимых судебных действий, судебное следствие объявляется законченным. Суд переходит к судебным прениям. Следует отметить, что судебные прения являются тем правовым инструментом, который позволяет суду более полно и глубоко проанализировать собранный по делу материал, правильно его осмыслить и оценить. “Специфика судебных прений как аналитического инструмента заключается в том, что судебные выступления носят характер открытой борьбы мнений, непосредственно столкновение доводов и контрдоводов их участников, противопоставления одних оценок и суждений другим.”[17,с.292] В этих условиях более наглядно, более чётко видны сильные и слабые позиции каждого из участников судебного разбирательства, прочность или уязвимость приводимых ими доводов и аргументов, убедительность или неубедительность высказываемых соображений, обоснованность или необоснованность формулируемых предложений. А это, в свою очередь, является обстоятельством, воздействующим на процесс формирования судейского убеждения, на уровень этого убеждения, на готовность судей принять решение в соответствии с характером сложившегося убеждения.

Поэтому речь государственного обвинителя должна быть чёткой, последовательной, обоснованной. Для того, чтобы убедить в чём то суд, прокурор должен быть сам уверен в своей правоте. Если он приходит к убеждению о том, что обвинение в ходе судебного следствия нашло своё подтверждение, на этом строиться его обвинительная речь. В обвинительной речи прокурора даётся краткая характеристика фабулы дела, общественной опасности совершённого преступления, личности обвиняемого, доказательств вины обвиняемого в совершённом преступлении, причин и условий, способствующих совершению преступления. В обвинительной речи прокурор обосновывает правильность определённой на предварительном следствии в юридической квалификации совершённых обвиняемым деяний, высказывает свои предложения относительно меры наказания, а также касающиеся разрешения гражданского иска, если преступлением причинён материальный ущерб.

Так как по сложным многоэпизодным делам государственное обвинение могут поддерживать несколько прокуроров, а также учитывая, что судебное следствие по этим делам занимает много времени, государственный обвинитель должен к обвинительной речи заблаговременно. ”Но и “домашняя заготовка” не всегда оказывается вполне достаточной, чтобы на её основе можно было произнести хорошо выстроенную и доступную для понимания народных заседателей и участников судебного разбирательства, которые не являются юристами, речь с чётко выраженными позициями государственного обвинителя по всем вопросам, имеющим значение для дела. В этом случае целесообразно заявлять ходатайства об объявлении судом перерыва для подготовки к судебным прениям.[52,с.243] После произнесения речей участниками судебных прений государственный обвинитель может выступить по одному разу с репликой, если усмотрит необходимость возразить стороне защиты по каким-либо вопросам, имеющим отношение к обвинению.

На сегодняшний день, как отмечает В.Сукало, участие государственных обвинителей и защитников в каждом уголовном процессе пока зачастую не является реальным состязанием, и суды вынуждены восполнять пробелы, беря на себя уже не свойственные им функции. “Но мы должны понимать, что для полной адоптации потребуется значительное время и неформальный подход со стороны вышестоящих судов при проверке рассмотрения уголовных дел.”[48,с.9] Общетеоретическая подготовленность прокуроров – государственных обвинителей не может свидетельствовать об их готовности эффективно работать в новых условиях – самим неукоснительно соблюдать нормы закона и требовать это от других. “Так, в январе текущего года рассмотрено 3635 уголовных дел. По вине прокуроров сорвано 42 уголовных процесса, из-за неявки адвокатов – 52, недоставки конвоем осуждённых – 54. Из-за неявки других участников процесса было отложено 700 дел. “[48,с.8]

Достижение надлежащего уровня подготовки государственных обвинителей требует серьёзной и кропотливой работы. Трудно ломать устоявшиеся стереотипы, пересматривать сложившийся на основе сорокалетнего применения старых Уголовного и Уголовно-процессуального Кодексов багаж знаний. Настоятельной необходимостью является глубокое и систематическое изучение нового законодательства. Прокуратурой в этом направлении уже многое сделано. Организованна учёба прокурорских работников, проведены областные и республиканские семинары по изучению нового уголовного законодательства и по проблемам поддержания государственного обвинения, разработаны методические рекомендации по применению отдельных норм Уголовного и Уголовно-процессуального Кодексов. И эта работа должна не закончиться, а напротив – активизироваться.