Формы договора уступки требования

Один из самых важных вопросов уступки права требования – правильное оформление договора, ведь право требования переходит только на основании сделки.

Хочется отметить, что даже судьи арбитражных судов дают различную материально-правовую оценку данной проблеме.

Первоначальный и производный кредиторы должны учитывать, что правовое положение должника после совершения сделки не должно ухудшаться, а само право передается в неизменном виде. Например, нельзя заключить договор цессии в отношении рублевого долга и указать в нем, что новому кредитору долг следует вернуть в иностранной валюте, да еще возложить все дополнительные расходы, связанные с ее приобретением, на должника.

При рассмотрении дел об уступке требований судьи арбитражных судов нередко придерживаются позиции, навязанной Постановлениями Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, где сказано, что уступка требования предполагает безусловную замену лица в обязательстве и что при цессии должен оставаться только один кредитор. Судьи в своих решениях указывают на невозможность передачи по цессии части требования, так как такая позиция тормозит гражданский оборот. Зачастую первоначальный и новый кредиторы незнакомы с этим положением, и их неосведомленностью могут воспользоваться должники.

В городе Ачинске фирма-заказчик «Строй-партнер» заключила договор подряда на ведение строительно-монтажных работ. Строительная компания-подрядчик выполнила свои обязательства по первому этапу. Однако из-за финансовых трудностей «Строй-парнер» не смог вовремя произвести оплату. В итоге образовалась задолженность. В нее вошли основная сумма долга за выполненные работы, пени и неустойка, начисленные на эту сумму, а также убытки подрядчика.

Подрядчик заключил соглашение со своей дочерней компанией и передал ей право требования части общего долга заказчика (за исключением суммы основного долга). Таким образом, к «дочке» перешли права требования пеней и неустоек, начисленных на сумму основного долга, а также требование о компенсации убытков.

После того как новый кредитор обратился к должнику («Строй-партнеру») с соответствующим требованием, последний подал иск в суд о признании заключенного соглашения об уступке права требования ничтожной сделкой. Долгое время дело ходило по различным инстанциям. В итоге было вынесено решение, в котором требования должника были полностью удовлетворены. При этом суд обратил внимание, что заключенное соглашение противоречит нормам ГК РФ. В частности, в нем было указано, что кредитор уступил права требования по договору подряда при взыскании с должника пени, неустойки и компенсации убытков.

В данном соглашении было специально предусмотрено, что уступка права требования не влечет каких-либо изменений условий договора подряда. (Тем самым первоначальный кредитор попытался гарантировать перечисление на свой счет суммы основного долга и возможность завершить работы по договору.) На основании этих двух пунктов суд сделал вывод, что уступка требования была совершена лишь в части применения ответственности должника за нарушение им своих обязательств, что противоречит ГК РФ. Поэтому данное соглашение и было признано судом ничтожной сделкой.

Право требования может перейти к другому лицу не только по сделке, но и на основании закона, например, правопреемство при реорганизации юридического лица.

И в первом, и во втором случае следует учитывать, что перемена лиц в обязательстве не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления. Так, если новый кредитор приобрел денежный долг, срок взыскания по которому истек, то он не имеет права требовать от должника исполнения обязательства.

Если дело, связанное с уступкой прав требования, попадет в суд, нужно быть готовым документально подтвердить, что заключенная сделка об уступке права требования между двумя субъектами коммерческой деятельности носит возмездный характер. В противном случае она может быть признана договором дарения со всеми вытекающими для сторон неприятными последствиями. (Это происходит несмотря на то, что в главе 24 ГК РФ нет прямых указаний на обязательное наличие признака возмездности при уступке права, как и нет запретов на безвозмездную цессию). Чтобы избежать подобной ситуации, нужно обязательно оговорить в договоре об уступке требования, что эта сделка носит возмездный характер, и определить соответствующую цену договора.

Например, в 2008 году в городе Назарово новый кредитор на основании договора об уступке требования обратился в суд с иском к ОАО «Назаровское молоко» о взыскании с последнего задолженности. При изучении представленных доказательств, обосновывающих требование, суд обратил внимание на то, что ни в договоре цессии, ни в прочих представленных истцом документах не содержится ссылок на возмездность договора. В связи с чем суд отнес сделку к договорам дарения. А так как в силу действующего законодательства дарение между коммерческими организациями не допускается, суд пришел к выводу о ничтожности договора уступки прав и отказал новому кредитору в иске к ОАО «Назаровское молоко».

Как уже было сказано, право первоначального кредитора переходит к новому в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (если иное не предусмотрено законом или договором). В частности, могут перейти права, обеспечивающие исполнение обязательства (например, на предмет залога), а также другие связанные с данным требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты.

Но при уступке прав на дополнительное требование должны быть соблюдены положения статьи 384 ГК РФ, регламентирующие объем прав кредитора на момент их передачи. Это значит, что нужно учитывать, в каком объеме реализовано основное право кредитора и какой объем прав был передан по дополнительному обязательству. Так, если основное обязательство выполнено должником, то кредитор может передать третьему лицу право требования по дополнительным обязательствам, вытекающим из основного.

ООО «СибирьПрогресс» должно было заплатить частному предпринимателю по договору за оказанные услуги 100 000 рублей. Оплата задержалась, и на сумму были начислены пени – 5 000 рублей. ООО «СибирьПрогресс» выплатило предпринимателю основной долг в 100 000 рублей. В данном случае предприниматель может уступить право требования на дополнительное обязательство третьему лицу, которое станет новым кредитором и сможет требовать уплаты должником оставшейся суммы – 5 000 рублей.

При заключении сделок в отношении дополнительных обязательств следует учитывать, что если основное обязательство признано недействительным, для дополнительного возникают те же последствия.

При оформлении уступки права требования по дополнительному обязательству желательно отразить в договоре цессии все условия основного обязательства, поскольку дополнительное обязательство является производным от него. Например: «ООО «…» должно было уплатить по договору купли-продажи №… от «…» «…» 20… г. ОАО «…» за поставленный товар … рублей. Однако в установленный срок (дата) оплата не была произведена. В связи с чем на основании п. … договора купли-продажи на всю сумму задолженности (основного долга) были начислены проценты (штраф, пени) в размере … руб. из расчета …% за каждый день просрочки».

Кстати, конкретизировать предмет договора необходимо во всех случаях, ведь договор может быть признан недействительным только на том основании, что предмет договора не конкретизирован.

В Ачинске между индивидуальным предпринимателем О.И. Воробьевским и магазином «Крайпотребсоюз» был заключен договор о покупке товара для продажи потребителям. На протяжении всего периода его действия магазин постоянно задерживал оплату каждой последующей партии товара. В связи с чем у предпринимателя появилась возможность требовать уплату штрафных санкций по договору (в процентном отношении от суммы задолженности за каждый день просрочки) и процентов за пользование чужими денежными средствами. Со временем набежала достаточно внушительная сумма из неоплаченных штрафов и процентов. Тогда-то предприниматель и получил предложение от фирмы «Русь» о продаже ей этого долга. Купив почти полмиллиона рублей долга всего за 15 тысяч рублей, эта фирма предъявила магазину требование выплатить ей всю сумму задолженности. Не получив ответа на претензию, компания обратилась в суд и проиграла дело. Причиной тому стал неправильно составленный договор об уступке права требования (цессии). Дело в том, что по условиям договора цессии предприниматель передал консалтинговой фирме «…все права (требования), возникшие из сделок, заключенных между ним и магазином». Но в договоре цессии не были прописаны конкретные требования, переданные фирме как новому кредитору. В связи с этим суд посчитал, что в договоре цессии не был указан сам предмет договора.

С развитием рынка долговых обязательств возникает необходимость эффективной защиты прав новых кредиторов. Согласно ст. 390 ГК РФ, первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за действительность передаваемого права. Это значит, что первоначальный кредитор ответственен перед новым кредитором, если переданное требование будет признано недействительным, и должен будет возместить последнему все понесенные убытки. Но на практике новый кредитор оказывается слабо защищен, поскольку первоначальный кредитор (цедент) может продать одни и те же права (требования) сразу нескольким новым кредиторам (цессионариям). Риск нового кредитора заключить договор с недобросовестным цедентом достаточно велик.

Банк «Восточный экспресс» заключил договор цессии об уступке права требования по кредитному договору фирме «Юг-Север». Фирма обратилась к должнику с требованием об исполнении последним своего обязательства. Должник ответил, что уже исполнил данное обязательство другому кредитору, и представил соответствующие доказательства. В связи с отказом должника уплатить долг фирма обратилась в суд. При рассмотрении дела было установлено, что еще до заключения с фирмой договора об уступке требования долг был передан банком «Восточный экспресс» другому банку. На основании этого суд сделал вывод: к моменту заключения договора с фирмой «Восточный экспресс» утратил право требования к должнику и, следовательно, не мог его передать. Сделка, заключенная между банком и фирмой об уступке требования, была признана ничтожной. Фирму «Юг-Север» ожидал новый судебный процесс: на этот раз она должна была обращаться с иском к недобросовестному цеденту о возмещении ущерба, причиненного недействительностью сделки.

В связи с возникновением подобных ситуаций некоторые практикующие юристы высказываются за создание механизма государственной регистрации сделок по передаче имущественных прав, чтобы хоть как-то гарантировать права всех заинтересованных сторон.

Прежде чем приобрести долг, новый кредитор должен внимательнейшим образом изучить все обстоятельства, связанные с ним. Зачастую бывает необходимо полностью проследить историю взаимоотношений первоначального кредитора и должника, ведь может оказаться, что должник обоснованно применил взаимозачет или что первоначальный кредитор сам не исполнил всех своих обязательств по сделке. Например, не произвел замену товара или не оказал всех необходимых услуг, не представил каких-то документов и пр. Все действия, которые произвел первоначальный кредитор по выполнению своих обязательств по договору, должны быть подтверждены документально (к примеру, подписанные уполномоченным представителем должника акты приемки товара или работ, акты сверки расчетов и пр.).

Конечно, бывают случаи явных злоупотреблений и даже откровенного мошенничества со стороны первоначальных кредиторов, но чаще они просто заблуждаются, полагая, что имеют право требования к должнику.

Независимо от целей лиц, желающих приобрести чей-то долг, новый кредитор должен провести предварительную проверку не только цедента, но и должника. Нужно установить, насколько платежеспособен должник, имеется ли у него ликвидное имущество. Обязательно следует провести и соответствующую юридическую экспертизу документов и обстоятельств сделки, из которой возникло обязательство должника.

Как мы уже отмечали, для перехода к другому лицу прав кредитора согласия должника не требуется. Правда, это правило действует с оговоркой: «если иное не предусмотрено законом или договором». На практике многие руководители предприятий-должников, незнакомые с этим правилом, только усугубляют свое положение, отказываясь вовремя удовлетворять требования новых кредиторов.

Ачинский энергомеханический завод постоянно задерживал своему поставщику (ООО «Металл-сервис») оплату за получаемое сырье. Последнего такое положение не устраивало, но в условиях жесткой конкуренции руководство предприятия ограничивалось тем, что терпеливо забрасывало завод письмами с напоминаниями о необходимости оплатить долг. Об уплате штрафных санкций, пени и неустоек в этих письмах не было речи, т.к. главным оставалось – сохранить потребителя.

Но однажды ООО «Металл-сервис» сменило собственника. Новый владелец решил полностью перепрофилировать производство. Для этого срочно понадобились дополнительные средства, и было решено избавиться от некоторых долгов. Покупатель на долг Ачинского энергомеханического завода нашелся быстро. Оформив соответствующим образом сделку, новый кредитор направил в адрес завода документы и претензию, в которой потребовал уплатить всю сумму долга и штрафных санкций, начисленных на эту сумму. Руководство завода отреагировало мгновенно: директор сообщил, что новому кредитору он вообще ничего платить не будет, поскольку с ним у завода нет договорных отношений. Кроме того, директор вообще был против того, чтобы долг его предприятия кому-то продавали. Между должником и новым кредитором завязалась переписка, длившаяся несколько месяцев, что было на руку кредитору, поскольку за это время продолжали «набегать» проценты на сумму долга. В итоге новый кредитор обратился в суд, который удовлетворил его требование к должнику в полном объеме, обязав завод уплатить всю сумму основного долга и проценты по ней. Причем к моменту вынесения судебного решения сумма процентов практически сравнялась с суммой основного долга.

Новому кредитору рекомендуется письменно уведомить должника о состоявшемся переходе прав прежнего кредитора, хотя закон этого и не требует. В противном случае должник, не знавший, что его долг перешел к другому лицу, может исполнить свое обязательство цеденту, и это будет признано «исполнением надлежащему кредитору». Тогда между двумя кредиторами вероятен конфликт.

Например, красноярская фирма «Ротекс» задолжала за товар другой фирме (ООО «Первый поставщик») 90 000 рублей. Продавец заключил сделку с третьим лицом об уступке этого долга. По соглашению сторон новый кредитор приобрел долг за 50 000 рублей. Однако покупатель не был уведомлен о состоявшейся сделке и перечислил на счет своего первоначального кредитора всю сумму задолженности. «Ротекс» свое обязательство выполнил, и по закону новый кредитор лишается права требовать от него уплаты долга. Теперь у нового кредитора другая задача: как заставить первоначального кредитора выплатить ему всю сумму, на получение которой он вправе был рассчитывать. А перед первоначальным кредитором встает дилемма: перечислить новому кредитору все 90 000 рублей или попытаться оспорить сделку об уступке требования в суде и вернуть только 50 000.

Должник может на законных основаниях не исполнять обязательство новому кредитору, пока не получит доказательства перехода требования к этому лицу. Кроме того, он имеет право требовать подтверждения. Значительное место в процессе представления надлежащих доказательств законности уступки требования отводится первоначальному кредитору. Он обязан передать должнику документы, удостоверяющие переход права требования, и сообщить ему необходимые сведения.

В законе перечень этих документов и доказательств не определен, и в каждом конкретном случае сторонам надлежит разрешать этот вопрос самостоятельно. Однако если должник, получивший подтверждения, не исполнит свое обязательство, мотивируя это тем, что, по его мнению, их недостаточно, новый кредитор вправе обратиться в суд. И суд должен будет дать оценку, являются ли представленные доказательства достаточными или нет. Если он посчитает, что подтверждения изначально были даны в полном объеме, то возражения должника будут признаны безосновательными. В этом случае новый кредитор получит возможность взыскать с должника дополнительные суммы в счет уплаты штрафов (пеней, процентов) за образовавшуюся просрочку исполнения обязательства. Но для этого на руках у кредиторов (первоначального и нового) должны быть доказательства, свидетельствующие, что все необходимые документы должник получил в срок (расписки в получении документов, обратные уведомления с отметкой о получении почтового отправления, опись вложения заказного письма, составленная при участии работника почты и пр.). Получив соответствующее уведомление, должник имеет право выдвигать собственные требования и возражения, но они должны основываться на законе. Возражения могут быть любого характера, например, о невыполнении первоначальным кредитором собственных обязательств по условиям договора, заключенного между ним и должником, либо об истечении срока исковой давности. Должник может сослаться и на то, что еще до факта уступки требования он выполнил свои обязательства (произвел платеж или применил взаимозачет).

Применяя договоры цессии, некоторые предприниматели пытаются решить свои финансовые затруднения, отдавая предпочтение тому или иному кредитору в первоочередном удовлетворении его требований. Зачастую подобные сделки противоречат закону.

Приведем пример из практики ВАС. Коллективное хозяйство имело перед бюджетом долг по налогам. Налоговая инспекция предъявила в обслуживающий хозяйство коммерческий банк инкассовые распоряжения на взыскание недоимок. Однако данные распоряжения не исполнялись из-за отсутствия средств на расчетном счете плательщика. Одновременно хозяйство было должно этому же банку по кредитному договору. Для возврата кредита оно заключило договор с КБ, по которому уступило банку свое право требования задолженности с третьего лица за поставленную продукцию. Поступившие от общества денежные средства банк зачислил на свой спецссудный счет. Таким образом, деньги миновали расчетный счет хозяйства-налогоплательщика и поступили сразу на счет КБ. Налоговая инспекция, узнав об этой схеме, обратилась в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора об уступке права требования, заключенного между хозяйством и КБ. Причем там было указано, что данный договор был заключен с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка. Иск заканчивался просьбой взыскать все полученное по сделке в доход РФ.

Суды первой и апелляционной инстанций отказали в иске, поскольку законодательные ограничения на заключение договоров об уступке права требования отсутствуют. Но ВАС придерживался другого мнения. Он установил, что заключенный договор цессии был направлен на приоритетное (перед бюджетом) получение банком средств, чем нарушалось требование действовавшего законодательства. Договор об уступке права требования был признан ничтожным, поскольку эта сделка не соответствовала закону. Суд обязал КБ возвратить полученные от третьего лица деньги на счет надлежащего кредитора – коллективного хозяйства.

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ УСТУПКИ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Одним из наиболее спорных моментов на сегодняшний день остается вопрос об определении вида договора, на основании которого совершается переход права требования. Буквальное толкование п. 1 ст. 382 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что цессия – это самостоятельный вид гражданско-правового договора. Так, В.А. Белов считает, что цессия (или «сингулярная сукцессия») является самостоятельным видом договора, и ее сходство с договорами купли-продажи и дарения «только кажущееся, чисто внешнее. Действительно, сходство исчерпывается на том, что и договор цессии, и перечисленные договоры заключаются между правообладателями – прежним и новым. В остальном перед нами совершенно различные договорные типы» [19].

Тем не менее трудно не заметить, что гл. 24 ГК РФ содержит нормы, в большей части регулирующие отношения между цессионарием и должником, остальные нормы, регулирующие отношения между цедентом и цессионарием, отсутствуют. Как справедливо отмечает М.И. Брагинский, «в этой связи возникает потребность в использовании определенных, не связанных со спецификой вещей норм о купле-продаже – таких, например, которые определяют момент исполнения договора, устанавливают ответственность за различные нарушения, предусматривают порядок выполнения отдельных обязанностей сторонами и др. Без этих норм остается открытым характер юридической связи между цессионарием и цедентом»[20]. Именно по этой причине А.Г. Королев полагает, что «цессия, совершаемая за плату, может рассматриваться как разновидность договора купли-продажи, а безвозмездная уступка права – как дарение»[21].

Иное мнение высказывают М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, полагающие, что, поскольку имущественные права – самостоятельные объекты гражданских прав, не относящиеся к категории вещей, они не могут признаваться товаром по договору купли-продажи, а стало быть, и обмениваемыми товарами по договору мены. Кроме того, по договору мены каждая из сторон передает один товар в обмен на другой в собственность другой стороне. Имущественные права в самостоятельном виде не могут принадлежать кому-либо на праве собственности или ином вещном праве[22].

Для того чтобы разобраться в ситуации, попробуем ответить на вопросы: что является объектом гражданского правоотношения, может ли быть право требования объектом гражданского оборота?

Статья 128 ГК РФ дает нам перечень видов объектов гражданского оборота. Одним из основных признаков объектов правоотношения является то, что они должны представлять определенную ценность, которая проявляется в его способности удовлетворять определенные юридически значимые интересы субъектов права. Разнообразие интересов субъекта приводит к разнообразию объектов, способных обеспечить удовлетворение этих интересов. Итак, объектом гражданских прав в соответствии со ст. 128 ГК РФ могут быть также и имущественные права. Тем не менее не все авторы с этим согласятся. В.А. Белов критикует отнесение имущественных прав, в частности прав обязательственных, к числу объектов гражданского правоотношения, основываясь на том, что содержание правоотношения (т.е. права и обязанности) «не может быть в то же время и объектом, хотя бы и иного правоотношения»[23]. Представляется, что это утверждение не совсем верно. Следует четко различать права как содержание и права как объекты. Вполне допустимо, что в качестве объектов могут выступать права, являющиеся содержанием иного правоотношения. Однако изложенное вплотную подводит нас к анализу конструкции «право на право». Имущественные права включают в себя и вещные, и обязательственные права. В связи с этим А.С. Яковлев приводит пример возможной ситуации, когда в качестве вклада в имущество юридического лица вносится «право собственности на имущественные права»[24]. Возникает вопрос: на каком праве принадлежит тогда лицу первоначальное право собственности?

Думается, что право собственности может иметь своим объектом только материальные предметы, но не действия или права, поэтому вещь и право на нее – однопорядковые и полностью совпадающие категории. Такое совпадение следует из самого факта непосредственной связи между субъектом и вещью. Сама вещь олицетворяет собой содержащееся в ней право, поэтому вещные права не могут быть объектом гражданских правоотношений, иначе вещное право, переданное в отрыве от самой вещи, теряет смысл и превращается в фикцию. Что же касается обязательственных прав, то здесь стоит признать, что, поскольку они способны удовлетворять потребности субъектов правоотношения, они являются экономическим благом, и, соответственно, могут быть объектами гражданских правоотношений. В настоящий момент обязательственные права функционируют в обороте совершенно так же, как и вещь. Не вызывает сомнений утверждение о том, что ценные бумаги являются объектами гражданского оборота, и их передача может быть опосредована договором купли-продажи. Между тем, что есть передача ценной бумаги, как не передача прав, удостоверенных этой ценной бумагой? Ко всему прочему, п. 2 ст. 146 ГК РФ устанавливает, что права, удостоверенные ценной бумагой, передаются в порядке, установленном для уступки требований. Из этого можно сделать вывод о том, что обязательственные права могут быть объектом таких договоров, как договор купли-продажи, мены, дарения и т.д.

Выделение для цессии отдельного места в ряду договоров, порождающих отдельные виды обязательств, невозможно, поскольку она не является основанием возникновения обязательства. Правила гл. 24 ГК РФ – общие правила о перемене лиц в обязательствах, само нахождение их в Общей части ГК РФ свидетельствует о том, что законодатель не рассматривал ее как отдельный вид гражданско-правового договора. Уступка права облачается в договор, наиболее подходящий для хозяйственной цели, которую желают достичь стороны. Так, при возмездной уступке права требования стороны могут заключить договор купли-продажи, поскольку в соответствии с п. 4 ст. 454 ГК РФ общие положения о купле-продаже товаров применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. При этом передачу права в собственность следует считать условной, т.к. выше было сказано, что объектом права собственности обязательственные (впрочем, как и вещные) права быть не могут. По договору купли-продажи права требования покупателю переходит право требовать от должника совершения определенных действий, но не право собственности на право требования.

Представляется, что эту же позицию занял Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ. Индивидуальный предприниматель С.М. Веретенников обратился в Арбитражный суд Челябинской области с иском к товариществу с ограниченной ответственностью «Магазин № 4 «Кристалл» о взыскании 768 305 рублей штрафа за несвоевременную оплату товара на основании пункта 4.1 договора от 06.05.96 № 24 и процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 272 368 рублей в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Право требования основано на договоре уступки требования (цессии).

Решением суда в иске отказано со ссылкой на то, что права (требования), принадлежащие первоначальному кредитору, переданы новому кредитору по сделке купли-продажи за 10 000 рублей, что, по мнению суда, противоречит правовой природе цессии, следовательно, договор цессии заключен с нарушением законодательства и является ничтожным в силу статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменений по тем же основаниям. Кроме того, в постановлении указано на отсутствие в договоре цессии предмета договора как его существенного условия.

В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предлагается решение суда первой и постановление апелляционной инстанции отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Президиум посчитал содержащийся в протесте вывод о правомерности возмездной уступки требования (цессии) правильным.

Как видно из материалов дела, по условиям спорного договора цессии предприниматель К.Н. Шадчин передал истцу все права (требования), возникшие из сделок, заключенных между ним и «Магазин № 4 «Кристалл». Но в договоре цессии не указаны конкретные требования, передающиеся новому кредитору.

Права (требования), принадлежащие первоначальному кредитору, переданы новому кредитору – С.М. Веретенникову (истцу) по сделке купли-продажи за 10000 рублей.

Законодатель, регламентируя возможность передачи прав (требования) по сделке, не определил вида договора, по которому эта передача происходит. Поэтому договор купли-продажи может служить основанием передачи прав (требований). В данном случае имеет место возмездная цессия. Следовательно, передача права (требования) по договору продажи не противоречит статье 386 Гражданского кодекса Российской Федерации и в целом параграфу 1 главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кроме того, пунктом 4 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что Общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав.

Поэтому вывод, содержащийся в оспариваемых судебных актах в части признания продажи права (требования), противоречащим правовой природе параграфа 1 главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации, является ошибочным[25].

Кроме того, п. 4 ст. 454 ГК РФ предусмотрено, что «Общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав». Между тем, договор купли-продажи – не единственный договор, способный опосредовать переход права требования. В зависимости от характера встречного предоставления переход права требования может быть осуществлен по договорам мены, дарения (если встречное предоставление сторонами не предусмотрено) и др.

Однако в отношении мены Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ придерживается иной позиции. В Обзоре практики разрешения споров, связанных с договором мены, отрицается возможность распространения ст. 454 ГК РФ на те случаи, когда предметом договора мены являются имущественные права, при этом полагается, что при передаче прав против вещей сторонами заключен смешанный договор.

При этом гл. 31 ГК РФ не содержит прямого запрета на мену имущественных прав, поэтому переход права требования в обмен на предоставление имущественных благ, не являющихся денежными средствами, должен квалифицироваться как договор мены.

В рамках данной дипломной работы необходимо кратко затронуть вопрос о сделках, совершаемых во исполнение основного договора, к которым применяются правила гл. 24 ГК РФ об уступке. К таким сделкам можно отнести, например, передачу комитенту прав по сделке, совершенной комиссионером, в случае неисполнения этой сделки третьим лицом (п. 2 ст. 993 ГК РФ). Если мы придерживаемся той точки зрения, что цессия не является отдельным видом гражданско-правового договора, то каким договором опосредуется данная передача прав? Тем более что законодатель, очевидно, сознательно употребил в п. 2 ст. 993 ГК РФ словосочетание «с соблюдением правил об уступке требования», а не «о переходе прав». Кроме того, законодатель распространил на такую передачу нормы ст. 389 ГК РФ о форме уступки требования, что исключает предположение о том, что в данном случае мы имеем дело с переходом прав на основании закона.

Но является ли данная передача прав комитенту сделкой? Обратимся к ст. 153 ГК РФ: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Нет сомнения в том, что передача прав комиссионера комитенту направлена на установление гражданского права требовать исполнения по основной сделке или требовать возмещения убытков или применения других санкций к должнику. Следовательно, такая передача права является сделкой. Однако можно ли в данном случае говорить о заключении отдельного договора? Думается, что нельзя. Попробуем подтвердить это следующим примером. Предположим, что стороны заключили договор купли-продажи дивана. Основной обязанностью продавца по этому договору является передача дивана покупателю. Передача вещи и заключение договора не совпадают по времени, т.е. передача происходит по истечении какого-либо срока после заключения договора. В свете ст. 153 ГК РФ передача вещи (traditio) является сделкой, т.к. по общему правилу в соответствии с п. 1 ст. 223 ГК РФ «право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи», иначе говоря, такая передача устанавливает право. Но разумно ли говорить о каком-либо отдельном виде договора, который бы оформлял такую передачу? В гражданском обороте выработалась устойчивая практика оформления акта приема-передачи, но никакого отдельного договора помимо основного стороны заключать не должны, потому что передача вещи является сделкой во исполнение основного договора – договора купли-продажи. Точно так же и передача права комитенту является сделкой во исполнение основного договора – договора комиссии. Законодатель устанавливает более жесткие правила для такой передачи (точнее – применяет к такой передаче правила об уступке) потому, что в отличие от передачи вещи передача права физически немыслима, и комитенту для подтверждения наличия у него права к должнику необходимо документальное доказательство – соглашение о переводе права с соблюдением формы договора, по которому переходят права.

Суммируя вышесказанное, мы приходим к выводу, что сделки, совершаемые во исполнение основного договора, к которым применяются правила об уступке, не требуют заключения отдельного гражданско-правового договора и, следовательно, не опровергают принятую нами концепцию несамостоятельности договора цессии.

Субъекты коммерческого оборота в подавляющем большинстве случаев заключают двусторонний договор. Речь идет о договоре, где каждая из сторон одновременно является и кредитором, и должником, т.е. несет как права, так и обязанности. Представляется ли возможным говорить об уступке права требования из двустороннего договора? Является ли необходимым условием для уступки исполнение цедентом своих обязанностей по договору перед совершением цессии? Эти вопросы вплотную подводят нас к понятию «обязательство». В п. 1 ст. 307 ГК РФ дана следующая дефиниция: в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Как видим, это определение наиболее простейшей модели обязательственного правоотношения, в рамках которого осуществляется перемещение только одного материального блага и только в одну сторону (либо воздержание лица от определенного действия). Такие элементарные обязательства встречаются крайне редко, к их числу относится, например, заемное обязательство. Гораздо чаще встречаются более сложные модели обязательственных правоотношений, опосредующие встречное перемещение различных материальных благ. Не возникает вопросов по поводу уступки прав из обязательственного правоотношения, где цедент исполнил свою обязанность и обладает только правом требования встречного исполнения. Например, при совершении покупателем действия по уплате продавцу покупной цены эта его обязанность прекращается. На стороне покупателя остается только право требовать передачи ему вещи. Все права и обязанности, относящиеся к уплате цены, исчерпаны. Следовательно, в том случае, когда лежащая на кредиторе обязанность погашена надлежащим исполнением и все иные обязанности прекратились, взаимное обязательство фактически становится односторонним. Но и для этого, казалось бы, простейшего примера в юридической литературе можно встретить мнение о том, что одной из основных кредиторских обязанностей является принятие исполнения, предложенного должником. В связи с этим ставится под сомнение возможность уступки права требования, если оно включает в себя обязанность принять исполнение. Однако такая точка зрения ставит под сомнение возможность существования инст<