Потерянные посты Лабинской линии

(Кондряков Н.В. Сочинское отделение РГО, 29.11.2019 г., Лабинск)

Продолжение работы с историческими картами натолкнуло на интересную и ныне искажённую информацию. К примеру, в Лабинской линии упоминаются несколько достаточно известных в историческом плане постов и укреплений: Подольский, Шалаховский и Ахметовское укрепление. Ныне локализация Подольского поста с Лабинского района отправлена… в Отрадненский. Об этом упоминается на сайте Лабинского района: «Осенью 1840 г. Лабинская линия была прикрыта от горцев укреплениями – Зассовским, Мохошевским, Шалоховским и Подольским (ныне станица Бесстрашная).» ( https://labinskadmin.ru/novosti/afisha-vykhodnogo-dnya/520-news/labinskomu-rajonu-90-let/6300-otvazhnenskoe-selskoe-poselenie#!perviy_ataman_st_otvajznoy_i_hutora_zabolotnev_dudchenko_gerasim_ivanovich_1867_1918g_esaul_resized ). Что я увидел на карте Джервиса 1855 года? А вот что:

На этой карте очень хорошо видно, что пост Подольский отмечен у слияния Большой и Малой Лабы. Идём дальше. Смотрим упоминания у Апполона Шпаковского :

«На пост Подольский (Пост Подольский, расстоянием от Лабинской 40, а от Вознесенской в 28-ми верстах, вооружен полупудовым длинным единорогом и 12 фунт. пушкой; гарнизон из № 3 линейного батальона, при офицере 50 солдат и 25 донских казаков. Пост командует окрестностью; с него видно на десятки верст. У подножия, почти на две версты ниже, остатки древнего укрепления Кол-Аджи, старая крепость, турецкая или венецианская; близ оной упраздненное наше укрепление того же имени. Таких остатков укреплений, как Кол-Аджи, немало в Псеменском и Длинном лесе; кем и против кого они строились, преданий не сохранилось; но что они древни, свидетельствуют вековые деревья, поросшие на валах, и во рвах еще хорошо сохранившихся.), как самый возвышенный пункт на нашей линии, был послан, для наблюдения местности за Лабой, есаул С-в, с приказанием дать знать отряду, как только заметит скопище, и следить за его направлением и после переправы….

Во все время переправы горцев, длившейся более двух часов, с математической точностью раздавался каждые пять минут выстрел. Но вот сборище, точно чудовищная змея, виясь по окружающим отрогам Подольской горы, по левому ее откосу, миновало уже пост…

Едва отряд поравнялся с джентельместскими высотами, как подул горный порывистый ветер и тучи, громоздясь друг на друга, покрыли землю мокрыми хлопьями снега, а к свету явились целые ворохи снега над отрядом, расположившимся в глубокой подольской балке, плотно прилегавшей к подножию поста….

В глубокой тишине выстроился отряд, взобравшись на гору. Выбираясь из балки, части следовали по-одиночке, где какой было удобнее, и только часа за два до рассвета войска двинулись к каладжинскому броду на Лабу; люди, скользя и падая, скатывались кубарем до самой подошвы крутого обледенелого ската Подольской горы…. »

(Аполлон Шпаковский. Записки старого казака // Военный сборник, № 8. 1872).

Что мы имеем? Из описаний А.Шпаковского выясняется, что в двух километрах (верстах) от Подольского поста существуют древние развалины с названием «Кол-Аджи». Брод через Лабу им же называется «каладжинским». Гора и балка носят одноименные названия с постом – «подольские». Но здесь не это важно. И по карте 1855 года пост Подольский расположен там же, где и сейчас расположена станица Каладжинская – у слияния рек М. и Б. Лаба.

Смотрим другие карты. На карте 1840 года там же отмечен пункт «Kalaj»:

На карте 1842-1846 гг. название уже двойное «Kalasch Podolski»:

На карте 1858 года есть и Каладжинское укрепление и пост Подольский:

На военно-исторической карте северо-западного и северо-восточного Кавказа 1899 года, где отображены и посты и укрепления и даты их существования (с некоторыми не всё совсем ясно, как и с датой основания – «Каладжинское укрепление 1828 - 1831»):

Таким образом, вполне очевидно, что пост Подольский находился на горе выше нынешней станицы Каладжинской и ни в каком-то ином месте. Гора была нужна, чтобы был обзор, о котором упоминает А.Шпаковский. Почему было в итоге утеряно название «Подольский»? Да скорее это было связано с подобной административной разнарядкой: «ПРИКАЗ ПО ВОЙСКАМ КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ И ЧЕРНОМОРИИ №42. Кисловодск. Сентября 5-го дня 1841 года. 2-е. Господин Корпусный Командир, согласно с представлением моим, изволил наименовать Закубанские казачьи станицы, по тем урочищам, где избраны для них места. Командующий войсками на Кавказской линии и в Черномории, генерал-адъютант ГРАББЕ». (Библиотека ГАКК, инв. № 9451, Приказы по войскам Кавказской линии и Черномории 1841 года)». Поскольку и А.Шпаковский и старые карты 1840 года упоминают «Kalaj» или «Кол-Аджи» или «каладжинскую переправу», то естественно, что и укрепление 1853 года и станица 1861 года получили название «Каладжинская». Кстати, «Kalaj» на самом деле синоним топониму «Калеж» в Сочи (так называется аул бывший Красноалексанровский 2-й). Ну а в переводе означает то же самое – «старая крепость». Хотя полностью «Каладжинское» может переводиться и как «Кала Хаджи» или «Кала Джинэ» (второе – «крепость духов или ведьм»).

История поста Подольского замечательна тем, что этот пост играл одну из ключевых ролей в отражении нападений горских народов во время Кавказской войны и с ним многое связано. Многое из историй упоминается и у А.Шпаковского и у Ф.Щербины.

Название Ахметовского укрепления ныне искажена, так как в оригинале статей А.Шпаковского и Ф.Щербины оно звучит не иначе, как Ахмет-Горское. Это название утеряно и искажено переписчиками современности. Приведу цитату из книги Ф.Щербины и Е.Фелицына «Кубанское казачество и его атаманы»:

«Еще печальнее по своим последствиям бьmо дело под Шалохом 4 мая 1850 года. Незначительный отряд под командой донского полковника Ягодина был окружен скопищем горцев в 5000 человек в глубокой балке, известной под именем «чертового мешка», между Шалохом и Ахмет-горским укреплением. Занявйiи высоты, неприятель, под защитой густого кустарника, сильно поражал ружейными выстрелами русский отряд и не выпускал его из котловины. Сбить горцев картечью с этой позиции не было возможности. Несмотря на то что орудия наводились под самим крайним углом, выстрелы все-таки бьmи неудачные; ружейной пальбе мешали камни, кустарник и густая трава, прикрывавшие горцев. Четыре раза русские войска бросались напролом, стараясь взобраться на кручи и пробить себе дорогу чрез густую толпу неприятелей штыками, пиками и шашками; но всякий раз град камней и дружный залп горских винтовок отбрасывал храбрецов с большим уроном в котловину. Пользуясь своим численным  превосходством, горцы, видимо, готовились броситься в шашки на отряд. Но в это время две сотни четвертой Ставропольской бригады, услышавши выстрелы на привале, бросились по направлению к сражению. Горцы, однако, послали против них скрытным путем засаду человек в тысячу. «Не ожидая, - говорит Шпаковский, - встретить на пути засады, сотни на скаку растянулись; казаки перегоняли друг друта. Сосредоточив все свое внимание на выстрелы у "чертового мешка", бедняги вдруг были встречены залпом трех или четырех сот винтовок и дробью выстрелов по протяжению балки. Оба офицера были убиты наповал; большая часть казаков убиты или переранены, остальные смешались, оторопели: кто спешился, а кто поворотил коня в гору; но другой залп - и выскакавшие из балки горцы положили шашками остальных людей. Нам все это было видно, как на ладони; но ни предупредить, ни выручить своих не было никакой возможности: мы сами были на шаг от той же участи. Гарнизоны укрепления Ахмет-Горского и поста Шалоховского, видя истребление ставропольских сотен с своих вышек, поспешили к нам на выручку. Едва раздались орудийные выстрелы, встревожившие атакуюших нас горцев, Ягодин с шашкой наголо бросился вперед, и мы прорвали густые массы неприятеля, невзирая на град пуль, буквально нас осыпавших. Не удержали и кручи отчаянного прорыва. Орудия были вынесены почти на руках, и едва были установлены на окраине котловины, как запрыгала картечь по кучам сбившегося неприятеля, попавшего в перекрестный артиллерийский огонь. Отхлынула масса, нас давившая, и мы примкнули кроте из Ахмета и полуроте из Шалоха при двух орудиях подвижной гарнизонной артиллерии, соединившихся над «Чертовым мешком». Храбрый Ягодин не дал опомниться скопищу. Живо были направлены орудия на главную массу с фронта и в то же время пехота и казаки, после дружного залпа, бросились с обоих фланroв, опрокинувши сборище в Лабу. Горцы, неожидавшие такого оборота дела, до того смешались, что кучились И толпились по плаву, как отара баранов, и много, много унесла Лаба трупов джигитов их и коней. Жажда мести одушевляла весь отряд; едва можно было удержать солдат и казаков не бросаться в воду для преследования». Дорого обошлось это сражение обеим сторонам. Достаточно сказать, что из двух ставропольских сотен оказался живым только один молодой казак, весь порубленный и впоследствии ослепший от ран, но и этот казак потерял в бою отца и двух братьев.» Небезинтересно, что в оригинале труда А.Шпаковского (Записки старого казака // Военный сборник, № 8. 1872) укрепление названо именно «Ахмет-Горское», которое позже было заменено на «Ахметовское»: «Отряд, под начальством полковника Ягодина, состоящий из двух сотен его полка, двух

сборно-линейных, роты Ставропольского егерского полка и взвода конно-казачьей № 13-го батареи, окончив ремонтные работы в укреплении Ахмет-Горском, остановился близ поста Шалоховского (Шалоховский, или пост Шалох, сооружен вскоре по занятии линии на месте бывшего сильного аула, беглого кабардинского князя Арслана-Шалоха, разоренного генералом Зассом в тридцатых годах. Порода лошадей фамилии Шалох славится на Кавказе своей неутомимостью и быстротой.). Получив через лазутчика сведения о значительном сборе хищников, намеревавшихся пробраться близ Ахмета на Кубань, и проверив эти сведения известиями принесенными в отряды пластунами, полковник Ягодин, со вверенным ему отрядом, три дня поджидал появления партии и уже

намеревался двинуться к станице Лабинской. В то время я был командирован в Ахмет-Горское, на следствие о неправильном донесении капитаном № 5-го линейного батальона Грушецким дела, бывшем близ укрепления на рубке леса. Окончив поручение часу в четвертом дня, я заехал на Шалоховский пост, чтобы переменить коня и конвой, и встретил там полковника Ягодина, который, по-расспросив о результатах расследования, предложил мне возвратиться в Лабинскую вместе с отрядом. И затем мы принялись чаевать. Едва мы выпили по стакану чаю, как орудийные выстрелы Ахмет-Горского укрепления заявили, что партия показалась за Лабой. Полковник Ягодин форсированным маршем двинул отряд на выстрелы (расстояние между постом и укреплением 7-8 верст). Итак мы отошли версты три и спустились в глубокую котловину, называвшуюся у нас «чертов мешок». Балка эта занимает пространство около квадратной версты; посередине ее быстро бежит небольшая речка Грушка, впадающая в Лабу. Крутые откосы, высотой от 40-50 сажен, охватывают с трех сторон котловину, упирающуюся в густой лес над Лабой. В это время сильная партия, разделясь надвое, быстро выскочила из леса и охватила кругом высоты котловины, покрытые густым и частым кустарником. Горцы спешились и открыли непрерывный огонь. Сбить неприятеля картечью было невозможно: орудийные клины были почти вывинчены; живо подрыли землю у хоботовых подушек, и наводить орудия приходилось под огромным углом. Но и этот прицел в такой местности не давал хорошего результата, чтобы отбросить горцев, залегших с изумительной быстротой на столь выгодной позиции. Ружейный наш огонь тоже немного наносил вреда горцам, закрытым каменьями, кустами и густой травой, тогда как их выстрелы сверху и из густого леса над Лабой поражали наши ряды. Четыре раза бросались мы напролом, пробиваясь штыком, пикой и шашкой, взбираясь на кручи; но всякий раз град камней и дружный залп горских винтовок отбрасывали нас в котловину. Сборище горцев было до 5,000, имея в голове лучших своих вожаков; они уже рассчитывали наверное задавить нас численностью и видимо готовились, под прикрытием ружейного огня, броситься на нас с шашками. В это время из-за дженгетских высот, поднимающихся за окраинами «чертова мешка», по крутой покатости их, спускавшейся к Лабе, изрезанной глубокими балками поросшими кустами, показались летевшие во все повода две ставропольские сотни 4-й ставропольской бригады. Они шли к нам на очередную кордонную службу и были за высотами на покормке; но, услышав сильную перестрелку, бросились на выручку нас. Завидев их, вожаки живо распорядились, и в глазах наших до тысячи джигитов понеслись по балке, идущей от вершины высот до подошвы, по закраинам с обросшими кустами. Ставропольцы, заметив усиленный огонь по нас и не видя мчавшихся навстречу им горцев, пустились еще быстрее, поддавая нагайками ходу. Бравые сотенные командиры, есаул Максимович и сотник Кикнязев, неслись впереди, не ожидая встретить на полпути засаду. Сотни на скаку растянулись; казаки, перегоняя один другого, не ожидали так близко неприятеля. Сосредоточив все внимание на выстрелы у «чертова мешка», бедняги вдруг были встречены залпом трех или четырех сот винтовок и дробью выстрелов по протяжению балки. Оба офицера были убиты наповал; большая часть казаков убиты или переранены; остальные смешались, оторопели: кто спешился, а кто поворотил коня в гору; но другой залп и выскакавшие из балки горцы положили шашками остальных людей. Нам все это было видно как на ладони; но ни предупредить, ни выручить своих не было никакой возможности: мы сами были на шаг от той же участи. Гарнизоны укрепления Ахмет-Горского и поста Шалоховского, видя истребление ставропольских сотен со своих вышек, поспешили к нам на выручку. Едва раздались орудийные выстрелы, встревожившие атакующих нас горцев, Ягодин, с шашкой наголо, бросился вперед и мы прорвали густые массы неприятеля, невзирая на град пуль, буквально нас осыпавших. Не удержали и кручи отчаянного прорыва. Орудия вынесены были почти на руках, и едва установились на окраине котловины, как запрыгала картечь но кучам сбившегося неприятеля, попавшего в перекрестный артиллерийский огонь. Отхлынула масса, нас давившая, и мы примкнули к роте из Ахмета и полуроте из Шалоха при двух орудиях подвижной гарнизонной артиллерии, соединившихся над «чертовым мешком». Храбрый Ягодин не дал опомниться скопищу. Живо были направлены орудия на главную массу с фронта и, в то же время, пехота и казаки, после дружного залпа, бросились с обоих флангов... Они опрокинули сборище в Лабу. Горцы, не ожидавшие такого оборота дела, до того смешались, что кучились и толпились на плаву, как отара баранов, и много, много унесла Лаба вниз трупов джигитов и их коней. Жажда мести одушевляла весь отряд, едва можно было удержать солдат и казаков не бросаться в воду для преследования. Вот уже и величавая луна стала над рекой, серебря и переливаясь в волнах быстро летевших, а выстрелы не умолкали... Скопище бежало без оглядки и скрылось за густым лесом Ахметского ущелья. Длить бой и преследовать было бы неразумно: люди выбилась из сил, патроны почти повыпущены все.»

По сведениям А.Шпаковского мы имеем ДВЕ замечательные детали: 1) Бой 1850 года у Шалаховского поста проходил МЕЖДУ укреплением Ахмет-Горским и Шалаховским постом так, что его можно было видеть с двух мест; 2) Бой у Шалаховского поста проходил в «чёртовом мешке», в балке, где течёт речка Грушка. Где у нас течёт речка Грушка? Смотрим на современной карте:

Чтобы можно было видеть это сражение с Шалоховского поста (который был не далеко от Лабы по упоминаниям: «…одним рукавом пропадает в шавдонах поросших камышом, а другим вливается в Лабу у поста Шалоховского. » - А.Шпаковский) и одновременно с укрепления Ахмет-Горского сам Шалоховский пост должен был находиться судя по картам где-то на западных отрогах горы ныне называемой Ахмедов Пост. Таким образом, современное отождествление месторасположения Шалоховского поста со станицей Отважной выглядит неубедительным. Хотя она и расположена неподалёку и основана в  1859 году. Там же, в ст. Отважная в память об этом бое была поставлена памятная часовня, а у дороги сооружен каменный крест. В современное время «в 1994 году появился крест установленный местными казаками. Спустя 15 лет в 2009 году казаки ТКВ ст. Михайловской и казаки Лабинского казачьего отдела ККВ установили памятник на месте гибели казаков.» ( http://tkv-press.ru/srok-hran/kazachiy-arhiv/boj-u-shalohovskogo-posta/ ). Хочется спросить, месте гибели где? Ведь у А.Шпаковского, непосредственного участника этих событий, место определено чётко – балка реки Грушка, что неподалёку от станицы Ахметовская. Разве там не стоило поставить памятник и именно там?!

Немного в этой статье упомяну и о Новодонском укреплении. В современной истории считается, что станица Вознесенская возникла на его месте. Хотя на карте 1855 года мы видим одновременно и Вознесенское и Ново донское укрепление:

У Ф.Щербины читаем: « Засс предлагал устроить все 4 станицы в верхней части Линии — одну на Урупе при Новогригорьевском укреплении, другую на Чамлыке при Новодонском укреплении, третью на Чамлыке ниже, у поста по дороге из Махошевского укрепления на Прочноокоп. Станицы эти, связанные пикетами одна с другой, заперли бы ворота для горцев в этой части Линии. Лучше всего было бы, конечно, населить станицы линейными казаками, но чтобы не ослаблять Старой Линии, взять на переселение только 2/3 линейцев, а остальную треть заселить выходцами из России, которые, живя среди линейцев, скоро освоились бы с условиями линейной жизни и приемами борьбы. Основаны были четыре станицы: Вознесенская, Лабинская, Чамлыкская и Урупская. Приказом 17 января 1842 года полковой командир ротмистр Волков приглашал явиться к 20 января в штаб представителей этих станиц — станичных атаманов с почетными старшинами и с экономом — для получения денег, Высочайше пожалованных переселенцам по 125 р. ассигнациями на семью. » Таким образом и получается, что Вознесенское (-ая) и Новодонское существовали некоторое время одновременно, но находились на разных берегах р.Чамлык.