Многоязычье искусства.

Все виды художественной и эстетической деятельности создают свои разветвленные, богатые синонимами языки. Только благодаря этому могут существовать разные виды искусства.

Слово – вербальный знак. С учетом этого могут быть семиотически осмыслены важные проблемы взаимоотношения разных видов ис­кусства, в том числе ведущее значение литературы в их системе. Слово сопровождает или комментирует все несловесные типы художест­венного творчества. При этом конструктивным признаком слова явля­ется множественность значений.

Театр – это сообщение, разворачивающееся в пространстве сце­ны и протекающее во времени. Важнейший элемент театрального язы­ка – звучащая речь. Однако знаковая система театрального языка включает в себя как вербальные, так и невербальные знаки. При этом невербальные знаки охватывают и знаки-индексы, и иконические знаки, и знаки-символы. К знакам-индексам мы можем отнести, на­пример, звук грома во время спектакля по пьесе “Король Лир” Шекспира, к иконическим – декорации, а к знакам-символам – изображе­ние чайки на занавесе МХАТа.

Театр – это информационная полифония и организованная динамика сценических знаков. Порой зритель получает синхронно шесть–семь сообщений, исходящих от декораций, костюмов, освещения, раз­мещения актеров в пространстве, от их жестов, мимики, речи.

Театральный знак – сложносоставной, комплексный, многокодовый. Многокодовость спектакля дает возможность театральному ис­кусству одновременно обращаться и к зрителю-знатоку, который мо­жет постичь полный смысл представления, владея множеством его ко­дов, и к массе, которая может понять сценическое действие, владея лишь частью кодов. Дублирование, взаимодополнение каналов информации и кодов делает театральный спектакль особенно надежным и дей­ственным средством художественной коммуникации.

Музыка на основе обобщения и обработки интонаций человеческой речи вырабатывает свой язык, который представляет собой иерархию уровней: отдельных звуков, звукосочетаний, аккор­дов. Звукоряд европейской музыки состоит из семи основных тонов. Одновременное сочетание трех и более тонов дает аккорд. Знаковую, смыслообразующую роль в музыке играют также громкость, темп, ритм и другие элементы. Из этих знаков складывается музыкальная фраза, которая является художественным высказыванием, музыкальным обра­зом, а их система образует музыкальный текст.

В природе нет музыкального звука, а есть лишь шумы с той или иной степенью организованности. Музыкальный звук – феномен культуры. Если цвет в живописи можно описать через сопоставление с предметом (желтый – лимон), то музыкальный звук можно передать лишь через метафорическое описание. «Конкретная» музыка лишает шумы их природных свойств, превращая их в псевдозвуки. Претендуя на выражение ка­кого-то конкретного смысла, она, как точно заметил
К. Леви-Стpocc лишь бродит около смысла. Семиотический анализ показывает, что меняя природу знаков музыкального языка, “конкретная музыка” раз­рушает саму музыку.

В кино единицей художественного высказывания является монтажная фраза, которая в немом кино часто сопровождалась словесным высказыванием (например, “кровавая бойня” в “Стачке”
С. Эйзенштейна), а в звуковом кино ей сопутствует кадр-эпизод.

Знаковая система изобразительного искусства складывалась исторически и по сей день находится в динамическом состоянии. В число смыслообразующих элементов системы живописи входят: обработанное плоское основание, правильные края карты и рама (в наска­льной живописи эти факторы отсутствовали). В новое время появилась живопись, не изображающая глубинного пространства и необрамленная. Ее аналогом стала скульптура без пьедестала – подвешен­ная или стоящая на земле.

Знаковый смысл имеют части изобразительной плоскости, место изображения предмета на ней. На портрете кисти Э. Мунка погруженный в себя субъект расположен немного сбоку в пустом пространст­ве. Это дает художественно-смысловой эффект, который усиливается благодаря тому, что сосредоточенная поза и другие элементы изо­бражения углубляют выражение грусти и отчуждения. Художник Х. Грис отмечал, что желтое пятно обладает различным визуальным “весом” вверху и внизу изобразительного поля. Знаковый смысл “верха” и “низа” в живописи связан с вертикальным положением человеческого тела, направлением сил тяжести, опытом ви2дения земли и неба. “Правое” и “левое” как части изобразительной плоскости обретают зна­ковую определенность в связи с традициями культуры, в частности, с исторически сложившимся типом письменности (направление чтения и письма), а также в связи с асимметрией правой и левой руки.

В язык живописи входят также формат картины и размер изображения той или иной фигуры. Скульптурные или живописные фигуры, превышающие натуральные размеры человека, обозначают величие изо­бражаемой личности, а миниатюрный формат передает интимность, изящество, драгоценность объекта. В древнем искусстве главная фигу­ра рисовалась иногда больше не только других фигур, но даже дере­вьев и гор. В эпоху Возрождения социальная значимость изобража­емой фигуры начала выражаться другими знаковыми средствами: характером одеяния, знаками отличия, позой, местом расположения в изо­бразительном поле, соотнесенностью с другими фигурами.

Смыслообразующее значение имеют и такие элементы картины, как знаконесущая материя – нанесенные карандашом, пером, кистью линии и пятна (искусственные метки). Импрессионисты ввели в живо­пись новые знаки, способные передавать свет, воздушную среду, взаимодействие цветов.

Как только складывается гибкая, разветвленная, синонимичес­ки богатая знаковая система, так речь на этом языке обретает художественные качества или сами знаки, составляющие текст, обрета­ют художественную выразительность.

Не только собственно искусство, но и эстетическая деятельность вырабатывает свой специфический язык, оказывающий последу­ющее воздействие и на художественную культуру. Например, такая форма эстетической деятельности, как карнавал с его особым язы­ком, проникает в художественную культуру, определяя многие ее особенности. Карнавал выработал целый язык символических конкретно-чувственных форм – от больших и сложных массовых действ до от­дельных карнавальных жестов. Язык этот дифференцированно, можно сказать, членораздельно выражал единое, но очень сложное карна­вальное мироощущение, проникающее во все его формы. Язык этот нель­зя перевести сколько-нибудь полно и адекватно на словесный язык, тем более на язык отвлеченных понятий, но он поддается извест­ной транспортировке на родственный ему по конкретно-чувственному характеру язык художественных образов, то есть на язык литерату­ры.

Герменевтика.

Герменевтика (от греч. hermeneutikos – объясняющий, истолковывающий) – искусство и теория истолкования текстов.

Герменевтика – теория интерпретации, учение о понимании смысла. Как и гносеология (теория познания) и аксиология (теория ценностей), герменевтика составляет неотъемлемую часть развернутой философской системы. Герменевтика – это та сфера духовной деятельности, пройдя через которую критика, теория искусства и эстетика могут анализировать произведения искусства.

Герменевтика – явление неоднородное, к ней принадлежат, ее представляют мыслители, по-разному ориентированные и теоретически, и социально. Исторически менялся не только тип, но и предмет, сфера, цель этой дисциплины. В античной культуре были в зародыше все особенности герменевтики, в том числе и в художественном ее преломлении, что сказалось, например, в аллегорических истолко­ваниях Гомера. В истории герменевтики проявили себя две тенден­ции интерпретации, заложенные еще в античности: историческое и символически-аллегорическое толкование, коренящееся не в системе представлений, данных в тексте, а в мире представлений самого интерпретатора. Однако развернутые принципы интерпретации в античности еще не сложились.

Герменевтика получила свое развитие в средние века в связи с необходимостью интерпретации библейских текстов. Начиная с эпо­хи Возрождения все более утверждается текстуально-историческое толкование, целью которого является пояснение значения неясных слов и воспроизведение исторического контекста мысли. Просвети­тельские концепции интерпретации строились на фундаменте исторических установок, исходили из посылки, что воспроизведение исто­рического контекста мысли способствует устранению дистанции между автором и реципиентом и является основной задачей интерпретации. Интерпретатор выступал как своеобразный культурный медиум, пере­водчик и посредник между разными культурами и эпохами. Просвети­тели понимали историю как дискретный ряд изменений, и их методология была направлена на сохранение исторически неповторимого свое­образия художественного текста. Понимание художественного текста мыслится просветителями как приведение к согласию автора и реципиента. При этом, воспроизведя замысел автора, реципиент совсем не обязательно должен слиться с его точкой зрения. Иногда реципиент понимает больше, чем предполагал высказать автор. И это нормаль­но для практики интерпретации, ибо точка зрения интерпретатора-реципиента исторически обусловлена и несет в себе элемент субъек­тивности.

Просветительская герменевтика условием понимания полагает онтологическую устойчивость предмета, к которому устремлена интерпретация.

Следующим шагом в истории герменевтики стала теория интерпретации немецкого философа начала XIX в. Ф. Аста, исходящая из постулата: единство человеческой истории заключается в единстве духа. Понятие духа становится ключевым в понимании текста и устранении неясностей в нем. Поэтому интерпретатор художественного произведения должен быть еще и философом, и эстетиком, поскольку обязан вникать в суть духа. Для Аста понимание – духовное прозрение, освоение духовного богатства. Акцент переносится в данном случае в сферу духовной деятельности. Предметом интерпретации становится субъективная деятельность автора, понимание его и его отношения к те­ксту. Интерпретация достигается на основе духовной универсальности, а не прикладных мыслительных процедур, как считали просве­тители.

В последние годы обострилось внимание к герменевтике в связи с методологическими поисками в художественной критике. Ранее гер­меневтика специализировалась на методике понимания, она была сум­мой приемов и процедур. Сейчас ее объект – сами мыслительные про­цедуры с точки зрения их духовной природы.

Интерпретация произведения – необходимый момент его прочте­ния. Герменевтика выделяет три этапа интерпретации текста:

1) понимание (постижение смысла текста);

2) экспликация (выражение понятного смысла средствами языка описания);

З) применение (обогащение социального опыта личности, изме­нение типа ее поведения, введение “присвоенного” – понятного и выраженного – смысла произведения в жизненную практику).

Герменевтическая методика находится еще в стадии становле­ния, но уже сейчас можно назвать важнейшие операции, с помощью которых осуществляется интерпретация художественного текста.

1. Постижение критиком (“Я”) текста (“другое”) через «третье» (например, через сопоставление с культурной традицией, с действительностью).

2. “Вживание” – сопереживающее проникновение в художествен­ную логику текста.

3. Духовное постижение художественного текста в форме идентификации (реципиент сопоставляет художественные образы со своей личностью и своим эстетическим опытом).

Типы идентификации:

· ассоциативный – сопоставление себя с героем произведения как персонажем, участвующим в игровом действии, происходящем в воображаемом мире;

· адмиративный – сопоставление себя с несоизмеримо лучшим или худшим героем, воплощающим идеал или противоположный идеалу;

· симпатетический – сопоставление себя с будничным героем, в своей обыденности соизмеримым с реципиентом;

· катарсический – сострадательное сопоставление себя с траги­ческим героем;

· иронический – критическое отношение к антигерою.

4. Расширение духовного горизонта реципиента, контекста (действительность, культура, личный опыт), в котором воспринимается произведение.

С помощью этих и других мыслительных операций интерпретация дает “приращение” смысла путем творческого домысливания, которое опирается на личностный эстетический опыт воспринимающего, но не является произвольным, а протекает по программе, заложенной в тексте произведения.

Одна из трудноразрешимых проблем интерпретации – проблема герменевтического круга. Как постичь всеобщее, когда интерпрета­тор каждый данный момент имеет дело только с отдельным? Герменев­тика отвечает: сама природа понимания преодолевает этот круг. Его разрывает духовное отношение, учитывающее целостность на каждом шагу интерпретации. Природа духовной целостности произведения та­кова, что всеобщее полагает и содержит в себе каждый отдельный момент, а каждый отдельный момент произведения содержит в себе всеобщее. Постигнув всеобщее, интерпретатор постигает все отдельное, все частности, и наоборот.

Основные свойства герменевтики, определяющие ее роль для современной художественной теории, таковы:

1) герменевтика выдвигает проблему, что надо видеть за про­изведением (авторскую личность, проблемы современной эпохи, историческую реальность, породившую данное произведение, культурную традицию);

2) герменевтика дает методические инструменты интерпретации;

З) герменевтика ориентирует на выявление конкретно-исторического содержания культуры и на целостный, концептуально-философский, не эмпирический подход к анализу произведения.