Типология и классификация конфликтов

 Проблема выяснения причин и источников конфликтов неразрывно увязана с формулированием их типологии, в которой по мере возможности учитывается многообразие условий, факторов и предпосылок, являющихся первоосновой любого конфликта. Термины и понятия, используемые в таких типологиях, приобретают разный смысл в зависимости от трактовки, конкретной географической и исторической ситуации, политической конъюнктуры. Например, в советской научной литературе при выявлении источников и предпосылок спора основной упор, как правило, делался на империалистическое вмешательство как один из главных факторов обострения конфликтов в развивающемся мире. При таком подходе внутренние предпосылки и источники конфликтов отодвигались на второй план, а этнические и религиозные факторы становились как бы производными, несамостоятельными, в то время как истоки кризиса искались в первую очередь в "происках империализма".

 Религиозное содержание конфликтов не является феноменом только афро-азиатского мира, относимого, условно говоря, к "нехристианской цивилизации". Оно проявляется и в конфликтах в развитых странах (например, в Северной Ирландии). Но хотя религиозная вовлеченность, этническая мотивация присутствуют в ряде конфликтов, как показывает опыт, в современном мире почти не наблюдается "чистых" этнических, религиозных, территориальных конфликтов, да и само понятие "конфликт" можно трактовать по-разному - как спор, столкновение, распря, соперничество, борьба /24/. В работе "Государство в вооруженных конфликтах" (States in Armed Conflicts. - Uppsala: 1991), изданной Отделением мира и исследования конфликтов Уппсальского университета, приводится и такая трактовка понятия "вооруженный конфликт", как "продолжительное и организованное использование военной силы двумя или более сторонами, одна из которых по крайней мере представляет правительство"/25/. Данное определение не является вполне исчерпывающим, поскольку оно пригодно для выяснения вопроса о том, в какие именно конфликты вовлечено правительство и какие подходы следует искать для их разрешения. Но оно не подходит для объяснения других разновидностей конфликтов: начавшихся мирно и лишь затем переросших в стадию вооруженной борьбы; столкновений группировок, не имеющих отношения к правительству; демонстраций с применением насилия либо к случаям массовых убийств, резни, погромов на этнической или конфессиональной почве /26/.

 Отдавая себе отчет в том, что любая типологическая классификация схематична и условна, обозначим две крупные категории конфликтов (за основу принята методология Уппсальского проекта, разработанного на Факультете проблем мира и конфликтов Уппсальского университета и использовавшаяся в трудах Стокгольмского института проблем мира (СИПРИ) /27/):

 1. Межгосударственные конфликты, в которые вовлечены вооруженные силы двух или более государств, признанных международным сообществом.

 2. Внутренние, или государствообразующие, конфликты, основным содержанием которых является противоборство правительства с вооруженной и организованной оппозицией, ставящей своей целью захватить власть. К этой категории относятся гражданские войны и так называемые этнические конфликты, возникающие в результате стремления групп людей, идентифицирующих себя как самостоятельный этнос, порой инорелигиозный, к государственному обособлению или сепаратизму. Подобные конфликты развиваются, как правило, в форме гражданских войн, но они вовлекают в свою орбиту соседние страны, заинтересованные стороны, региональные державы.

 Национально-этнические, идеологические и политические разногласия в бывшем Советском Союзе получили развитие в основном в форме второго типа конфликтов. Имели здесь место, главным образом в годы перестройки, и конфликты-бунты, конфликты-погромы: например, в Сумгаите 28 февраля 1988 г., в Ферганской долине в мае-июне 1989 г., в Новом Узене в июне 1989 г., в Баку в январе 1990 г., в Оше в июне 1990 г.

 В настоящее время межгосударственный конфликт ведется в СНГ между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Что касается арабо-израильского конфликта, то он претерпел за истекшие годы кардинальные изменения и из фазы вялотекущего вооруженного противостояния Израиля с соседними арабскими государствами приобрел в иное качество - преимущественно внутренний конфликт между израильским правительством и "непримиримыми" мусульманскими организациями, среди которых лидирует Хамас. Сокращение числа межгосударственных конфликтов объясняется возросшим воздействием в межгосударственных отношениях (но не во внутренней политике государств!) международного законодательства, осуждающего территориальные притязания, агрессию и решительно реагирующего через ООН и другие институты на нарушителей международных норм, признанных мировым сообществом.

 Некоторые конфликты, способные вызвать многочисленные жертвы, положить начало затяжной, кровопролитной войне как бы выпадают из этой схемы или вписываются в нее не в полной мере. К их числу можно отнести демонстрации с применением насилия, конфликты-бунты, конфликты-погромы, словом, выступления, которые некоторые специалисты квалифицируют как "конфликты неуправляемых эмоций" /28/.

 В соответствии с существующей градацией, вооруженные конфликты различаются по степени интенсивности. Они могут быть крупномасштабными, когда число убитых с начала конфликта превышает 1000 человек и в дальнейшем военные действия влекут за собой многочисленные человеческие жертвы. Конфликты, не достигшие такого "результата" - с относительно незначительным числом погибших, считаются малоинтенсивными.

 В международно-правовой практике существуют разночтения в трактовке ряда понятий и терминов. Одно из них, в частности, касается определения "стороны конфликта" /29/. Понятие "заинтересованная сторона" определяется некоторыми исследователями как величина, активно влияющая на ход конфликта и потому они именуют ее "включенной стороной" /30/. Установим три основные категории "сторон конфликта": 1) "ключевые" (противоборствующие, конфликтующие) стороны - непосредственные участники конфликта; 2) "заинтересованные стороны" - соседние страны или региональные державы, участвующие в конфликте опосредованно, но влияющие на его ход и ключевых участников; 3) "третьи стороны" - нейтральные посредники, заинтересованные в прекращении военных действий и в содействии мирному процессу. В этой роли чаще всего выступают ООН, крупные региональные государства или великие державы. Именующие себя "третьей стороной" посредники - чаще всего региональные державы - являются заинтересованными сторонами конфликта и в той или иной степени оказываются вовлеченными в него. В идеале для роли нейтральной "третьей силы" лучше всего подходят религиозные организации и представители духовенства, но на практике они не стали таковыми ни в большинстве конфликтов в Третьем мире, ни странах Содружества.

 Многие понятия, дефиниции и термины являются подчас только лишь условным обозначением сложного и противоречивого содержания. Так, в условиях взаимосвязанной, взаимозависимой структуры различных стран и регионов Азии и Африки, а также новых независимых государств СНГ, очень сложно, а порой и просто невозможно найти внутренний конфликт в чистом виде. Разногласия, возникающие внутри государства между представителями различных этносов, народностей, конфессий, неизбежно расширяют географические рамки конфликта, вовлекая в него региональные "центры силы", а также другие государства или группы государств с "родственным" этническим или "единоверным" населением.

 Трудно провести грань между "внутренним" и "региональным" конфликтом. В период "холодной войны" термином "региональный конфликт" принято было обозначать конфликты, в которых явственно присутствовало советско-американское глобальное противоборство, проявлявшееся в прямой или опосредованной поддержке сверхдержавами воюющих сторон в арабо-израильском, ангольском, афганском, никарагуанском, камбоджийском конфликтах, конфликте на Африканском Роге. Региональный конфликт подпадает и под понятие межгосударственный конфликт. Этим термином может обозначаться и столкновение региональных держав ("центров силы)" в борьбе за сферы влияния, и территориальный спор, и конфликт, спровоцированный ирредентистским движением. Это могут быть конфликты, зародившиеся как внутренние, государствообразующие, но переросшие затем по мере эскалации боевых действий в масштабы региональной войны.

 Не поддается однозначной трактовке и понятие "религиозный" конфликт. Во время исламской революции в Иране, которая может рассматриваться и как внутренний конфликт, в ходе других конфликтных ситуаций в Третьем мире (в Судане, Ираке, на Шри Ланке и Филиппинах) оппозиция с оружием в руках выступала за утверждение "своей" религии в качестве основы, регламентирующей экономику, политику, идеологию, духовную жизнь.

 Религиозный компонент проявился в ряде конфликтов в Европе, в бывшей Югославии, в постсоветском пространстве. В новейшей истории имела также место ненасильственная, религиозно обусловленная борьба: в США - за гражданские права, которую возглавил Мартин Лютер Кинг; в Польше, где движение "Солидарность" вкупе с католической церковью противостояло властям; в некоторых странах Латинской Америки и в ЮАР антиправительственные выступления вдохновлялись "теологией революции"; в балтийских республиках национально-освободительная борьба народов была поддержаны рядом католических и протестантских священнослужителей. В современных кризисных ситуациях политики продолжают прибегать к религиозной аргументации, символике, риторике для достижения своих целей. 8 августа 1990 г. в самом начале кризиса в Персидском заливе президент Дж.Буш в своем "Обращении к нации" призвал церковных деятелей "молиться за тех, кто защищает и обороняет американские интересы" /31/.

 Но что же все-таки дает основание обозначить тот или иной конфликт как "религиозный"? Один из основных критериев - на него обращает внимание шведский исследователь Чель-Оке Нордквист /32/ - это принадлежность конфликтующих сторон (или одной из них) к религиозным организациям, движениям, объединениям. Важное значение имеет и задача утверждения приоритета какой-нибудь религии над остальными как основная цель противоборства. И наконец во многих конфликтах происходит религиозная самоидентификация участников, которые начинают воспринимать себя и своих противников в первую очередь как представителей определенных конфессий. Часто подобная самоидентификация совпадает с этнической, и тогда мы говорим об этно-конфессиональных конфликтующих группах.

 В качестве "классических" примеров религиозных конфликтов обычно фигурируют североирландский, ливанский, суданский, шриланкийский, сикхский, индо-пакистанский, израильско-палестинский, афганский /33/. В них на первом плане стоит противоборство между приверженцами различных религиозных исповеданий. И все же религия используется противоборствующими сторонами этих конфликтов для вовлечения населения к участию в конфликте, реже - для его урегулирования. Следовательно, "религиозный конфликт" - это весьма условный термин, отражающий только один компонент сложной структуры конфликта.

 Столь же непросто обстоит дело с так называемыми "этническими конфликтами", хотя бы потому, что в науке не достигнуто согласия даже относительно критериев (язык, территория, кровно-родственные связи, религия и пр.), из которых должны складываться понятия "этнос", "этническая группа", "нация".

 В современной истории понятие "нация" давно стало идентифицироваться с понятием "государство". Мы говорим - Лига наций, Организация Объединенных Наций, национальный, то есть государственный, интерес. Западная концепция "национального государства" включает в себя оба этих критерия - и нацию, и государство /34/. "Нация" ("nation" - civitos, natio, populus) и "государство" (state, status,) определяются в английском языке одним словом - nation, а понятие "национальное государство" (nation-state), то есть государство, где "народ" - "сограждане" (state is the status of the civitas) давно уже прочно вошло и в международную политику, и в научный лексикон. По Е.Гэллнеру, национализм как доктрина проявляется в тех случаях, когда "нация" (народ) и "государство" - совпадающие явления /35/.В соответствии с определением Дж.Данна, "нация состоит из тех, кто объединен рождением (генетически, родственно, через язык и культуру, переходящие от поколения в поколения)" в то время, как государство состоит из тех, "кто полностью подчиняется их собственной суверенной, законной (legal) власти" /36/. В идеале "национальное государство" - это такое сообщество, члены которого объединены общностью культуры, происхождения и территории. Иными словами, это - территория, принадлежащая тому населению, которое ее населяет, и никому больше.

 Подсчитано, что из 180 государств мира только часть может быть определена как "национальное государство", менее 20 государств этнически однородно в том смысле, что в них насчитывается менее 5 процентов национальных меньшинств/37/. Большинство же государств в той или иной степени подвержено внутриэтническим разногласиям, принимающим порой форму вооруженной борьбы - с проявлениями сепаратизма (от латинского separatus - отделенный), сторонники которого выступают за политическое и территориальное отделение и обособление, либо ирредентизма (термин происходит от названия политической партии "Италиа ирредента", или "Неосвобожденная Италия", которая боролась в конце ХIХ века за присоединение к Италии земель, не вошедших в ее состав при объединении) - политики, направленной на объединение в рамках одного государства народа, проживающего на территории нескольких государств /38/.

 Проблема этничности продолжает рассматриваться многими специалистами как некая второстепенность, иррациональность мышления, проявление подсознательного инстинкта или пережитка первобытного сознании, миропонимания первобытного человека, склонного мифологизировать окружающую действительность и многие общественные процессы и явления, камуфлировать реальные экономические и политические противоречия и интересы рассуждениями о "кровном родстве", "корнях", "исторической родине" и тому подобном. Нередко отрицается сам факт существования феномена этничности в обществе, а его проявления связывают лишь с действиями отдельных личностей, политиков, прессы, которые манипулируют общественным сознанием, возрождают в обществе инстинкт этничности, с помощью которого и достигаются политические цели. Вера в способность ассимилировать меньшинства, свести на нет этнические разногласия, "вылечить" национальные и этнические разногласия с помощью демократизации, открытости и гласности, создать "нацию" в европейском понимании этого слова (нацию-государство, состоящее из граждан, а не этносов) при опоре на модернизацию, индустриализацию, урбанизацию, глубоко проникла в современное сознание, как на Западе, так и на Востоке.

 Действительно, подъем этнического самосознания сопровождается усиленным мифотворчеством. С его помощью население мобилизуется для поддержки националистических (национально-освободительных) доктрин, утверждения "исторических", якобы неопровержимых прав какого-либо этноса на спорные территории, либо для дискредитации оппонента (нет такой нации, как азербайджанцы, а есть "турки", не было геноцида армян и т.п.). Это не означает, однако, что национализм, этничность, националистические концепции - мифы, проявление скрытой иррациональности, а конфликты, мотивированные этническими и религиозными причинами, - явление надуманное, не существующее в природе, камуфляж и результат мифотворчества или манипулирования сознанием.

 Что же такое этничность? Несет ли она в себе только отрицательный заряд, некую конфликтогенность? Или же это данность, свидетельство такого же многообразия существующего мира, как и религия?

 Термин "этнос" происходит от греческого слова "ethnos" - "кампания", "народ", "нация", а сам феномен подвергся очень широкой интерпретации. Например, создатель "Энциклопедии национализма" Л.Снайдер различает понятия "национальность" и "этничность" и определяет первое как "общую территорию, язык, исторические традиции" /39/, а второе как "часть самоопределения индивидуума". "Главное в этничности - ощущение отличия от других" /40/. Другой видный специалист по этно-национальным проблемам, англичанин А.Д.Смит, исследуя исторические и культурные корни национализма, перечисляет такие критерии этничности, как самонаименование, миф об общем предке, общность культурно-бытовых традиций, территория, историческая память /41/. Согласно определению Дэвида Кармента, критериями этничности являются раса, кровно-родственные связи, общий предок, религия, язык как средство общения и символ этнической и культурной идентичности, а также проживание в определенном географическом районе (территория) /42/.

 По Иммануилу Валлерстейну, "этническое сознание", или "этническая самоиндентификация" - это "чувство, разделяемое группой людей, которые определяют себя в терминах культуры (общий язык, религия, цвет (раса - Д.М.), история, образ жизни). Они стремятся к тому, чтобы отстаивать или расширять свои права на политической арене, с тем чтобы защитить по возможности свое дальнейшее существование в качестве группы и /или/ - сохранить или улучшить материальные условия совей жизни. Предпочитает ли такая группа называть себя нацией, национальностью, этнической общностью, племенем или народом, не столь важно" /43/. Отсюда Валлерстейн делает вывод, что этническое сознание, будучи политическим явлением, является "формой конфликта" /44/. Вообще, национализм, этничность, как правило, и ассоциируются с конфликтом, разломом общества. Д.Хоровиц считает, например, что люди, для того чтобы защитить свои интересы, образуют группы, которые предпринимают коллективные действия, в том числе и для защиты от других групп. Этнические группы таким образом превращаются в "конфликтующие группы" /45/, а этничность, или национальный вопрос, способны "разбудить" этно-политический конфликт.

 Но этот феномен несет в себе и положительные "заряды". Исследуя его, Л.Н. Гумилев подчеркивает, что этнос - это явление природы, он получает свою энергию из космоса (биосферы по В.И.Вернадскому). "Этнос - это коллектив, отличающийся от других этносов стереотипом поведения и противопоставляющий себя всем другим" /46/. Эта характеристика вполне применима, кстати, и для определения конфликтующего поведения приверженцев различных религий. Другие отечественные исследователи Г.Ч.Гусейнов и Д.В.Драгунский приходят к выводу о том, что "этничность как функция - это выход из социальной фрустрации, неизбежно возникающей, когда личность осознает свои права, но не может ими воспользоваться" /47/. В бывшем Советском Союзе этот выход начался "с пробуждения общества от гипноза социальной однородности и эгалитаристской мистики" /48/. Следовательно, этничность в посттоталитарном обществе превращается в способ самовысвобождения личности, в один из путей ее социальной идентификации.

 Можно привести еще множество определений этничности или национализма, варьирующих эти понятия. Однако вряд ли они внесут окончательную ясность в понимание этой сложнейшей и "темнейшей" проблемы. Тем более непроста проблема этнических конфликтов, с которыми разбирается многочисленная армия ученых и политиков и которую сегодня пытается - пока без особого успеха - разрешить мировое сообщество.

 В нашем понимании в основе большей части конфликтов, которые принято обозначать как этнические, лежат коллективные действия групп людей ("групп, находящихся в состоянии конфликта"), вынужденных защищать свои права - истинно или мнимо нарушенные. Эти группы воспринимают себя как особый, отличный от других этнос, имеющий "свою" историю, культурно-бытовые традиции, кровно-генетическую связь, иногда также обладающий "своей" территорией, языком, религией. В ходе таких конфликтов собственно этнические разногласия столь тесно переплетаются с политическими, социальными, территориальными, религиозными проблемами и спорами, что зачастую просто камуфлируют друг друга. Условна и привязка этнического конфликта только к внутренней ситуации, отнесение его к категории внутренних конфликтов. В рамках взаимосвязанной, взаимозависимой структуры международных отношений разногласия, возникающие между представителями различных этносов и этно-конфессиональных групп, неизбежно расширяют географию конфликта, вовлекая в него другие государства.

 По устоявшейся традиции, а также по инерции феномен этничности продолжают ассоциировать с Третьим миром. Но ведь и "старая" Европа (Бельгия, Великобритания, Испания, Франция) так и не сумела справиться со своими этническими проблемами. Что касается Восточной и Центральной Европы, то и здесь некоторые государства бывшего социалистического лагеря (Югославия, Советский Союз) пережили настоящие этнические войны, другие (Чехословакия) - мирный "развод" по этническому принципу, а третьи (Албания, Болгария, Венгрия, Румыния,) продолжают испытывать давление межэтнических разногласий. Состояние национального вопроса, межэтнических, межрасовых отношений в США и в Израиле, заставляет усомниться в том, насколько успешно оправдала себя теория "плавильного котла", призванного "перемолоть" в единую "нацию" многочисленные этносы, продолжающие стекаться в эти страны со всех концов мира.

 Итак, этничность, как и религия, не исчезает, несмотря на происходящие в мире перемены. Традиционные факторы все еще обладают огромными возможностями для воздействия на общественное сознание, а чувство принадлежности к определенной религиозной общности преобладает порой над чувством национальной солидарности в рамках единого государства.

 Вне зависимости от типа конфликтов (государствообразующие или межгосударственные) большую их часть можно классифицировать следующим образом:

1. Конфликты, в основе которых лежит требование политической автономии или полного отделения инорелигиозных этносов, часто крупных, или же религиозных общин. Автономистские или сепаратистские движения возникают среди этносов, имеющих общий язык, происхождение, территорию, культуру, быт. У них уже появились элементы общего самосознания, основанного на этногенетическом или длительном хозяйственном, культурном, политическом взаимодействии. В контексте лояльности идее национального государства религия играет в таких случаях этносегрегирующую роль. Классическим примером конфликта такого типа служит религиозно-общинная конфронтация на Шри Ланке между буддистами-сингалами и тамилами - индуистами и мусульманами. Последние с 1983 г. ведут вооруженную борьбу за создание собственного государства "Тамил илам". Сюда же относятся сепаратистское движение исламизированных народов моро на юге Филиппин, борьба христиан-ибо в Нигерии за отделение, завершившаяся в 60-е годы провозглашением государства Биафра, и многие другие конфликты.

 2. Конфликты, вызванные религиозно окрашенными движениями мелких этнических групп. Последние, как правило, территориально обособлены, их культура и быт сохраняют некоторую специфику и они могут иметь отличные от основной части населения наречия и говоры. Эти национальные меньшинства могут не разделять религиозных верований большинства населения, исповедовать другую религию. Особая приверженность к "своей" культуре, собственной религии, стремление предотвратить их размывание в национально-этнических и религиозных традициях, обычаях более крупных народностей, доминирующих в государстве, страх, вызванный возможностью "потери национальной судьбы", - таковы главные побудительные причины возникновения движений подобного типа. К ним могут быть отнесены: конфликт сикхов-панджабцев с индийским правительством и их борьба за создание независимого государства "Халистан" ("земля чистых"); борьба курдов за создание собственного "национального очага"; политические движения в населенных этническими азербайджанцами северных и восточных провинциях Ирана; большая часть этно-национальных конфликтов в СНГ и странах Балтии.

 3. Конфликты, близкие ко второму типу, вызваны ирредентистскими устремлениями народа, оказавшегося разделенным в результате миграционных процессов, изменения или перекройки государственных границ и т.п. Они оформляются в политические или общественные движения, ставящие своей целью воссоединение народа, проживающего на территории нескольких государств. Такие разделенные народы, сохраняя замкнутость в культурно-религиозном плане, представляют инорелигиозную общность в государстве, на территории которого они проживают. В Африке, например, конфликтные ситуации этого типа вызваны движением за воссоединение эве, населяющих западное побережье в пределах Ганы, Того и Бенина; борьбой сомалийцев, оказавшихся в результате колониальных разделов в разных государствах - в Сомали, Эфиопии, Кении и Джибути. Аналогичные движения имеются в Азии: среди малайцев Таиланда, Малайзии и Сингапура; белуджей Ирана, Пакистана и Афганистана; пуштунов Пакистана и Афганистана; азербайджанцев Ирана и Азербайджана; курдов Ирана, Ирака, Сирии, Турции. Ирредентизм проявляется в политической жизни некоторых народов Северного Кавказа (осетин, абхазов, чеченцев), а также таджиков, узбеков, уйгуров и других в Центральной Азии и сопредельных государствах Третьего мира. Многие другие "разделенные народы" - и в развивающемся мире, и в СНГ - способны серьезным образом дестабилизировать обстановку, создать почву для конфликтов.

 4. Конфликты, в основе которых лежат противоречия на религиозно-общинной почве. Они имеют место как в конфессионально однородных, так и в неоднородных государствах. В первом случае приверженцы разных толов и сект борются против ущемления их прав со стороны господствующего религиозного толка или религии. Например, шииты Ирака, Бахрейна, Саудовской Аравии неоднократно выдвигали требование культурной и политической автономии. Религия способствует сплочению конфессиональной группы перед лицом господствующего этноса, исповедующего другую религию в поликонфессиональных, полиэтнических обществах, приводя при этом нередко к религиозно-общинным конфликтам и столкновениям, например, в Индии, Пакистане, Шри-Ланке, Ливане, Иране.

 5. Конфликты, возникающие на основе абсолютизации, универсализации какой-либо религии. В чистом виде таких конфликтов не бывает, они всегда связаны с политическим фактором, с выступлением политических деятелей, организаций и даже групп государств, выдвигающих идею солидарности на основе религиозной общности без национальных границ и этнических различий. Конфликты, вызванные призывами такого рода, в странах Арабского Востока нередко провоцировались "Братьями-мусульманами", а в 80-е годы разного рода "хомейнистскими движениями" (Хезболлах, Хамас, Исламский джихад и др.). Их социальный и политический идеал - теократическое исламское государство. Иранские руководители, опираясь на эти идеи, ведут борьбу за гегемонию в странах традиционного распространения ислама. Подобных же "геополитических" целей пытался достичь в Африке лидер ливийской революции Муамар Каддафи, выдвинувший в начале 80-х годов план "геополитической перегруппировки кочевников в Федерацию исламских государств Сахеля", что оказало дестабилизирующее воздействие на внутриполитическую обстановку в регионе, осложнило здесь межгосударственные отношения. Религиозный "универсализм" и подобные ему концепции имеют кратковременный и ограниченный успех и не способны доминировать над принципами, определяющими внешнюю политику того или иного государства.

 Данная классификация свидетельствует о том, что конфликты постконфронтационной эпохи малопродуктивно подводить под имеющиеся в теории международных отношений типологии, и они лучше вписываются в хантингтоновскую схему межцивилизационных и внутрицивилизационных конфликтов, поскольку религия и этничность как реально существующие, долгосрочные факторы современного мира накладывают заметный отпечаток на социальные и политические процессы в развивающихся странах Азии и Африки и в новых, недавно образовавшихся государствах СНГ.

 Развивающиеся страны и южные государства СНГ - достаточно сложная и неоднородная структура, где существует самый широкий спектр радикальных, экстремистских и умеренных правительств, течений и движений. Столь же неоднозначна ситуация и на региональном и международно-политическом уровне, где ряд крупных государств пытается утвердиться с помощью религиозного фактора. Рассмотрим эту проблему более детально.