Анализ состава преступления

 

Основным непосредственным объектом вымогательства является конкретная форма собственности, дополнительным - то личное благо потерпевшего, которому угрожает опасность. Дополнительный объект обусловливается характером психического насилия, применяемого виновным. Им могут выступать: честь и достоинство личности (при угрозе распространить сведения, позорящие потерпевшего или его близких), неприкосновенность частной жизни лица (при угрозе распространить сведения, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких), здоровье личности (при угрозе применить насилие). Вымогательство (ст. 163 УК РФ), будучи одним из преступлений против собственности, одновременно представляет собой один из наиболее распространенных видов уголовно - наказуемого принуждения. В принуждении выражается посягательство и на основной (имущественные отношения), и на дополнительный (личность) объекты вымогательства. Как преступное деяние, направленное против личности, принуждение своим непосредственным объектом имеет целый комплекс взаимосвязанных интересов, к которым принадлежит и частная жизнь человека.

При определении объекта вымогательской угрозы исходным представляется то, что для объекта не имеют значения, выделенные в законе варианты содержания угрозы. Они лишь фиксируют наиболее типичные проявления угроз при вымогательстве и образуют основу для законодательной презумпции о том, что угрозы только указанного содержания способны вызвать страх и послужить действенным методом принуждения.[3]

Понятно, что двуобъектность насильственного вымогательства, посягающего в подобных случаях и на такое важное социальное благо, как здоровье человека, усиливает его вредоносную направленность, повышает степень общественной опасности. Так расценивает это и законодатель, установив за особо опасный вид вымогательства наказание в виде лишения свободы сроком до 15 лет с конфискацией имущества. Квалифицированные виды вымогательства относятся по закону к категории тяжкого и особо тяжкого преступления (ст. 15 УК).

Вопрос о предмете вымогательства тесно связан с вопросом о предмете преступлений против собственности вообще и хищений в частности. Поэтому имеет смысл остановиться лишь на некоторой специфике этого вопроса. В законе предметами вымогательства названы:

1) чужое имущество,

2) право на чужое имущество,

3) действия имущественного характера.

Имущество - это предметы материального мира, которые обладают определенной физической формой и потому осязаемы. Под имуществом в составе вымогательства, следует понимать как движимое, так и недвижимое имущество.

С объективной стороны вымогательство выражается в требовании виновного передачи ему имущества, права на имущество или совершения в его пользу или в пользу других лиц каких ни будь действий имущественного характера, адресованных собственнику или владельцу имущественных благ и соединенных с угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно с угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

Как видно, объективная сторона вымогательства, хотя его состав по законодательной конструкции является «усеченным», имеет обязательное сочетание сравнительно большого ряда альтернативно необходимых признаков. В силу требований закона преступный акт при вымогательстве неизбежно приобретает сложносочлененный характер: он слагается из двух неразрывно связанных преступных самостоятельных действий - определенного, конкретного по своему содержанию требования и угрозы, содержание которой также определено законом. Чтобы четко уяснить объективную сторону вымогательства, полезно препарировать ее на отдельные элементы и кратко их прокомментировать.

Требование, о котором говорит закон, - это настойчивая, повелительная просьба, адресованная потерпевшему, которая по своей силе напоминает, скорее, императивный приказ о совершении последним определенных имущественных актов - передаче преступнику материальных ценностей, прав на имущество или совершении действий имущественного характера. При этом подобное требование, подкрепленное угрозой, по своему характеру приобретает форму «жесткого», не терпящего возражений императива.[4]

Угроза - психическое насилие как средство, побуждающее к исполнению предъявленного требования, должна быть действительной и реальной, то есть субъективно восприниматься потерпевшим как вполне осуществимая. Только такое запугивание способно оказать на него психическое воздействие и мотивировать требуемое поведение в интересах вымогателя. Адресатом угрозы может быть как сам потерпевший, к которому обращено требование, так и его близкие. В законе не говорится о «близких родственниках», а имеется в виду значительно более широкий круг людей. Поэтому следует признать, что вопрос о том, является ли тот или иной человек близким по отношению к потерпевшему, решается им самим.

Таковыми могут быть родители, супруг, дети, усыновленные, сестры, братья, дед, бабка, другие родственники, а также посторонние по степени родства люди - жених (невеста), любимая девушка, любовник и даже друзья подвергшегося вымогательству.

По своему содержанию угроза, выраженная в любой форме (устно, письменно) непосредственно вымогателем или через третьих лиц и т.д., может быть различной. Вымогатель может угрожать потерпевшему: применением физического насилия; уничтожением или повреждением имущества; распространением сведений, позорящих потерпевшего или его близких; распространением иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам указанных лиц.[5]

В рамках объективных признаков основного состава вымогательства (часть 1 статьи 163 УК РФ) своеобразие угрозы применения физического насилия состоит в том, что она, во-первых, по своему содержанию допускает причинение потерпевшему или его близким любой степени тяжести вреда здоровью и даже убийство их и, во-вторых, обращена, как правило, в будущее, когда вымогатель высказывает намерение реально применить насилие через некоторое время. Однако в сочетании с требованием передачи права на имущество или совершения действий имущественного характера угроза насилием, что очень важно, может носить и наличный характер, то есть содержать недвусмысленно выраженное во вне намерение реализовать ее немедленно, уже в самый момент предъявления претензии, если не будет согласия потерпевшего на ее удовлетворение.

С объективной стороны вымогательство выражается, таким образом, в имущественных требованиях, соединенных с угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

В диспозиции ст. 163 УК РФ указывается три вида угроз, различающиеся по содержанию: угроза применением насилия, угроза уничтожения или повреждения чужого имущества, угроза распространением позорящих или иных сведений. Последнее чаще всего обозначается в юридической литературе специальным термином "шантаж"¹.

Кстати говоря, следует отметить определенный пробел в юридической конструкции вымогательства в части определения термина "шантаж". Так, раскрывая сущность данного понятия как угрозы распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, сам термин "шантаж" в статье 163 УК РФ не употребляется.

Угроза разглашения позорящих потерпевшего или его близких сведений (шантаж) - это запугивание сообщением третьим лицам любой информации - ложной или правдивой, но непременно позорящего характера.

Являются ли сведения таковыми и в какой степени их разглашение может нарушить интересы потерпевшего или его близких, всецело зависит от оценки и субъективного отношения к этим фактам лица, к которому вымогателем предъявлено соответствующее требование, так как именно оно выбирает альтернативу и в ее рамках конкретный вариант своего поведения в связи с высказанной угрозой. Поэтому суд не должен заниматься решением вопроса о том, в какой мере сведения, разглашением которых угрожал вымогатель, были ложными или действительными, объективно способными опозорить потерпевшего или его близких.

Вместе с тем, как разъяснил Пленум Верховного Суда РСФСР в п.3 постановления от 4 мая 1990 г. №3 «О судебной практике по делам о вымогательстве», в случаях, если о потерпевшем или о его близких фактически оглашены сведения заведомо клеветнического либо оскорбительного характера, содеянное, при наличии к тому оснований (дела частного обвинения), квалифицируются по совокупности, как клевета и оскорбление.

Обоснованно отмечается некоторыми авторами, важно, что потерпевший стремится сохранить эти сведения в тайне, а угроза их оглашения используется виновным для того, чтобы принудить его к передаче имущества².

Что касается угрозы распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, то их содержание может быть самым разнообразным. Например, разглашение коммерческой тайны, секреты производственных технологий, критическое финансовое положение или даже банкротство и т.д. Важно подчеркнуть, что решение вопроса о том, способны ли такие сведения, будь они преданы огласке, объективно причинить именно существенный вред соответствующим правам или интересам, принадлежит исключительно потерпевшему.

Если угроза не возымела действия, то ее последующая реализация в качестве мести за невыполнение требований вымогателя подлежит самостоятельной юридической квалификации. Все содеянное представляет собой совокупность вымогательства и преступления, совершенного из мести (телесное повреждение, уничтожение имущества и т.д.), поскольку последующие действия не были направлены на завладение имуществом.

С субъективной стороны вымогательство - корыстное преступление, совершаемое только с прямым умыслом: виновный сознает, что не имеет никаких прав на чужое имущество, сознает характер угрозы, применяемой как средство достижения незаконной передачи ему имущества, и желает с помощью такой угрозы принудить потерпевшего передать ему требуемое имущество. При этом он руководствуется корыстным мотивом и преследует цель незаконного получения имущественных выгод или уклонения от материальных затрат.[6] Субъект преступления вымогательства - это физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста (ч.2 ст.20 УК РФ).

3. Спорные вопросы квалификации

 

В следственно-судебной практике возникает целый ряд вопросов, связанных с квалификацией вымогательства.

Часть 2 статьи 163 УК РФ предусматривает три квалифицирующих признака - вымогательство, совершенное:

а) группой лиц по предварительному сговору;

в) с применением насилия;

г) в крупном размере.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК преступление, в данном случае вымогательство, признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

При расследовании уголовных дел о вымогательстве перед следователем стоит задача при совершении вымогательства группой лиц четко разграничить виды преступных групп, что является основой для правильного и справедливого наказания виновных. Существует опасность, что следователи, не владея признаками каждого вида преступных групп, на практике будут большинство преступных групп, совершающих вымогательство, квалифицировать «с запасом», по более строгой части статьи, то есть как вымогательство, совершенное организованной группой. Это может привести к назначению судом виновным более строгого наказания, чем они того заслуживали.[7]

Ст. 35 УК РФ, определяя виды преступных групп, указывает, что преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления», а организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

При расследовании конкретных уголовных дел о вымогательстве следователю весьма сложно разграничить эти два вида преступных групп, так как обе они совершают преступления по предварительной договоренности, обе группы достаточно устойчивы и обе объединились для совершения вымогательства.[8]

Однозначно не решен вопрос о том, насилие какой тяжести охватывается п. «в» ч.2 ст. 163 УК РФ. Одни ученые ограничивают этот признак легким вредом здоровью, другие включают сюда вред здоровью средней тяжести. Так, банда создается исключительно для нападения на граждан и организаций, а участие в совершаемом бандой нападении дополнительно квалифицируется еще и по ст. 162 УК РФ. Если вымогатель, в целях подтверждения реальности угрозы, причинит потерпевшему или его близким вред здоровью средней тяжести, то его действия, при отсутствии данного признака в вымогательстве, должны быть квалифицированы, в определенных условиях, по ч.2 ст. 163 УК РФ и по ч.1 ст. 112 УК РФ. По совокупности преступлений максимальное наказание может быть семь лет лишения свободы. То есть по данным преступлениям размер наказания идентичен санкции ч.2 ст. 163 УКРФ. П. «в» ч.2 ст. 163 УК охватывает побои, причинение легкого и средней тяжести вреда здоровью (ч.1 ст. 112 УК РФ). Совершение данных действий не требует дополнительной квалификации.[9]

Также следует квалифицировать незаконное лишение свободы потерпевшего. Дополнительная квалификация при этом по ч.1 ст. 127 УК не требуется. Однако вымогательство, сопряженное с незаконным лишением свободы, предусмотренное ч.2 и 3 ст. 127, или похищением человека (ст. 126), или захватом заложника (ст.206), следует квалифицировать по совокупности преступлений. В связи с этим трудно согласиться с мнением о том, что к насилию при вымогательстве может быть отнесен «захват потерпевшего или его близких, если при этом не создавалось опасности для их жизни или здоровья» . Если здесь имеется в виду захват заложника, то степень его общественной опасности выше, чем вымогательства, совершенного с применением насилия. Для этого достаточно сопоставить санкции ст. 163 (ч.2) и 206 (ч.1) УК. То же самое можно сказать о похищении человека (ст.206, ч.1). Поэтому совершение указанных преступлений следует квалифицировать только по совокупности.

Поскольку убийство не охватывается составом вымогательства, то его совершение требует дополнительной квалификации по совокупности преступлений так же, как и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего .

Вымогательство совершается в крупном размере, если стоимость требуемого виновным чужого имущества превышает 250 тыс. руб.

Часть 3 статьи 163 УК предусматривает ответственность за особо квалифицированный состав вымогательства, если оно совершено: а) организованной группой лиц; б) в целях получения имущества в крупном размере; в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Вымогательство признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее, то есть до начала хотя бы приготовительных действий, объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч.3 ст.35 УК).

Организованная группа лиц отличается от группы лиц с предварительным сговором более высокой степенью организованности, поскольку члены первой не договариваются до начала совершения вымогательства о совместном его совершении, но и объединяются с этой целью в устойчивую группу.

Однако устойчивая группа может быть создана и для совершения единственного преступления. Отграничивать организованную группу от группы с предварительным сговором следует на основании ряда критериев.

Для признания преступления совершенном организованной группой в каждом конкретном случае следует оценивать все обстоятельства содеянного в совокупности. Поскольку степень организованности - это оценочный признак, важно в каждом конкретном случае указывать, по каким основаниям преступная группа признается организованной.

Совершению вымогательства организованной группой, как правило, предшествует четкое и согласованное распределение ролей между членами группы. Группа с предварительным сговором может состоять как из лиц, между которыми в процессе предварительного сговора были распределены роли, так и из лиц, непосредственно принимающих участие в совершении действий, входящих в объективную сторону преступления, то есть являющихся соисполнителями.

Если план совершения преступления доведен до сведения всех участников группы, роли распределены в процессе подготовки преступления, некоторые члены организованной группы могут выполнять лишь отдельные элементы объективной стороны вымогательства: кто-то из членов группы предъявляет требование, кто-то осуществляет акты насилия. Роль других участников организованной группы может заключаться лишь в создании условий для совершения вымогательства: выбор жертвы преступления, приискание орудий и средств совершения преступления (транспорта, оружия, иных предметов для воздействия на жертву преступления). В таких случаях действия всех участников организованной группы независимо от выполняемой ими роли следует квалифицировать по п. «а» ч.3 ст. 163 УК РФ без ссылки на ст. 35 УК, даже если эта роль по содержанию соответствует признакам пособничества. Обязательными условиями такой квалификации являются согласованное распределение ролей до совершения вымогательства, разработка плана, проведение совместных подготовительных мероприятий, иные действия, свидетельствующие о наличии преступной группы.

Если виновный требует передачи чужого имущества, стоимость которого превышает 1 млн. руб., то его действия подлежат квалификации как вымогательство, совершенное с целью получения имущества в особо крупном размере (п. "б" ч. 3 ст. 163 УК)¹.

Относительно особо квалифицирующего признака «в целях получения имущества в особо крупных размерах» следует подчеркнуть, что закон не требует фактического наступления этого общественно опасного последствия. Для применения ч.3 ст. 163 УК достаточно становить наличие у вымогателя самой цели получения имущества в крупном размере, хотя бы ему и не удалось ее достичь.

Вымогательство, совершенное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, дополнительной квалификации по ст. 111 УК не требует. Поскольку убийство не охватывается составом вымогательства, то его совершение требует квалификации по совокупности преступлений, так же как и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Признаки тяжкого вреда, причиненного потерпевшему, определены в ст. 111 УК, которая поглощается ч.3 ст. 163 УК.[10] Понятие тяжкого вреда здоровью характеризуется множеством признаков, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 111 УК. Наличие хотя бы одного из рассматриваемых далее признаков дает основания для признания причиненного вреда здоровью тяжким. По делам данной категории в соответствии с уголовно - процессуальным законодательством обязательно проведение судебно-медицинской экспертизы (пункт 2 статьи 196 УПК РФ ).

Неточной представляется позиция авторов, согласно которой адресатом угроз при вымогательстве может быть как сам потерпевший, так и его близкие. Думается, что необходимо различать адресата требования передачи имущества, права на имущество или совершения действий имущественного характера, адресата угроз и их содержание. Для наличия состава вымогательства необходимо, чтобы требование и угрозы предъявлялись самому потерпевшему, однако содержание угроз может касаться не только самого потерпевшего, но и его близких.[11]

На практике возникает проблема квалификации действий виновного, если он предъявляет требование передачи имущества, права на имущество или совершения действий имущественного характера, но каких-либо угроз не высказывает, однако, исходя из характеристики личности виновного и фактических обстоятельств, у потерпевшего есть все основания опасаться неблагоприятных для себя последствий в случае отказа удовлетворить предъявленные требования..[12]

В следственно-судебной практике возникают вопросы, связанные с квалификацией и отграничением вымогательства от принуждения к совершению сделки. В теории уголовного права разграничению указанных составов преступления уделяется большое внимание. При отграничении принуждения к сделке от вымогательства необходимо установить характер требований, которые предъявлял виновный. При принуждении к совершению сделки отсутствуют такие признаки, обязательные для вымогательства, как безвозмездность и корыстная цель. Эти положения не всегда учитываются при квалификации конкретных деяний.

В теории уголовного права и правоприменительной деятельности возникают вопросы, связанные с проблемой отграничения вымогательства от самоуправства. Предметом вымогательства является чужое имущество, то есть такое, на которое виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права. Однако это не всегда учитывается при квалификации конкретных деяний².

В следственно-судебной практике нередко возникают проблемы квалификации действий виновного, который требует вернуть свое имущество, переданное им в долг, и, кроме того, проценты за пользование им.

вымогательство имущественный преступление квалификаци

Судебная практика

Верховный Суд Российской Федерации

Кассационное определение от 13 ноября 2007 г. N 32-о07-36

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Шурыгина А.П.,

судей Климова А.Н. и Анохина В.Д.

рассмотрела в судебном заседании дело по кассационному представлению государственного обвинителя Черновой О.В. и по кассационным жалобам осужденных К.С., К., Е., Ж., адвокатов Макаревича И.М., Богомолова А.Г., Володина А.Г. на приговор Саратовского областного суда от 29 августа 2007 года, которым К., родившийся 1 февраля 1969 года в гор. Саратове, ранее не судимый, осужден к лишению свободы: по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ на 11 лет; по п. п. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 15 лет, по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 163 УК РФ на 5 лет, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - на 22 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Ж., родившийся 18 октября 1979 года в гор. Саратове, ранее судимый 24 апреля 2001 года по ст. ст. 213 ч. 3, 222 ч. 1, 69 УК РФ к 6 годам лишения свободы, освободился 27 июня 2005 года условно-досрочно на 1 год 6 месяцев 24 дня;

К.С., родившийся 5 апреля 1972 года в гор. Новокузнецке, ранее не судимый, осужден к лишению свободы: по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ на 11 лет; по ч. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет, по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 163 УК РФ на 5 лет, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - на 21 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;

Е., родившийся 13 мая 1986 года в гор. Волгодонске, ранее не судимый, осужден к лишению свободы: по п. п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ на 10 лет; по ч. 5 ст. 33 и п. п. "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ на 14 лет, по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 163 УК РФ на 5 лет, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - на 20 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать в счет компенсации морального вреда в пользу Э.Г. в солидарном порядке с К., Ж., К.С. и Е. 1000000 рублей.

Заслушав доклад судьи Климова А.Н., объяснения адвокатов Макаревича И.М., Богомолова Д.Г. и Володина А.Г., поддержавших доводы своих жалоб, возражения на жалобы потерпевшего Э.Г., представителя потерпевшего Напольниковой Е.В., мнение прокурора Соломоновой В.А., поддержавшей представление, полагавшей приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, Судебная коллегия установила:

К., Ж., К.С. и Е. признаны виновными в похищении Э., вымогательстве у него денег, после чего К. и Ж. при пособничестве К.С. и Е. убили Э.

Данные преступления совершены ими 15 марта 2007 года в гор. Саратове и в пос. Водник Саратовской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В суде К., К.С., Ж. и Е. вину свою признали частично.

В кассационном представлении поставлен вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение. Указывается, что суд ошибочно исключил из обвинения осужденных квалифицирующий признак совершение вымогательства и убийства в составе организованной группы. Незаконно отказано в ходатайстве государственного обвинителя к приобщению к материалам дела его обвинительной речи в прениях, в связи с чем позиция обвинения в приговоре была искажена. По этим причинам осужденным назначено чрезмерно мягкое наказание.

В кассационных жалобах:

осужденный К.С. утверждает, что сговора на убийство Э. между осужденными не было; оспаривает свою причастность к вымогательству денег у потерпевшего; суд не учел, что у него на иждивении малолетний ребенок, ранее он не судим, характеризуется положительно; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

адвокат Макаревич И.М. в интересах осужденного К.С. указывает, что приговор основан на показаниях осужденных, которые были даны ими на следствии с грубыми нарушениями их прав на защиту, поскольку адвокаты были назначены с нарушением требований ст. ст. 50 - 51 УПК РФ; к осужденным в ходе расследования применялись недозволенные методы, и они оговорили друг друга; убийство Э. совершил один Ж.; его показания непоследовательные и противоречивые; протокол осмотра трупа Э., выемки вещественных доказательств, выемки и осмотра автомобиля "Вольво", распечатка телефонных переговоров Э. - являются недопустимыми доказательствами; К.С. назначено чрезмерно суровое наказание; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

осужденный Е. оспаривает свою причастность к вымогательству и убийству потерпевшего; утверждает, что приговор в этой части основан на предположении, а не на достоверных доказательствах; имеющиеся по делу сомнения суд должен был истолковать в его пользу; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

адвокат Богомолов Д.Г. в интересах осужденного Е. указывает, что показания осужденных на следствии суд должен был признать недопустимыми доказательствами, поскольку они были даны с нарушением права на защиту и в результате недозволенных методов следствия; допросы в суде адвокатов Шляпникова, Козлова и Богданова в качестве свидетелей противоречили требованиям ст. 56 ч. 3 п. 3 УПК РФ; протоколы осмотра места происшествия, трупа Э., выемки автомобиля - являлись недопустимыми доказательствами; дело рассмотрено с обвинительным уклоном; во время допроса свидетеля Краморова суд не предоставил подсудимым возможность задать свидетелю вопросы; умысел на убийство Э. возник только у Ж.; Е. назначено чрезмерно суровое наказание; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

осужденный К. указывает, что дело рассмотрено с обвинительным уклоном; было нарушено его право на защиту, поскольку ему предоставили по назначению адвоката Колесникова вместо заболевшего адвоката Володина; в ходе расследования себя оговорил под незаконным воздействием со стороны следственных работников; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

адвокат Володин в интересах осужденного К. ссылается на то, что показания К. на следствии в качестве подозреваемого были даны без избранного им адвоката; адвокаты Шляпников, Богданов и Козлов в суде допрошены незаконно; в ходе расследования к К. применялись недозволенные методы; заключение судебно-медицинской экспертизы трупа Э., протоколы осмотра места происшествия, трупа Э., список вызова телефонных переговоров Э. - являются недопустимыми доказательствами; во время допроса свидетеля Краморова суд не предоставил подсудимым возможность задать свидетелю вопросы; К. назначено наказание чрезмерно суровое, более 3\4 от максимального срока при наличии у него ст. 62 УК РФ; просит приговор отменить, и дело направить на новое рассмотрение;

осужденный Ж., не оспаривая свою вину в похищении Э. и вымогательстве у него денег, отрицает свою причастность к убийству потерпевшего; утверждает, что ножевые ранения на теле погибшего Э. были причинены им после смерти потерпевшего по приказу К.; суд не установил, кто задушил потерпевшего; заключение судебно-медицинской экспертизы, протокол выемки вещей у Кульзенева, протокол осмотра места происшествия - является недопустимыми доказательствами; просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение.

В возражении государственный обвинитель Чернова О.В., потерпевшие Э.Г., Э.Е., их представители Гусева В.М. и Напольникова Е.В. не согласны с доводами жалоб и просят оставить их без удовлетворения.

Изучив материалы дела, проверив и обсудив доводы жалоб и представления, Судебная коллегия приходит к выводу, что приговор постановлен правильно.

Так, из собственноручного заявления и явки с повинной К. от 17 марта 2007 года усматривается, что он, Ж., К.С. и Е. с целью вымогательства денег похитили Э., после чего получили от его бухгалтера деньги. Опасаясь, что они могут быть привлечены к уголовной ответственности, по предложению Ж., решили убить Э. Ж. дал потерпевшему несколько сильнодействующих таблеток, на автомашине вывезли на берег реки. В автомобиле Ж. накинул на шею Э. петлю и стал душить, а он (К.), преодолевая сопротивление, держал Э. руку. Затем вчетвером вытащили Э. из машины и отнесли в камыши, где Ж. нанес Э. несколько ножевых ударов (т. 2 л.д. 72, 73 - 79).

Суд обоснованно признал сведения, содержащиеся в этих документах, достоверными, поскольку они согласуются с показаниями К., который дал их в тот же день, 17 марта 2007 года, явками с повинной К.С., Е., Ж., показаниями этих же лиц в качестве подозреваемых.

Будучи допрошенный 23 марта 2007 года в качестве обвиняемого, Ж. показал, что К. душил Э. На берегу реки из автомобиля они вчетвером вытащили Э. и отнесли в камыши, где он нанес Э. несколько ножевых ранений (т. 3 л.д. 136 - 155).

Свидетель Доронина показала, что 15 марта 2007 года на работу позвонил ее руководитель Э. и дал указание передать все имеющиеся в офисе деньги человеку, который приедет. Набрав 559100 рублей, она вышла на улицу, и передала деньги мужчине, который сидел в автомобиле, а мужчина вернул ей часы Э.

Приведенные доказательства согласуются с протоколами осмотра места происшествия, автомобиля "Вольво", выемки денег у К., К.С., документов у Кульзенева, заключениями судебно-медицинских экспертиз и другими приведенными в приговоре доказательствами.

Тщательно проверялись в судебном заседании утверждения осужденных о применении к ним недозволенных методов следствия, самооговоре и нарушениях их прав на защиту.

Эти доводы были опровергнуты показаниями свидетелей Сидорова А.В., Сейтгазова М.Ш. (следователей по настоящему делу), Богданова А.А., Шляпникова А.В., Козлова Д.В., которые в процессе расследования осуществляли защиту соответственно К., Е. и К.С.

Причем, допрос в качестве свидетелей указанных выше лиц по вопросам соблюдения прав подзащитных во время следствия не противоречил требованиям уголовно-процессуального закона. Вопросы по фактическим обстоятельствам, ставшим известным данным адвокатам в связи с оказанием юридической помощи подзащитным, в суде не исследовались.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при сборе доказательств, которыми суд руководствовался при постановке приговора, Судебная коллегия не установила. Судебное разбирательство настоящего дела было проведено в соответствии с требованиями ст. 15, процессуальных норм, перечисленных в главе 37 УПК РФ, и с доводами об односторонности судебного следствия кассационная инстанция согласиться не может. Права на защиту подсудимых К., Ж., К.С. и Е. в суде не нарушались.

Судом обоснованно были отклонены ходатайства защиты о признании недопустимыми доказательствами: заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Э., протоколов осмотра места происшествия и трупа Э., осмотра автомобиля "Вольво", выемки документов у Кульзенева. По вопросам допустимости этих доказательств в суде были допрошены свидетели Краморов, Муратов, Гасилин, эксперт Сорокин, следователь Сейтгазов, которые опровергли утверждения защиты о якобы допущенных нарушениях норм уголовно-процессуального закона при проведении перечисленных выше следственных действий.

В допросе свидетеля Краморова И.В. (сотрудника милиции) участвовали представители сторон, в том числе и защитники Богомолов Д.Г., Макаревич И.М. Когда к свидетелю перестали поступать вопросы, то председательствующий судья выяснил у всех участников судебного разбирательства, можно ли освободить Краморова И.В. от дальнейшего участия в деле. На этот вопрос председательствующего возражений от участников судебного разбирательства не поступило (т. 10 л.д. 196 - 202). Следовательно, во время допроса свидетеля Краморова И.В. права подсудимых на участие в исследовании представленных доказательств были соблюдены.

Фактические обстоятельства дела установлены правильно, и им дана надлежащая юридическая оценка. Выводы относительно квалификации действий осужденных подробно мотивированы в приговоре, и они основаны на совокупности исследованных в суде доказательствах.

Утверждения осужденных в суде первой инстанции и в кассационных жалобах о том, что убийство Э. совершил один Ж., несостоятельны и опровергаются приведенными выше показаниями осужденных, которые они дали в ходе расследования, а также их явками с повинной.

Исключая из обвинения К., Ж., К.С. и Е. квалифицирующий признак совершение ими убийства и вымогательства в составе организованной группы, суд свои выводы об этом подробно мотивировал в приговоре, и их правильность не вызывает сомнений у кассационной инстанции.

Наказание К., Ж., К.С. и Е. назначено с учетом содеянного, их личности и является справедливым. При этом к К., К.С. и Е. были применены положения ст. 62 УК РФ, и при назначении им наказания по совокупности преступлений были соблюдены требования ст. 69 УК РФ. Утверждения адвоката Володина о том, что окончательное наказание К. было назначено с нарушением требований уголовного закона, являются безосновательными. Судебная коллегия не может согласиться и с утверждениями государственного обвинителя о чрезмерной мягкости назначенного К., Ж., К.С. и Е. наказания.

Психическое состояние осужденных проверено, и они обоснованно признаны вменяемыми.

Оснований для отмены или изменения приговора не усматривается.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст. ст. 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Саратовского областного суда от 29 августа 2007 года в отношении К., Ж., К.С., Е. оставить без изменения, представление и жалобы - без удовлетворения.

 

Верховный Суд Российской Федерации

Кассационное определение от 27 сентября 2007 года

Дело N 78-о07-55

 

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Похил А.И.,

судей Подминогина В.Н., Степанова В.П.

рассмотрела в судебном заседании от 27 сентября 2007 года кассационные жалобы осужденных Г., Ш., Ш.А., адвоката Кузьмина А.М. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 28 июня 2007 года, которым

Ш.А., 1963 года рождения, судим 31 января 2006 года по ст. 228-1 ч. 3 п. "г" УК РФ к 10 годам лишения свободы со штрафом в сумме 80000 рублей,

осужден:

по ст. 309 ч. 4 УК РФ (по эпизоду от 15 марта 2005 года) к 5 годам лишения свободы;

по ст. 162 ч. 4 п. "а" УК РФ к 9 годам лишения свободы без шт