Последствия долларизации мировой экономики

Насыщение мирового рынка долларами стимулировалось эффективным регулированием ставки рефинансирования ФРС. Динамический характер процесса очевиден – реакция рынка наступает с запаздыванием и изменения регулирующей ставки проводились волнообразно, в несколько фаз. Очевидно также, что нынешний кризис не был неожиданностью для регуляторов – процентную ставку в 2001-2003 годах уже некуда было снижать, что говорило о приближении к границам физической ёмкости рынка – в условиях доступности доллара, приближающейся к абсолютной, становилось попросту некуда инвестировать. Чтобы избежать, осознанно ли или инстинктивно, мы пока не знаем, жёсткой посадки на дно, ФРС еще в 2004 году начала постепенно поднимать ставки после длительного периода их постепенного снижения (рис.3).

Избежать кризиса, тем не менее, не удалось, но острота нынешнего кризиса всё же далека от масштабов катастрофы 1929 года благодаря грамотному управлению поступлением ликвидности на рынок. После устранения значительной части спекулятивных активов в 2008 году (а только с сентября 2008 по май 2009 года рыночная капитализация банков в США и Европе снизилась на 60% (!) [3], возникла опасность остановки экономического роста и финансовые власти сделали всё возможное, чтобы не допустить коллапса кредитно-финансовой системы.

Долларизация сопровождалась изменением роли золота в мировой финансовой системе, сужением его функций. Доллар практически заменил золото в качестве средства расчёта. В последние полвека расширялся отрыв доллара от этой традиционной меры стоимости – золота, что сопровождалось снижением покупательной способности американской валюты. Реальная покупательная способность доллара сегодня примерно в десять раз ниже, чем она была в 1950-м году (рис.4).

Однако сами США сохранили должное уважение к золоту и держат в нём около 77% своих собственных резервов. США, МВФ и основные страны Европы вместе взятые владеют более 20 тыс. тонн золота. Для сравнения: у Китая около 1000 тонн и у России немного менее 600 т золота в резервах.

Когда в конце 1990-х годов ФРС попыталась провести аудит долларовых резервов американских банков, корпоративного сектора и домашних хозяйств, было установлено, что около 80% всей выпущенной валюты «исчезло» из страны. Более половины всех американских долларов, эмитированных ФРС, сегодня циркулируют вне США. Это, в частности, означает, что реальная денежная политика ФРС по отношению к внутренней экономике США гораздо консервативней, чем можно судить по данным об эмиссии доллара, так как ФРС фактически обслуживает внутренний оборот многих других стран. Стодолларовые банкноты стали самым популярным хранилищем стоимости во многих странах – от России до ЮВА. Доллар фактически заместил золото в мировой экономике [4].

Нынешний кризис многие видят как начало апокалиптического краха американской финансовой империи. Почему же крах никак не наступает?

«Дело все в том, что в самих США далеко еще не все согласились с неизбежностью распада долларовой системы», — утверждает Михаил Хазин [5].

Как предсказывает Михаил Леонтьев [6], неминуемый крах близок. «Если в 1929 году экономика США потерпела колоссальный урон, но сохранилась, сохранилась и система расчетов, то происходящее сейчас уничтожит систему расчетов. Произойдет крах всех денежных систем, встроенных в американскую… Вообще бы по-хорошему миру бы вернуться к золотому стандарту. Американцы, кстати, выиграли бы больше всех. У них самые большие резервы — 8,5 тыс. тонн, у нас — 420 тонн. Вроде им выгодно. Но они на это не пойдут. Не потому, что технически невозможно или золота не хватит, а потому, что тогда нельзя будет печатать необеспеченную валюту, надо будет жить честно».

Иллюзии по поводу золотого стандарта. Однако дело здесь не столько в честности, сколько в арифметике. При текущей цене на золото весь внушительный американский золотой запас «тянет» всего на 286 миллиардов долларов при ожидаемом ВВП США в этом году порядка 14,3 трлн. долларов. Мировая экономика давно уже переросла и практические и теоретические возможности золотого стандарта.

Россия и Китай уже заявляли публично о необходимости создания новой международной резервной валюты взамен доллара. Но треть всех европейских зарубежных инвестиций находится в Соединенных Штатах. Аналогично треть иностранных инвестиций в Европу приходит из Соединенных Штатов. Европейская экономика пришвартована к американской настолько плотно, что самостоятельная роль евро в качестве альтернативы доллару представляется исчезающе маловероятной. Плюс к тому — многосторонний контроль над эмиссией евро уничтожает возможность оперативного реагирования на текущее состояние мирового финансового рынка. А других валют, даже отдаленно приближающихся к доллару по универсальности обращения и акцепта, в мире не существует.

В то же время в мире уже есть валюта, которая теоретически может уравновесить американский доллар, — но это не юань и не евро, и даже не рубль, а доллар в неамериканском владении.

Неамериканские держатели контролируют долларовые активы на сумму порядка 20 триллионов долларов. Этими огромными деньгами, если ими скоординированно распорядиться, можно уравновесить эмиссионные возможности ФРС и стать равновеликим партнером США в использовании доллара как реальной мировой валюты [7].

Создав ОПЕК, страны-экспортеры нефти в свое время упорядочили рынок нефти. Если крупные держатели доллара смогут подобным образом объединиться, то они помогут упорядочить мировую финансовую систему и снизить общий уровень финансового риска.

Однако вероятность подобной координации неамериканских держателей долларовых активов невелика. В то же время американские правящие круги практически достигли консенсуса в признании необходимости резкого усиления регулирования финансовых рынков, которые до недавнего времени оставались одним из немногих островков нерегулируемого или недорегулируемого капитализма в море регулируемой экономики развитых западных стран.

«Необходимо усилить стандарты управления и риск-менеджмента крупных финансовых организаций, повысить финансовую дисциплину, усилить влияние центральных банков, укрепить международную координацию действий финансовых властей» – в этом сходятся большинство финансовых регуляторов. Эпоха финансового капитализма подошла к концу. Но это не означает краха доллара или ФРС. Наоборот, именно ФРС США оказывается в центре мировой финансовой системы и превращается во всемирный центробанк, точнее, закрепляет своё фактическое положение превращением своих внутренних принципов в универсально принятые международные стандарты.

Прямое влияние международных финансовых организаций и косвенное влияние ФРС США на российскую финансовую систему, по всей вероятности, усилится. Суверенная финансовая политика становится практически невозможной. Снижение правительством процентных ставок в финансировании долгосрочных проектов приведёт к бегству капиталов из страны и давлению на обменный курс. Таким образом, попытки эмиссионного финансирования собственных проектов развития производства приведут к удорожанию импорта и повышению привлекательности традиционного экспорта. Введение односторонних мер защиты финансового рынка с большой вероятностью вызовет ответные многосторонние меры, ухудшающие условия размещения российских средств за рубежом и предоставления кредитов российским организациям иностранными банками.

Можно ожидать усиления политической мотивированности предоставления финансирования российским компаниям и их проектам. Например, могут возникнуть сложности в кредитовании проектов поставки российского природного газа, которых не будет у конкурирующих проектов, политически спонсируемых американцами.