РАДИКАЛЬНОСТЬ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ РЕФОРМ

Радикализация преобразований и выход в постсоветскую (посткоммунистическую) фазу развития страны на рубеже 1991-1992 годов не привели к немедленным позитивным результатам. Во всяком случае, в экономической сфере. На протяжении шести лет в стране сохранялась высокая инфляция, продолжался спад производства, снижались важнейшие показатели качества жизни населения.

Сформированное в ноябре 1991 года новое, первое правительство постсоветской и посткоммунистической России немедленно приступило к реализации комплекса экономических мероприятий, известных под наименованием «шоковая терапия». Суть программы действий состояла в дерегулировании экономики, прежде всего цен, производства и внешнеэкономической деятельности. Вскоре правительство приступило к подготовке и проведению беспрецедентной по масштабу программы приватизации. Результаты мер по ускоренному вхождению в рынок были довольно противоречивы. Совокупность предложенных мер и составляла программу Е.Т. Гайдара, формально разработанную в 1992 году и одобренную незадолго до его отставки.

Начальный этап деятельности первого посткоммунистического правительства, при всех трудностях и издержках, был отмечен положительными сдвигами. На протяжении первой половины 1992 года удалось преодолеть товарный дефицит и восстановить потребительский рынок, разрушенный в 1989-1991 годах. Поначалу резко сократилось эмиссионное финансирование бюджета. Налоговая система была подвергнута коренной реорганизации, в результате чего она стала соответствовать условиям рыночной экономики и свободного ценообразования. Был сделан решающий шаг к внутренней конвертируемости рубля, реальный рыночный курс которого к тому же несколько окреп (с 213 руб. за доллар в декабре 1991 года до 120,5 в мае 1992 года). Вплоть до конца лета последовательно, из месяца в месяц, снижалась инфляция — с 296% в январе до 7,1% в июле. Были остановлены процессы дезинтеграции России. Удалось не допустить обвального роста безработицы.

Все эти результаты были достигнуты буквально в считанные месяцы — в самом начале радикальных реформ. Позитивная оценка первых шагов деятельности реформаторов нашла отражение и в опросах общественного мнения: на протяжении первого полугодия 1992 года росла популярность правительства и лично Е.Т. Гайдара.

Однако за первыми позитивными сдвигами наступил кризис нового курса, отражавший реальную слабость радикального правительства и необходимость для его политического выживания идти на социальное маневрирование. Правительство не смогло последовательно проводить программу «шоковой терапии» — уже в апреле пришлось пойти на уступки промышленному и аграрному лобби. Усиливалось эмиссионное финансирование бюджета, накапливался инфляционный потенциал. В августе кризис проявился в полной мере: курс рубля стал катастрофически падать, а инфляция начинала быстро расти. Заметно снизились реальные доходы населения. А страна попала в ловушку длительного экономического кризиса, сочетающего высокую инфляцию с глубоким спадом производства.

Углубление экономического кризиса, связанное с политической слабостью правительства, продолжалось на протяжении 1993-1998 годов.

1993 год. Новая попытка стабилизации, предпринятая Е.Т. Гайдаром еще осенью 1992 года, привела к заметному снижению инфляции весной 1993 года. Однако новый премьер-министр B.C. Черномырдин провозгласил курс на «мягкое» вхождение в рынок, результатом чего стало резкое ухудшение макроэкономической ситуации летом-осенью 1993 года. Вернувшись в сентябре в правительство, Гайдар ужесточает бюджетную и денежную политику. Ему удается снизить инфляцию, но непопулярные экономические меры приводят к поражению реформаторов на выборах в Государственную думу в декабре 1993 года. Отставка Е.Т. Гайдара и Б.Г. Федорова в январе 1994-го оборачивается началом нового витка инфляции год. Реагируя на усиление позиций левых и националистов в Государственной думе, B.C. Черномырдин вновь заявляет о необходимости «умеренно жесткого» курса и отказа от «монетарных методов» макроэкономической стабилизации. В течение 1994 года под воздействием политического лобби и шантажа со стороны проинф-ляционного большинства законодателей постепенно ускоряется рост денежной массы, что приводит к острому валютному и финансовому кризису осенью-зимой 1994-1995 годов.

1994год. Падение курса рубля в октябре 1994 года и резкий инфляционный всплеск заставили исполнительную власть вернуться к жесткому макроэкономическому курсу. За 1995 год удалось снизить инфляцию с 17% в январе до рекордно низкой отметки в 4% в декабре, многократно увеличить валютные резервы, обеспечить предсказуемость основных макроэкономических параметров. Однако переход к стабилизационным мероприятиям за год до выборов привел к поражению на них проправительственных сил в декабре 1995 года.

Нетрудно заметить цикличность развития экономики на протяжении 1993-1995 годов, однако, в общем, это было время ухудшения социально-экономической обстановки. Слабое государство не могло последовательно проводить антиинфляционный курс, и в результате в стране постоянно воспроизводилась ситуация, неблагоприятная для остановки спада, начала структурных реформ и роста экономики. Периодические чередования жесткой и мягкой бюджетно-денежной политики на протяжении 1992-1994 годов вели к общей экономической неустойчивости и деградации финансовой системы.

Действительно, связанные с политической ситуацией колебания экономической конъюнктуры в период революционного радикализма можно было наблюдать и в революциях прошлого. Например, она явно прослеживается в динамике курса ассигната Французской революции 1793-1795 годов, зависевшего от военно-политического положения республики. Однако тогда эти циклы не имели сколько-нибудь закономерной, устойчивой формы, не играли существенной роли и не детерминировали общий ход революции. Отсутствие легальной оппозиции революционной радикальной власти делало невозможным существование устойчивого механизма экономико-политических колебаний. В России 90-х годов эти колебания определялись самим характером политического процесса — соотношением легально действующих разнородных социально-политических сил.

Кризис достиг пика на рубеже 1994-1995 годов. В октябре 1994 года резко упал курса рубля, а попытки властей стабилизировать макроэкономическую ситуацию привели к почти полному исчерпанию валютных резервов. На этом фоне возвращение к политике стабилизации привело к обострению производственного кризиса (падение ВВП в 1995 году составило 14%), еще более снизился уровень жизни населения (доля бедных в 1 квартале 1995 года превысила 30%), достигла максимума социальная поляризация. Это, естественно, отразилось и в социологических опросах: в первой половине 1995 года все индикаторы общественных настроений по поводу положения в стране и экономических реформ были наихудшими за весь период наблюдений¹⁶.

Несмотря на острые политические проблемы — победу левых и националистов на парламентских выборах 1995 года и приближение критически важных для реформ выборов президентских — исполнительная власть не решилась ослабить денежную политику, чего от нее ожидали и что в подобной ситуации было бы шагом, вполне естественным. В силу различных причин правительство не пошло по пути накачки денежной массы". Как выяснилось, в 1996 году сменилась форма «экономического реагирования» власти на политическую борьбу: вместо ослабления денежной политики правительство пошло на смягчение бюджетно-налоговых требований, и это обернулось жесточайшим бюджетным кризисом 1996-1998 годов.

И все же решение задач денежной стабилизации на практике стало поворотным пунктом экономического тренда посткоммунистической России. Вслед за торможением инфляции (до 21% в 1996-м и 11% в 1997 году) обозначились положительные тенденции и по другим показателям экономического и социального развития. В 1997 году остановился спад производства и появились признаки экономического роста. Стало сокращаться число людей, живущих за чертой бедности. Улучшились важные социально-политические индикаторы — продолжительность жизни, показатели поляризации доходов, уровень преступности и некоторые другие. Одновременно в 1998 году резко обострился финансово-бюджетный кризис.

Существует два аспекта нового витка экономического кризиса в России, приходящиеся на 1998 год. С одной стороны, он стал одним из проявлений мирового экономического кризиса, начавшегося в 1997 году в Азии и охватившего большинство развивающихся рынков. С другой стороны, российский кризис нельзя не рассматривать и в контексте революционного экономического цикла, с его отчетливо выраженной социально-политической природой, и прежде всего его связью со слабостью государственной власти.

Именно слабость власти обусловила ключевые факторы, сделавшие Россию уязвимой для воздействия мирового финансового кризиса. Это и неспособность власти собирать налоги, что стало одной из причин обострения бюджетного кризиса и привело к необходимости наращивать внутренний и внешний долг. Это и исключительное влияние групп интересов, которые в условиях надвигающегося финансового взрыва мешали правительству проводить в жизнь неугодные лоббистам решения. Наконец, это отсутствие — и в обществе, и в политических институтах — консенсуса относительно базовых интересов развития общества, что делало неизбежной борьбу законодателей и правительства.

Кризис, принявший открытые формы в августе 1998 года, вызвал новый скачек инфляции, резкое падение валютного курса рубля, очередной спад производства, снижение уровня жизни населения. Кризис имел характерные для завершения революции политические последствия. По мере его преодоления все отчетливее давал о себе знать процесс политической и социальной консолидации.

Уже в 1999 году экономическая политика и, соответственно, экономическая ситуация приобрели черты, характерные для завершающей фазы революции: произошло сокращение финансовых обязательств государства (они были обесценены высокой инфляцией второй половины 1998 года), федеральный бюджет был впервые за многие годы сбалансирован (график 8.11), сбор налогов стал устойчиво расти. Несмотря на кризис, российская политическая элита, как ярко продемонстрировала деятельность левого кабинета Е.М. Примакова, не была склонна отказаться от политики макроэкономической стабильности. В результате в 1999 году начался экономический.

Сказывалась и усталость населения. К тому же кризис снизил претензии к правительству, ожидания от него «экономического чуда». Падение реальных доходов населения в 1998-1999 годах сопровождалось ростом популярности правительства и премьер-министров (будь то Е.М. Примаков, С.В. Степашин или В.В. Путин). Они легко получали поддержку депутатов Государственной думы.

Все это отражало процесс консолидации российской элиты. Предвыборная полемика 1999-2000 годов демонстрировала сближение позиций ведущих политических партий. Их взгляды, разумеется, не совпадали и не могли совпасть, но уже никто из представленных в парламенте сил не подвергал сомнению базовые принципы функционирования рыночной экономики — частную собственность, свободные цены и рыночную конкуренцию. Избранная в декабре 1999 года Государственная дума легко стала находить общий язык с исполнительной властью, чего в России не было с 1991 года. Ведущие политические партии и группы интересов соглашались с тем, что политическая консолидация и укрепление государства являются критически важными факторами для поддержания стабильного экономического роста и социального развития.

Избрание нового Президента РФ в марте 2000 года фактически означало переход к новому этапу в осуществлении экономических реформ. Строго говоря, новый этап был связан не с приходом на президентский пост В.В. Путина, но с завершением основных революционных преобразований в экономике, осуществлением макроэкономической и политической стабилизации, приватизации и перехода экономики от спада к росту. Фактически в 2000 году была полностью выполнена программа посткоммунистической трансформации, разработанная в 1991-1992 годах под руководством Е.Т. Гайдара. Возникла необходимость разработки новой стратегической программы, рассчитанной на среднесрочную перспективу и обеспечивающей формирование развитой институциональной системы рыночной демократии.

На рубеже 1999-2000 годов по поручению В.В. Путина и под руководством Г.О. Грефа была подготовлена новая Стратегическая программа социально-экономического развития России на 10 лет. В ней были сформулированы экономико-политические и идеологические ориентиры нового этапа развития. Развитие социально-экономической и политической жизни России должно было основываться на следующих основных принципах: укрепление политической системы, основанной на Конституции 1993 года; укрепление государства как источника стабильности и роста; развитие и укрепление либеральной экономической системы, предполагающей низкое налогообложение, сдерживание роли государства в хозяйственной жизни, ограничение его перераспределительной роли и др.; формирование институтов, характерных современным рыночным демократиям Запада, как стратегического направления институционального строительства; достижение темпов экономического роста, обеспечивающих постепенное сближение России с наиболее развитыми в экономическом отношении странами мира. На основе этих принципов был разработан ряд конкретных мер, осуществлением которых и должно было заниматься правительство.

Осуществлявшаяся в 2000-2003 годах политика правительства позволила реализовать или начать реализацию ряда важных социально-экономических задач. Основным итогом первого этапа послекризисного развития стало начало движения по большинству направлений крупных институциональных и структурных реформ. Среди них: налоговая реформа; дерегулирование; установление государственного контроля над деятельностью естественных монополий (прежде всего в сфере установления тарифов и инвестиционной активности) и начало их реального реформирования (кроме Газпрома); начало пенсионной реформы; принятие нового трудового законодательства; земельное законодательство; продвижение в направлении совершенствования банковского регулирования; обеспечение стабильности денежно-бюджетной политики.