Когнитивная лингвистика

«К. Л.» — направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм.

В сферу жизненных интересов К. Л входят «ментальные» основы понимания и продуцирования речи с т.з того, как стр-ры языкового знания представляются и участвуют в переработке информации. В К Л рассмат-ся когнитивные стр-ры и процессы, которые свойственны чел-ку как homo loquens. А именно, на переднем плане находятся системное описание и объяснение механизмов челов усвоения языка и принципы структурирования этих механизмов. Центр задача К Л - описание и объяснение внутр когнитивной стр-ры и динамики говорящего-слушающего. Говорящий-слушающий рассмат-ся как сис-ма переработки инф-ции, состоящая из конечного числа самост компонентов (модулей) и соотносящая языковую инф-цию на различных уровнях. В К Л в кач-ве модельных конструктов выступают когнитивные стр-ры и процессы в сознании чел-ка: фрейм (Минский), идеализированная когнитивная модель (Лакофф) или ментальные пространства (Фоконье); 2Ѕ-мерный набросок (Джэкендофф); семантико-грам суперкатегории наподобие конфигурационной стр-ры, динамика сил, распределение внимания, «цепция» и т.д. (Талми); комплексные многоаспектные языковые конструкции; когнитивные операции типа правил концептуального вывода (Шенк, Ригер) или же особого уровня изучение интеллект систем. В наст вр можно с уверенностью утверждать, что внутри К Л представлены след разделы. 1. Исс-е процессов производства и понимания естеств языка. 2. Исс-е принципов языковой категоризации. 3. Исс-е типов понятийных стр-р и их языковых соответствий. 4. Исс-е когнитивно-семантич суперкатегорий 5. Исс-е пространственных отн-ний и типов концептуализации движения в языке. 6. Исс-я телесного базиса челов сознания и языка. 7. Исс-е метафор и метонимич отн-ний в языке.

Поливанов

Связь языка с совмест трудовой деят-тью коллектива и понимание языка (речи) как деят-ти. Язык есть «достояние и орудие борьбы опред общественного коллектива, объединенного кооперативными потребностями» Защищая компаративистику (СИМ) от нападок марристов, Поливанов четко определяет ее место в системе совр языкознания. Это – область языкознания, позволяющая ч/з установление истории конкретных языков и языковых семейств, во-первых, построить «лингв историологию» как учение о механизме языковой эволюции; во-вторых, в известной мере прогнозировать языковое будущее, что имеет соц значимость; в-третьих, от истории языка перейти к истории культуры и конкретных этнич культур.

Исп-е Поливановым СИМа на материале японских диалектов; теорию родства языков; применение приемов внутр реконструкции к материалу неиндоевроп языков; последовательное проведение принципа относительной хронологии; исп-е в сравнительно-истор исс-и идеи смешения или скрещивания языков; разработку теории языковых союзов; идею «сравнит грам-ки неродств языков».

Учение В. Гумбольдта о внешней и внутренней форме в языке

От Гумбольдта идёт разграничение знаков речевого потока и психических обобщённых образов для воспроизводства и опознания этих знаков, а также трактовка образов знака как элементов их внеш формы, которой противопоставлены функционально элементы внутр формы знаков, ассоциированные по смежности с элементами внеш формы в языковом сознании носителей языка. Элементы внут формы выполняют функцию спец посредников, которые обеспечивают возможность ассоциации элементов внеш формы - и, след-но, воспроизводимых с их помощью знаков речевого потока - с элементами внеязыкового мыслит содержания, напр, с логич понятиями, благодаря ассоциации по сходству элементов внут формы с этим внеязыковым содержанием. При этом, несмотря на возможность высокого уровня обобщённости, признаётся образность как элементов вне языкового, напр, логич содержания, так и всех элементов внут формы. Благодаря этому оказывается возможной такая ассоциация по сходству м/у элементами внут формы с элементами внеязыкового мыслит содержания, которая позволяет хар-ками элементов внут формы намекать на некоторые хар-ки означаемого таким способом элемента мысли, достаточные для того, чтобы по воспринятым речевым знакам и ассоциированным с ними хар-кам означаемого содержания собеседник мог догадаться обо всём этом намекаемом и подразумеваемом элементе содержания. Т.о, по Гумбольдту, благодаря наличию элементов внут формы, ограниченное число элементов внеш фopмы и, след-но, используемых языком исходных знаков, позволяет выражать в актуальных речевых актах безграничное число элементов внеязыкового мыслит содержания и управлять, путём воздействия на собеседника потоком речевых знаков, ходом мыслит процессов, добиваясь того, чтобы рез-том этой творческой, но направляемой извне, мыслит деят-ти, в сознании слушающего сложилось то новое мыслит содержание, то новое знание, потреб-сть "передачи" которого и побудила говорящего осуществить, с помощью произнесённых знаков речевого потока, соответствующее воздействие на слушающего.

Х. Штайнталь

Психологическое направление возникает как реакция на традиционный логицизм и формализм, с одной стороны, и модный, склонный к известной вульгаризации натурализм (биологизм). Возникает стремление исследовать живой язык в его реальном функционировании, в процессах речевой деятельности, но без ориентации на её физиологические и психофизиологические аспекты. Язык начинает трактоваться как феномен психологического состояния и духовной деятельности человека или народа, что в значительной степени вытекало из философии языка Гумбольдта.
Основателем психологического течения в языкознании был Хайман Штейнталь). Важнейшими его работами были: “Грамматика, логика и психология, их принципы и взаимоотношения”, “Введение в психологию и языкознание”, а также “Происхождение языка”, “Классификация языков как развитие языковой идеи. Внимание сосредоточивается на индивидуальном акте речи как явлении сугубо психическом. Х. Штайнталь стремился перейти от явлений индивидуальной психологии к этнопсихологии, т.е. психологии, изучающей “законы духовной жизни” наций, политических, социальных и религиозных общин. Он пытался установить на этой основе связи типов языков с типами мышления и духовной культуры народов. Формировалось представление о человеке как о говорящем существе, создавшем язык одновременно из своей души и из души слушающего, как о члене определённого национального коллектива, как индивиде, который мыслит одинаково с другими мыслящими индивидами в рамках данного национального единства. Язык трактуется как продукт сообщества, как самосознание, мировоззрение и логика духа народа. Предлагается изучать язык и его характерные особенности через данную в опыте звуковую сторону языка, репрезентирующую внутреннюю форму языка, которая обусловливает национальный тип языка. Предлагается рассматривать язык, а также нравы и обычаи, установления и поступки, традиции и песнопения как продукты духа народа.

Язык определяется как выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулируемых звуков. Проводится различение речи (говорения) как происходящего в настоящее время проявления языка; способности говорить, включающей в себя способность издавать артикулируемые звуки и совокупное содержание предшествующего языку и подлежащего языковому выражению внутреннего мира; языкового материала как созданных речевой способностью в процессе говорения воспроизводимых элементов (или действий) для выражения отдельных внутренних предметов. Отдельный, конкретный язык рассматривается как совокупность языкового материала какого-либо народа. Утверждается приоритет речи как деятельностного начала. Предлагается видеть в языкознании познающую (т.е. описательную и объяснительную), а не оценивающую (т.е. предписывающую, нормализаторскую) науку.
Языкознание относится к числу психологических наук (в связи с определением речи как духовной деятельности), а отдельные языки объявляются особыми продуктами человеческого ума и причисляются к истории, к собственно языкознанию. Языкознание оценивается как наилучшее введение в психологию народов. Поэтому предлагается отказаться от слов организм, органический в их естественнонаучном значении и рассматривать язык как связную систему, все части которой однотипны, как систему, проистекающую из единого принципа, индивидуального духовного продукта, единство которого заложено в своеобразии народного духа. Психологизм становится господствующим методологическим принципом языкознания второй половины 19 в. и первых десятилетий 20 в. Лингвопсихологические идеи Х. Штайнталя оказали влияние на А.А. Потебню, И.А. Бодуэна де Куртенэ, на младограмматиков. Психологический подход превратился в инструмент для понимания сущности различий между языками и в формальном, и в содержательном аспектах и объяснения специфики их исторического развития.

ХОМСКИЙ

американский лингвист и философ языка, основоположник (1950-е) «генеративной лингвистики», автор концепции «порождающей» или «генеративной (трансформационной)» грамматики. По мнению X., основополагающая проблема лингвистики как научной дисциплины состоит в отсутствии парадигм, пригодных для систематизации и объяснения избыточного количества неупорядоченных фактов. Лингвистическая теория имеет дело, в принципе, с идеальным говорящим — слушающим, существующим в совершенно однородной речевой общности, который в совершенстве знает свой язык и не зависит от таких грамматически незначимых условий, как ограничения памяти, оговорки, перемена внимания и т.п. «Таким образом, мы проводим фундаментальное различие между компетенцией (знанием своего языка говорящим — слушающим) и употреблением (реальным использованием языка в конкретных ситуациях). Только в идеальном случае ... употребление является непосредственным отражением компетенции». На практике же употребление не в состоянии непосредственно отражать компетенцию. Цель лингвистики состоит в том, чтобы вычленить из конкретных употреблений фундирующую их систему правил, которой владеет компетентный говорящий — слушающий. Лингвистическая компетенция суть система порождающих процессов. «Порождающая грамматика имеет дело, по большей части, с процессами мышления, которые в значительной степени находятся за пределами реального или даже потенциального осознания... Таким образом, порождающая грамматика пытается точно определить, что говорящий действительно знает, а не то, что он может рассказать о своем знании». «Порождающая грамматика» X. ориентирована не на анализ и описание некоторых высказываний, а на процедуру логико-математического по сути процесса генерирования всех мыслимых предложений исследуемого языка. «Порождающая модель» X. исходит из идеи о существовании конечного набора правил, способных предзадать или породить все правильные (и никаких, кроме правильных) предложения языка. В отличие от привычных схем описания языка X. перешел к реконструкции процессов его моделирования. Первичной в иерархии динамических моделей X. выступила схема генерации «по непосредственно составляющим». X. предположил, что порождение речи осуществляется от синтаксиса — к фонологии, т.е. отталкиваясь от наиболее абстрактных синтаксических структур. Смысл предложения X. усмотрел не в синтаксисе, а в семантике, инициировав новое направление в генеративной лингвистике — генеративную семантику. Любые по степени сложности фразы, по X., могут быть, как из блоков, сконструированы из набора элементарных («ядерных») фраз. При этом, согласно X., должны учитываться и при необходимости изменяться (в контексте функционирования введенных им организующих понятий «глубинная структура» и «поверхностная структура») обусловленные правилами любого языка синтаксические связи внутри фраз. «Знать язык, — утверждал X., — значит уметь приписать семантическую и фонетическую интерпретацию глубинной структуре и выделить связанную с ней поверхностную структуру...». Используя понятия «компетенция» (competence) и «употребление» (performance), X. полагал, что первое из них (аналогичное языку) включает в себя набор внутренне связанных правил, используемых субъектом речи, которые и позволяют последнему генерировать и характеризовать неограниченное количество предложений. Второе являет собой практическую реализацию первого (аналог слова). X. придавал наиважнейшее значение той функции языка, которая связана с его неограниченным конструктивным потенциалом при очевидно ограниченном объеме изобразительных и фиксирующих вербальных средств. Правила языка (по X., «лингвистические универсалии») мы наследуем как некий интеллектуальный «багаж» вида.

Лингвокультурология

В последнее время в отечественной лингвистике появилось большое количество работ, посвященных лингвокультурологической проблематике. Степанов выпустил работу «Константы: Словарь русской культуры», в которой приводятся актуальные для носителя русского языка концепты и дается их развернутый комментарий. Арутюновой «Язык и мир человека» направлено на изучение универсальных терминов культуры, извлекаемых из текстов разных времен и народов. Предметом изучения Телия и ее школы являются фразеологизмы, а цель – описание их культурно-национальных коннотаций и выявления «характерологических черт менталитета».

Считается, что лингвокультурология возникла в последней четверти ХХ в. как продукт антропологической парадигмы в лингвистике, начало которой положил еще в XIX в. н Гумбольдт, впервые в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» сформулировавший положение о взаимосвязи характера языка и характера народа. Широкую известность получили утверждения о том, что «разные языки по своей сути, по своему влиянию на познания и чувства являются в действительности различными мировидениями», и что «своеобразие языка влияет на сущность нации, поэтому тщательное изучение языка должно включать все, что история и философия связывают с внутренним миром человека». Новизна подобного подхода состояла в том, что за различными языковыми формами ученый увидел различия в способах мышления и восприятия действительности и сделал вывод о том, что в языке воплощается своеобразие культуры.

В России XIX в. его наследие интерпретировал Потебня, развивавший идею о «языке как деятельности». Однако языковеды обращались к проблемам взаимосвязи языка и культуры: как отмечал Степанов, «ни один крупный лингвист последнего десятилетия, если только он не принимал без критики положений догматического структурализма, не миновал вопроса об антропоцентризме в языке». Таким образом, появление лингвокультурологии – закономерный результат развития философской и лингвистической теории XIX-XX в. В последнее десятилетие в России вышло в свет несколько работ, посвященных этой дисциплине. Самой популярной в отечественной науке работой может считаться учебник В.А. Масловой. В нем приводится методологическая база, описываются современные направления лингвокультурологических исследований в России. Тем не менее, вопрос о статусе лингвокультурологии остается не решенным. Цель (изучение способов, которыми язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует культуру), задачи (выявить, как культура участвует в образовании языковых концептов, или существует ли в реальности культурно-языковая компетенция носителей языка), а также понятийный аппарат сформулированы очень широко. Автор утверждает возможность использования самых разнообразных приемов и методов исследования «от интерпретационных до психолингвистических».

Наиболее полно в современной отечественной лингвистике теоретико-методологические основания лингвокультурологии изложены в работе В.В. Воробьева «Лингвокультурология: теория и методы». Исследование выполнено в традициях гумбольдтианства: изучение культуры, воплощенной в языке, предлагается проводить на основе гипотезы Сепира-Уорфа Лингвокультурология рассматривается как теоретическая база лингвострановедения; Основным объектом лингвокультурологии автор называет «взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования и изучение интерпретации этого взаимодействия в единой системной целостности», а предметом данной дисциплины являются «национальные формы бытия общества, воспроизводимые в системе языковой коммуникации и основанные на его культурных ценностях», - всё, что составляет «языковую картину мира». Воробьев вводит основную единицу лингвокультурологического анализа – лингвокультурему, определяя ее как «диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного и предметного) содержания».

Таким образом, на основании анализа основных отечественных работ, посвященных лингвокультурологической проблематике, можно сделать некоторые выводы относительно современного состояния данной дисциплины. С одной стороны, исследование культурной составляющей в языке является закономерным результатом развития языкознания XIX-XX вв. Интерес многих ученых к лингвокультурологии свидетельствует об ее перспективности. С другой стороны, теоретико-методологическая база этой дисциплины на настоящий момент находится на стадии становления. Среди ученых нет единого мнения ни относительно статуса лингвокультурологии (самостоятельная дисциплина или отрасль лингвистики), ни относительно предмета и методов лингвокультурологического исследования. Общепринятым является определение лингвокультурологического исследования как изучения языка в неразрывной связи с культурой. Самым популярным материалом, иллюстрирующим особенности мировоззрения носителей языка, являются фразеологизмы и паремии.