АКТ 8 ТАЙНА ДУБОВОЙ РОЩИ. ЭПИЛОГ

СОН

Вот он – синий клубящийся туман. Он окружает Отшельника, стоящего посреди черных стволов редколесья, что протыкают тяжелое низкое небо своими ветками. Тишина. Омерзительная, давящая на мозг тишина сна, словно кто-то душит его еще живое тело.

           Дышать становится все сложнее и сложнее. Любой глоток кислорода давался слишком тяжело. Любое движение конечностями как будто боролось с гравитацией.

           И снова крик. Где-то далеко за спиной.

           Мужчина знает, что кошмар не закончится, пока он не наберется мужества пойти на зов, догнать неуловимую тень.  Он с трудом обернулся, чтобы сделать первый шаг, но остановился, увидев, как под его стопой отсутствовала земля. Отшельник стоял, подобая Богу, посреди пелены воды и не тонул. Нельзя бояться – необходимо идти вперед. Робкий шаг. В момент, когда его нога только-только соприкоснулась с водой, образовавши кружки слабых волн, под подошвой ботинок распустился букет бордовой крови.

           -- Помоги мне… -- прошептал голос.

           Шаг. Снова кровь.

           -- Помоги мне…

           Еще шаг. Быстрее – лишь бы поскорее это кончилось.

           -- Помоги мне… помоги мне… помоги мне… помоги… помоги, прошу…

           Мужчина не заметил как перешел на бег. За ним теперь раскатывалась целая красная дорожка, задул ветер, суетясь между кронами деревьев, а шепот перерос в вопль. Чтобы не обращать на него внимание, Отшельник попытался бежать, прикрывая уши руками, но незнакомый голос был словно в нем самом, внутри вскружившейся головы.

           Он бежал до тех пор, пока чары не иссякли, и он не провалился в зеленую пучину воды.

Отшельник не сопротивлялся воли сна, ни разу не попытавшись всплыть. Он устал бороться. Оставалось просто расслабиться, открыть рот и предать себя перед великим судом смерти. Мужчина закрыл глаза.

           Неожиданно он почувствовал, как чьи-то неестественно горячие пальцы обхватили его ногу и с космической, тошнотворной скоростью потянули его тело за собой наверх. Там, где было темно, сквозь толщу воды вспыхнул луч света.         

АКТ 2 НЕЗВАННЫЙ ГОСТЬ

Мужчина резко открыл затекшие глаза. Из-за низких ночных температур он замерз до мозга костей, но крепкий пьяный сон не дал ему возможности очнуться посреди ночи и найти в себе силы  найти дорогу до пристройки, чтобы снова уснуть. Наверное, он бы и дальше спал, если бы ему опять не приснился тот самый кошмар. Та безымянная тень. Тот крик.

Он наклонился чуть вперед, продолжая сидеть в нагретом кресле. Последняя банка лежала меж его ног. Засыпая, он держал ее в руках, но когда туман мира грез окончательно овладел его телом - пальцы обмякли, и все недопитое пиво растеклось по штанам.

-- Вот дерьмо.

Он взглянул на небо. Солнце стояло в зените.

-- Гроза!

Давно проснувшаяся овчарка выскочила из дома, виляя грязным мохнатым хвостом.

-- Мы с тобой проспали утро.

Собака удивленно подняла одну бровь.

-- Хорошо, я проспал утро. Завтрака не будет – нужно срочно идти забирать оставшиеся поваленные сосны, пока их не растащили какие-нибудь упыри.

Мужчина рывком поднялся со своего места, опираясь руками на подлокотники.

Ему стоило переодеть штаны на сухие, без корочки пивного льда, но времени на это не было совершенно. Его раздражала собственная безответственность, от чего он злился. И к этому подливало масло в огонь то чувство, что всеми мышцами овладела тянущая хмельная слабость . По вине неудачного утра мозг буквально кипел, а губы сами выкидывали ругательства.

Из-за холодного пятна между ног мужчине пришлось обходить дом походкой уверенного пингвина. Гроза не отставала. Ей показалось забавным, как хозяин проклинает все на свете и при этом выглядит совершенно нелепо, но попасть под горячую руку ей не хотелось, поэтому она предпочла наблюдать за ним сзади, прячась от его напыщенных глаз. 

По обыкновению мужчина отворил замок на пристройке. Он силой дернул за ручку, да так, что правая створка ворот чуть было не сошла с петель.

Подобрав брошенные на пол вчера тросы, мужчина  вышел и с гневом хлопнул воротами, однако закрывать не стал.  Гроза, все это время ждущая снаружи, посмотрела на него в недоумении.

-- Пойдем налегке. Нужно спешить.

           Когда мужчина понял, что продолжать передвигаться, растопырив ноги мучительно неудобно, он через силу сомкнул их, чувствуя, как кожа покрывается гусиной фактурой от холода. Мужчина закрыл глаза и замер. Нужно было привыкнуть к этому, чтобы перестать обращать внимание.

           Как только дискомфорт прошел, они двинули в путь.

           Когда мужчина с собакой уже подходили к вчерашней поляне с гзаготовленными соснами, Гроза, все время шествовавшая чуть дальше, на расстоянии оклика хозяина, снова остановилась в позе хищника в окружении вьющиеся острых ветвей высоких голубых елей. На сей раз она смотрела восточнее их цели. Ее пристальный взор пал в пустоту, за которой скрывалась неизвестность.

           Проходящий рядом ее хозяин улыбнулся. Он поворошил грубую шерсть на шеи собаки, добавив:

           -- Второй раз ты меня так не разыграешь.

           Однако, после этих слов, Гроза сорвалась с оцепенения и стрелой улетела в ту сторону, за которой наблюдала. Она вонзилась в лес абсолютно не чувствуя боли от иголок, лезвий травы и камней

           -- Гроза! Гроза, ко мне! – кричал ей в горбатую спину хозяин.

           Как только он понял бесполезность своих многократных  команд, ему пришлось отправиться на поиски сбежавшей овчарки.

           Эта часть склона горы была дикая. Повсюду росла высокая трава, поэтому идти по следу Грозы, оставляющей за собой поломанные и примятые тростинки, не составило никакого труда. Периодически мужчина вновь выкрикивал имя собаки в надежде, что та хотя бы отзовется. Его не страшили ни неожиданные звери, ни боязнь заплутать, ни тем более то, что и Гроза могла угодить в какой-нибудь капкан, оставленный халатными охотниками. Он просто шел вниз по склону, опираясь на палку как на посох.

           Гроза никогда так надолго не убегала. Хозяин понимал инстинкты животного, поэтому ни разу не препятствовал и не ругал за подобные выходки. Но сейчас был совсем другой случай. Мужчина не думал о брошенных соснах - лишь бы найти свою спутницу. Он старался не подавать виду, и все же с каждым пройденным метром шестое чувство искушалось паниковать. Его успокаивало  то, что он до сих пор не сбился со следа.

           Через пол часа мужчина наконец вышел из леса и сразу же наткнулся на освещенное под ясным небом озеро меж двух гор. На воде стоял штиль. Пернатые хранители неба изредка проскальзывали над гладким зеркалом и снова ныряли в мрачную зеленую гущу. Пользуясь случаем, он задрал голову вверх, чтобы прикинуть который сейчас час.  

           -- Приблизительно три-четыре. – сказал он сам себе с разочарованием.

           Стоя обеими ногами в трясине на вязкой, засасывающей земле, мужчина пригляделся вдоль берега. Он узнал маленький островок с одиноким поваленным деревом, окруженным мерцающими бликами валунами. Если идти вправо, то примерно через двадцать минут можно выйти на заброшенную лодочную пристань, с которой мужчина очень любил рыбачить. Но никаких лодок там давно не было,  чтобы обойти озеро вокруг мог понадобиться не один час, а глубокие следы от лап Грозы обрывались именно здесь. Придется переправляться вплавь.

           Недолго думая, он скинул тросы на толстую ветку ближайшего дерева. Мокрые веревки весили бы в два раза тяжелее, и к тому же, таким образом они являлись еще и вешкой, чтобы по возвращению можно было с легкостью найти путь назад.

           Топор мужчина не решился оставлять, потому как противоположный берег он еще никогда не исследовал. Стянув сапоги и брезентовую куртку вместе со свитером, он ступил в воду по щиколотки. Озеро оказалось ледяным. Но отступать было поздно. Мужчина продолжал идти плавно, скользя по глиняному дну. Он предполагал, что озеро не должно быть глубоким, однако предостерегался ям, прощупывая землю перед собой своим посохом. Палка была тяжелой – передвигаться по такому принципу, держа в одной руке топор, а другой рассекая водную гладь, стало невообразимо туго, так  что, когда гладь озера достигла груди, он отпустил ее. Хорошая была трость.

           Как он и предполагал, максимальная глубина была ему по шею. Несколько раз его ноги щекотала брюхом форель, но он не обращал на нее ни малейшего внимания.

 Выйдя мокрым из озера, мужчина еще раз взглянул на небо. Солнце неумолимо катилось на запад.

           -- Нужно спешить.

           Перед ним поднималась ввысь молодая поросль, а за ней снова дремучий лес. Стряхнув холодные капли с черных густых локонов волос, он сделал первый шаг.

           -- Гроза!—с надеждой позвал человек.

           Неожиданно он поймал еле слышимый лай. Она отозвалась где-то недалеко возле берега.

           Мужчина ринулся на звук, не обращая внимания на кровавые порезы его босых ног. Он размахивал топором перед собой, чтобы расчистить себе путь, но хлесткие молодые ветки все равно били по лицу.

           -- Гроза! Девочка моя, отзовись!

           Хозяин буквально выдавливал из себя каждое новое слово. Голос охрип. Он кашлял, затем снова звал, спотыкался и снова кашлял.

           -- Гроза, твою мать!

           -- Она здесь! – послышался детский голос.

           Мужчина на секунду опешил. Он ускорил шаг – они были совсем близко.

           На опушке, где лес переходил в поросль, простиралась небольшая полянка с ласковой травой. В тени деревьев сидел и улыбался в обнимку с грязной, но довольной Грозой светловолосый худощавый мальчишка лет десяти с тонкими ручками и ножками. Паренек был курносым, с вкраплениями белесых веснушек по щекам. Мужчина встал напротив.

           -- Ты кто? – спросил он сердито с отдышкой.   

           Мальчик перестал улыбаться.

           -- Меня это… Сашка зовут… или просто Саня… Как тебе удобно.

           Паренек отвечал робко, запинаясь от испуга.

           -- Не «тебе», а «Вам».

           -- Простите, пожалуйста. А Вас как зовут?

           -- Ты можешь называть меня...

           Мужчина задумался. Его так давно никто не называл по имени, что сейчас, он словно юноша растерялся от неожиданности и, казалось, на секунду забыл собственное имя. Конечно, он его помнил. И все же не стал называть, представившись как:

           -- Отшельник.

           -- Отшельник с одинокого дома на безымянной горе?

           -- Угу. Городской ?

           -- Да. Мне старшеклассники рассказывали, как бегали в тот дом по ночам и справляли нужду на стены и окна.

           -- Врут. Я ни разу не видел утром у Грозы в зубах их стручки.

           Мальчик захихикал.  

           -- Я так и знал. 

           -- Где твои родители, Сашка? – продолжал мужчина, не сбавляя тон.

           -- Дома наверное. Я не знаю.

           -- А что ты здесь делаешь?

           -- Я ? Я гуляю.

           -- Врешь. Отсюда до города день пути.

           -- Нет-нет! Правда! Я сказал им, что отправляюсь в поход с моим лучшим другом и его родителями. Они поверили. Правда. Я люблю гулять один. Мне было интересно, что это за озеро, но кажется, -- Сашка почесал затылок --  я немного… заблудился.

           Мужчина оглянулся на солнце.

           -- Сегодня мы уже не успеем вернуться ни до меня, ни тем более в город. Что ж, придется ночевать здесь. Дьявол.

           Отшельник подошел поближе и присел с другой стороны Грозы на траву. Топор положил рядом.

           -- Ночь будет веселой. Срань господня – у нас нет ни еды, ни огня, а Гроза и я промокли насквозь.

           -- Кто сказал, что нет еды и огня?

           Мальчишка мигом подскочил и подтянул свой маленький рюкзак. Пошебуршав внутри, он вынул оттуда и бросил на землю две банки тушенки, огурцы, завернутые в целлофановый пакет и корку хлеба. Не забыл Сашка и про спички. Он мило улыбался, чувствуя себя героем.

           Собака и мужчина переглянулись.

           -- Что? А вы думали я в поход пустым хожу? – мальчишка снова почесал затылок – только ложку я забыл… растяпа… зато стащил папин нож!

           Он отстегнул боковой карман, чтобы вынуть кухонный нож, завернутый в несколько плотных слоев газеты вместо ножен.   Нож он передал мужчине. Тот взял его в руки, достал из самодельного чехла и осмотрел. Лезвие было наточено, но ненадолго – мужчина разглядел работу неумелого юного мастера.

           -- Хрень. Поломается в два счета.

           Отшельник не разделял позитивный задор ребенка. Его совершенно не радовало то, что он потеряет драгоценные два дня на помощь какому-то рассеянному сопляку.

           -- Значит так, Сашка. Бери свой недонож и открывай им консервы. Порежешься – умрешь от потери крови или заражения. Я пойду дров на костер нарублю. И не вздумай никуда уходить вместе с Грозой – хватит мне на сегодня приключений. Все ясно? —отшельник говорил строго.

           -- Будет сделано! – бойко ответил Сашка, приложив прямую ладонь к виску, подражая солдату.

           Мужчина только недовольно хмыкнул.

           Закат расцвел румяном. На небе, словно первые подснежники, взошли звезды. Послышалось стрекотание очнувшихся насекомых. Отшельник, Гроза и Сашка сидели вокруг искрящего костра и ждали, когда тушенка в банках, стоящая около пламени, немного разогреется. От скуки мальчишка ворошил угли.

           Помимо дров мужчина насобирал множество упругих молодых веток. Из них он сделал подстилку для Сашки, чтобы тот не спал на голой земле.    

           -- Как только поедим – сразу ляжешь. Мы с Грозой спать не будем на случай непредвиденных обстоятельств. На рассвете выйдем. Вопросы есть?

           Отшельник был хмур.

           -- У матросов нет вопросов!

           -- Тогда доставай тушенку.

           Сашка встал на колени и аккуратно начал подталкивать к себе горячие консервные банки той палкой, что до этого ковырялся в обугленных дровах.

           Немного подождав, пока ужин остынет, все трое приступили к трапезе. Отшельник и Гроза делили первую банку, а Сашке досталась целая вторая. Мальчишка ел с ножа, мужчина доставал куски мяса пальцами, чередуя себя и собаку. А в конце, все трое вылизывали масло со стенок тушенки корками хлеба.

           -- Вкуснятина, -- довольно сказал Сашка и облизал масло со всех пальчиков.

           -- Знал бы, что придется ночевать в лесу – взял бы удочку.

           -- А я вот не умею рыбачить.

           -- Папа твой не научил?

           -- Он вечно занят. Ему не до меня.

           Отшельник промолчал. Он почувствовал, как мальчишке было трудно об этом говорить.

           -- А сколько Вам лет?

           -- Для тебя в отцы гожусь.

           Мужчина не был настроен на знакомство. Как только он вернет ребенка назад в город – он надеется больше никогда его не увидеть.

           -- Все, малой, спать.

           -- Эх, ладно. Спать, так спать.

           Сашка кинул в огонь пустую банку и лег на самодельную подстилку. Покрутившись, принимая удобную позу, он уснул на боку. А вскоре и вовсе сладко засопел.   

           Когда мужчина окончательно убедился в том, что ребенок не проснется, он поднялся на ноги, и они вместе с Грозой вышли на берег озера. Собака зашла, хлюпая, в воду, чтобы попить. Отшельник воздержался, оставшись босым на земле.

           Над ними простирался ночной купол неба и, словно призрак, сиял старый, изувеченный кратерами полумесяц. Под ногами бродили лягушки. Лес, днем казавшийся в изобилии разнообразным, обернулся обыкновенной черной, шершавей полосой. Даже озеро теперь не казалось таким большим. Оно обманчиво стало лужей – еще более опасней и таинственней.

           -- Что скажешь, Гроза?

           Собака обернулась мордой к хозяину, но продолжала стоять в воде.

           -- Вижу тебе понравился мальчонка. Только не вздумай привязываться к нему – проводим до дома и сразу избавимся от его наглой ухмылки. Какой вообще черт его побрал сюда тащиться? Из-за этого сопляка мы потеряли кучу времени, ты понимаешь? Кучу! Вот, скажи мне, за кой ляд ты его нашла? Сдох бы здесь и шут с ним. Был бы уроком для остальных малолеток. Но теперь-то ты его не отпустишь, верно? Теперь-то мы с тобой няньки!  А, ну тебя… Сама с ним сюсюкаться будешь – мне нет дела до этого.

           Собака подошла к хозяину, виляя мокрым хвостом. Прижавшись вонючей мордой к его штанине, она слегка заскулила.

           -- Ладно, не обижайся. Я тебя люблю, моя девочка. – успокоил Отшельник Грозу, почесав ее густую шерсть на щеке.

           -- Пойдем вернемся. А то пацаненка наверняка сожрут.

           Собака пулей побежала обратно к костру, а за ней не спеша поковылял хозяин.

           Ночь прошла спокойно. Пару раз мужчина подкладывал новые палки в пламя до первых, еще не появившихся из-за горизонта лучей солнца. Все проведенное в одиночестве в роли часового время он старался прогнать противные воспоминания. Для этого мужчина тихонько бормотал себе под нос все стихи, которые знал наизусть, хоть и путался в строчках, когда стихи закончились – рассказывал сам себе анекдоты и байки, а когда закончились и те – легонько насвистывал музыку своей молодости. И так несколько раз по кругу.  Гроза боролась со сном до последнего, клевала носом, однако в конечном итоге все равно задремала, прижавшись спиной к Сашке, чтобы ему было теплее. Как бы не ругался Отшельник, а мальчишка, как будто знал, что ему предстоит переждать холодную ночь – одет он был в качественные, наверное очень дорогие и крепкие ботинки, ноги окутывали теплые штанишки, а на тело была накинута джинсовая куртка с тонким слоем искусственного меха.

           -- Всем подъем.

           Гроза и Сашка очнулись ото сна. Собака отряхнулась, потянулась и широко зевнула, выставив все свои желтые зубы. Она сразу рванула к озеру, чтобы окунуться. Было слышно, как массивное тело собаки плюхнулось в воду, разбрасывая брызги во все стороны. Мальчишка тоже зевнул, но продолжал сидеть на месте с пустым выражением лица. Из-за плохого сна его заспанные глаза никак не могли открыться полностью. Вдруг, Гроза вся мокрая, холодная, со слипшейся шерстью,  неожиданно прибежала обратно, круша все молодые деревца на пути, и прыгнула на Сашку, повалила его, а после принялась вылизывать огромным розовым языком лицо. Мальчишка засмеялся.

           -- Гроза, Гроза, успокойся, пожалуйста, я проснулся!

           -- Кончайте дурачиться. Нужно выдвигаться.

           Пока мужчина промывал в озере щетинистые скулы и дряхлые уши, волосатые подмышки и шею, чтобы освежиться, мальчишка с собакой закопали поглубже консервные банки, сходили недалеко в кусты и затянули лямки на рюкзаке для полной походной готовности.

           -- Можно сократить время и пойти дальше вдоль берега, но на той стороне озера я оставил вещи, поэтому идем обратной дорогой - обогнем его там. Те, кто со мной не согласен, -- мужчина показал рукой в направлении – город приблизительно туда. Удачи.

           Сашка и Гроза промолчали.

           -- Славно. Пошли.

           Троица шла по краю леса. Отшельник, как истинный вожак, первым прокладывал тропу и предупреждал о всех кочках или торчащих корнях, на которых можно было легко споткнуться. В остальном он молчал. Гроза и Сашка резвились позади. Собака запрыгивала на мальчишку, сшибая его с ног, прикусывала, играясь, его рукава, а затем скрывалась среди зелени леса. Им было весело. До этого Гроза развлекала сама себя – хозяин редко позволял играть себе в своем возрасте. Он был уже не в тех годах, чтобы вот так, беспричинно, дурачиться, не так проворен и ловок, как его спутница, на всю жизнь оставшаяся щенком. Иногда он сожалел о том, что не сохранил в своей душе ни капли ребенка.

           Так прошел весь путь. В какой-то момент они останавливались передохнуть. Однако, из-за бессонной ночи мужчина не позволял себе даже присесть – только почувствовав расслабление, он мог моментально уснуть. А спал он как медведь. Ни Гроза, ни даже Сашка не смогли бы разбудить его. По этой причине, когда собака с мальчишкой валялись в шелковистой траве, щурясь от золота солнца, отшельник ходил окунаться в холодную воду, чтобы взбодриться.

           -- Дядь Отшельник, -- обратился идущий позади Сашка. Наигравшаяся Гроза замыкала строй.

           -- Чего тебе?

           -- Я забыл спросить. Очень интересно. Вам Гроза вчера лизала стопы ног за ужином. Зачем?

           Мужчине этот вопрос показался глупым. Но все же, раздраженно вздохнув, он ответил:

           -- Она зализывала мне порезы. У собак целебная слюна, отсюда и поговорка «заживет как на собаке». Понятно?

           Сашка почесал по привычке затылок.

           -- А я и не знал. Это же круто! А что еще собаки умеют?

           -- Умеют молчать, -- огрызнулся Отшельник.

           Хотя Сашка и не обиделся, но его задела грубость мужчины. Спустя несколько минут в тишине, Отшельник с явным недовольством добавил:

           -- Еще умеют общаться с сородичами на расстоянии приблизительно семь километров. Я подозреваю, что Гроза так и нашла тебя – услышала переговоры волков и прибежала спасать жертву, а те, зачуяв хищника и человека, решили не приближаться.

           -- Это получается, что она спала меня от съедения волков?

           -- Сам догадался или кто подсказал?

           Сашка не обратил внимания на язвительный вопрос.

           -- А волков здесь много?

           -- Раньше было да. Но со временем охотники вытравили их. Теперь волков здесь редко встретишь. Впрочем, ты для них был сладкой и легкой добычей. Не подоспей бы Гроза – потом собирали бы тебя по обглоданным косточкам. Еще есть вопросы?

           -- Нет, -- отрезал Сашка.

           Слова Отшельника сильно испугали его. Мальчишка теперь с ужасом представлял себе перед глазами картину, как его дерут на части волки, разрывая мясо. Страшные сны по ночам обеспечены.

           -- Не дрейф, сопляк, всякое в жизни бывает, повидаешь еще и не такое, -- попытался успокоить ребенка мужчина.

           Обогнув озеро, они добрались до вещей отшельника. Здесь же развернули последний привал. Сашка где-то отломал идеально прямую палку без сучков и забрасывал ее в воду для Грозы. Собака с удовольствием ныряла за ней, пока они ждали, когда отшельник соберется.

           -- Все, пацан, сегодня будешь дома спать в чистой и теплой кроватке со всем комфортом. Пить горячий чай с конфетками, смотреть мультики. В общем, вернешься к обычному детскому счастью, -- говорил, запыхаясь, мужчина, напяливая сапоги.

           -- Я тут подумал. А можно мне еще ночку с Грозой провести? Нам нравится играть вместе. А завтра я пойду домой – честное слово! Пожалуйста, еще одну ночку. Прошу.      Собака и мальчишка стояли рядом друг с дружкой и строили полные умиляющей печали глазки для Отшельника. Тот отозвался сомнением.

           -- А, черт с вами! Но только на одну ночь – завтра ты отправишься к родителям. Пошли домой, жрать охота.

           -- Ура! – восклицал Сашка, а Гроза забила хвостом.

           Вернулись домой они вечером. Быстро поужинав тем немногим, что оставалось из продуктов, мальчишка с собакой выскочили во двор перед крыльцом. Сначала они играли в салки, затем в прятки, а потом просто катались в обнимку по земле, измазавшись пылью. Тем временем мужчина, как и вчера,  уселся на свое кресло с пивом, чтобы наблюдать за ними.

           -- Господи, зачем ты послал мне этого дитя?

           Измотанные Сашка с Грозой уснули на диване перед камином. Отшельник снова спал в кресле. С того дня ему больше ни разу не снился назойливый кошмар.

СОН

           Мужчина сидел на обрыве крутого ската, свесив ноги над пропастью. Сухие пальцы его рук обволакивала нежно-сливочная зеленая трава, а глаза прятались за надвинутым на брови острым козырьком кепи. Солнца не было. Но поднять взор было невыносимо больно из-за яркости света вокруг. Отшельнику приходилось смотреть лишь под себя – на собственный живот и ноги.

           Как подошла Гроза, он не заметил, но почувствовал, когда овчарка легла своим мохнатым брюхом ему на левую кисть.

           -- Прости меня, моя девочка. Я знаю, что ты скучаешь по нему. И я скучаю. Сильно. Я виноват, но что толку от раскаяния, когда ничего уже не вернуть? Зачем я молился перед Богом? За то, чтобы его душа обрела спокойствие? Нет. Это ложь. Я молился лишь за собственную шкуру. Я шептал перед крестом слова полные отчаяния, потому что я устал бежать по его следам, потому что мне страшно спать, потому что его больше нет, а ответ на вопрос «чем я мог ему помочь?» так и не нашел меня. Мне всегда казалось, что любое, даже самое пустяковое действие, самый ничтожный на наш взгляд выбор обязательно должен иметь последствие. Но сейчас я думаю, что тогда мой поступок оборвал не только его, но и мою связь с миром. Теперь мы с тобой прокляты. Наша награда – это вечное заточение здесь – без времени, без места, без слов, без хоть несчастной крупицы надежды на то, что после неминуемой смерти, мы снова не воскреснем здесь. В этом самом доме. Ты скучаешь по нему. И по ней. По всем, кто был тогда рядом. Ты помнишь их голоса. А я нет. Такое ощущение, что их души отреклись от меня, и лишь тень осталась несмываемым отпечатком этого места. Тебя они любят, да. Ты ни в чем не виновата. Передай им… они тебя слышат… передай им, что я люблю их. Прощения просить бессмысленно.

           Собака пронзительно гавкнула. Так, что в ушах ее эхо отозвалось угнетающим звоном камертона.

АКТ 3 ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ

Мужчина проснулся рано утром на зорьке. Здрав вверх руки, он потянулся и, причмокивая, громко во весь рот зевнул.  Трухлявые кости захрустели, сухожилия растянулись, кровь снова зациркулировала по сосудам – теперь можно жить. Толкнув рукой дверь в дом, он остановился на пороге. За его спиной накатывало солнце, наследив в коридоре тенью человека.

Гроза и Сашка сопели в унисон. Впервые за пять лет собака устала настолько, что спала больше своего хозяина. Она видела утренние сны. Самые долгие и красочные. Подрагивая задней лапой, в другом мире ей наверняка сейчас снилась охота или новая игра с мальчишкой.

-- Эй, красавица и чудовище, подъем. Пацану пора валить домой.

Пока влюбленная парочка пробуждалась, Отшельник прошел мимо них на кухню, чтобы достать из темных закромов завтрак. Еды оставалось совсем немного – несколько банок пылились в шкафчиках и еще столько же на черный день в погребе под ковром. Покопавшись на нижних полках гарнитура он выставил на стол две банки фасоли в томатном соусе. Осталось найти нож и… внезапно, кто-то постучал в дверь. Как и полагается охраннику, Гроза молниеносно подскочила к порогу, принюхалась к щели между полом и дверью и протяжно залаяла.

           Испуганный Сашка переглянулся с Отшельником. Тот приставил указательный палец к губам и прошептал:

           -- Т-с-с. Тихо ступай наверх. И жди.

           Другой рукой он показал на второй этаж под крышей дома.

           Мальчишка осторожно сполз с дивана, а затем на цыпочках прокрался по ступенькам лестницы.

           -- Кого там черт принес в такую рань?! Дома никого нет! Проваливайте!

           -- Здравствуйте, уважаемый. Это полиция. Будьте любезны, откройте.

           Мужчина запаниковал. Без всяких сомнений – пришли за Сашкой. Однако, отдать ребенка в руки защитникам правопорядка он не мог ни в коем случае, потому как история с  десятилетним мальчишкой прячущимся в доме одинокого, старого мужчины в лесу попахивало тюрьмой. Им ничего не докажешь. А аргумент, где пацан остался ночевать из-за игр с собакой, звучал малоубедительно. Оставалось лишь одно – надеется, что он сам не выбежит с распростертыми объятиями к полицейским.

           Отшельник уверено подошел и открыл дверь.

           -- Чем могу помочь? -- поприветствовал он грубым тоном гостя.

           Немолодой полицейский стоял на крыльце, озираясь по сторонам. Держа свою фуражку в кулаке и улыбаясь, тот ответил:

           -- Рад снова видеть тебя. Позволишь пройти?

           -- Не рановато ли? Зайдите через пару часов – я между прочим с девушкой, -- Отшельник указал на Грозу.

           -- Да ладно, брось, -- щурился полицейский, -- не пригласишь на завтрак старого доброго знакомого?

           -- Даже если и не приглашу – у меня нет выбора. Проходите. Чувствуйте, себя, как дома, -- язвительно обронил Отшельник и уступил проход гостю. Дверь за ним захлопнулась.

           -- Благодарю.

           Полицейский вальяжно прошел к креслу напротив дивана и сел, расставив ноги. Собака подкралась к нему с любопытством. Он наклонился, протянув навстречу руку.

           -- Здравствуй, Гроза, не узнаешь? Ты ни капли не изменилась.

           Чтобы не вызывать подозрений, мужчина вернулся к завтраку. Делая вид, будто что-то делает, он украдкой посматривал на лестницу. Там, куда свет не просачивался, притаился мальчишка. Пренебрегая всякой осторожностью, тот рисковал, скрыто подсматривая за происходящим снизу.

           -- Я уже давал показания. Несколько раз. Последние - восемь месяцев назад какому-то чернявому в такой же форме. Что снова не так?

           -- А я не из-за этого. Я из-за мальчишки.

           Полицейский развалился в кресле, словно он самый близкий друг хозяина дома.

           -- Тут в городе недавно ребенок пропал. Вернее сказать, сбежал. В лес. Сашкой зовут. Десять лет, светловолосый, щупленький. Ты часом не встречал его? Местные жители уже обошли всю близлежащую окраину – нигде нет. Вот я и подумал наведаться к тебе.

           -- Я всего лишь одинокий пьяница с собакой. В лес хожу только за дровами. Уверен, сдох паренек. Сожрал какой-нибудь людоед, а из костей сварил бульон.  

           Мужчина обернулся к полицейскому.

           -- Иными словами не встречал. Как найду - обязательно выпорю его непослушную жопу, а потом приведу за ручку. Что-то еще?

           Гость смотрел ему прямо в глаза. Уголок его губ сквозь недельную щетину и бешено сверкающие глаза демонстрировали подозрение.

           -- Я найду его, -- прохрипел полицейский.

           -- Угу. Не сомневаюсь.

           -- Нет. Не пацана. Ты понял о ком я.

           Он перевел взор на Грозу. Та сидела с высунутым языком у его ног, утопая в медленных, ласковых поглаживаниях шерсти на макушке.

           -- Хорошая девочка. Собаки не умеют лгать. Она видела все, в ее глазах до сих пор отражаются их силуэты, но молчит. Не хочет предавать заботливого хозяина. Умница. Ну что ж, мне пора. До встречи.

           Отшельник промолчал.

Полицейский напялил свою фуражку и, не торопясь, покинул дом. Пока он уходил прочь вниз по дороге к своей машине, мужчина аккуратно подглядывал за ним из мыльного окна. Через несколько минут гость окончательно скрылся из виду.

Когда он обернулся, Сашка уже стоял на лестнице, склонив голову и держась за перила. Мальчишка чувствовал вину за то, что солгал Отшельнику.

-- В поход значит. С другом. Тебе пора уходить – не терплю незваных гостей.

Однако, ребенок будто не слышал. По его маленьким щечкам скатывались слезинки.

-- Пожалуйста, дядя, можно мне остаться? – шептал он, -- они не любят меня. Не понимают. Они перестали обращать на меня внимания. Я сбежал, потому что они не любят меня. Пожалуйста, дядя, я не хочу домой. Я хочу, чтобы они мучились. Чтобы поняли свою вину. Я хочу их проучить. Пожалуйста, дядя.

Ребенок вытирал рукавом мокрые глаза, не поднимая стыдливого лица.

Немного подумав, мужчина ответил:

-- Черт с тобой. Но бездельничать не будешь – придется отрабатывать все упущенное мною время из-за тебя. Понял?

-- С удовольствием! – шмыгая носом обрадовался Сашка.

Мужчина покачал головой.

Ближе к обеду день выдался необычайно красивым. Роскошно красивым. Лес укутался глянцевой малахитовой обложкой, а небо запятналось серыми тучами. Троица брела по известной тропе. Отшельник волок за спиной поваленное позавчера дерево, а Сашка брел впереди - изучал причуды природы.

-- К вечеру дождь пойдет. Нужно успеть разрубить добычу, пока она не промокла. 

-- Я не люблю дождь. Кругом сыро и поиграть на улице нельзя. А еще грустно становится.

-- Научись принимать то, что от тебя не зависит. Это трудно, но, привыкши, тебе станет гораздо проще жить. Я вот поздно это понял. И дорого заплатил.

Мужчина тяжело дышал. Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

-- Завтра приедут люди. Нужно обменять у них еду – наша закончилась.

-- Смотри, что я насобирал! – мальчик протянул Отшельнику маленький букет из трав и цветов, обвязанный гибкой тростиной.

-- Хватит заниматься всякой дрянью, -- он выхватил из цепких рук мальчишки его труд и забросил подальше в глубь леса, -- хочешь быть полезным, тогда толкай дерево.

Конечно, от Сашки не было сейчас абсолютно никакой пользы. Это прекрасно понимали оба. И все же Отшельник не отказался от своих слов – мальчишка пытался, сначала изо всех сил, толкать бревно сзади, но когда силы иссякли, он вновь просто шел и озирался по сторонам, вверх, стараясь выцапать колким молодым взглядом что-то новое. Небо. Далекое, неприкасаемое. Верхушки сосен, казалось, щекотали его, оттого оно неспешно плыло как по течению – оно убегало от собственного смеха.

Когда мужчина с мальчишкой вернулись домой, появилась и Гроза. Вся колючая, нацепившая на мех бижутерию из растений, но довольная как никто другой.

-- Раз у вас с ней любовь – помоги собаке избавиться от мусора.

Пока мужчина рубил полена около пристройки, Сашка с Грозой выдирали из шкуры запутавшиеся сорняки тут же, но уже в тени металлического ската крыши. Задул сильный ветер. Своими порывами он расшатывал скрипучие кроны леса. С высока стало накрапывать зерном дождя.

Рубить осталось совсем чуть-чуть. Мужчина, держа в мускулистой руке топор, выпрямился, чтобы оценить погоду.

-- Дядь, Отшельник, а можно я попробую? Мы свое дело с Грозой закончили.

Мужчина удивился. Было бы лучше быстро доделать все сейчас, но он выдохся. Да и Сашка должен отрабатывать долг.

-- Дерзай. Порежешься…

-- Умру или от потери крови или от заражения. Я помню.

Отшельник махом воткнул острое толстое лезвие в древесину, а сам вернулся в дом поглядывать за пацаном из-за окна. Гроза осталась с ребенком.

Мальчишка дерзко, в один рывок попытался выдернуть топор, но у него ничего не вышло. Ни в первый. Ни во второй. И ни в третий раз. Отшельник тихонько посмеивался, глядя на бездумное усердие: «Идиот». Почесав затылок, Сашка смекнул надавить на рукоять подобно рычагу. Навалившись обеими руками на край рукоятки, топор моментально выскочил из заруба, а мальчика плюхнулся попой на землю. «Хорошо по лбу не попало», - подумал про себя он.

Неловкими движениями Сашка тщетно пробовал работать топором. Древесина крошилась. Из-под ударов вылетали лишь сколы, годные только на то, чтобы стать трутом для будущего пламени.

Долго терпеть издевательство над деревом мужчина не стал. Он спешно вернулся обратно к мальчишке, выхватил у него топор из рук и нервно продемонстрировал сноровку.

-- Учись, сопляк. Держать топор нужно у самого края рукояти. И рубить не поперек, а наискось.

Чтобы закрепить урок, мужчина сначала самостоятельно сделал пару рубцов, а после вновь передал инструмент Сашке.

-- Оттаскивай обрубка в пристройку и бегом домой. Дождь пойдет с минуты на минуту.

В округе быстро стемнело. Нахлынувшие стеной сизые тучи моментально загородили щупальцам света дорогу. Где-то вдалеке грянул гром. Песок дождя обернулся холодной галько