Святая Русь и апостасия беспочвенничества в России

"Россия погибла, но Святая Русь жива". Парадоксальные по форме и глубокие по сути слова преподобномученицы Елисаветы Федоровны с замечательной ясностью указывают на вечную неумирающую силу невидимого Китежграда Руси среди предательства и беснований беспочвеничества.

Усердно хранила себя Русь от ересей Запада. Западные историки ломают голову относительно причин неслыханной ведовской мании, на два с половиной столетия охватившей Западный мир от Америки до границ с Россией. Истерия старательно разжигалась гуманистами (Фичино, Пико делла Мирандола, Рейхлин и др.; исследования по магии проводили Кардано, Коперник, Парацельс, Бруно, Кампанелла. Трактаты 16-17 веков самого исступленного изуверского и истерического содержания писали не только ученые, но и поэты и просвещенные монархи. Католическая церковь, безуспешно пытаясь остановить народную истерию, и сама, уступая ей, ежегодно сжигала на кострах многие десятки тысяч "ведьм". Беснование окончилось лишь в XVIII веке (в США последние 8 ведьм были казнены раньше, в 1692 году, в Европе отмена акта о ведовстве последовала только в 1736 году). Зачем же ломать голову о причинах? Разве география безумия не глаголет о них с ясностью? Как известно из исследований, несчастные ведьмы в большинстве сами доносили на себя инквизиции — по причине неслыханных мучений от бесов, принуждавших к колдовству. Россия же не сжигала несчастных, а исцеляла, освобождая от духов тьмы, — такая власть дана Христом правой вере ("именем Моим будут изгонять бесов…" — Мк. 16:17; "больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте" — Мф. 10:8).

Но соблазнилась Россия искусом гуманистической культуры, идеологией внешнего прогресса. По словам Карамзина, Петр решил сделать из России Голландию. Светская власть в лице императора учредила своего рода Министерство религии — Святейший Синод, обер-прокурором которого были протестанты, боровшиеся против поста и других установлений Церкви. То, что Православная Церковь, будучи гонимой в православной стране, все же сохранялась, являет собой чудо Божие, ибо, как сказано Господом, "врата ада не одолеют ее". Преимущественная ориентация на светскую культуру под давлением власти распространялась все шире.

Но была у русской светской культуры особенность, резко отделившая ее от Запада: невидимо выстраивалась она духом православной веры. Высшее ее порождение в народной культуре — русская протяжная песня. Такой истовости чувства, такой сосредоточенности, глубины, вдумчивости, даже и такого медленного темпа — свидетельства полноты души, — не знала народная культура Запада. Асафьев справедливо ставил протяжную песню, светскую сестру знаменного распева, много выше протестантского хорала — храмовой музыки Запада. Взгляд крестьянина обратился в ней к реалиям внешней жизни, а глубина ведения корнями имела православие сердца.

На этой основе родилась профессиональная русская музыка небывалой возвышенной сердечной доброты. Первым осуществил этот подвиг Глинка, в желудь своей музыки силой Божьего вдохновения заключивший все последующее ее развитие, как это подметил Чайковский. Да и во всех ответвлениях культуры русский XIX век — чудо истории. Светская культура России, питаемая православным духом, заставила Запад с удивлением внимать ей. А всякое чудо зачинается в духе. Вновь засветилась в монашестве умная сердечная молитва, восстанавливавшего исихастскую традицию древного православия. Привлекаемые светом Христовым, потянулись к святым гении русской культуры. Глинка прилепился сердцем к св. Игнатию Брянчанинову; советами святителя пользовался и Брюллов. Великую роль в духовном возрастании Пушкина сыграл свт.Филарет Московский (Дроздов). Невидимо держала Россию молитва преп.Серафима Саровского. О великом созвездии святых Оптиной Пустыни говорить не приходится. Не исполнилась бы творчество Достоевского пророческой силы, не живи писатель в великой обители.

Но не перестали дуть из прорубленного окна в Европу сквозняки; назойливый холодный вест столбом закручивал пыль русского беспочвенничества. Вера в будущее несуществование души, взорвала, наконец, Россию бессмысленным и беспощадным бунтом. Утерявшая духовную свободу, управляемая с Запада пиаровскими технологиями, страна все глубже увязает в трясине беспочвенничества, стремительно теряет население к великой радости строителей нового мирового порядка, поставивших цель процветания "золотого миллиарда" за счет уничтоженных славянских и иных не угодных стран.

И все же по пророчеству святых Россия будет ободрением мира в последние времена. Как это возможно? Но чудо в том-то и состоит, что до его осуществления оно кажется невозможным. Кто верил пророчеству Паисия Афонского (1924-1994) о пожаре войны на юге России? Лишь очень немногие верующие. Как это могло бы быть? Но поверглись небоскребы, и стало ясно — как. Внимательный взор и ныне различит среди мерзости вырождения и зерна возрождения в России. И в области светской культуры по сей день обладает страна способностью: в светлый дар миру обращать прилетающие к ней нечистые придумки Запада. Залетела нарочитая эклектика — обернулась стилем на полистилистической основе Шнитке. Залетел минимализм, разрушавший основания культуры, — возродилась глубинная традиция молитвенной сосредоточенности пения. И так будет до скончания века, ибо это свойство принятой Россией великой неумирающей традиции веры.