Доказательство от степени совершенства. (Нравственный)

«В нашей совести существует безусловное требование нравственного закона. Нравственность — от Бога».

Из наблюдения о том, что большинство людей следует некоторым моральным законам, то есть, осознаёт, что есть хорошо, а что — плохо, делается вывод о существовании объективной нравственности, но поскольку и хорошие люди совершают дурные поступки, а плохие люди способны и на добрые, необходим не зависящий от человека источник морали. Заключается, что источником объективной нравственности может быть только высшее существо, то есть Бог.

Космологический

«Всё должно иметь причину . Первопричина всего есть Бог».

Встречается, отчасти, уже у Аристотеля, который разграничил понятия о бытии случайном и необходимом, условном и безусловном, и заявлял о необходимости признания в ряду относительных причин первого начала всякого действия в мире.

Авиценна математически сформулировал космологический аргумент существования Бога как единой и неделимой причины всего сущего. Впоследствии это доказательство было упрощено и формализовано Уильямом Хэтчером

Космологическое доказательство имеет очень давнюю историю. В первоначальном виде оно восходит еще к Аристотелю. Точнее было бы говорить не об одном космологическом доказательстве, а о нескольких. Во всех этих доказательствах выбирается определенный аспект мира: наличие движения, причинности, степеней совершенства, порядка и гармонии и через эти элементы мира показывается реальное присутствие Бога в мире. Наиболее известны космологические доказательства, принадлежащие Фоме Аквинскому. Св. Фома не рассматривал их как научные доказательства, хотя они и имеют логическую структуру. Его рассуждения, по выражению Маритена, представляют собой скорее «дороги», ведущие к Богу. Общая схема всех аргументов похожа, мы рассматриваем различные аспекты той действительности, которая нас окружает, и обнаруживаем, что Бог .является центром небезусловного существования всех образующих мир вещей. Каждый из аспектов чувственного бытия нуждается в первопричине, поэтому и ведущие к Богу пути различны. При этом Фома Аквинский не полагает, что на основе его доказательств можно дать определение Бога. Конечно, Перводвигатель есть Бог, Первопричина есть Бог, но нельзя сказать, что бог есть Перводвигатель или Первопричина. «Центральное звено таких доказательств — не то, чем именно является причина (потому что мы не можем даже поставить вопрос о том, чем является вещь, пока не узнаем, что она существует), а то значение, которое обычно имеет слово, эту причину обозначающее». Для св. Фомы следствия, которые проистекают из бога, достаточны для доказательства его существования, но недостаточны для того, чтобы постичь, чем Он является. Всякое доказательство бытия Бога, основанное на данных чувственного опыта, предполагает бытие мира, но Бог мог и не создавать мир, и все равно не перестал бы быть Богом. Просто «дороги» Фомы Аквинского, каждая своим особым образом, показывают, что должно существовать существо, сущностью которого является существование, которое является бытийным основанием всего космоса.

Разум

Наука до сих пор не знает закона, по которому атомы и молекулы могли бы организоваться в живую клетку и породить разум. Известный канадский профессор-биолог М. Рьюз, по своим убеждениям агностик, говоря об идее так называемого естественного возникновения человеческого разума путём эволюции, писал: «Однако, и об этом можно заявить твёрдо, биологическая теория и экспериментальная практика решительно свидетельствуют против этого. В современной теоретической биологии нет ничего такого, что позволяло бы допустить неотвратимую неизбежность возникновения разума»

Язык

Уже не одно тысячелетие стоит проблема происхождения языка. Все существующие концепции происхождения языка могут быть более или менее правдоподобными. Но все они не более чем гипотезы, которые нельзя доказать, хотя по большей части нельзя и опровергнуть. Однако, религиозные концепции происхождения языка отражают один реальный факт: человеческий язык — особый дар, и в природе ничего сходного нет. «Языки» животных слишком непохожи на него. Этот факт свидетельствует, что имеются вещи, которые наука объяснить не может, но которые может объяснить религия (язык — дар Божий).

Бытие

Проблема соотношения бытия и небытия рассматривается как исходная философская проблема. Центральный вопрос этой проблемы: что служит началом и основанием мира — бытие или небытие. В рамках парадигмы философии бытия утверждается, что бытие абсолютно, а небытие относительно. Согласно парадигме философии небытия, небытие исходно, а бытие производно и ограничено небытием. На вопрос того, что является самым исходным даёт ответ книга Бытия: «В начале сотворил Бог небо (мир духовный, ангельский) и землю (мир видимый, материальный)…» (Быт. 1.1).

Вечность

Вечность — признак трансцендентного бытия, безусловно, сверхвременного — встречается в индийской теософии, в некоторых из упанишад; это понятие также разрабатывалось в греческой философии (особенно у неоплатоников), сделалось любимой темой для размышления как восточных, так и западных мистиков и теософов. Впервые мы его встречаем в Откровении о Вечном Боге у евреев.

Телеологический

«Мир слишком сложен, чтобы возникнуть случайно».

Древнегреческий философ Анаксагор, наблюдая целесообразное устройство мира, пришел к идее о «верховном уме» Так же, Сократ и Платон в устройстве мира видели доказательство существования высшего разума.

Сущность этого аргумента можно изложить так:

У каждой вещи есть свой создатель, у каждого дома есть свой архитектор, у каждой книги есть свой автор, у каждого человека есть свои родители: отец и мать. Пожалуйста, покажите мне такую вещь, которая сама собой образовалась? Пожалуйста, покажите мне такой дом, который сам собой построился без архитектора и без строителей? Пожалуйста, покажите мне такую книгу, которая сама собой написалась?

То есть, нет такой сложно организованной вещи, которая бы не имела создателя. Следовательно, у Вселенной, которая имеет очень сложное устройство, должен быть создатель и этот создатель — Бог. Весьма интересен здесь Антропный принцип.

Частным случаем этого аргумента являются доводы, которые основываются на существовании сложных структур, встречающихся в природе (например, молекула ДНК, строение крыльев насекомых или глаза птиц или человека; а также присущие человеку сложные социальные свойства, например, язык). Заявляется, что такие сложные структуры не могли развиться в ходе самостоятельной эволюции, и, следовательно, были сотворены высшим разумом.

Онтологический

«Совершеннее то, что существует и в представлении и в действительности».

Из присущего человеческому сознанию понятия о Боге заключает, о реальном существовании Бога. Бог представляется существом всесовершенным. Но представлять Бога всесовершенным и приписывать ему бытие только в человеческом представлении — значит противоречить собственному представлению о всесовершенстве существа Божия, потому что совершеннее то, что существует и в представлении и в действительности, нежели то, что существует в одном только представлении. Таким образом, нужно заключить, что Бог как существо, представляемое всесовершенным, имеет бытие не в одном только нашем представлении, но и в действительности. То же самое Ансельм выразил и в таком еще виде: Бог по идее есть существо всереальное, совокупность всех реальностей; бытие относится к числу реальностей; поэтому необходимо признать, что Бог существует.

Психологический

Основная мысль этого аргумента была высказана еще блаженным Августином и развита Декартом. Суть его состоит в следующем. Поскольку идея Бога как Существа всесовершенного, вечного присутствует в человеческом сознании, а таковая идея не могла произойти ни от впечатлений внешнего мира (как глубоко отличного от представлений о Боге), ни как результат чисто мыслительной деятельности человека, его психики — следовательно, источник ее принадлежит Самому Богу. Похожую мысль высказывал ранее Цицерон, который писал:

Если бы истина бытия Божия не была понята и признана в нашей душе, то одно мнение не могло бы ни быть постоянным, ни подтверждаться давностью времени, ни состариться вместе с веками и поколениями людей: ибо мы видим, что прочие вымышленные и пустые мнения с течением времени исчезли. Кто теперь думает, что существует гиппокентавр или химера?.. Время изобличает мнения ложные, подтверждает истины природные

Аргумент этот приобретает особую значимость в связи с историческим аргументом.

Исторический

«Не известно ни одного народа без религии».

Все известные нам народы (или почти все) имеют религию и, как говорят Цицерон и Аристотель нет народа без веры в Бога. Ту же мысль высказывает и известный греческий писатель, философ Плутарх:

Обойди все страны, ты можешь найти города без стен, без письменности, без правителей, без дворцов, без богатств, без монеты, но никто не видел еще города, лишенного храмов и богов, города, в котором не воссылались бы молитвы, где не клялись бы именем божества…

Таким образом, исторический аргумент заключается в том, что вера в Бога существует в человеческой душе независимо от климата, почвы, расы и других внешних условий.

Однако стоит отметить, что разные религии говорят о разном понимании Божества. Во многих их несколько, а простейшие религии типа анимизма (шаманизм, синтоизм, тотемизм, верования индейцев, австралийских аборигенов, африканских племён и так далее), из которых, как полагают, зародились более современные религии, тоже не предполагают существование единого Бога.

Однако это не значит, что все религии ложны, потому что исключают друг друга не безусловно. Если они и противоречат друг другу в частностях, то многих вопросах, религии обладают сходным учением (напр. наличие божеств, загробная жизнь и др.). Как в различных областях науки существуют различные мнения об одном и том же вопросе (например, различные модели вселенной), так и в религии существуют различные определения Бога.

Аргумент от обратного

«Если есть зло, должно быть добро». Протодиакон Андрей Кураев: по Булгакову «шестое доказательство» существования Бога вывел Кант. Седьмое же доказательство — это доказательство существования дьявола. И то, что Берлиозу отрезали голову, как раз об этом и свидетельствует. — Это доказательство существования Бога от противного — через обнаружение дьявола! Как в песне Виктора Цоя поется: «Если есть тьма, должен быть свет». То есть если существует дьявол — есть и Бог. Сила более высокая, чем жалкий булгаковский Иешуа. И, между прочим, глава «Седьмое доказательство» — единственная, которая с таким названием присутствовала во всех редакциях романа Булгакова. Получается, что «Мастер и Маргарита» — и есть седьмое доказательство. Потому что после прочтения книги сомнений в том, что есть дьявол, не остается

Религиозно-опытный

По мнению ряда верующих, различные артефакты, связанные с земной жизнью Иисуса Христа (в основном реликвии Страстей), а также признаваемые чудесами явления, являются непосредственными доказательствами бытия Бога. Хотя все из свидетельств содержат серьезную критику, которая, по мнению многих очень убедительна.

· Благодатный огонь — появляющийся раз в год на православную Пасху в кувуклии Храма Гроба Господня в Иерусалиме в ответ на молитву Иерусалимского патриарха, христианам (особенно православным) напоминает значение православной Пасхи, храма Гроба Господня и самого Иисуса Христа. Этот огонь, по многочисленным свидетельствам верующих, несколько минут не обжигает, но по прошествии этого времени начинает обжигать, как обычное пламя.

· Туринская плащаница — является для ряда христиан серьёзным свидетельством существования Бога. Изображение на плащанице, по их мнению, свидетельствует о Воскресении Иисуса Христа — второго лица Святой Троицы.

· Изгнание бесов — по мнению очевидцев, свидетельствуют о существовании как бесов, так и Бога.

· Мощи святых — также могут рассматриваться как свидетельство бытия Бога. Почитание мощей ведёт свое начало с самых первых веков христианской истории. Они сохраняются и почитаются с нравственно-назидательными и литургическими целями (см. Литургическое значение мощей), и по учению христианской церкви являются носителями благодатных сил, которые могут подаватся Богом, верующим через останки святых.

· Околосмертные переживания — некоторые люди, пережившие клиническую смерть, рассказывают о том, что видели умерших родственников. Такие свидетельства считаются верующими доказательством бессмертия души и существовании загробного мира. Святая - может храниться годами и не портиться.

· Когда люди с верой причащаются из одной чаши с одной лжицы, никогда не бывает заражений и распространений эпидемий, например СПИДа.

 

 

Критика религии

Однако некоторым людям религия кажется обманом, мошенничеством , заблуждением, в которые человечество ввергло себя само или же которые были навязаны простым людям священниками или проповедниками . К.Марс считал, что пролетарская революция уничтожит созданные религиозные институты вместе со всеми другими инструментами, с помощью которых правящие классы угнетали человечество. В конечном счёте религия, как и государство, отомрёт сделав общество исключительно светским и рациональным.

Совершенно не зависимо от формальных нападок на религию со стороны философов и социальных реформаторов в западном обществе за последние полтора столетия произошла сильное снижение религиозности. Даже в таких странах как Италия, которая поддерживает официальные отношения с Римской католической церковью, влияние религиозной веры на повседневную жизнь людей уменьшилось. В США религия в действительности не играет никакой роли в общественных делах страны. И только очень небольшая часть американского народа ставит свои религиозные верования в центр своей личной жизни в той же мере, в какой это было свойственно почти всему народу два века тому назад. Кажется что это прогрессирующая секуляризация западного общества связанна скорей с индустриализацией, урбанизацией и постепенным приходом к власти научных методов отношений с миром, чем изменениями в философской аргументации.

Одна из самых сильных атак на религиозную веру исходит не от какого-то философа, а от отца современной психоаналитичес­кой теории Зигмунда Фрейда. Фрейд известен открытием бессо­знательного, своей теорией детской сексуальности и методом психоанализа. Из-за его акцента на ирраци­ональных моментах человеческой личности Фрейда иногда счита­ют врагом рационализма. Действительно, он был противником легкой и удобной веры в то, что человеческие существа — это рациональные животные и что разум без больших усилий может установить контроль над нерациональными силами в человечес­кой душе. Но в более глубоком смысле Фрейд был насквозь раци­оналистичен. Как и Платон, он верил, что человеческие существа страдают и чувствуют себя несчастными, когда иррациональные элементы в их душе контролируют и управляют рациональными элементами. Так же, как и Платон, он верил, что самопознание является лекарством от этого ненужного несчастья. Однако Фрейд разделял с Платоном, как и со многими другими исследователями человека, пессимистическую убежденность в том, что даже здоро­вая личность обязательно будет страдать от боли и нищеты. Про­блема, как считал Фрейд, заключается в том, что человек посто­янно подвержен риску болезни, смерти, и он испытывает непре­одолимый разрыв между сильными желаниями эротического удов­летворения и ограниченными возможностями, которые у него есть в реальном мире для удовлетворения этих желаний.

Фрейд утверждал, что, сталкиваясь с фрустрацией и смертью, мы постоянно обманываем себя прекрасными сказками, мечтами, фантазиями и иллюзиями. Самой великой из таких иллюзий явля­ется религия, и ее власть над нами столь сильна, что мы упорст­вуем в вере даже перед лицом самых сильных отрицательных доказательств. Мы верим в блаженство, в Бога, в жизнь после смерти, в вознаграждение за добродетель и наказание за грехи не потому, что существует хоть малейшее доказательство для нашей веры, а потому, что мы очень:хотим верить. Религия, действитель­но, — опиум, как сказал Маркс, но для всего человечества, а не только для рабочего класса. Тем, кто спрашивал Фрейда, что он может предложить взамен религии, он мог ответить только суро­вую правду, как бы болезненна она не была.

Ниже излагается фрейдовская концепция религии. Заметьте, однако, что, даже если Фрейд прав, сама проблема еще не решена, так как, хотя мы верим скорее потому, что хотим верить, а не потому, что доказательства или обоснования оправдывают нашу веру, наша вера все же может быть истинной.

Религиозные идеи.., которые принимают вил религиозных предписа­ний, вовсе не являются кристаллизацией опыта или конечным выво­дом из процесса мышления: они являются иллюзиями, исполнением самых древних, самых сильных и самых настоятельных желаний че­ловечества. Тайна их силы — в силе этих желаний. Мы уже знаем, что пугающее чувство детской беспомощности вызвало потребность в защите — защите через посредство любви — которую дает отец; и именно осознание того, что эта беспомощность сохраняется на про­тяжении всей жизни создало необходимость зацепиться за существо­вание некоего отца, но на этот раз более могущественного отца. Таким образом, благодаря благостному управлению божественного Провидения затихает страх перед опасностями жизни: установление нравственного миропорядка гарантирует выполнение требований справедливости, которые в пределах человеческой культуры так час-го оставались невыполненными; продолжение земного существова­ния в будущей жизни составляют те границы места и времени, в каких должны осуществляться исполнения человеческих желаний. На загадочные вопросы, задаваемые человеческой любознательнос­тью, как о происхождении мира или об отношении между телом и душой, ответы развиваются из предпосылок этой системы верова­ний. Для индивидуальной человеческой психики огромным облегче­нием является, если конфликты детства, проистекающие из отцов­ского комплекса — конфликты, которые человек никогда полностью не изживает — отодвигаются от человеческой психики и находят разрешение в принятом всеми решении. Когда я говорю, что все это — иллюзии, то я должен определить значение этого слова. Иллюзия не то же самое, что заблуждение; и ей вовсе не нужно быть непременно заблуждением. Взгляд Аристотеля, будто из грязи развиваются вредные насекомые (верование, которого и до сих пор придерживаются невежественные люди), был заблужде­нием; так же как и мнение прежнего поколения врачей, будто спинная сухотка ( tables dorsal is ) является следствием сексуальных изли­шеств. Было бы некорректным называть эти заблуждения иллюзия­ми. С другой стороны, именно иллюзией была мысль Колумба, что он открыл новый морской путь в Индию. Та роль, которую играло в этом его заблуждении его желание, совершенно очевидна. Можно назвать иллюзией утверждение некоторых националистов, будто и гер­манская раса является единственной расой, способной воспринять цивилизацию; или, например, веру, разрушенную только психоана­лизом, будто ребенок лишен сексуальности. Для иллюзий характерно, прежде всего, то, что они проистекают из желаний. В этом отношении они приближаются к болезненным бредовым идеям. Но, не говоря уже о сложной структуре бредовых идей, иллюзии отличаются от них своими свойствами. В случае бредовых идей, мы выделяем в качестве главного то, что они находятся в противоречии с действительностью. Иллюзии же не обязательно бывают неправильными, т.е. несбыточ­ными и противоречащими реальности. У девушки из среднего класса, например, может быть иллюзия, что явится принц и женится на ней. Это вполне возможно; такие случаи бывают. Гораздо менее вероятно, что явится Мессия, чтобы дать начало золотому веку. В зависимости отличной установки человек будет считать такую веру иллюзией или бредовой идеей. Нелегко вообще отыскать примеры осуществивших­ся иллюзий, но мечта алхимиков о том, чтобы все металлы можно было превратить в золото, могла бы послужить примером такой осу­ществившейся иллюзии. Желание иметь золото, как можно больше золота, правда, сильно умерилось благодаря нашему теперешнему пониманию условий богатства, однако химия не считает, что превра­щение металлов в золото было невозможным делом. Мы, следова­тельно, называем иллюзией только веру, в мотивировке которой исполнение желания является ведущим фактором, и мы не считаемся при этом со степенью ее осуществимости, с ее отношением к дейст­вительности, точно так же, как сама иллюзия не нуждается в доказа­тельствах разума.Сделав такие предварительные замечания, давайте снова обра­тимся к вопросу о религиозных учениях. Теперь мы можем повторить еще раз, что все они являются иллюзиями, не поддающимися дока­зательствам. Никого нельзя заставить считать их истинными и верить в них. Некоторые из них настолько невероятны, настолько несовмес­тимы с нашими нелегко открытыми нами сведениями о реальном мире, что их можно сравнить с бредовыми идеями, учитывая, конеч­но, их психологические отличия. О реальной ценности большинства из них судить нельзя, и настолько же, насколько их нельзя доказать, их нельзя и опровергнуть. Мы знаем еще слишком мало, чтобы по­дойти к ним критически. Загадки мира только медленно раскрывают­ся перед нашими исследованиями; существует еще множество вопро­сов, на которые наука сегодня не может дать ответа. Однако научная работа является той единственной дорогой, которая может привести пас к познанию реальности внешнего мира.

ЗИГМУНД ФРЕЙД. «Будущность одной иллюзии».М.-Л., 1930. С. 33-35]

 

 

Заключение

Невидимость Бога -— это первый аргумент атеиста. Но никакой атеист не отрицает сознания, а оно невидимо. Совесть тоже не видна, но она высвечивается в поступках, словах человека. Ана­логично и с Богом. Об этом тонко сказано в поэтической форме у Вл. Соловьева:

Не веруя обманчивому миру, Под грубою корою вещества Я осязал нетленную порфиру И узнавал сиянье Божества...

Можно привести и слова поэта И. Бродского:

Есть мистика. Есть вера. Есть Господь. Есть разница меж них. И есть единство. Одним вредит, других спасает плоть. Неверье — слепота, но чаще — свинство.

Если кто-то не может доказать, что Бог существует и поэтому становится воинствующим атеистом, то пусть он попробует дока­зать, что Бог не существует. Это никому и никогда не удавалось и в принципе никогда и никому не удастся. Никому в принципе не может быть дано осуществить эксперимент, фальсифицирующий религиозную веру,

«Веруя, я совсем не вынужден отвергать факты, на которые опирается неве­рующий. Я только прибавляю к этому, что я знаю еще и другой факт. По существу, спор между верующим и неверующим так же беспредметен, как спор между му­зыкальным и немузыкальным человеком»( Франк СЛ. С нами Бог)

Свобода религиозных убеждений — одно из основных и неотъ­емлемых прав человека. Поэтому должно с терпимостью относить­ся как к представителям других религий, так и к атеистам, кото­рые пребывают в неверии: ведь неверие в Бога — это тоже вера, но с отрицательным знаком.

Действительность Божества есть не вывод из религиозного ощущения, а его непосредственное содержание: то, что ощущает­ся, — «образ Божий в нас» или «подобие Божие в нас». Разумеет­ся, говорит Вл. Соловьев, от самого искреннего и добросовестного признания того, что с исповеданием высшей истины связаны со­ответствующие жизненные требования, еще очень далеко до осу­ществления этих требований; но во всяком случае такое признание уже побуждает к усилиям в должном направлении, заставляет де­лать что-нибудь для приближения к высшей цели и, не давая сразу

 совершенства, служит внутренним двигателем совершенствования. Когда связь человека с Божеством возвышается до абсолют­ного сознания, то и охранительное чувство целомудрия (стыд, со­весть, страх Божий) обнаруживает свой окончательный смысл как не относительное, а безусловное достоинство человека — его иде­альное совершенство, как долженствующее быть осуществлен­ным.

Вера, принципы которой даны в откровении Священного Пи­сания, чтобы их можно было познать, сама по себе не является заслугой, а отсутствие веры или сомнение в ней сами по себе не являются виной: это дело совести каждого. Важнее всего в рели­гиозной вере — это поведение. Отсюда следует, что злонамерен­ность в душе человека и в его поступках находится в противоречии с принципами веры в Бога, с сокровенным смыслом религиозных убеждений. Религиозная вера обязывает к деятельному добру.

Для некоторых людей вера является предметом чисто умствен­ного признания и обрядового почитания, а не движущим началом жизни — она определяет характер их поведения и реальное отно­шение к людям. Гордясь своей верой и любовью к Богу, они не хотят понять той простой и самоочевидной истины, что действи­тельная любовь к Богу, настоящая вера требует сообразовать свою жизнь с тем, во что они верят и что почитают. В противном случае вера приобретает чисто формальный, а потому и ненастоящий ха­рактер. Никакая святость не может быть только личной, в «себя углубленной»; она непременно есть любовь к другим, а в условиях земной реальности эта любовь главным образом — деятельное со-, страдание.

Нельзя поклоняться Богу, творить молитвы, посещать храм, чтить религиозные нравственные принципы, заботиться о спасе­нии своей души и при этом в повседневной жизни постоянно со­вершать зло, испытывать ненависть к людям, быть высокомерным эгоистом и не нести доброе обществу. Религиозность человека от­нюдь не кончается вместе с воскресным богослужением, а развер­тывается в жизни и захватывает всю его деятельность.

В Священном Писании сказано: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его?» (Иак. 2:14). «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела:

что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2:14—17).

Уместно привести и слова св. Григория Богослова: «Говорить о Боге — великое дело, но гораздо больше — очищать себя для Бога», Согласно И. Канту, понятие о Боге должно исполнять че­ловека благоговением при каждом произнесении его имени и он ) долженпроизносить его редко и никогда — легкомысленно. Гово­рят, что Ньютон всякий раз, когда произносил имя Божье, на время останавливался и задумывался¹.

В заключение напомним слова Ф.М. Достоевского (из поучений старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы»): «Любите все со­здание Божие, и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каж­дый луч Божий любите! Любите животных, любите растения, лю­бите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь, и тайну Божию постигнешь в вещах».

Искренняя вера для своей реализации с необходимостью должна перейти в индивидуальный нравственный подвиг — в дело служения людям. И поэтому религия способствует единению людей в любви и добре.

 

 

Список литературы

1. На переломе. Философия и мировоззрение. Философские дискуссии 20-х годов. М., 1990. С. 324-332.

2. Философия. Спиркин А.Г. М., 2005 С.667-677

3. Основы религиоведения. Брунков Ю.Р.,Яблоков И.Н., Никонов К.И. и др. М., 2001. С.87-95

4. Интернет-энциклопедия «википедия»- wikipedia.org