Практика западных государств

В 1935 году в Лондоне было создано 1-ое Общество добровольной эвтаназии, сторонники которой провозглашали ее легализацию. В 1980 году данное общество было переименовано в ЭКЗИТ – общество за право умереть с достоинством. В Британии Общество добровольной эвтаназии было первой организацией такого типа. В С.Ш.А подобное общество было создано в 1938 году основателем его был Чарльз Френсис Поттер. Там же в 1949г. был разработан законопроект представителями «Общества эвтаназии». В США в послевоенный период были созданы и другие организации, которые активно изучали проблему эвтаназии. Дальнейшим становлением института эвтаназии является составление «Билля о Правах пациента»[26] в 1973 году, согласно которому больной имеет право отказаться от медицинских процедур, поддерживающих его жизнь.

В Нидерландах и Швеции в 1973 году были организованы общества в поддержку эвтаназии. Затем в 1974-82году аналогичные организации были созданы в Австралии, Южной Америке, Дании, Японии, Норвегии, Новой Зеландии, Франции, Шотландии, Германии, Канаде, Индии. В 1977году в штате Калифорния был принят закон «О праве человека на смерть» согласно, которому неизлечимо больные люди могут на основании волеизъявления оформить специальный документ, дающий право отключить реанимационную аппаратуру. Однако официально воспользоваться этим законом до сих пор никому не удалось, так как одним из условий осуществления эвтаназии должно быть заключение психиатра о вменяемости пациента, а Американская ассоциация психиатров запрещает своим членам участие в подобных процедурах. Другое обязательное условие состоит в том, что проводить эвтаназию должен врач, что также невозможно, поскольку Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участия в эвтаназии.

Далее была создана Всемирная федерация общества за право умереть достойно, президентом которой стал Дерек Хамфри, проповедующий право человека на добровольный уход из жизни освобождая тем самым себя от невыносимых мук, но больше его позиция толкает на самоубийство не только умирающих людей, но и здоровых, которые испытыавют затруднения в той или иной ситуации. Еще одним случаем связанным с эвтаназии, является дело доктора Джека Кеворкяна, который изобрел машину смерти – аппарат, вводящий в организм пациента смертельный раствор. В дальнейшем он усовершенствовал «суицидальную машину» снабдив ее маской с автоматической подачей смертельной дозы углекислого газа. Уже ряд безнадежно больных воспользовались этим аппаратом в присутствии его автора и при его консультации[27]. Это вызвало в С.Ш.А бурные протесты общественности. В 1990 г. в Австралии в штате Виктория были приняты дополнения к Закону 1988 г. по вопросу о назначении специального агента для решения вопроса от имени больного о прекращении поддержания его жизни.

   Первым государством узаконившим эвтаназию, были Нидерланды где 10 апреля 2001года Верхней палатой Голландского парламента был одобрен принятый и вступивший в силу закон. Положения законодательства этой страны могут быть восприняты в качестве модели и для других стран. Они сводятся к следующему. Эвтаназия может применяться только в терминальной стадии неизлечимой болезни, сопровождающиеся страданиями больного. Просьбу и требования об эвтаназии высказывает только сам больной, который должен быть компентентным, но не медицинские работники или другие лица компентентность больного должна быть удостоверена. Требование эвтаназии должно быть добровольным осознанным повторно и выражено в письменной форме. Обязательным является привлечение к решению вопроса об эвтаназии второго, не заинтересованного в исходе врача подтверждающего обоснованность и правомерность принятого решения. В Голландии парламент страны рассматривал возможность принятия закона разрешающего смертельную инъекцию от сильных болей неизлечимо больным, т.е «активную эвтаназию». Несмотря на все разногласия, пассивная эвтаназия постепенно легализуется общественным мнением, а в некоторых странах – и законом. После Голландии второй страной узаконившей эвтаназию стала Бельгия. В ноябре 2001году Верхняя палата Бельгии приняла закон обеспечивающей право безнадежно больному человека на легкую смерть. Так, в Швеции и Финляндии пассивная эвтаназия путём прекращения бесперспективного поддержания жизни не считается противозаконной. Однако основой для принятия врачом решения о прекращении лечения является свободное и осознанное волеизъявление пациента. Аналогичные просьбы от ближайших родственников пациента, находящегося в бессознательном состоянии, юридически недействительны.

В апреле 2005 году французским парламентом принят закон, дающий право на смерть безнадёжным больным. Пациенты во Франции, потерявшие надежду на возвращение к нормальной жизни, могут теперь отказаться от лечения. Если больной находится в бессознательном состоянии и не может сам распоряжаться своей судьбой, за него примет решение так называемое доверенное лицо, близкий родственник больного. В этом случае врач отключает аппарат искусственного поддержания жизни (пассивная эвтаназия).

Следует ещё раз отметить, что в странах, где эвтаназия разрешена законодательно, речь идёт только о пассивной эвтаназии. Важно также указать, что законодательные акты, разрешающие пассивную эвтаназию, содержат три основополагающих принципа:

1) эвтаназия должна быть добровольной;

2) только врач может оказывать помощь или осуществлять эвтаназию;

3) состояние пациента должно быть с медицинской точки зрения неудовлетворительно.

Активная эвтаназия карается законом всех стран, хотя практическое применение законов наблюдается редко

Аргументы за и против

Судя формально, намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом. Значит, эвтаназия - нравственное зло. Сторонники эвтаназии могут апеллировать к факту, что вышеприведенное умозаключение подразумевает различие между оправданными и неоправданными умерщвлениями. Если некоторые виды умерщвления оправданы почему нельзя оправдать в некоторых обстоятельствах добровольную эвтаназию? Как известно, два вида убийства принимаются даже многими из самых рьяных противников эвтаназии – самооборона и наказание. Ни один из них не является несправедливым; по сути, ни один из них не является злом. Можно ли рассматривать добровольную эвтаназию как третий вид оправданного умерщвления? Маковеев Д.В приводит аргументы в пользу того что эвтаназия выходит за рамки несправедливого убийства[28]

1. Жизнь есть благо только тогда, когда в целом удовольствия превалируют над страданиями, положительные эмоции – над отрицательными. Согласно этому аргументу состояние некоторых людей таково, что им лучше умереть, чем продолжать жить. Ярким примером такой ситуации являются те пациенты, которые страдают от сильных болей или обречены на жизнь в унизительной зависимости от других.

Противники эвтаназии приводят два возражения. Первое: некорректно сравнивать «количества» страдания и блага, ибо здесь налицо противостояние между жизнью в форме страдания и отсутствием жизни в какой бы то ни было форме. Жизнь остаётся благом даже тогда, когда становится по преимуществу страданием (а многие рассматривают так и всякую, даже внешне благополучную жизнь…). Второе. Аргументируя допустимость эвтаназии тем, что такова воля самого больного, мы тем самым признаём, что если бы больной был в состоянии распорядиться своей жизнью, то он бы сам прекратил её, т. е. мы фактически признаём право на самоубийство. Однако не все, кто признаёт право на эвтаназию, признаёт моральное право на самоубийство.

2. Сторонники эвтаназии постулируют, что жизнь можно считать благом до тех пор, пока она имеет достойную форму, существует в поле культуры, нравственных отношений. Деградировав до сугубо витального, дочеловеческого уровня, она лишается этической санкции и может рассматриваться как объект, вещь, и потому вопрос о её прекращении – не более чем вопрос о том, срубить ли высохшее дерево.

Этот аргумент поражает, прежде всего своей эмоциональной пустотой, ибо помимо внешней стороны человеческой жизни существует её внутренняя сторона. И до какого бы зоологического, растительного уровня она фактически ни деградировала, это вовсе не значит, что человек готов относиться к себе или к своим родным в таком состоянии также, как он относится к высохшему дереву или чертополоху. Здесь уместно напомнить об отношении человека к мёртвым останкам своих собратьев: могилы являются предметом уважительного отношения, и это рассматривается как показатель отношения к тем людям, напоминанием о которых они являются. Если нравственное отношение к человеку распространяется на его останки, то тем более оно должно распространяться на живое тело, пусть даже исковерканное болезнью.

3. Оказание помощи кому-либо в улучшении его положения всегда нравственно допустимо. Если умерщвление улучшит чьё-либо положение и человек сам хочет, чтобы его лишили жизни, как подобное умерщвление может считаться причинением не заслуженного этим человеком вреда? И что же тогда является добровольной эвтаназией, если не это?

У этого аргумента имеются серьёзные недостатки. На самом ли деле умерщвление «безнадёжных» пациентов является единственной альтернативой бездействию? И что вообще значит «улучшить положение»?..

4. Существует и четвёртый аргумент, который, однако, не выдерживает этической критики и носит скорее меркантильный характер. Поддержание жизни на стадии умирания или в вегетативном состоянии, осуществляемое с помощью передовых технологий, обходится слишком дорого. А именно – средств, которые тратятся на поддержание жизни в безнадёжных ситуациях, хватило бы на то, чтобы лечить десятки, сотни других людей, болезни которых поддаются лечению.

Защитники эвтаназии часто задаются вопросом, не является ли случай эвтаназии тем случаем, когда приходится выбирать из двух зол? Если одно хуже другого, что же плохого в выборе меньшего зла?

Если и смерть невинного человека, и его постоянное страдание являются злом, то выбор эвтаназии как меньшего из двух зол едва ли может быть оправдан. Выбирая смерть (т. е. умерщвление) в противоположность простому примирению с тщетностью дальнейшего продления жизни и позволению смерти прийти естественным путём, мы совершаем ошибку. Любой акт эвтаназии, как выбор смерти, попадает под этот запрет.

Существует два пути, с помощью которых можно подвести человека к добровольной, и, возможно, даже к принудительной эвтаназии.

Первый путь коренится в вопросе: почему следует ограничивать такую быструю и милосердную смерть тем, кто ещё в состоянии просить о ней? Почему одним её можно разрешить (кто был предусмотрительным и попросил о ней заранее или кто в состоянии просить о ней сейчас), но другим (кто не был столь предусмотрителен и кто не в состоянии это сделать сейчас) следует отказать в ней? Не станет ли отказ в таком важном акте милосердия несправедливым наказанием для тех, кто был недальновиден и не позаботился о будущем?

Таков путь от добровольной эвтаназии к недобровольной. Очевидно, подобная тенденция существует уже в Нидерландах, где согласно официальному докладу правительства имели место 1000 случаев недобровольной эвтаназии при 2700 случаях добровольной.[29]

Второй путь, подводящий к недобровольной или принудительной эвтаназии, несколько иной. Философ Маргарет Бэттин, ведущий защитник эвтаназии, защищает самоубийство в одном случае, говоря: «Оно оставляет меньше на один число примеров человеческой деградации в этом мире». Если самоубийство недавно овдовевшей женщины, страдающей от глаукомы и рака, «оставляет меньше на один число примеров человеческой деградации в этом мире», как был бы воспринят отказ той женщины совершить самоубийство? Логичный ответ очевиден: в мире сохранился бы ещё один пример человеческой деградации! Таким образом, подобно гильотине, эвтаназия может попасть в руки людей менее человечных, чем её изобретатели.

Говоря об эвтаназии, неизбежно приходится сталкиваться с понятием неизлечимости. Когда можно с уверенностью говорить, что больной является неизлечимым? Широко известно, насколько велика возможность врачебной ошибки, в том числе при неблагоприятном прогнозе. К тому же понятие неизлечимости в большой степени зависит от средств и возможностей, имеющихся в данный момент в их распоряжении. В действительности большая часть врачей остаются верными своей клятве и предпочитают действовать в качестве профессионалов, а не «сочувствующих»[30]. Это наблюдается и в Голландии, где некоторые врачи даже специализируются на эвтаназии, в то время как другие отказываются прибегать к ней.

Страдания сами по себе вызывают сочувствие: так убивают животное, которое корчится от боли… Можно ли отказать в таком акте милосердия? В действительности даже некоторые убеждённые католики считали своим долгом сократить страдания ближнего. Но эта жалость уже сама по себе является двусмысленной: конечно, часто боль является невыносимой, но нередко она бывает ещё более невыносимой для тех, кто находится рядом с больным. «Избавляя» больного от боли, они часто избавляют от страданий самих себя. Действительно ли соблюдается в таком случае свобода выбора больного? На крик о помощи отвечают смертельным ударом. Причинить смерть означает избавить прежде всего самого себя от необходимости услышать этот зов. Труднее сопровождать больного в его страдании, чем уничтожить его…

Церковь полностью осуждает эвтаназию. Осуждение касается всякого посягательства на человеческую жизнь – как в случае аборта, так и в случае эвтаназии. Однако в вопросе об отказе от искусственного жизнеобеспечения церковь не так категорична и исходит из следующих принципов.

В случае наличия малейшего шанса на выход из коматозного состояния необходимо использовать все возможные методы для того, чтобы поддержать жизнь пациента. Это особенно важно тогда, когда больной не способен самостоятельно высказать своего согласия. Но если коматозное состояние необратимо, то не обязательно использовать мучительные и дорогостоящие методы как материального, так и личного характера. Искусственном поддержание жизни человека при полном отсутствии мозговой деятельности, рефлексов, самостоятельных дыхания и сердцебиения было бы надругательством над умирающим и тяжёлой травмой для его родственников.