Глава 22. Заметки об экономическом цикле

Главные черты экономического цикла, и особенно регулярность чередования во времени и его продолжительности, — что и оправдывает название цикл, — связаны с механизмом колебаний предельной эффективности капитала. По-моему, лучше всего рассматривать экономический цикл как явление, вызван­ное циклическими изменениями предельной эффективности капитала, хотя и осложненное и усиленное сопутствующими изменениями

других важных краткосрочных переменных эконо­мической системы.

П

Как мы видели, предельная эффективность капитала зависит не только от существующего изобилия или недостатка капитальных благ и текущих издержек их производства, но также и от ожидаемой в настоящее время их доходности в будущем. Поэтому в отношении долгосрочных капиталовложений вполне естественно и разумно, что расчеты на перспективу играют до­минирующую роль при определении оптимальных размеров новых инвестиций. Но, как мы видели, исходные данные для таких расчетов очень шатки. Будучи основаны на меняющихся и ненадежных показателях, эти расчеты подвержены внезап­ным и резким изменениям.

Мы привыкли при объяснении “кризиса” обращать особое внимание на повышательную тенденцию нормы процента под влиянием возросшего спроса на деньги как для производствен­ных целей, так и для спекуляции. Временами этот фактор дей­ствительно может играть роль усилителя, а иногда от него может даже исходить первоначальный толчок. Но я полагаю, что более типичное, а часто и главное объяснение кризиса, надо искать не в росте процента, а во внезапном падении предельной эффективности капитала.

Для последних стадий бума характерна оптимистическая оценка будущей доходности капитальных товаров, достаточно отчетливая, чтобы уравновесить влияние растущего избытка этих товаров и увеличения издержек их производства, а также, вероятно, и повышения нормы процента. Сама природа организованных рынков инвестиций, где преобладают покупатели, за­частую не интересующиеся тем, что они покупают, а также спе­кулянты, больше занятые предвосхищением ближайшего изме­нения настроений рынка, чем обоснованной оценкой будущей сходности капитальных товаров, такова, что, когда на рынке, на котором господствуют чрезмерный оптимизм и чрезмерные закупки, начинается паника, она приобретает внезапную и даже катастрофическую силу. Более того, страх и неуверенность в будущем, которые сопутствуют резкому падению предельной эффективности капитала, порождают, естественно, стремительный рост предпочтения ликвидности, а следовательно, и рост нормы процента. Крах предельной эффективности (впитала, имеющий тенденцию сопровождаться ростом нормы процента, способен серьезно усилить падение объема инвестиций. И все же существо дела заключается в резком падении

предельной эффективности капитала, особенно тех его видов, вложения которых в предыдущей фазе были наиболее крупны­ми. Предпочтение ликвидности, исключая случаи, связанные с ростом торговли и спекуляции, увеличивается только после краха предельной эффективности капитала.

Именно это осложняет выход из кризиса. На более поздней стадии снижение нормы процента будет способствовать ожив­лению хозяйства и, вероятно, явится даже необходимым его ус­ловием. Но на данный момент резкое падение предельной эф­фективности капитала может оказаться настолько полным, что никакое возможное снижение нормы процента не будет доста­точным. Если бы снижение нормы процента могло само по себе быть эффективной мерой, то можно было бы достигнуть ожив­ления в течение довольно короткого периода времени и средст­вами, находящимися под более или менее прямым контролем финансовых органов. Но в действительности это не так просто: поднять предельную эффективность капитала, зависящую от не­управляемой психологии делового мира, не так легко. Попросту говоря, речь идет о восстановлении доверия, которое столь трудно поддается контролю в экономике частного капитала. Это и есть та сторона кризиса, которой правильно придают значе­ние банкиры и бизнесмены и которую недооценивают экономис­ты, полагающиеся на “чисто денежные” мероприятия.

Мы подходим, таким образом, к существу проблемы. Объяс­нение фактора времени в экономическом цикле, т.е. того обсто­ятельства, что до начала оживления обычно должен пройти оп­ределенный период, следует искать в причинах, обусловливаю­щих восстановление предельной эффективности капитала. Есть причины, связанные, во-первых, с соотношением продолжитель­ности срока службы капитального имущества длительного поль­зования и нормальных темпов экономического роста в данный период и, во-вторых, с издержками хранения избыточных запа­сов, вследствие которых длительность понижательной тенденции не является величиной случайной, понижение наступает не так, что в одном случае через год, а в другом — через 10 лет, а с из­вестной регулярностью, скажем каждые 3—5 лет.

Глава 24. Заключительные замечания о социальной философии, к которой может привести "общая теория

Наиболее значительными пороками экономического общест­ва, в котором мы живем, являются его неспособность обеспе­чить полную занятость, а также его произвольное и несправедливое

распределение богатства в доходов. Связь изложенной выше теории с первой частью проблемы очевидна. Но есть также два важных аспекта, касающихся второй ее части.

С конца XIX в. был достигнут значительный прогресс в уст­ранении чрезмерных неравенств богатства и доходов посредст­вом прямых налогов: подоходного, добавочного прогрессивного и налога с наследства, особенно в Великобритании.

Что касается меня, то я полагаю, что есть известные соци­альные и психологические оправдания значительного неравен­ства доходов и богатства, однако не для столь большого разры­ва, какой имеет место в настоящее время. Есть такие нужные виды человеческой деятельности, для успешного осуществления которых требуются меркантильная заинтересованность и общие условия частной собственности на капитал... Хотя в идеальном обществе люди, может быть, и будут так обучены или воспи­таны, чтобы не чувствовать интереса к выигрышу, все же муд­рое и благоразумное государственное руководство должно дать возможность вести игру в соответствии с установленными пра­вилами и ограничениями до тех пор, пока средний человек или хотя бы значительная часть общества остаются сильно подвер­женными страсти сделать деньги”.

В некоторых других отношениях вышеизложенная теория является по своим выводам умеренно консервативной. Хотя она и указывает на жизненную необходимость создания централи­зованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе, многие обширные сферы деятельности остаются незатронутыми. Государство должно будет оказывать свое руководящее влияние на склонность к по­треблению частично путем соответствующей системы налогов, частично фиксированием нормы процента и, возможно, други­ми способами. Более того, представляется маловероятным, чтобы влияние банковской политики на норму процента было само по себе достаточно для обеспечения оптимального размера инвестиций. Я представляю себе поэтому, что достаточно ши­рокая социализация инвестиций окажется единственным сред­ством, чтобы обеспечить приближение к полной занятости, хотя это не должно исключать всякого рода компромиссы и способы сотрудничества государства с частной инициативой. Но, помимо этого, нет очевидных оснований для системы государственного социализма, которая охватила бы большую часть экономичес­кой жизни общества. Не собственность на орудия производства существенна для государства. Если бы государство могло определять

общий объем ресурсов, предназначенных для увеличе­ния орудий производства и основных ставок вознаграждения владельцев этих ресурсов, этим было бы достигнуто, все что необходимо. Кроме того, необходимые меры социализации можно вводить постепенно, не ломая установившихся традиций общества.

Учреждение централизованного контроля, необходимого для обеспечения полной занятости, потребует, конечно, значитель­ного расширения традиционных функций правительства. Кроме того, в современной классической теории обращается внимание на различные условия, в которых свободная игра экономичес­ких сил нуждается в обуздании или руководстве. Но все же остаются широкие возможности для проявления частной ини­циативы и ответственности. В пределах этих возможностей тра­диционные преимущества индивидуализма сохранятся и далее.

Вспомним на минуту, в чем заключается эти преимущества. Отчасти это преимущества эффективности, обусловленные де­централизацией и влиянием личной заинтересованности. Пре­имущества эффективности, вытекающие из децентрализации принятия решений и индивидуальной ответственности, возмож­но, даже более значительны, чем полагали в XIX в., и реакция против призыва к личной заинтересованности, пожалуй, зашли слишком далеко. Но всего ценнее индивидуализм, если он может быть очищен от дефектов и злоупотреблений; это лучшая гарантия личной свободы в том смысле, что по сравнению со всеми другими условиями он чрезвычайно расширяет возмож­ности для осуществления личного выбора. Он служит также лучшей гарантией разнообразия жизни, прямо вытекающего из широких возможностей личного выбора, потеря которых явля­ется величайшей из всех потерь в гомогенном или тоталитар­ном государстве. Ибо это разнообразие сохраняет традиции, ко­торые воплощают в себе наиболее верный и успешный выбор предшествующих поколений. Оно окрашивает настоящее в переливающиеся цвета фантазии, и, будучи служанкой опыта в такой же мере, как традиции и фантазия, оно является наи­более могущественным средством для достижения лучшего бу­дущего.

(Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег // Т. Мальтус, Дж. Кейнс, Ю. Ларин. Антология экономической классики. М., 1993. С. 157, 225—226, 228—230, 241, 243—244, 246, 248—249, 264—266, 301—303, 379, 381—382, 424—426, 428—430)

VI. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ

Институционализм (от лат. institutio — наставление, указание, образ действия) — течение в политической экономии, возникшее в США и других странах в конце XIX — начале XX в. в связи с пере­ходом от господства частной капиталистической собственности и сво­бодной конкуренции к развитию обобществления хозяйства, его моно­полизации и огосударствления. Сторонники этого течения под “ин­ституциями” понимали разнообразные социально-экономические про­цессы, связанные, в частности, с обновлением технической базы про­изводства и его укрупнением, с переходом от индивидуалистической к коллективистской психологии, с введением “социального контроля над производством” и организацией “регулируемой экономики”.

ДЖОН ГЭЛБРЕЙТ

Джон Кеннет Гэлбрейт — один из наиболее крупных и влиятель­ных американских экономистов — родился в 1908 г. в Канаде. Окон­чил университет в Торонто, получил степень доктора философии в Калифорнийском университете. Преподавал в ряде университетов США. В 1941—1943 гг. — сотрудник Управления по контролю за це­нами, в 1961—1963 гг. — посол США в Индии.

Дж. Гэлбрейт — один из видных представителей институциона-лизма. В своих научных трудах Дж. Гэлбрейт исследовал тенденции укрупнения промышленного производства, которые привели к образо­ванию гигантских корпорации (акционерных обществ). Он показы­вал, что корпорации достигают наивысших производственных успе­хов благодаря использованию новейшей техники и технологии и при­ходу к руководству предприятиями так называемой техноструктуры — технических специалистов-администраторов. С этим связано усиление планирования хозяйственного развития, которое, по мнению Дж. Гэлбрейта, идет на смену рыночным отношениям. В итоге в обществе складываются две системы — “рыночная система”, охва­тывающая преимущественно мелкие хозяйства, и “планирующая сис­тема”, куда входят корпорации, взаимодействующие с государством.

Исходя из качественно изменившихся в XX в. объективных усло­вий хозяйственного развития, Дж. Гэлбрейт решительно опровергает устаревшие исходные положения неоклассицизма: о подчинении целей экономической системы интересам отдельного человека, о свободной и совершенной конкуренции мелких товаропроизводителей, о рыноч­ном саморегулировании национальной экономики, о преимуществах хозяйственной деятельности единоличных собственников, о соединении

в лице предпринимателя собственника, организатора производ­ства и получателя дохода.

Эти взгляды на современную экономическую действительность Дж. Гэлбрейт изложил в книгах “Новое индустриальное общество” (1967) и “Экономические теории и цели общества” (1973). Ниже при­водятся основные положения этих произведений.