Теории и модели коммуникации

В истории развития теории коммуникации, С.В. Бориснев выделяет следующие её концептуализации:

Линейная (классическая) модель коммуникации Г. Лассуэла (1948) включает 5 основных элементов коммуникативного процесса: кто? (передаёт сообщение) - коммуникатор; что? (передаётся) - сообщение; как? (осуществляется передача) - канал; кому? (направлено сообщение) - аудитории; с каким эффектом? (эффективность сообщения) - результат.

Социально-психологическая (интеракционистская) модель коммуникации Т. Ньюкомбо, задающая динамику изменений, к которым будет стремиться коммуникация. Данная модель старается учитывать как отношения, складывающиеся между общающимися, так и их отношения к объекту разговора, и постулирует, что общей тенденцией в коммуникации является стремление к симметрии. При совпадении отношений друг к другу у общающихся, они будут стремиться к совпадению их отношения к объекту, о котором идёт речь. При несовпадении отношения друг к другу, будет не совпадать и отношение к объекту речи. Совпадение отношений к объекту разговора при несовпадении отношений друг к другу будет восприниматься как ненормальное.

Шумовая модель коммуникации К. Шеннона - У. Уивера дополнила линейную модель существенным элементом - помехами (шумами), затрудняющими коммуникацию. Авторы выделили технические и семантически шумы - первые связаны с помехами в передатчике и канеле, а вторые с искажением передаваемых значений при восприятии содержания.При этом, коммуникация концептуализировалась авторами как линейный, однонаправленный процесс.

Факторная модель коммуникации Г. Малецки является одним из многочисленных вариантов развития модели коммуникации Шеннона-Вивера включила, помимо базовых элементов, ещё около двух десятков факторов, составляющих контекст процесса коммуникации и активно влияющих на его субъектов.В циркулярной (замкнутой), сбалансированной модели коммуникации В. Шрамма и К. Осгуда (1954) было предложено рассматривать отправителя и получателя информации как равноправных партнёров, а также был сделан акцент на обратной связи, которая уравновешивала связь прямую: кодирование - сообщение - декодирование - интерпретация - кодирование - сообщение - декодирование - интерпретация.

Текстовая модель коммуникации А. Пятигорского осмысливает коммуникацию человека с собой и другими, которую он осуществляет через (письменный) текст. Согласно данной модели коммуникация всегда осуществляется в определённой коммуникативной ситуации связи с другими лицами

Согласно Д.П. Гавра, в теории коммуникации можно выделить 2 основных подхода к её пониманию:процессно-информационный подход, в рамках которого разрабатывались такие теоретические модели коммуникации, как модель Х. Лассвелла, математическая модель коммуникации К. Шэннона и У. Уивера, социально-психологическая модель коммуникации Т. Ньюкомба, модель Дж. Гербнера, интегральная (обобщенная) модель коммуникации Б. Вестли и М. Маклина, трансакционная модель коммуникации представителя техасской школы коммуникации А. Тэна. семиотический подход, акцентирующий внимание на знаках и знаковых системах, представлен следующими разработками: структурно-лингвистическое направление и концепция знака Ф. де Соссюра, логико-философское направление и модель знаков Ч. Пирса, логическая модель знаков Г. Фреге, а также работы Ч. Морриса, Огдена и Ричардса.

И.П Яковлев предлагает также говорить о:системно-кибернетической методологии, в рамках которой в науку о коммуникациях был слена важный вклад, в частности такими социологами, как Т. Парсонс, Н. Луман, такими кибернетиками, как Н. Винер (в частности, осмысление прямой и обратной связи), Х. фон Фёрстер (различение кибернетики первого и второго порядка).когнитивных теориях коммуникации (Ч. Осгуд).влиянии структурализма на осмысление коммуникации (К. Леви-Стросс).критическом подходе к коммуникации (марксизм, Франкфуртская школа, культуральное направление (Р. Хоггарт, Р. Вильямс, С. Халл)), в рамках которого через рассмотрение и анализ дискурсов, действий и текстов, как несущих определённые идеологии, поддерживающих и укрепляющих власть одних социальных классов и групп над другими, рассматривается роль власти и насилия в коммуникационных процессах.

Схему (модель) коммуникации, понимаемой как речевое событие предложил Р. Якобсон, предвосхитив ею модель Шеннона, однако в отличие от последнего, ключевую роль в коммуникации отвёл не информации, а языку: от адресанта к адресату направляется сообщение, созданное и интерпретируемое с помощью кода, общего для всех участников коммуникации. Кодом является язык, рассматриваемый как система, приводящая в соответствие чувственно данному предмету, знаку, некоторое подразумеваемое значение. Каждый человек - член различных коммуникационных сообществ, а значит и носитель различных кодов. Коммуникация, как передача сообщений всегда происходит в контексте других сообщений (принадлежащим к тому же акту коммуникации или связывающих вспоминаемое прошлое с предполагаемым будущим, задавая тем самым основополагающий вопрос об отношении данного сообщения к универсуму дискурса), влияющем на кодирование и интерпретации сообщений участниками коммуникации.

Ю.М. Лотман оспаривал модель коммуникации Р. Якобсона, указывая на то, что у двух людей не может быть абсолютно одинаковых кодов, а язык следует рассматривать как код вместе с его историей. При полном подобии/соответствии/эквивалентности того что говориться и то как это воспринимается, согласно Ю.М. Лотману потребность в коммуникации вообще исчезает, так как становиться не о чем говорить, а остаётся лишь передача команд. Код, как языковая игра у Л. Витгенштейна, индивидуализирует коммуникацию, а последняя, таким образом, предстаёт как перевод с языка моего "я" на язык твоего "ты". В качестве субтрата коммуникации, в котором происходит встреча множества кодов и многих коммуникантов Ю.М. Лотманом рассматривается текст. Последний выступает и как память коммуникации, и одновременно, как её границы. Ю.М. Лотман различает "обычную" коммуникацию, которая происходит в системе "я - он", и аутокоммуникацию, происходящую в системе "я - я"; в рамках аутокоммуникации сообщение приобретает новый смысл, поскольку меняются условия, время и контекст сообщения, то есть сообщение перекодируется. Передача сообщения самому себе вызывает перестройку структур собственной личности (например, нельзя прочитать дневник также, как он был написан). Аутокоммуникация связана с любым актом авторства, так как каждый текст несёт сообщение и самому себе. Понятие аутокоммуникации расширяется у М.Ю. Лотмана до понятия мышления, с необходимым, сопровождающим его процессом внутренней речи. В русле рассмотрения социальной проблематики, в прочтении структурализма, возможность коммуникации основана на какой-либо системе знаков, то есть на определённом языке, в качестве которого, согласно К. Леви-Строссу, может рассматриваться любая система социальных отношений любой их вид, то есть множество операций, обеспечивающих возможность общения между индивидами или группами. Видение в каждом виде социальных отношений язык, приводит к рассмотрению любого социального взаимодействия как той или иной формы коммуникации. Согласно К. Леви-Строссу, каждая система коммуникация и все они в совокупности имеют своей задачей конструирование той или иной социальности (социальной реальности); этот процесс осуществляется ценностями, скрепляющими общества воедино, посредством символов, способности донести и соблюсти смысл, заложенный в социальные ритуалы.Коммуникация рассматривается в русле семиологии Р. Барта, через концепт мифа, понимаемого как коммуникативная система, в которой важен не сам объект сообщения, но форма сообщения, то есть то как об этом объекте сообщается в целях определённой коммуникации. Мифы, как и метафоры служат расширению функций регулярной коммуникации, позволяя надстраивать коммуникативные миры иных порядков над семиотической системой первого порядка, тем самым создавая богатство коммуникации, изобилие смыслов.

3. Коммуникационную деятельность мы определили как движение смыслов в социальном пространстве. Элементарная схема коммуникациисоответствует коммуникационной деятельности, точнее — не деятельности в целом, а элементарной ее части — коммуникационному действию. Коммуникационное действие — завершенная операция смыслового взаимодействия, происходящая без смены участников коммуникации. Субъектами, вступившими в коммуникацию, могут преследоваться три цели: во-первых, реципиент желает получить от коммуниканта некоторые привлекательные для него смыслы; во-вторых, коммуникант желает сообщить реципиенту некоторые смыслы, влияющие на поведение последнего; в-третьих, и коммуникант, и реципиент заинтересованы во взаимодействии с целью обмена какими-то смыслами. Соответственно возможны три формы коммуникационного действия.

1. Подражание. Подражание — одна из древнейших форм передачи смыслов, используемая высшими животными и птицами; недаром некоторые ученые считали источником подражания стадный инстинкт. Под подражанием понимается воспроизведение реципиентом движений, действий, повадок коммуниканта. Подражание может быть произвольным и непроизвольным (бессознательным). Произвольное подражание (имитация) используется при школьном обучении, овладении технологиями, мастерством. Непроизвольное подражание — главный метод первичной социализации детей дошкольного возраста. В общественной жизни посредством подражания происходит распространение модных новаций, популярных идей и веяний. Вместе с тем благодаря подражанию из поколения к поколению передаются традиции, обычаи, стереотипы поведения. Недаром в «Поучении Мерикара», памятнике египетской письменности XXII—XXIII вв. до н. э. сказано: «Подражай отцам своим и предкам своим». Можно сказать, что подражание — один из способов существования живой социальной памяти.Э. Фромм среди специфически человеческих социально-культурных потребностей отмечал стремление к уподоблению, поиску объекта поклонения, отождествлению себя с кем-то более сильным, умным, красивым. В детстве дети уподобляют себя родителям, во взрослом состоянии — литературным героям, спортсменам, артистам, воинам. Эту потребность можно назвать потребностью в кумиротворчестве (отыскать или сотворить себе кумир).Не следует думать, что подражание не соответствует элементарной схеме коммуникационного действия, ибо не обнаруживается явного смыслового сообщения, адресованного реципиенту. На самом деле такое сообщение, обладающее привлекательностью для реципиента, всегда есть. Реципиент целенаправленно выбирает коммуниканта и использует его в качестве источника смыслов, которые он хотел бы усвоить. Коммуникант при этом зачастую не осознает своего участия в коммуникационном действии. Подражание — это такое объект—субъектное отношение, где активную роль играет реципиент, а коммуникант — пассивный объект для подражания.

2. Диалог — форма коммуникационного взаимодействия, освоенная людьми в процессе антропогенеза при формировании человеческого языка и речи. Участники диалога относятся друг к другу как к равноправным субъектам, владеющим определенными смыслами. Между ними складывается субъект — субъектное отношение, а взаимодействие их носит творческий характер в том смысле, что достигается социально-психологическая общность партнеров, обозначаемая словом «МЫ». Диалоговая коммуникация представляется как последовательность высказываний участников, сменяющих друг друга в роли коммуниканта и реципиента. Высказывание — это не слово, не предложение, не абзац, а единица смысла, дающая возможность ответить на него. Участники диалога совместно создают драматургический Текст, обладающий относительной смысловой завершенностью. Относительность завершения диалога определяется тем, что реакция на то или иное высказывание может проявиться в поведении реципиента спустя много времени. Литература, театр, лекция как раз рассчитаны на ответ замедленного действия. Незавершенный диалог перерастает в коммуникационный дискурс, охватывающий множество субъектов и продолжающийся бесконечно. Короче говоря, дискурс — это мультисубъектный бесконечный диалог.

3. Управление — такое коммуникационное действие, когда коммуникант рассматривает реципиента как средство достижения своих целей, как объект управления. В этом случае между коммуникантом и реципиентом устанавливаются субъект — объектные отношения. Управление отличается от диалога тем, что субъект имеет право монолога, а реципиент не может дискутировать с коммуникантом, он может только сообщать о своей реакции по каналу обратной связи. Управленческий монолог может быть: в форме приказа (коммуникант имеет властные полномочия, признаваемые реципиентом); в форме внушения (суггестии), когда используется принудительная сила слова за счет многократного повторения одного и того же монолога (реклама, пропаганда, проповедь); в форме убеждения, апеллирующего не к подсознательным мотивам, как при внушении, а к разуму и здравому смыслу при помощи логически выстроенной аргументации.Особой формой управленческого коммуникационного действия является заражение, которое стихийно возникает в массах людей. Заражение характеризуется эмоциональным накалом и агрессивностью. Его источниками могут быть ритуальные танцы, музыкальные ритмы, религиозный экстаз, спортивный азарт, ораторское мастерство. По-видимому, как и в случае внушения, при заражении большую роль играют бессознательные побуждения. Диалог близок с поведению по схеме «стимул—реакция», он не требует такого уровня программирования и организации, как монологическое выступление. Поэтому именно диалог считается первоначальной формой речи, возникшей еще у питекантропов (1500—200 тыс. лет назад), а монологическая речь — более поздним коммуникационным достижением, требующим более высокой культуры речи и некоторых ораторских навыков.

Формы коммуникационных действий.Не следует абсолютизировать границы между разными коммуникационными формами. Подражание, диалог, управление могут сливаться друг с другом, дополнять друг друга. Так, диалог может стать методом управления, например, сократический диалог построен так, чтобы заставить оппонента признать правоту Сократа; диалог между учителем и учеником — обычная форма педагогического воздействия. Вообще говоря, любой содержательный диалог (бессодержательная болтовня не в счет) имеет целью оказать какое-то управленческое воздействие на сознание собеседников. Подражание — это вырожденный диалог, где коммуникант безучастен по отношению к реципиенту (игнорирует его), а реципиент ведет воображаемый диалог с коммуникантом.Коммуникационные действия есть элементарные акты, можно сказать, атомы коммуникационной деятельности, но используются они и в некоммуникационной деятельности (познание, труд). Практически во всех видах коммуникационной деятельности обнаруживаются формы, рассмотренные нами, но преобладает одна из форм. Это позволяет коммуникационную деятельностьи в целом на различных ее уровнях представить в виде диалогической, управленческой, подражательной, т. е. отождествить формы коммуникационной деятельности и формы элементарных коммуникационных актов.

3.Устная коммуникация – звуковая словесная коммуникация, не опосредованная или опосредованная техническими средствами (телефон, радио, диктофон и др.). Основой устной коммуникации является устная речь – первичная форма существования языка, отличающаяся от письменной речи и устного воспроизведения ранее записанного текста как внешним оформлением, так и внутренними механизмами продуцирования и восприятия.Устная коммуникация является первичной как в онтогенезе, так и в филогенезе. Однако в метаязыковом сознании современного человека, а также иногда в методике преподавания и изучения языка устная речь воспринимается как вторичная по отношению к письменной (отсюда, например, возникает неразличение буквы и звука у школьников и влияние написания на произношение). В историко-культурной перспективе отмечается различный статус устных и письменных текстов в культуре.

При устной коммуникации возможны:

а) соприсутствие коммуникантов в одном времени и пространстве;

б) пространственный (например, коммуникация по телефону) или пространственно-временной (например, звуковая почта) разрыв между говорящим и слушателем.

В первом случае языковые средства устной речи активно взаимодействуют с невербальными составляющими коммуникации: мимикой, жестами и т.п.Устная и письменная коммуникация используют разные механизмы создания и обработки текста, связанные с признаками необратимости/обратимости, структурированности, многоканальности (взаимодействие при восприятии устной речи вербального, мелодического и визуального компонентов) и одноканальности, технической простоты/сложности передачи информации и т.п. Например, «такие качества, как четкость, ясность, последовательность, совсем по-разному проявляют себя в устном и письменном изложении и соответственно выдвигают совершенно различные требования в этих двух случаях. Четкость письменного изложения мысли определяется тем, насколько удалось организовать ее развертывание в виде связной последовательности, в которой каждый последующий раздел находится в определенных связях с предыдущими и в свою очередь детерминирует дальнейшее развертывание также определенным образом. Ясность же устного изложения зависит от того, насколько хорошо выполнены все те сопоставления смысловых блоков, которые важны для генерирования общего смысла сообщения; т. е. насколько своевременными были возвращения того или иного, блока в речь, насколько удачно были скомпонованы контакты, между частями, независимо от того, состояли ли эти контакты в выведении одной части из другой или производились в виде простого соположения в тексте».

Признаки устности/письменности следует отличать от признаков разговорности/книжности, неофициальности/официальности, спонтанности/подготовленности речи, хотя указанные пары признаков часто корреспондируют. Вопрос о том, какая из этих пар признаков является ведущей, остается открытым в лингвистической литературе (см. разные точки зрения в работах Е.А. Земской, О.Б. Сиротининой, О.А. Лаптевой). Б.М. Гаспаров полагает, что «установка на форму речи позволяет показать более общие закономерности ее строения в целом, в то время как стилистическая установка лучше фокусирует характерные черты, так сказать, микроструктуры объекта» Наиболее очевидное различие между устной и письменной речью заключается в оформлении – звуковом или графическом, однако и семантическое и грамматическое устройство этих двух форм речи различно, хотя это различие менее бросается в глаза. Соответственно, устная коммуникация изучается не только с фонетической точки зрения. Предметом исследования в современной лингвистике служат грамматические особенности устной речи, взаимодействие вербальных и невербальных средств, особенности функционирования устной речи в разных коммуникативных ситуациях, языковая специфика жанров устной коммуникации. Большое прикладное значение имеют лингвистические работы в области определения параметров говорящего по характеристикам звучащей речи, генерирования звучащей речи, исправления дефектов произношения и т.п.

6. ПИСЬМЕННОСТЬ - важнейшее открытие древности. Не случайно с возникновением П. история человечества убыстряет свой ход. Всего ок. 7 тыс. лет назад впервые появились первые письменные документы, и за этот краткий период (примерно из 2,6 млн. лет истории) человечество прошло от первобытности до современного общества. П. делят на типы в зависимости от того, какие элементы речи передаются знаками: 1) фразеографическое письмо - передающее целые сообщения, графически почти не расчлененные на слова. Оно включает в себя два вида: а) пиктографию - письмо картинками и б) древнейшие условные знаки (знаки собственности - тамги, табу, элементы первобытного орнамента и др.) (правда, пиктографию не все ученые относят к П.); 2) логографическое и идеографическое - знаки передают слова или понятия; 3) морфемографическое - знаки передают морфемы; 4) слоговое (силлабическое) - знаки передают слоги; 5) звуковое (фонематическое) - которое подразделяется на консонантное (знаки обозначают только согласные звуки) и консонантно - вокализированное (знаки передают как согласные, так и гласные звуки - фонемы).

По графическим признакам П. подразделяют на пиктографическую (передает информацию с помощью рисунков - пиктограмм); иероглифическую (частично сохраняется изобразительная форма - египетская, китайская, хеттская иероглифика); клинописное письмо (условные обозначения - комбинации клинообразных черточек: шумерская, ассиро-вавилонская (аккадская), угаритская и др.); линейное письмо (условные сочетания прямых или закругленных линий - финикийская, др.-греч., лат., кириллическая и др. Самое раннее пиктографическое письмо, возможно, зародилось еще в период мезолита, где иногда встречаются так называемые "азильские" чуринги. Это гальки, на поверхности которых нанесены краской или выгравированы всевозможные символические фигурки. "Чурингами" их называют по аналогии с подобными же предметами австралийских аборигенов, у которых они являются символическими вместилищами душ. С неолита сложная система орнаментальных рисунков наносится на глиняных сосудах. Каждая группа племен имела свою систему орнаментации, очень устойчивую на протяжении сотен и даже тысяч лет.Среди повторяющихся рисунков ок. 3,5 тыс. лет назад (срубная культура, алакуль) появляются условные знаки, свидетельствующие, возможно, о появлении логографического письма. На В. системы этого письма сформировались не позднее IV тыс. до н.э. (переднеазиатские, протоэламская, протоиндийские, древнеегипетское, критское, китайское). С III тыс. до н.э. египетское письмо стало превращаться в логографически - консонантную систему. Изменялось и написание знаков письма. Позднее демотическая разновидность иероглифической П. заменяется сначала др.-греч., а потом лат. и арабским письмом. Последние иератические надписи датируются III в., иероглифические - IV в.демотические - V в. н.э. Древнейшими памятниками логографического письма была шумерская и протоэламская П. Они возникли в V - IV тыс. до н.

Запись исполнялась на каменных и глиняных табличках. Однако уже с начала III тыс. до н.э. П. стала приобретать логографически-слоговой характер. Письмена теряли изобразительность, превращаясь в комбинации клинописных черточек. Это, видимо, было обусловлено материалом, на котором писали в Месопотамии, - глиной. На глине легче было выдавливать клинообразные значки, нежели рисовать линии. На основе шумерского возникло и урартское письмо, применявшееся на Кавказе в IX-IV вв. до н. Особый слого-звуковой характер имела П., применявшаяся на территории Средней Азии в VI - IV вв. до н.э. Это так называемая персидская (или ахеменидская) клинопись. Памятники такой клинописи встречаются даже на Ю. Урале. На рубеже II и I тыс. до н.э. стало широко распространяться звуковое письмо. Оно было проще других систем и обходилось всего 20 - 30 знаками-буквами. Предполагается, что количество букв в первых алфавитах было связано с количеством дней в лунном месяце с добавлением количества соответствующих знаков зодиака. На основе финикийского возникло арамейское письмо, а от него пошли все консонантно-вокализированные системы письма. От арамейского письма ведут начало арабское, согдийское, иврит. От восточно-греч. происходят армянское, грузинское, старославянское, рус. болгарское, сербское. От за-падногреч. происходят современные системы письма всех народов романо-германской группы (фр., нем., англ., ит. и др.

В раннем средневековье в 3. Европе единственным письменным языком был лат. Первые надписи на нем., англ, языках датируются VIII в., на фр. - IX в., на испанском, португальском и норвежском языках - XII в., на ит. шведском, датском, венгерском и чешском языках - XIII в. Однако еще очень долгое время господствовала лат. письменность.

7. Документальная коммуникация.Понятие "документ" появилось к научной терминологии к начале XX иска. Основоположник документации как пауки и области практической деятельности Поль Отле (1868-1944) предложил расширить традиционные книжные рамки библиотечного дела и библиографии за счет включения не только журнальных статей, но и газетных сообщений, рекламы, гравюр, фотографий, схем, диаграмм и т.п. Все эти источники информации Отле стал именовать "документами", понимая под документом "все, что графическими знаками изображает какой-либо факт или идею". Ясно, то произведение печати, наряду с первобытной графикой и живописью, охватываются понятием " документ".Теоретическая мысль отечественных книговедов двигалась в том же направлении, что и мысль документалиста Отле. Правда, они не отказывались от термина "книга", но трактовали ею своеобразно. М. Н. Куфаев (1888 1948) писал: "Книга есть вместилище мысли и слова человека, взятых в их единстве и выраженных видимыми знаками", и далее пояснял, что книгой можно считать "иероглифы на сфинксах или камнях храма, панируемый свиток, шкуры и т.п., а теперь фонографические валики и грампластинки" Впоследствии понятие "документ" было расширено еще больше, вплоть до того, что слона в зоопарке стали именовать "документом". Отнесение к документам гербариев и образцов минералов, этнографических экспонатов и исторических реликвий теперь уже общепринято. Таким образом границы документального канала стали плохо различимы, и потребность в достаточно широкой типизации документов сделалась острой. Попробуем удовлетворить эту потребность. Для начала нужно выработать логически строгую дефиницию понятия "документ", ибо метафоры типа "вместилище мысли и слова" выразительны, но мало продуктивны.

Документ это стабильный вещественный объект, предназначенный для использования в социальной смысловой коммуникации и качестве завершенного сообщения. В этом определении учтены следующие отличительные признаки документа:

1. Наличие смыслового содержания, поскольку всякое социально-коммуникационное сообщение является носителем смысла; бессмысленные сообщения являются шумами, а не сообщениями.

2. Стабильная вещественная форма, обеспечивающая долговременную сохранность документа; "писан­ное вилами на воде" документом не считается.

3. Предназначенность для использования и коммуникационных каналах. Документальный статус может быть придан объектам, первоначально не предназначавшимся для коммуникационных целей. Историко-культурные, этнографические, археологические артефакты признаются документами, так как они несут смысл, который может быть "прочитан", расшифрован, подобно тексту.

4. Завершенность сообщения. Этот признак обусловлен предыдущим, т.е. областью использования документа. Незавершенное, фрагментарное сообщение не может быть полноценным документом. Но требование завершенности является относительным, поскольку незаконченные литературные произведения, эскизы, наброски, черновики могут выступать как документы, характеризующие творческий процесс их создателя (писателя, ученою, художника), и в связи с этим приобретают самостоятельную ценность.

Исходя из знаковой формы, разработана следующая типизация современных документов:

1. Ч и т а е м ы е, точнее человекочитаемые документы произведения письменности на естественном языке или искусственных языках.

2. И к о ни ч е с к и е (греч. икон - изображение) документы, несущие образы, подобные но форме обозначаемым объектам (картины, рисунки, пиктограммы, фотографии, диапозитивы, кинофильмы, голограммы и т.п.).

3. И д е о г р а ф и ч е с к и е документы, пользующиеся условными обозначениями. В их числе географи­ческие карты, поты, чертежи, схемы, гербы, эмблемы, ордена.

Перечисленные три типа документов взаимопроникаемы, поскольку на практике сочетают все три способа записи. Далее их можно подразделить на:

— опубликованные документы, предназначенные для широкою общественного пользования и размноженные с этой целью полиграфическими средствами;

— неопубликованные (непубликуемые) документы, представляющие собой рукопись, машинопись, живопись.

4. С и м в о л ь н ы е документы (документы трех измерений) вещественные объекты, выполняющие документальные функции, музейные экспонаты, исторические реликвии, архитектурные памятники.

5. А у д и а л ь н ы е (звучащие, фонетические) документы различные звукозаписи.

6. М а ш и н о ч и т а е м ы е документы — магнитные ленты и диски, оптические диски, перфокарты и перфоленты.

Каждый из типов документов образует один или несколько коммуникационных каналов. Так, читаемые документы делятся на рукописные и печатные, которым соответствуют два разных документальных канала со своими средствами и методами создания и распространения документов. Иконические документы образуют каналы изобразительного искусства, кило, плоских и стереоскопических изображений и т.д.

В практике коммуникационного обслуживания получили распространение термины "первичный документ", "первичный документальный ноток", "канал первичных документов" и - соответственно вторичные документы, потоки, каналы. Поскольку "первичность" и "вторичность" — понятия относительные, зависящие от принятого порядка счета, указанные термины толкуются по-разному разными авторами, и каждое толкование по-своему оправдано. Возможны три точки зрения:

1. Книговедческая: первичными документами являются все первоиздания (оригиналы), а вторичными — их переиздания, копии.

2. Гносеологическая: первичны документы, несущие не известные ранее факты и концепции, что свойственно научно-техническим отчетам, патентам, диссертациям, научным монографиям, а вторичны — компилятивные публикации, к которым относится учебная, справочная, научно-популярная литература.

3. Библиографическая: все произведения письменности и печати, содержание которых не сводится к библиографической информации (библиографическая информация — критерий отграничения библиографических явлений oт небиблиографических), относятся к первичным, а библиографическая продукция к вторичным документам. Так, объектами библиографирования в равной степени служат первоиздания и переиздания, научные монографии и учебники.

Книговедческий и гносеологический подходы не дают оснований для формирования самостоятельных документально-коммуникационных образований, а библиографический подход оказывается продуктивным в этом отношении. Он позволяет выделить ока уровня документальной коммуникации:

—п е р в и ч и о - д о к у м е н т а л ь н ы й уровень, на котором представлены все перечисленные выше типы документов с соответствующими каналами; этот уровень — область библиотечной, архивной, музейной деятельности;

— вторично - документальный или д о к у м е н т о г р а ф и ч е с к и й уровень — область библиографической деятельности, использующей рукописные (неопубликованные) библиографические материалы, библиографические издания, библиографические базы машиночитаемых данных. Таким образом, библиография в наши дни имеет дело с тремя документальными каналами: канал рукописей, канал полиграфический и канал машиночитаемых документов. Надо думать, что с развитием элект­ронной коммуникации число библиографических каналов возрастет.

8.Электронная коммуникация.Использование электромеханических (телефон, телеграф, ксерокс) или радиоэлектронных (радиовещание, кино, телевидение, видеозапись, электронная полиграфия) устройств в каналах устной или документальной коммуникации не означает преобразование рода коммуникации. Новые коммуникационные средства позволяют более оперативно, надежно, дистанционно, экономично, комфортно обмениваться вербальными и невербальными сообщениями, создавать, хранить и тиражировать документы различных, в том числе машиночитаемых типов. Благодаря этим средствам расширяется сфера традиционных коммуникаций, формируются области, смежные с нетрадиционной электронной коммуникацией, но самой электронной коммуникации еще нет. Почему?

Согласно определению, социальная коммуникация есть движение смысла в социальном времени и пространстве. Устная коммуникация для передачи смысла использует естественные вербальные и невербальные каналы, усиленные, если надо, техническими средствами. Документальные каналы пользуются искусственно созданными (вручную или с помощью машин) материальными объектами, включая изображения, тексты, звукозаписи. Чтобы констатировать появление нового рода социальной коммуникации, нужно, чтобы реализовывались не устные и не документальные способы движения смысла в пространстве и во времени, а какие-то иные.

Отдельная, даже сверхмощная ЭВМ, оборудованная сотнями терминалов в виде персональных компьютеров, это не электронная коммуникация, а лишь ее прообраз. Электронная коммуникация входит в социальное бытие тогда, когда формируется так называемая экранная культура. Последняя трактуется культурологами как "тип культуры, основным материальным носителем текстов которой является не письменность, а "экранность". Эта культура основана не на линейном, т.е. вытянутом в строку, письме, а на временном потоке экранных изображений, который свободно вмещает в себя поведение и устную речь персонажей, анимационное моделирование, письменные тексты и многое другое. Основным признаком экранной культуры, качественно отличающим ее от книжной и при­ближающим ее к изначальному типу человеческих культур - культуре личного контакта, является динамичный, ежесекундно меняющийся, диалоговый характер взаимоотношений экранного текста с партнером" . Добавим от себя, что главным отличием электронною диалога от межличностной устной коммуникации является не столько опосредованность экраном, которая есть и в случае видеотелефона или промышленного телевидения, не говоря уже о кино, сколько факт общения не с человеком, а с электронной памятью, точнее - со смыслами, находящимися в информационно-логическом пространстве, образованном сетью ЭВМ. Стало быть, социальная намять обогащается новым, отсутствовавшим ранее компонентом. Возникает вопрос о соотношении его с традиционным "бумажным" компонентом, цитаделью которого всегда были библиотеки.

В 60-е годы большое впечатление произвела концепция цивилизационного процесса М. Маклюэна. Маклюэн не без основания связывает ход человеческой цивилизации с прогрессом в области социальной коммуникации. Он выделяет эпоху дописьменного варварства, высшим достижением которой была членораздельная речь. Появление письменности сделало человека рационалистичным и эгоистичным, а индустриальное книгопечатание окончательно разрушило первобытную гармонию между людьми. Распространилось опасное отчуждение членов общества, индивидуальное мышление поработила массовая печатная продукция, которой люди стали доверять больше, чем живому слову. Монополия книги, по мнению Маклюэна, обернулась не только ростом благосостояния промышленно развитых стран, по и социальными и национальными конфликтами, революциями и психическими расстройствами населения. Спасением является электронная коммуникация, которая восстанавливает баланс между разумом и чувствами, преодолевает разобщенность и агрессивность психически деформированных индивидов, в конечном итоге превращает нашу планету в единую "глобальную деревню", пользующуюся благами "гармоничной коммуникации" и высокой культуры. Чтобы достигнуть этою идеальною общества, но мнению М. Маклюэна, нужно сокрушить архаичную и реакционную "Галактику Гутенберга".

Впрочем, претензии к Гутенбергу предъявляли не только М. Маклюэп, по и другие мыслители. К примеру, В. В. Розанов жаловался: "Как будто этот проклятый Гутенберг облизал своим медным языком всех писателей, и все они обезду