Выразительные возможности глаголов

В системе глагольного словоизменения существует множество вариантов. В соответствии с с современной нормой инфинитив глаголов с основой на с, з, имеет окончание на -ти: брести, плести, цвести. В XIX веке широко использовались и усечённые формы: Вот вас бы с тётушкою свесть; Не смею моего сужденья произнесть. Мы воспринимаем их как устаревшие.

Выразительные возможности основных глагольных категорий обусловлены тем, что они непосредственно связаны с важнейшими понятийными категориями, отражающими в нашем сознании реальную действительность и необходимыми для ее художественного воссоздания. Глагольное время отражает категорию темпоральности, вид - аспектуальности, наклонение передает модальность, лицо - персональность, залог - субъектно-объектные отношения. Эти функционально-семантические категории могут быть выражены, конечно, и другими языковыми средствами (например, лексически, синтаксически), но глагол, в отличие от других частей речи, обладает специфическими грамматическими формами для их воплощения, что и ставит его в исключительное положение.

В центре внимания стилистики, с нашей точки зрения, должно быть использование глагольных категорий для усиления действенности речи. Поэтому объектом нашего наблюдения являются прежде всего художественная речь и публицистический стиль, открытые для экспрессивного использования глагола.

Стилистическая характеристика категории времени

При оценке выразительных возможностей временных форм глагола, естественно, наибольший интерес вызывает художественная речь, в которой получает применение все богатство стилистических оттенков и экспрессивных значений времен глагола. Однако следует иметь в виду, что темпоральная структура художественных текстов принципиально отличается от выражения временных отношений в иных функциональных стилях. Это объясняется тем, что мир образов, созданных писателем, воплощается в художественном времени, которое не является непосредственным отображением реального. Временная структура художественного текста многообразна и сложна, в ней соединяется отражение объективного мира и вымысел писателя.

Экспрессивную окраску обретает настоящее время при переносном употреблении. Яркие краски для описания прошлых событий в форме живого рассказа представляет настоящее историческое (или настоящее повествовательное) время: Вот мы трое идем на рассвете по зелено-серебряному полю; слева от нас, за Окою… светает, не торопясь, русское ленивенькое солнце. Тихий ветер сонно веет с тихой мутной Оки (М. Г.). Благодаря использованию настоящего времени, события, о которых повествует автор, словно приближаются к читателю, предстают крупным планом: картина разворачивается как бы у нас на глазах.

Употребление форм прошедшего времени в экспрессивных стилях открывает еще большие возможности для усиления действенности речи. Глаголы прошедшего времени оказываются преобладающими в художественной речи, однако в переносном значении - для указания на действия, происходящие в настоящем или будущем времени, - они употребляются исключительно редко, так как «грамматическая сфера прошедшего времени наиболее глубоко и резко очерчена в русском языке. Это сильная грамматическая категория». Поэтому выражающие ее формы с трудом поддаются субъективному переосмыслению. Однако трансформация временных планов при употреблении глаголов прошедшего времени создает яркий стилистический эффект.

Выделяется ряд экспрессивных форм прошедшего времени. Им присуща преимущественно разговорная окраска, но «основная сфера их употребления - язык художественной литературы. Именно здесь они выступают как стилистическое средство, сохранная свойственные живой разговорной речи модальные значения и яркую эмоциональную окраску». Формы давно прошедшего времени с суффиксами -а-, -ва-, -ива- (-ыва-) указывают на повторяемость и длительность действий в далеком прошлом: Бывало, писывала кровью она в альбомы нежных дев (П.). Писатели прошлого легко могли образовать подобные формы от самых различных глаголов; ср.: бранивал, дирывались (Т.); лакомливались, кармливал (С-Щ); мывала, севал, танцовывали, угащивали, смеивались (Л.Т.). В современном русском языке сохранились немногие из этих форм: знавал, хаживал, едал, говаривал; к ним писатели обращаются прежде всего как к средству речевой характеристики, придающему народно-разговорный оттенок высказыванию: Это от простуды. Ищо с малюшки дюже от простуды хварывал (Шол.).

Глаголы будущего времени обычно получают заряд экспрессии при переносном употреблении в иных временных планах. Будущее совершенного вида может указывать на действия, обращенные к настоящему времени: Словечка в простоте не скажет - все с ужимкой (Гр.).

Будущее несовершенного вида уступает в выразительности формам, которые мы рассмотрели. Переносное его употребление может привести к возникновению абстрактного настоящего, имеющего обобщающий смысл: В литературе, как в жизни, нужно помнить одно правило, что человек будет тысячу раз раскаиваться в том, что говорил много, но никогда, что мало (Пис.). В иных случаях его образность обусловлена модальными оттенками, которые будущее время может получать в речи. Так, выступая в собственном значении будущего времени, глаголы несовершенного вида способны выражать оттенок готовности совершить действие: Целый день марабу будет дежурить у бойни, чтобы получить кусок мяса (Песк.). Если заменить форму будущего времени формой настоящего (целый день дежурит), признак готовности у глагола исчезнет.

Стилистическая характеристика категории вида

Особый интерес вызывает использование вида глагола в формах повелительного и сослагательного наклонения. В повелительном наклонении также возможна нейтрализация видового противопоставления глаголов: Сядь. - Садись; Зайдите! - Заходите! В таких случаях формы несовершенного вида имеют оттенок приглашения, а формы совершенного вида представляются более категоричным выражением побуждения, они означают, скорее, приказание, чем просьбу; ср.: Рассказывайте, рассказывайте, мы внимательно слушаем! - А ну, расскажи, как ты там жил в эти два года (М. Г.). В иных случаях (например, при повторении глагола и сопоставлении видовых форм) несовершенный вид может выразить оттенок более резкого и решительного требования: Выверните карманы! Ну, живо! Что я вам говорю? Выворачивайте ! (Н. О.)

Стилистическая характеристика категории наклонения

Категория наклонения вызывает стилистический интерес благодаря развитой синонимии и яркой экспрессивной окраске ряда глагольных форм. Частотность форм изъявительного наклонения является стилеобразующим признаком (на тысячу словоупотреблений в научном стиле приходится 72 формы изъявительного наклонения, в официально-деловом - 38, в художественной речи - 132).

Объектом изучения стилистики должны быть повелительное и сослагательное наклонения, которые как «косвенные» противопоставлены изъявительному, или «прямому» наклонению. Обозначая нереальное действие, они являются «сильными» членами противопоставления в системе наклонений, что и определяет их экспрессивную окраску. Из-за ограниченного употребления в функциональных стилях повелительное и сослагательное наклонения стилистически маркированы.

Яркая экспрессия императива привлекает к нему писателей и публицистов. Они используют формы повелительного наклонения для воспроизведения диалога: - И ни-ни! не пущу! - сказал Ноздрев. - Нет, не обижай меня, друг мой, право поеду, - говорил зять… Нет, ты не держи меня… (Г.) В поэтической речи повелительные формы глагола служат средством создания эмоционально ярких побудительных конструкций: Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня… (Л.); средством достижения высокой патетики речи: Восстань, пророк, и виждь, и внемли … (П.)

Для грамматической стилистики представляют интерес языковые средства выражения различных экспрессивных оттенков значений «косвенных» наклонений. Так, известно, что добавление к форме повелительного наклонения постфикса -ка смягчает приказание: посмотри-ка сюда! Однако этим не ограничивается стилистическая роль постфикса, он может придавать высказыванию оттенок интимности: Лексейка, боязно чего-то, поговори-ка ты со мной (М. Г.), иронии, насмешки: Нет, голубчик, иди-ка, иди! Я говорю - иди (М. Г.). В сочетании с формой повелительного наклонения, не имеющего значения времени, постфикс -ка уточняет темпоральность высказывания: его употребление обычно указывает на действие, близкое к моменту речи: Дай-ка мне книгу! Подожди-ка! Вернись-ка!; ср. в старинной песне: Тебя я умоляю, о дай мне снова жить! Вернись ко мне, вернись! - действия не близкие, а скорее весьма отдаленные: вернись когда-нибудь, в необозримом будущем.Яркую эмоционально-экспрессивную окраску имеет глагол в повелительной форме 2-го лица единственного числа, обращенный ко многим лицам: Ложись! Стой! Так обычно в устной речи выражается команда: Обернувшись, вполголоса подал команду: «Подтя-ни-ись, братцы!» (Бонд.)

Экспрессивно окрашены и формы повелительного наклонения, употребленные в переносном значении, когда императивность сменяется иными модальными оттенками. Так, форма повелительного наклонения в конструкциях, направленных к обобщенному лицу, означает невозможность действия: А попробуй скажи ему об этом. Куда там! (Троеп.); Жди от такого помощи, как же (Зал.). Эти конструкции выражают невозможность побуждения и действия.

Повелительное наклонение может означать вынужденную необходимость действия: У нее нет ни дома, ни родных. Хочешь не хочешь, а иди и слушай разговоры (Ч.). В подобных конструкциях отсутствует всякое побуждение.

Стилистическая характеристика категорий лица и числа

В экспрессивной речи развита синонимия личных форм глагола. Богатство значений отличает употребление 2-го лица единственного числа. Эта форма может указывать на говорящего: Эх, бывало, заломишь шапку, да заложишь в оглобли коня, да приляжешь на сена охапку, - вспоминай лишь, как звали меня (Ес.); может исключать конкретное лицо: Это здесь ты отчаянный, а в Москве из тебя слова не вытянешь ; а также представлять его обобщенно: Наскучило идти, - берешь извозчика… а не хочешь заплатить ему - изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет (Г.).

Особой экспрессией выделяются наиболее редкие переносы значения личных форм глагола. Так, о себе говорящий тоже может отозваться как о 3-м лице: Я увидела себя как бы со стороны и отметила: а она держится правильно…

Всевозможные случаи стилистического использования личных форм глагола, придающие речи яркую изобразительность, лиризм или, напротив, резкость, афористичность и т.д., характерны лишь для эмоциональной речи и недопустимы в официально-деловом и научном стилях.