Морфологические особенности разговорной речи

1. Морфологические особенности обиходно-разговорной речи проявляются, прежде всего, в самом наборе частей речи. Так, мы можем отметить отсутствие в разговорной речи причастий и деепричастий, кратких прилагательных (в их синтаксическом противопоставлении полным), уменьшение доли существительных, увеличение доли частиц.

2. Не менее своеобразна разговорная речь и в распределении падежных форм. Типичным, например, считается преобладание именительного падежа: Дом обуви.// Где выходить?// Каша/ посмотри.// Не подгорела?

3. Отмечено наличие особой звательной формы: Кать! Мам!

4. В отличии от книжных стилей литературного языка многие слова, называющие вещество, могут употребляться в значении «порция этого вещества»: два молока, две ряженки.

5. В разговорной речи широко употребляются усеченные варианты служенных слов, союзов и частиц: уж, что ль, чтоб, хоть, а также усеченные варианты существительных: пять килограмм апельсин (правильно: килограммов апельсинов).

Местоименияочень популярны в современной разговорной речи. Будучи незначительными словами, т.е. словами без лексического значения, они, как губка, впитывают разнообразные смыслы, играя ту или иную роль. Многозначительно звучит в устах современной молодежи слово нечто, которое в зависимости от ситуации может проявлять положительные или отрицательные оттенки значения:

- Ну что? Ты поговорила с ней?

- Это нечто! (разговор был неудачным)

- Ну, как, фильм понравился?

- Это нечто! (очень хороший фильм)

- Видела его сестру. Это нечто. (странная девушка, экстравагантная, ни на кого не похожа).

Местоимение может выступать как форма отчуждения, нежелания общаться. Эта роль особенно ярко проявляется в современной устной речи. Слова никак, ничего, как-нибудь, когда-нибудь становиться преградой в разговоре между людьми. Человек словно очерчивает границу своего мира, не желая никого впускать в него:

- Тебе помочь?

- Да уж я как-нибудь… (Я не нуждаюсь в твоей помощи)

- Как-нибудь заходите. Будем рады.

- Спасибо, как-нибудь зайдем. (Неопределенная, неконкретная форма вежливого этикетного приглашения, после которой люди могут годами не видеть друг друга).

Характерное чертой разговорной речи является также использование местоимения мы при обращении (вопросе) к одному человеку. Так, скорее всего, обратится врач к больному во время обход в больнице или взрослый к ребенку. Мы в значении ты – обращение сильного к слабому, любящего к любимому:

- Как мы себя чувствуем?

- Мы уже проснулись?

- Мы все еще сердимся?

«Игра» личным местоимением составляет яркую особенность русской речи, вносит в нее множество смысловых оттенков. В частности, местоимение ты может быть проявлением дружеских чувств, любви, фамильярности или же презрительного, и даже оскорбительного отношения. Все зависит от того, к кому и в какой ситуации обращается собеседник, к какой культурной среде относится собеседник. Например, в деревне, в отличие от города, больше принято обращаться на ты, с другой стороны, к родителям почтительно обращаться на Вы. Иногда ты выступает как знак доверия или принадлежности к одной «касте», группе, связанной общими интересами (например, разговор на ты автомобилистов). На ты обращаются ко всем маленькие дети, так как они еще не успели освоить этикетные правила. Ты более характерно для мужского, чем женского общения.

Синтаксическая специфика разговорной речи состоит в том, что единицей более крупной, чем предложение, в ней, как в речи диалогической, является сочетание ряда реплик, связанных структурно-семантической взаимообусловленностью. Н.Ю. Шве­дова предложила называть их диалогическим единством. В боль­шинстве случаев это единства двучленные — вопросно-ответные, с подхватом, с повтором или синтаксически параллельные. Эта связь реплик является причиной распространенности односостав­ных предложений. Вот несколько примеров из произведений Дж. Голсуорси, которые мы заимствуем из статьи С.С. Беркнера: 1) вопросно-ответное единство: «When do you begin?» — «To­morrow,».

2) единство, образованное подхва­том: «So you would naturally say.» — «And mean.»

3) единство, образованное повтором: «There's — some — talk — of — suicide,» he said. James's jaw dropped. — «Suicide? What should he do that for?»

4) Единство синтаксически параллельных реплик: «Well, Mr Desert, do you find reality in politics now?» — «Do you find reality in anything, sir?»

C.C. Беркнер считает, что как подхват, так и повтор выра­жают экспрессивную реакцию на слова собеседника, но между ними есть и существенная семантическая и структурная разни­ца. Подхват развивает диалог, содержит новое сообщение, час­то иронически опровергающее первое: «...Americans are generally important, sooner or later.» — «To themselves,» said Fleur, and saw Holly smile. Подхват иногда прерывает собеседника и меняет направле­ние диалога: «I feel you're a rock» — «Built on sand,» answered Jolyon... Повтор, по мнению С.С. Беркнера, ограничивается только оценкой услышанного и не передает новой мысли: «...But you're the head of the family, Jon — you ought — to settle.» — «Nice head!» said Jon bitterly.

Повторы-восклицания выражают возмущение, насмешку, иронию игораздо реже положительную реакцию. Возможен повтор-переспрос: «What do you call it?» — «Call it? The big field.»

Структурное различие между подхватом и повтором более ощутимо. Подхват синтаксически продолжает первую реплику и в большинстве (85%) случаев связывается с нею соединитель­ным словом, так что получается как бы одно предложение, рас­пределенное между двумя собеседниками...

Специфическую и весьма важную роль играют в этом стиле контакто-устанавливающая и эмотивная функции. Они осозна­ются обществом в виде принятых в коллективе норм и формул вежливости и должны изучаться в социолингвистике. Речь дол­жна быть тактичной, не слишком уверенной, не слишком ка­тегоричной и жесткой и вместе с тем небезразличной к собе­седнику. Отсюда многообразие форм вежливой модальности, которая может быть выражена интонационно, лексически, мор­фологически и синтаксически. Рассмотрим примеры проявления этих функций в литературно-разговорном стиле на материале глагола do. Для того чтобы выразить, например, некоторую не­уверенность при ответе и готовность принять возражения или соображения собеседника, глагол do может быть использован в утвердительном предложении, как в примере, зафиксирован­ном Б. Чарльстон: «What has happened to your strange neighbour?» «I did hear he'd gone to Australia.»

Тактичная заинтересованность в мнении собеседника и пред­мете разговора может выражаться в реплике, развивающей или иллюстрирующей услышанное и усиленной тем же do иногда с добавлением расчлененного вопроса:

«You can't blame anyone, it's the war.»

«The war does spoil everything, doesn't it?» (Gr. Greene)

Такая вежливая реплика нередко бывает чисто механической.

В ответных репликах собеседник может употребить do, вы­ражая согласие, которое может быть искренним и полным или, напротив, ироническим, как в следующем примере:

«Perhaps I'd better tell the police to call,» he said. «You'd feel more comfortable, wouldn't you. Mr Jimson, if the police were in charge — less responsibility...» «Thank you,» I said, «You're a good chap. For I do certainly feel a lot of responsibility» (J. Cary. The Horse's Mouth).

Do часто используется в репликах мягкого упрека, восхище­ния, раздражения, а также если говорящий хочет, чтобы собе­седник проявил свое понимание, согласие, доверие.

Во всех приведенных примерах интеллектуально-логическая функция не исчезает, но выступает в сочетании с эмотивной, контактоустанавливающей и нередко, как в последнем приме­ре, волюнтативной. Принято считать, что в этих конструкциях do служит для усиления. Усиление, безусловно, имеет место, но, как мы только что видели, дело не только в этом, и сама не­обходимость усиления продиктована разными функциями.

Эмотивное и контактоустанавливающее do может быть поддержано сочетанием с такими словами, как actually, in fact, indeed, really, undoubtedly и т.п. и глаголом seem:

You really did go too far.

В условиях большой роли волюнтативной функции в соче­тании с повелительным наклонением do, напротив, действи­тельно становится чисто эмфатическим: «Oh go away, do, Mr Jimson» (J. Cary. The Horse's Mouth).

To же справедливо и при усилении эмотивной функции в восклицательных предложениях: ...and then suddenly I sat up and called out as loud as I could, «I do want to go on a donkey. I do want a donkey ride!» (K. Mansfield. Lady's Maid).

Эмотивная функция является причиной обилия в разговор­ной речи разного рода усилителей, которые могут выступать в различных сочетаниях и различны для литературно-разговорного и фамильярно-разговорного стилей. Так, например, в фамиль­ярно-разговорном стиле how, when, where, who, which, what, why сочетаются со словом ever, или суффиксом ever, или с та­кими выражениями, как: on earth, the devil, the hell и т.п. На­пример: Whatever are you doing? или What ever are you doing? Whoever's that? However did you get in here? What on earth are you doing? Who the devil do you think you are? Who on earth can that be? Why the hell do you ask?