Тяжелая индустрия в годы войны

Практическая работа № 11.

Переход экономики на военные рельсы

В первые месяцы войны Советский Союз утратил значительную часть своего экономического богатства. К ноябрю 1941 г. немцы оккупировали территорию, на которой до войны производилось свыше 60 % угля и чугуна, около 60 % стали и алюминия, почти 40 % зерна, 80 % сахара.

С началом войны в короткие сроки произошла перестройка промышленности на выпуск военной продукции. Отчасти это облегчалось тем, что и до войны многие предприятия, имевшие формально сугубо мирный профиль, производили продукцию военного назначения.

Металлургические предприятия сосредоточились на производстве военных марок стали. Практически полностью перешло на работу для фронта машиностроение. Уралмашзавод, специализировавшийся на горношахтном и металлургическом оборудовании, наладил производство корпусов тяжелых танков. Танки производили Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Коломенский машиностроительный завод, эвакуированный в Киров, ГАЗ и завод «Красное Сормово» в Горьком. Крупнейшим центром танковой промышленности стал так называемый Танкоград в Челябинске, где были объединены мощности местного тракторного завода и нескольких крупных предприятий, эвакуированных из прифронтовой полосы.

С началом войны многие предприятия легкой и пищевой промышленности практически полностью перешли на производство военного обмундирования и снаряжения, пищевых концентратов и консервов для фронта. Обеспечение населения предметами первой необходимости и продовольствием сократилось на 35—40 %. Страна жила под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!»

Концентрация экономики на военном производстве достигла в СССР максимального уровня среди всех воевавших стран. Это стало возможным прежде всего потому, что советские люди проявили исключительную стойкость перед лицом вражеского нашествия. Но имелись и другие причины.

Во-первых, граждане нашей страны и в довоенные годы привыкли к значительно более низким жизненным стандартам, чем жители Западной Европы и США, а потому во время войны готовы были мириться с гораздо бульшим падением уровня жизни.

Во-вторых — и это главное — советская экономика была целиком сосредоточена в руках государства и не должна была считаться с интересами частных собственников и запросами потребителей. Именно в экстремальных условиях войны советская административно-командная экономическая система оказалась способна действовать наиболее успешно.

Эвакуация

Быстрое продвижение немецких войск вынудило советское правительство уже в первые дни войны принять решение об эвакуации промышленных предприятий и другого имущества из районов, которым грозила оккупация, на восток.

24 июня 1941 г. был образован Совет по эвакуации во главе с Н.М.Шверником. Через три дня было принято постановление ЦК и СНК «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества». В течение одного только 1941 года на восток были эвакуировано 2593 предприятия, свыше 11 тыс. тракторов, огромное количество скота и другого колхозного и совхозного имущества, многие научные учреждения и учебные заведения. Из прифронтовой полосы вывезли свыше 10 млн. человек.

Эвакуация проводилась в сложных условиях: необходимо было, с одной стороны, до последнего обеспечивать выпуск необходимой фронту продукции на старом месте, а с другой стороны, успеть вывезти людей и оборудование до прихода немцев. Демонтаж оборудования на эвакуируемых предприятиях начинался лишь по специальному приказу уполномоченного ГКО и соответствующего наркомата. Бывало, работа велась в уже заминированных на случай вражеского прорыва цехах.

Эвакуация потребовала колоссального напряжения от железнодорожников: до конца 1941 г. на восток было отправлено 1,5 млн. вагонов с людьми, машинами, сырьем, топливом. Между тем железные дороги и без того работали с большими перегрузками, обеспечивая (нередко под вражескими бомбами) переброску подкреплений, оружия, боеприпасов и другого снаряжения на фронт.

Эвакуация осуществлялась также речным и морским транспортом, который сыграл особенно большую роль при обороне Одессы, Севастополя, Таллина и во время блокады Ленинграда.

Наряду с плановой эвакуацией шла и стихийная: люди бежали от наступавших немцев на попутных машинах, повозках, преодолевали многие сотни километров пешком. Нередко ситуация усугублялась тем, что эвакуация населения из прифронтовой полосы без соответствующего распоряжения ГКО запрещалась. Тогда при приближении нацистов начиналось беспорядочное повальное бегство.

Всех эвакуированных и беженцев на новом месте нужно было обеспечить питанием, жильем, работой, медицинским обслуживанием. С этой целью уже к концу августа 1941 г. было создано более 120 эвакуационных пунктов. Каждый из них обслуживал в день до 2 тыс. человек.

Самым тяжелым временем для советской экономики оказались вторая половина 1941 г. и начало 1942 г., когда значительная часть эвакуированных предприятий еще не успели вновь развернуть производство. Объем промышленной продукции в целом снизился на 52 % по сравнению с довоенным уровнем, выпуск проката черных металлов упал в 3,1 раза, подшипников — в 21 раз, проката цветных металлов — в 430 раз. Это привело к значительному сокращению производства военной техники.

Заводы, вывезенные из западных и центральных районов страны, направлялись в Поволжье, Западную Сибирь, в Казахстан и Среднюю Азию, но более всего — на Урал, где имелись крупные промышленные центры, сложившаяся индустриальная инфраструктура, квалифицированные кадры рабочих и специалистов. Туда было отправлено 44 % эвакуированных предприятий.

Тяжелая индустрия в годы войны

На новом месте предстояло возвести производственные корпуса, смонтировать оборудование, подключить коммуникации, наладить быт рабочих и их семей. Всё это необходимо было сделать в кратчайшие сроки, чтобы как можно быстрее начать выпуск продукции для фронта.

Нередко предприятия, особенно эвакуированные в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, оказывались едва ли не в чистом поле. Стройка шла круглосуточно. Нередко заводы начинали работу до окончательного завершения строительства. Еще продолжалось возведение стен и перекрытий, а с конвейеров уже сходили первые снаряды, танки, самолеты.

Бульшая часть эвакуированных предприятий была пущена в первые три месяца 1942 г.

Со второй половины 1942 г. развернулось и новое капитальное строительство в восточных районах. За три года было построено более 200 доменных и мартеновских печей, 56 прокатных станов, 67 коксовых батарей. Значительно увеличилось производство нефти в Волжско-Уральском районе («Второй Баку»), в Казахстане и Узбекистане. Выросла добыча угля в Карагандинском, Кузнецком, Воркутинском и других угольных бассейнах.

С марта 1942 г. прекратилось падение военного производства и начался его рост. Так, если во втором полугодии 1941 г. было произведено 46,1 тыс. автомобилей, а в 1942 г. — 35,0 тыс., то в 1943 г. — 49,3 тыс., в 1944 г. — 60,5 тыс., а в 1945 г. — уже 74,8 тыс.

Война крайне обострила ситуацию с трудовыми ресурсами. В связи с потерей густонаселенных западных районов и мобилизацией в Красную армию значительно сократилась численность работников. Если в первом полугодии 1941 г. в народном хозяйстве было занято 31,8 млн. рабочих и служащих, то во втором полугодии — 22,8 млн., а в 1942 г. — 18,4 млн. человек. Ушедших в армию мужчин призывного возраста заменили подростки, старики, женщины. Только во втором полугодии 1941 г. в заводские цеха пришли 1,9 млн. домохозяек, старшеклассников и пенсионеров. Академик-металлург Е.О.Патон вспоминал:

«Никогда не забыть мне женщин тех лет. Сотнями приходили они на завод, выполняли самую тяжелую мужскую работу, стояли часами в очередях и воспитывали детей, не сгибались под тяжестью горя, когда прибывала похоронная на мужа, сына или брата. Это были настоящие героини трудового фронта, достойные восхищения».

Стремясь максимально обеспечить рабочей силой оборонные отрасли, государство прибегло к массовой мобилизации работников легкой промышленности, сельского хозяйства, ряда других отраслей, а также учащихся на предприятия тяжелой промышленности. Рабочие военных заводов и транспорта считались мобилизованными. Самовольный уход с предприятий запрещался.

Война вызвала огромный патриотический подъем, позволивший выдвинуть почин «В труде — как в бою!» Труженики тыла работали без отпусков (а нередко и без выходных) по 10—12 часов в сутки.

Массовый характер приобрело движение «Работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт». Появились двухсотники, выполнявшие за смену по две нормы. Фрезеровщик Уралвагонзавода Д.Ф.Босый стал основателем движения тысячников. С помощью изобретенного им приспособления, позволявшего одновременно обрабатывать на одном станке нескольких деталей, он в феврале 1942 г. выполнил норму на 1480 %. С конца 1941 г. распространилось движение комсомольско-молодежных фронтовых бригад.

В то же время очевидно, что реальные успехи «социалистического соревнования» военных лет значительно преувеличивались в пропагандистских целях. Так, советские историки утверждали, что «к концу 1941 г. на заводах Москвы, Ленинграда, Баку, Свердловской области каждый третий комсомолец выполнял по две нормы». Возникает вопрос: как подобное стало возможным, учитывая, что среди комсомольцев, работавших на предприятиях, большинство составляли 14—17-летние вчерашние учащиеся ФЗУ, заметно уступавшие в опыте и квалификации ушедшим на фронт кадровым рабочим? Вызывают сомнение и приведенные председателем Госплана Н.А.Вознесенским сведения о резком снижении трудовых затрат в военном производстве.

Двукратное увеличение производительности труда в течение двух лет в условиях значительного ухудшения состава работников не может быть объяснено ни массовым энтузиазмом, ни поставками современной высокопроизводительной техники по ленд-лизу. Поэтому ряд современных авторов приходит к выводу о значительном распространении приписок в военном производстве — тем более, что планы, составленные на основании завышенных заявок военных, нередко оказывались нереальными, а искажение отчетности облегчалось неизбежной неразберихой военного времени.

Советская военно-историческая наука утверждала:

«Имея в 3 раза меньше стали и в 4 раза меньше угля, СССР в годы войны создал почти в 2 раза больше боевой техники. 8—11 млн. тонн годового производства металла были использованы в СССР более эффективно, чем 32 млн. тонн в Германии. Секрет этого “экономического чуда” кроется в резком увеличении производства качественной стали в восточных районах страны».

По мнению же некоторых исследователей 1990-х гг., производство танков, самолетов, артиллерийских орудий в официальных советских источниках было завышено приблизительно вдвое. Если эти утверждения верны, то доля поставленных по ленд-лизу самолетов составляет 30 % советского производства, танков и САУ — 24 %.

Тезис об экономической победе СССР над Германией широко распространен и в современной российской историографии, однако кажется правильным не всем авторам. Высказывается даже точка зрения о том, что «утверждения советской пропаганды об экономической победе социализма в Великой Отечественной войне и о способности СССР самостоятельно [т.е. без поддержки союзников] победить Германию — не более чем миф».

Окончательно разрешить данный вопрос предстоит будущим историкам второй мировой войны.