БУДУЩЕЕ МИРА – ВОЙНА КОРПОРАЦИЙ

«Будущее предсказать невозможно, а всякие противоположные утверждения лишь сбивают с толку и ведут к самообману. Беззаветная вера в то, что поведение финансовых рынков якобы можно спрогнозировать, есть прямой путь к разочарованию, к убыткам и краху».

Для того, чтобы быть правым и приносить пользу, необходимо признавать, что реальность и устоявшиеся в обществе убеждения (общепринятая точка зрения) – расходятся. Поэтому необходимо отдавать предпочтение реальности. В экономической и политической жизни – намного более чем в других областях реальность находится либо в плену у социальных и устоявшихся предпочтений, либо у личной и материальной выгоды. Вопрос доминирующей роли корпораций в современной экономике и перехода власти корпораций от собственников ( коих сейчас красиво называют «Инвесторами») к управляющим. Такова динамика корпоративной жизни: господствуют менеджеры, управляющие. Главенствующая система истин экономического мира значительно оторвалась от реальности. Так как именно экономическая наука и, шире, экономическая и политическая система культивируют свои истины под давлением материальных факторов и модных политических веяний? Необходимая связь с реальностью у подобных истин отсутствует. Ведь верят в то, во что удобно верить. Истины и верования именно служат, а не противоречат влиятельным экономическим, политическим и социальным интересам. Люди даже не подозревают, как формируются их взгляды и как эти взгляды одерживают над ними верх. «Невинный обман» не относится напрямую к правовым вопросам – речь здесь идет не о каком-либо нарушении закона, а о личном и общественных заблуждениях. Поэтому нужно говорить скорее не о чувстве вины, а о чувстве самоодобрения. Как обман может быть невинным? Да и как невинность может содержать в себе обман? Ответ имеет немалое значение, потому как невинный узаконенный обман, бесспорно, играет большую роль как в частной жизни, так и в общественных дискуссиях. Однако и те, кто исповедует невинный обман, и те, кто управляет им, открыто не признают его существования. У них не возникает ни чувства вины, ни чувства ответственности за обман. С одной стороны, этот обман вытекает из традиционной экономической теории и методик ее преподавания; с другой стороны, он прямо следует из взглядов на экономическую жизнь, которые имеют символическое и прямо-таки ритуальное значение. Обман может служить индивидуальным и групповым интересам, в частности, как следовало ожидать интересам более удачливой и просвещенной части населения, которая занимает видное место в политической жизни; кроме этого, он может быть окружен почитанием, приобретя авторитетный статус повседневного знания. Невинный обман – это не выдумка какого-то лица или группы лиц; он представляет собой естественное, даже истинное мнение о том, что лучше всего может служить личному и более широкому интересу.

Любое просвещенное общество полагает, что в основе заинтересованности субъекта лежит экономическая или подобная ей причина. Однако это не совсем верно, так как причиной заинтересованности может являться всего лишь обычное стремление человека к самовыражению и деятельности. То, что преобладает в реальной жизни – не реальность, а лишь текущая мода и материальный интерес. Это можно применить к привычному образу нашей экономической системы. Как только первоначальное название «капитализм» стало неприемлемым, систему переименовали, взяв новый термин – безопасный, но бессмысленный.

Экономическая система – представляет конечную экономическую власть тем, кто контролирует соответствующие предприятия, оборудование, землю и финансовые ресурсы, вовлеченные в экономическую жизнь. В прошлом груз ответственности лежал на владельцах; теперь в фирмах, размер которых превышает определенный уровень, а выполняемые задачи достаточно сложны, имеется менеджмент. Именно менеджеры, а не собственники капитала, представляют собой эффективную силу на современном предприятии. По этой причине, а также из-за того, что сам термин «капитализм» порой навевает неприятные исторические ассоциации, этот термин уходит в прошлое – новое имя ему – «рыночная система». Термин «капитализм» громогласно утвердил власть собственности и масштабы эксплуатации рабочих – и революция стала более чем возможной. Капитализм – это не только стремление к эксплуатации, но в большей мере саморазрушение. Мудрая мысль, что причина войны, массовой гибели и разрушений заключается в соперничестве между великими армиями и стальными картелями и что за кулисами жуткой бойни стоят те, кто отливают пушки ради прибыли, разрослась до убеждения. Впоследствии еще более разрушительное действие на репутацию капитализма оказали явно безрассудная спекуляция недвижимостью, усиление корпоративного и промышленного влияния и особенно взрывной рост фондового рынка в США в конце 1920-х годов. После этих событий разразился мировой кризис 1929 года, который породил Великую депрессию, затянувшуюся на долгих десять лет. Для всех стало слишком очевидно, что капитализм не работает. В существующем виде он был неприемлемым.

Были начаты поиски неопасной альтернативы термину «капитализм», в итоге в научном мире прижилось выражение «рыночная система», так как оно не имело негативной истории – впрочем, у него вообще не было истории. Вряд ли можно было отыскать термин, более лишенный всякого смысла – и выбор был сделан. Во всех странах рынки играли главенствующую роль. В прошлом экономисты традиционно подчеркивали, что существует связь между рынком и независимостью потребителя, другими словами – потребитель диктует, что именно следует производить, покупать и продавать. Считалось, что только потребитель обладает властью, от которой полностью зависит фирма – производитель и капиталист. Однако подобной экономическое демократии трудно было закрепиться даже в экономических учебниках.

Основной экономической функцией является разработка и создание новых продуктов, и ни один изготовитель не станет производить новый продукт, не создав предварительно спроса на него. Ни один изготовитель не откажется от мер по формированию спроса на существующий товар и не перестанет этот спрос поддерживать – наступил век рекламы, искусства продаж, телевидения и управления потребителями, а значит, независимость потребителя и рынка сдает свои позиции. На ум приходит другое. Более убедительное название современной экономической системы: «корпоративная система». Нет сомнений в том, что корпорация является господствующей силой в современной экономике, и, несомненно, она является таковой. Однако этот факт либо упоминают с осторожностью, либо не упоминают вообще. Ни чуткие сторонники этой системы, ни те, кто извлекает из нее выгоду, не хотят наделять корпорацию безусловной властью. Более подходящим они считают использование невыразительного термина «рыночная система».

В эпоху признанного капитализма произошли изменения социального характера – основная экономическая власть перешла в руки потребителя: потребитель самостоятельно определял, сколько и на что тратить свои средства, обретая таким образом независимость. В данном случае имеется ввиду власть, которую получили широкие слои населения, - экономическая демократия, порожденная рынком. И все же эта власть не была абсолютной. Например, если появлялась монополия на основные продукты и предметы первой необходимости, потребитель лишался выбора. Монополист получал власть над покупателями своих товаров, и эта власть распространялась на рабочих, не имевших иных возможностей трудоустройства. Вот почему монополия была главной темой экономических и политических дискуссий. По мере экономического развития, увеличения доходов, перехода к более разнообразному потреблению и особенно с появлением новых источников предложения власть монополий была ослаблена. Некоторое время антимонопольное законодательство находилось в центре внимания политиков, служило важным фактором занятости юристов, а также являлось скромно оплачиваемой темой университетского курса экономики. В наше время ученые и широкая общественность считают упомянутый вопрос гораздо менее важным. Словосочетание «монопольный капитализм», общераспространенное в былые времена, теперь выброшено из научного и политического лексикона. Потребитель уже более не подчиняется власти монополий: он или она теперь независимы – по крайней мере их считают таковыми. Переименование экономической системы утвердило независимость потребителя. Повторю: в рыночной системе основная власть принадлежит тем, кто покупает или решает не покупать; таким образом, с некоторыми оговорками, основная власть принадлежит потребителю. Выбор потребителя формирует кривую спроса. Подобно тому, как в политической жизни избирательная система наделяет властью граждан, так и в экономической жизни кривая спроса наделяет властью потребителя. Однако, все это содержит существенную долю обмана: и избиратель, и покупатель – особенно в эпоху рекламы и современных технологий продвижения товара – вовлечены в крупномасштабный и хорошо финансируемый процесс управления общественным мнением.

Итак, мы опять обнаруживаем обман, который приемлют все, и академическое образование – не в последнюю очередь. И в политике, и в выборах массовая агитация с использованием телевидения и приемов ораторского искусства в значительной мере влияет на выбор избирателя. На эти цели открыто выделяют крупные денежные суммы. В отличие от избирателей покупатели становятся объектом гораздо более сильных, более щедро оплачиваемых и более профессиональных мер воздействия, которые являются составной частью управления рынком. Чтобы заручиться поддержкой покупателя, используют, например, сотрудничество с новостными и развлекательными передачами. Это обычная, и даже характерная, статья бизнес-затрат. Для достижения цели нанимают самых выдающихся и высокооплачиваемых музыкантов и актеров. Художники, которые искали себе покровителей, писатели, которые ждали читателей, менеджеры, которые занимались производством товаров и услуг, - все они теперь посвятили себя формированию ответной реакции рынка. Как результат – высокий уровень художественного мастерства и финансовых затрат. Так ни один вменяемый политик не станет начинать борьбу за важную должность, предварительно не продумав агитационной кампании и не оценив ее стоимость. То же справедливо и в отношении контроля выбора покупателя и его независимости, для осуществления которых необходимо затратить гораздо большие средства. Покупатель, также как и избиратель, имеет право либо сделать независимый выбор, либо отказаться от него. И некоторые именно так и поступают – они ведут жизнь вне системы, что считается эксцентричным и даже несколько безрассудным. Но возможность делать выбор ни в коем мере не уменьшает влияния рынка. Экономическая наука, какой нам ее преподают в бизнес-школах и в которую верят, значительно отстает от реальности.

Повторю, принцип независимости потребителя все еще остается столпом экономической теории, и его все еще продолжают использовать для защиты экономической системы, вычерчивая кривые и уравнения.

Вера в рыночную экономику, в которой покупатель независим, является одной из наиболее распространенных форм заблуждения.