Субъект ответственности за причинение вреда в результате эксплуатации транспортного средства

 

Суд признал правильным взыскание страховой компанией убытков в порядке суброгации с титульного владельца автомобиля, владевшего им на момент ДТП на правах аренды.

Рассматривая вопрос о субъекте ответственности за причинение вреда в результате эксплуатации транспортного средства - законном владельце этого транспортного средства суды исходят из того, что взыскание страховой компанией убытков в порядке суброгации с титульного владельца автомобиля, владевшего им на момент дорожно-транспортного происшествия на правах аренды следует признавать законно обоснованным и правильным.

Следует обратить внимание на понятие "титульный владелец", которое используется судом.

Законное владение может быть титульным, т.е. основано на договоре или на доверенности. Законное нетитульное владение возникает тогда, когда собственник автомашины добровольно и сознательно передает управление ею другому лицу, никак не оформляя эту передачу.

По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 1079 ГК РФ, ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в данном случае автомашиной, несет титульный владелец. Доктрина и судебная практика недвусмысленно это признают[1]. В частности, аналогичная правовая позиция Верховного суда Российской Федерации. [2]

Однако, не любой титул владения транспортным средством позволяет считать обладателя этого титула владельцем в смысле абз. 4 ст. 1 Федеральном законе от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО)[3]. Это вытекает из анализа Постановления Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по делу N Ф04/1423-266/А03-2000[4].

В частности, транспортное средство по договору аренды транспортного средства, собственник

в аренду, и тем самым арендатор стал титульным владельцем этой автомашины - его владение было основано на договоре аренды транспортного средства без экипажа. Арендатор нанял для управления этой автомашиной водителя, заключив с ним договор возмездного оказания услуг. Таким образом, у водителя также имелся юридический титул на владение этой автомашиной.

Однако абз. 4 п. 1 комментируемой статьи исключает из числа владельцев лиц, управляющих транспортным средством в силу исполнения своих служебных или трудовых обязанностей, в том числе на основании трудового или гражданско-правового договора. Суд первой инстанции квалифицировал договор возмездного оказания услуг, заключенный с водителем, по п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в силу которой заказчик такой возмездной услуги квалифицируется как работодатель, а исполнитель - как работник и риск ответственности за причинение вреда остается на заказчике услуги (работодателе) и на исполнителя (работника) не переходит. Это решение суда следовало поддержать.

Суд апелляционной инстанции, напротив, квалифицировал договор возмездного оказания услуг с водителем как договор, переносящий на исполнителя риск ответственности за причинение вреда и, соответственно, создающий титульного владельца в смысле комментируемой статьи. Суд же кассационной инстанции правомерно отменил это решение и поддержал в данном вопросе суд первой инстанции, указав, что титульным владельцем автомашины в момент ДТП являлся арендатор, несмотря на то что фактически машиной управлял нанятый им водитель.

Статья 1068 ГК РФ дает нам, таким образом, пример юридического титула на владение автомашиной, который тем не менее не переносит на своего носителя риск ответственности за причинение вреда и не создает титульного владельца транспортного средства в том смысле, который придает этому термину комментируемая статья.

Независимо от степени вины и противоправности действий владельцы транспортных средств - источников повышенной опасности - несут ответственность за вред, причиненный третьим лицам (Постановление ПВС РФ от 1 ноября 2000 г. N 148пв-2000пр).

Комментарий

Дело интересно тем, что в нем очень наглядно продемонстрирован подход судов к основаниям возникновения ответственности за причинение вреда при эксплуатации транспортного средства. А это, в свою очередь, позволяет судить о подходе к конструкции страхового случая по договору ОСАГО.

Очень кратко этот подход можно сформулировать так: сел за руль, причинил вред - плати. Рассмотрим это подробно.

Прежде всего, по общим правилам деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ), она наступает для причинителя вреда при наличии следующих четырех обстоятельств:

- неправомерное поведение причинителя;

- факт причинения вреда;

- причинная связь между неправомерным поведением и вредом;

- вина причинителя вреда.

Однако ст. 1064 ГК РФ допускает, чтобы в определенных законом случаях ответственность наступала как без вины, так и в случае правомерного поведения причинителя вреда.

Общепризнанно, что п. 1 ст. 1079 ГК РФ устанавливает безвинную ответственность. Комментируемое дело показывает, что высшая судебная инстанция толкует п. 1 ст. 1079 ГК РФ не только как норму, вводящую безвинную ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности, но и как норму, устанавливающую ответственность за правомерные действия. Действительно, владелец "ВАЗ-2108" не совершил ничего противоправного. Он лишь правомерно эксплуатировал свою автомашину. Его ответственность тем не менее наступила за причинение вреда в результате совершенно правомерного поведения. Понятен поэтому вывод суда об отсутствии непреодолимой силы, воздействовавшей на водителя "ВАЗ-2108". Ничто не препятствовало ему не выводить свою машину из гаража. Никакая сила не вынуждала его садиться за руль и включаться в дорожное движение.

Итак, норму п. 1 ст. 1079 ГК РФ следует рассматривать как вводящую безвинную ответственность за правомерные действия. Соответственно, на первый взгляд страховой случай по договору ОСАГО (наступление ответственности) совпадает с причинением вреда в результате эксплуатации транспортного средства, как и записано в п. 7 Правил ОСАГО. Однако в действительности эта формулировка Правил ОСАГО не соответствует понятию "страховой случай", приведенному в комментируемой статье. Безвинная ответственность за правомерные действия наступает по ст. 1079 ГК РФ только по отношению к третьим лицам, т.е. к лицам, не являющимся владельцами столкнувшихся транспортных средств. Ответственность одного владельца столкнувшихся автомашин перед другим владельцем наступает на общих основаниях (абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК РФ), т.е. при неправомерных действиях и наличии вины.

В комментируемом деле представляет интерес также правовая позиция суда в отношении владельца "КамАЗа". Суд указывает, что он не совершал правонарушений. С этим, однако, нельзя согласиться. Водитель "КамАЗа" вполне сознательно, умышленно выехал на встречную полосу с нарушением п. 11 Правил дорожного движения, и тем самым совершил административное правонарушение, предусмотренное п. 3 ст. 12.15 КоАП РФ. Однако сделал он это в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). Соответственно, суд должен был именно так квалифицировать действия водителя "КамАЗа" и поступить в соответствии со ст. 1067 ГК РФ, т.е. рассмотреть возможность возложения обязанности возместить вред на пешехода, что в данном случае было бы более чем справедливо и совершенно законно.

Однако использованное судом толкование п. 1 ст. 1079 ГК РФ привело бы в этом случае к тому, что вред подлежал бы возмещению не только пешеходом, чьи действия вызвали аварийную ситуацию, но и владельцем "ВАЗ-2108", который ни в чем не виноват. Владелец же "КамАЗа", водитель которого нарушил Правила дорожного движения, был бы освобожден от ответственности. Ввиду явной несправедливости такого решения суд и квалифицировал поведение водителя "КамАЗа" как правомерное, хотя такая квалификация неверна. Применение рассматриваемого толкования п. 1 ст. 1079 ГК РФ не выглядит вследствие этого таким одиозным.

Эти рассуждения показывают, что толкование п. 1 ст. 1079 ГК РФ как нормы, возлагающей ответственность за правомерные действия, как минимум небесспорно.

В своем Постановлении ПВС РФ ссылается на п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 28 апреля 1994 г. N 3 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья" <1>. Не менее важно обратить внимание на п. 18 этого Постановления: "Ответственность за вред по правилам ст. 454 ГК РСФСР наступает только в том случае, если вред возник в результате действия источника повышенной опасности (например, при движении автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств материалов, веществ и т.п.)".

--------------------------------

<1> БВС РФ. 1994. N 7.

Этот судебный акт принят еще до введения в действие части второй ГК РФ, и поэтому речь в нем идет не о ст. 1079 ГК РФ, а о ст. 454 ГК РСФСР, которая по своему содержанию практически совпадала со ст. 1079 ГК РФ. Однако это Постановление более чем десятилетней давности не устарело. Приведенные в нем толкования используются судами до сих пор. Применительно к комментируемой статье имеет большое значение толкование термина "использование транспортного средства", которое может быть выведено из п. 18 рассматриваемого Постановления Пленума ВС РФ.

Мы видим, что ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности наступает, только если вред причинен в результате действия этого источника. В комментируемой статье указано, что использование транспортного средства - это его эксплуатация, связанная с его движением. Таким образом, Пленум ВС РФ уточняет значение выражения "связанная с движением", подчеркивая, что речь идет только о действии самого транспортного средства, но не об иных событиях, происходящих в период его эксплуатации и связанных с его движением.

Например, в практике ОСАГО возник следующий вопрос: является ли использованием транспортного средства открытие двери стоящей автомашины, в результате которого был причинен вред другой автомашине, ударившейся об эту открытую дверь? Дверь же, как мы знаем, может открыть как водитель, так и любой пассажир. Является ли такое ДТП страховым случаем по ОСАГО? Пленум ВС РФ дает отрицательный ответ на этот вопрос, так как открывание двери является действием не источника повышенной опасности, а действием того лица, которое открыло эту дверь.

Суд постановил, что ДТП при управлении застрахованным автомобилем лицом, которое не вписано в страховой полис, страховым случаем не является (Постановление ФАС СЗО от 3 ноября 2004 г. по делу N А05-3633/04-2).

Комментарий

Проблема, которая послужила предметом спора по рассматриваемому делу, является достаточно актуальной в настоящее время. Ибо по сей день, начиная с момента вступления в действие Закона об ОСАГО, не утихают споры, является ли страховым случаем по договору ОСАГО ответственность за причинение вреда, который причинен при управлении транспортным средством (далее - ТС) лицом, не вписанным в полис ОСАГО. По данному вопросу пока не выработана и единая судебная практика.

Часто аргументом в пользу того, что полисом ОСАГО не покрывается ответственность лиц, не вписанных в полис, служит ссылка на п. 2 ст. 931 ГК РФ, который требует, чтобы застрахованное лицо было названо в договоре страхования деликтной ответственности. Этот довод легко опровергается тем, что назвать лицо вовсе не означает индивидуально определить его. Застрахованное лицо может быть названо и родовым признаком. Примером такого родового признака и является название "законный владелец".

Анализ совокупности нормативных актов, регулирующих обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств, позволяет сделать вывод, что если лицо является законным владельцем застрахованного ТС, но не вписано в полис ОСАГО, то страховое покрытие должно распространяться и на данное лицо. Для обоснования приведенной точки зрения попробуем привести следующие аргументы и доводы.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что в ст. 1 Закона об ОСАГО указаны три категории лиц, которые являются участниками договора ОСАГО:

- владелец транспортного средства - собственник транспортного средства, а также лицо, владеющее транспортным средством на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (право аренды, доверенность на право управления транспортным средством, распоряжение соответствующего органа о передаче этому лицу транспортного средства и т.п.). Не является владельцем транспортного средства лицо, управляющее транспортным средством в силу исполнения своих служебных или трудовых обязанностей, в том числе на основании трудового или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем транспортного средства;

- водитель - лицо, управляющее транспортным средством. При обучении управлению транспортным средством водителем считается обучающее лицо;

- страхователь - лицо, заключившее со страховщиком договор обязательного страхования.

Следовательно, участниками договора ОСАГО со стороны страхователя являются непосредственно сам страхователь, законный владелец застрахованного ТС и водитель застрахованного ТС. Причем указанные лица являются участниками договора ОСАГО независимо от того, внесены они в полис или нет. Данный вывод следует из положений п. 2 ст. 15 Закона об ОСАГО, которая определяет, что по договору обязательного страхования является застрахованным риск гражданской ответственности:

- самого страхователя;

- иного названного в договоре обязательного страхования владельца ТС;

- других владельцев, использующих ТС на законном основании.

Здесь обращается внимание на утвердительную и императивную регламентацию словосочетания законодателя о том, что является застрахованным риск гражданской ответственности указанных лиц, т.е. независимо от условий договора ОСАГО.

В частности, по первой категории участников договора ОСАГО ответственность страхователя автоматически покрывается договором ОСАГО, ибо это прямо предусмотрено ст. 15 Закона об ОСАГО и, более того, п. 2 ст. 931 ГК РФ. Причем это независимо от того, вписан или нет страхователь в разделе типового полиса ОСАГО, в котором указываются лица, допущенные к управлению ТС.

Автоматически покрывается ответственность второй категории лиц, которые непосредственно названы в договоре страхования.

И наконец, покрывается ответственность лиц, которые не являются страхователем и которые не вписаны в полис ОСАГО, но используют застрахованное ТС на законном основании. Это и есть та категория владельцев, которые указаны в ст. 1 Закона об ОСАГО.

В рассматриваемом судебном деле видно, что страхователем является Плотникова О.В., очевидно, собственник ТС. Однако в момент ДТП застрахованным ТС управлял, т.е. фактически владел им, водитель А.А. Кибец. Но из материалов не следует, управлял ли А.А. Кибец застрахованным ТС на законном основании или об этом следует догадываться.

Тем не менее если А.А. Кибец выполнял лишь функции водителя, управляя ТС, то гражданская ответственность в данном случае должна наступить у О.В. Плотниковой на основании п. 2 ст. 931 ГК РФ как у страхователя или на основании ст. 1068 ГК РФ, если О.В. Плотникова является работодателем. Иначе говоря, если материалами и документами судебного дела было бы доказано, что А.А. Кибец выполнял функции водителя, то по оспариваемому договору ОСАГО страховое возмещение подлежало выплате.

Но если А.А. Кибец не выполнял функции водителя, а был допущен к управлению застрахованным ТС на ином законном основании по правилам ст. 1 Закона об ОСАГО, то страховое покрытие также должно распространяться на А.А. Кибеца, даже если он не вписан в полис ОСАГО. Ибо это прямо следует из п. 2 ст. 15 Закона об ОСАГО.

Следует обратить внимание также и на основную цель обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, определенную в преамбуле Закона об ОСАГО, - защиту прав потерпевших на возмещение вреда. Основная правовая цель Закона об ОСАГО в том, чтобы выплатить возмещение потерпевшему независимо от того, какие отношения сложились между страховщиком и страхователем. Если страхователь не вписал в полис кого-то из допущенных к управлению водителей, страховщик получит право регресса (абз. 6 ст. 14 Закона об ОСАГО), но на положении потерпевшего это бездействие страхователя никак не должно сказаться. Комментируемое судебное решение не обеспечивает достижение основной цели Закона, и поэтому изложенная в нем правовая позиция не может быть поддержана.

По нашему мнению, комментируемое дело следовало бы направить на новое рассмотрение с целью выяснения изложенных выше обстоятельств. Ибо в конечном счете Л.А. Рослова является потерпевшей, независимо от того, застрахована она в добровольном порядке или нет. Именно поэтому она вправе в любом случае рассчитывать на гарантию возмещения вреда по ст. 3 Закона об ОСАГО.

В другом деле (Постановление ФАС ВВО от 24 августа 2005 г. N А43-3718/2005-27-115) суд занял именно такую позицию, соответствующую букве и духу Закона об ОСАГО.

Применительно к абз. 3 и 11 ст. 1 Закона об ОСАГО см. также комментарий к ст. 6 настоящего Закона.

Применительно к абз. 4 ст. 1 Закона об ОСАГО см. также комментарий к ст. 15 настоящего Закона.

 

[1] См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2005. Т. 2 (полутом 2). С. 418.

[2] См.: Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 г. (п. 19) // БВС РФ. 1994. N 7; Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Российской Федерации от 6 июля 2001 г. // БВС РФ. 2002. N 2.

[3] Федеральный закон от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО)

[4] Постановление ФАС ЗСО от 1 июня 2000 г. по делу N Ф04/1423-266/А03-2000.