Успение Пресвятой Богородицы

Архимандрит Рафаил (Карелин)

Иерусалим – один из самых древних городов мира. По христианскому и древнеиудейскому преданиям его основал старший сын Ноя Сим, который и был в этом городе первосвященником и царем. Иерусалим означает «мир Божий». Голгофская жертва должна была примирить Небо с землей, человека с Богом, а сошествие Духа Святого в Сионе – открыть человечеству Царствие Божие, Царство безконечного мира.

Само Царство Духа открывается в сердце как совершенный мир, где нет сомнений, нет противоречий, разделений, противостояний и вражды. В Иерусалиме должна была прозвучать первая проповедь о спасении человечества и откликнуться эхом во всех пределах и концах Земли. В Иерусалимском храме Воскресения изображен круг с надписью «Центр мира». Эта надпись вызывает удивление и усмешку тех, кто под центром земли подразумевает некую географическую точку. Между тем Иерусалим и, прежде всего, Голгофа и Гроб Господень -это центр земной и космической истории.

В космографическом отношении Земля – пылинка в пылающей звездами бездне нашей галактики, одной из несчетных скоплений звезд. Но Земля в мистическом значении – центр мира, центр Космоса. Из нее взял Тело Свое Христос Спаситель. На Земле была одержана Христом победа над демоном, поэтому Земля остается центром и сердцем Вселенной. Иерусалим как будто собрал в себе все противоречия, все противостояния, яркий свет и глубокую тьму. Этот город – святой и преступный, город пророков и Богоубийц, город героев и торгашей, которые за плату предают на смерть Мессию.

У Ездры сказано, что Господь выбрал из всех цветов лилию, а из всех городов – Иерусалим. Иерусалим – город Божий, но и демон свил там свое гнездо. В Иерусалимском храме старейшины совершали языческие мистерии и поклонялись Бафомету. Здесь во времена Антиоха тысячи героев шли на смерть, на пытки и меч во имя Единого Бога. Здесь тайные братства Люцифера, как пауки, плели паутину, чтобы опутать ею весь мир. Сюда пришел Христос, чтобы сделать этот город таинственной чашей Своей Крови – каменным Граалем. Но сюда Христос пришел и потому, что в Иерусалиме скорее, чем в каком-либо другом месте, Его могли убить.

Дивный вид открывался паломникам с горы Сион. Город был похож на причудливое, слитое воедино здание. Он поднимался террасами по склонам гор и холмов. На утесе горы Морея стоял храм Иеговы. Иерусалимский храм называли восьмым чудом света. В этом городе Апостолы впервые произнесли слова, ставшие радостными и благословенными на языках мира: «Христос Воскрес».

В Иерусалиме была основана первая христианская община. Господь оставил Церкви Своей великий дар – Свою Пречистую Матерь, благословив Ее долгой земной жизнью.

Первые главы Евангелия от Луки – это рассказ Божией Матери о Рождестве и детстве Христа. Но о самой Деве Марии в Евангелии сказано немного. Священное Писание хранит о Ней молчание, потому что жизнь Божией Матери – тайна. Эта жизнь сокрыта от взоров людей. Царь Давид пророчески писал о Ней: «Вся слава Дочери Царя внутри Ее». Нельзя передать словом то, что выше слова.

Незадолго до Успения Божией Матери Ей явился Архангел Гавриил, Ее Ангел-Хранитель, с пальмовой ветвью в руке и сказал, что скоро Господь возьмет Ее к Себе. Пальмовая ветвь – символ победы. Дева Мария – единственная из людей, Которая сохранила всецелую чистоту души и сердца, Которая не изменила никогда Богу ни одной мыслью, ни одним движением сердца.

Апостолы, ученики Христа, были поражены глубокой скорбью, узнав о близкой разлуке. Но Дева Мария утешала их, обещая, что смерть не разлучит их, что по смерти Она будет еще ближе к ним. В день Успения Божией Матери Апостолы собрались к Ее одру. Внезапно они увидели Христа, Который взял на руки душу Своей Матери. Дева Мария носила у Груди Своей Христа-Младенца, теперь Сын и Бог возносит Ее душу в Вечное Царство, из земного Иерусалима в Небесный Иерусалим. С пением гимнов и псалмов Апостолы понесли одр с телом Божией Матери через Иерусалим в Гефсиманский сад и погребли у могилы Ее родителей Иоакима и Анны.

Когда заходящее солнце, спускаясь за горизонт, озаряет своим мягким светом землю, как будто прощаясь с ней, когда синева неба кажется особенно прозрачной и глубокой, а края облаков окрашены в золотистый цвет, то чувство глубокой внутренней тишины и мира охватывает сердце. Однажды Патриарх Софроний в раздумье сидел на вершине горы Сион. Магометане, разбив византийский гарнизон, приближались к Святому Граду. Но вечер был тих и спокоен. Лучи заходящего солнца озаряли небо цветами радуги. В эти минуты Патриарх испытал необычное чувство неземного покоя, ощутил дыхание Вечности, как будто время с его бедствиями и войнами остановилось. Патриарх написал на пергаменте слова, которые излились из его сердца: «Свете тихий, святые славы...» Этот бессмертный гимн Церковь поет во время каждой вечерни. Успение Божией Матери похоже на прощание солнца с землей.

Многое видел на своем веку Святой Град. Его брали штурмом войска вавилонян и римлян, разрушали крепостные стены до основания, сжигали святыни, превращали город в руины, в разрушенных домах обитали филины и дикие звери. По улицам города гарцевали арабы-воины на своих скакунах, двигались стройными рядами рыцари-крестоносцы, закованные в латы, и казалось, что гранитные плиты мостовой стонут и дрожат под копытами их коней. Над воротами города знамя с римским орлом сменяли: двуглавый орел Византии, полумесяц со звездами, белый стяг с крестом, ливанский кедр и шестиконечная звезда. Иерусалим превращался в развалины и отстраивался вновь, как будто воскресал из пепелища. Но среди огненных шквалов гробница Божией Матери оставалась невредимой, словно волны бушующего океана замирали у ног Девы Марии.

День Успения Божией Матери – великий праздник Православной Церкви. Смерть стала праздником. Само слово «успение» означает тихий сон, успокоение от земных трудов и скорбей, а затем пробуждение в вечную радость, вечный день, где нет ночи, где небесные сферы наполнены сиянием. Святые говорили: «День смерти больше дня рождения». Смерть открывает человеку его самого. Смерть высвечивает глубины души, тайники человеческого сердца, где в подсознании хранятся закодированные, как бы засекреченные записи всей его жизни, его слов и поступков, желаний и тайных помыслов. Ничто не проходит без следа. Все остается в тайнописи памяти сердца. То, что, казалось бы, навсегда исчезло в темных провалах прошлого, сохранилось в подсознании. Великая мудрость – познать самого себя. Но обычно мы видим только самую поверхность нашей психической жизни, ее внешний слой, а глубины остаются для нас сокрыты.

В Священном Писании человеческое сердце сравнивается с морем («Притчи Соломона»). Когда мы смотрим на расстилающееся перед нами бездонное, бескрайнее море, то тихое и ласковое, как будто нарисованное лазурью и бирюзой, то потемневшее от гнева перед бурей, то вздымающее волны, похожие на хребты гор, покрытые снегом, – это только поверхность моря, а его глубина непроницаема для нас. Неизвестно, что таит море на дне, в своей глубине: драгоценные камни или чудовищ, растения, похожие на морские цветы, или мертвые подводные скалы. В сердце суммируется все, что происходит с человеком.

Смерть – последний момент в самоопределении человеческой личности. В Вечности изменений нет. Там – раскрытие добра и зла, которые накопил человек за время жизни и спрятал в своем сердце, как богач – сокровище в глубоком подземелье. Для одних день смерти светел и прекрасен, для других ужасен, как день казни. Для праведника смерть – это пробуждение в дивно прекрасном море света среди лучезарных духов. Для грешников – это все нарастающий ужас.

Пробуждение грешника в аду более жуткое, чем пробуждение уснувшего летаргическим сном в гробу. Очнувшийся в гробу не понимает, где он, что с ним произошло. Он кричит, зовет на помощь, но его никто не слышит, как в огромной безлюдной пустыне; он пытается поднять крышку гроба, но не может даже пошевелить ее. Она наглухо забита гвоздями, придавлена слоем земли сверху, могильный камень лежит, как печать. Приходит смерть. А для грешника смерти как уничтожения не будет. Он вечно умирает в клубке таких же человекообразных змей. Конца нет, время застыло в вечности; это ад.

Ад – место забвения, место, где нет любви; это море ненависти. Там душа делается демоноподобной. История дала поразительные примеры людей-чудовищ, но и в нашей повседневной жизни мы встречаемся с мерзкими проявлениями жестокости и садизма, когда человек становится если не демоном, то мелким бесом, он испытывает постоянную потребность и тайное наслаждение причинять боль и страдания другим, хотя «мелкие бесы» ни за что не признаются в этом.

Как согласовать любовь Божию и существование вечных мук? Рай и ад – это прежде всего внутреннее состояние. Некоторые люди представляют ад, как огромную тюрьму, как ГУЛАГ космических размеров, и недоумевают, почему не дать грешникам полной амнистии, почему не открыть ворота этой темницы. Но будет ли грешнику, несущему ад в своем сердце, где-нибудь лучше, чем в самом аду? Будет ли человеку, сгнивающему от рака, легче и радостнее, если перед ним поставить блюдо с самыми прекрасными плодами, когда он не может проглотить даже крошку хлеба? Разве будет счастлив при виде воды больной бешенством и мучающийся от жажды, если у него тотчас начинаются судороги и спазмы в горле? Сам Божественный свет будет томить и ужасать грешника, как яркий свет мучителен для больных и воспаленных глаз. Всякий грех в его мистическом значении – вражда с Богом. Грех в потустороннем мире превращает саму душу грешника в черный, безпросветный пламень ненависти к Богу.

Спасение – это синергизм (взаимодействие) двух воль – Божественной и человеческой. Свободная воля – величайшее достоинство человека. Без свободной воли не существует личности. Но великий дар Богоподобия таит в себе великую опасность ложного, погибельного самоопределения. Возникает новый вопрос: почему же Господь не уничтожит саму возможность греха, которая заложена в свободной воле?

В таком случае человек из личности превратился бы в простой предмет этого мира. Он перестал бы быть нравственным существом, как мы не можем назвать нравственным автомат с заранее заложенной программой, какой бы прекрасной она ни была. Сама нравственность подразумевает свободу выбора и действия, потенциальную возможность зла, но и победу над ним.

Земная жизнь дана человеку для самоопределения. Здесь, на земле, в глубинах человеческого сердца, решается риторический вопрос: «С Богом или без Бога?» Любовь соединяет, ненависть разлучает. Без любви невозможно Богообщение, без Богообщения невозможно спасение. Вне Божественного Логоса и Его вечного Света открывается область тьмы и безумия, область ада и хаоса.

Ад – это внутреннее одиночество, вечное Богооставление, вечная деструкция и распад самого человеческого существа. Трудно найти подобие состояния совершенной Богооставленности. Представьте космический корабль, который потерял управление и летит в безкрайние, мертвые, межзвездные просторы. Все дальше и дальше становится Земля, как будто она удаляется от корабля со страшной скоростью. Земля превращается в едва различимую точку, а затем теряется навсегда в космической ночи, как в огромной могиле. Люди чувствуют себя в необъятном царстве смерти, они знают, что спасения нет, что они обречены, что они навеки оторваны от Земли, как ребенок от материнской груди. Они знают, что скоро придет смерть, но их тела не лягут в землю, не превратятся в теплую земную пыль, а затеряются в космосе, как в огромном кладбище, что они вычеркнуты из самой памяти Земли.

Знаменитый Богослов III века Ориген нарисовал грандиозную картину апокалипсиса – всеобщего возвращения к Богу, спасения по необходимости, по некоему «надзакону», которому одинаково подчинены Бог и человек.

Эта «необходимость», замыкающая весь ход мировой истории в круг, где конец равен началу, похожа на рок язычников. Ориген, как все либералы-утописты, обещал человечеству даровой рай, который затем, как в руках иллюзиониста, превращается в ад. Учение Оригена в нравственном аспекте было тайной апологией греха и поэтому представляло большую опасность, чем кровавые культы Молоха и ритуальные убийства индийских «душителей». Ересь Оригена была отвергнута и осуждена на V Вселенском Соборе как ложная надежда. Церковь не льстит страстному человеческому сердцу; она учит истине, хотя бы истина была суровой, как меч, реалией. Она учит об аде, чтобы спасти людей от него, о вечной смерти, чтобы даровать людям вечную жизнь.

Во время Крестных Страданий Христос сказал, обращаясь к Деве Марии и Апостолу Иоанну Богослову: «Это сын Твой, это Мать Твоя». Экзегеты видят в этом таинственный смысл усыновления христиан Божией Матерью в лице Иоанна Богослова.

Христиане в лице Девы Марии обрели Небесную Мать. Ее сердце, расширенное страданиями, объяло любовью все человечество. Тайна Божией Матери – это тайна любви.

Церковное Предание сохранило нам облик Богородицы. Она была ростом выше среднего, лицо – овальное, волосы – золотистые, цвета спелой пшеницы, губы – похожи на распустившиеся лепестки розы, глаза – цвета маслин, пальцы – слегка удлиненные.

Священномученик Игнатий Антиохийский – тот ребенок, которого взял на руки Иисус Христос и сказал: «Не войдете в Царствие Небесное, если не будете, как дети». Ученик Апостолов Павла и Иоанна, Святитель Антиохийский дает нам драгоценное свидетельство о Деве Марии: «Многие жены у нас желают видеть Матерь Иисусову и услышать из уст Ея о некоторых таинствах. У нас разнеслась молва, что эта Дева и Матерь Божия исполнена всех даров благодатных и всех добродетелей. Говорят, что Она в гонениях и бедах всегда весела; в нуждах и нищете не скорбит; на огорчающих не только не гневается, но и благодетельствует им; в благополучии кротка; к бедным милостива. С твердостью защищает веру против врагов и служит нашему еще юному благочестию мудрою Наставницею и Учительницею всех верных на всякое доброе дело. Более всего любит смиренных, потому что Сама исполнена смирения пред всеми; и все удостоившиеся видеть Ее превозносят Ее похвалами. Люди, достойные совершенного доверия, говорят, что в Марии, Матери Иисуса, по причине Ея святости видимо соединены естество ангельское с человеческим».

Среди чудотворных икон больше всего чудотворных икон Пресвятой Богородицы. Это видимый знак Ее невидимого присутствия. На иконе «Умиление» Ее лицо девственно-чистое, почти детское. На иконе «Кипрской» Она царственно прекрасна. На иконе «Семистрельная» Дева Мария изображена с семью клинками, пронзающими Ее грудь, на лике Ее -покорность воле Божией. На иконе «Огневидная» Она погружена в молитву, Ее окружает пламя благодати.

Как ребенок называет свою мать самыми ласковыми именами, так выразили христиане свою любовь к Божией Матери названиями икон: «Всех скорбящих радости», «Утоли моя печали», «Споручница грешных», «Умягчение злых сердец», «Отрада и утешение», «Избавительница», «Державная», «Взыскание погибших», «Нерушимая стена». А Серафим Саровский назвал Деву Марию «Радостью всех радостей».

Для христиан праздник Успения – это преображение самой смерти, победа над грехом, возвращение путника в отчий дом из дальнего странствия. Божия Матерь с нами; Она не покидает нас, покуда солнце не отвернется от напоенной кровью и слезами земли.