Взгляд в настоящее. Мальчишка

 

— А как мне проехать туда? Притомился мой конь.

Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда?

— На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь,

езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда.

(Булат Окуджава «Ночной разговор»)

 

Мальчишка стоял посреди площади и разглядывал памятник. Он никак не мог вспомнить, кто этот высеченный из камня гигант, что поднимает вверх молот. Не мог мальчишка вспомнить и своего имени. Вместо него в голове возникал пыхтящий зверь, ощетинившийся колючками. Как говорила мама, «наежаченный». Мама! Мальчика вспомнил ее улыбку, руки, то, как она прижимала его к себе, а он для вида сопротивлялся, хотя хотелось ее обхватить и никогда не отпускать. Если бы папа его хоть раз так же похвалил.

Папа… Он писал какую-то важную работу и был идеалом, с которым можно сравниться лишь когда-нибудь в будущем, когда закончишь школу, поступишь в институт и станешь очень важным. Но вот это «когда-нибудь» наступит так нескоро, а хочется побыстрее.

Или его папа — купец, торгующий солью и пряностями, и мама, что вечно недовольно ворчала, погибли во время пожара, когда мальчишка, задыхаясь от дыма, смог выбираться из горящего дома, но не смог их спасти? Нет! Не может быть! Мальчишка поднял руку к глазам, изучая свежие ожоги. В ладони была зажата черная коробочка.

— Интересная вещица, — послышался голос позади.

Мальчишка обернулся, пряча коробку за спиной. К нему обращался человек в черном плаще, широкополой шляпе и вороном на плече. Когда незнакомец вновь заговорил, кончик его длинного носа смешно задергался.

— Как звать тебя, юноша?

Голос был с хрипотцой, мальчишке показалось, что незнакомец сейчас закаркает, словно ворон.

— Ёжик, — неожиданно для себя ответил мальчишка. — Меня звать Ёжиком.

— А меня кличут Вотом, — снял шляпу собеседник, задев ею ворона. Тот возмущенно захлопал крыльями, сумев удержаться на плече. — Как занесло тебя сюда, в холодный город, где не найти тебе приюта?

Ёжик вспомнил дорогу сквозь лес, то, как он брел по ней, неся всё, что смог спасти после пожара: несколько монет и эту черную коробочку, которая почему-то казалась очень важной.

— Я… Я не знаю, — пробормотал он.

В голове всё перемешалось. Мальчишка уже не мог отличить, какие из его родителей настоящие, а какие появились в воспоминаниях непрошенными гостями. Наверное, это пси-хо-ло-гическая (вспомнил он трудное слово) травма после пожара. Или нет? Ёжику казалось, что он собирался сделать что-то очень важное, доказать отцу, что он может… Может что? И как с этим всем связана коробка?

«Программа!» — вспомнил мальчишка. Он нашел программу, которая позволяет перенести в жизнь накопленные в игре умения. Но что такое программа, как она связана с черной коробкой, и что значит быть в игре — этого он не понимал. Может быть, коробка и есть программа?

— Я помогу тебе сегодня, — сказал Вот. — Со мною ты пойдешь туда, где будет безопасно. Скоро ночь. А с нею в город явится опасность.

Ёжик неожиданно согласился. Сначала мысленно, потом кивнул и следом еще добавил: «Конечно», опасаясь, что Вот сейчас уйдет и оставит его самого в незнакомом городе.

— Но ты взамен отдашь мне коробку.

— Нет! — вырвалось у мальчишки.

Ёжик сам не понял, почему так сказал. Он был готов отдать всё, чтобы его не бросили, но изо рта вырвалось лишь резкое «нет». Он не мог отдать коробку.

Мальчишка отвернулся и побежал мимо памятника и дремлющего нищего, прильнувшего к каменному основанию. Нужно скорее найти укрытие, юркнуть в любую дверь, но дома были заперты, а в улочках клубилась вечерняя мгла. Мальчишка свернул в узкий переулок и увидел, что в его конце стоит темная фигура в широкополой шляпе.

— Я передумал, — сказал Вот. — Я отведу тебя просто так.

— Правда? — недоверчиво посмотрел на него запыхавшийся Ёжик.

Вот улыбнулся.

— Кар-р-р! — закричал ворон у него на плече, будто соглашаясь, захлопал крыльями и улетел в вечернее небо.

— Где же ваше безопасное убежище? — спросил Ёжик.

— Терпение, туда придем мы скоро, — ответил Вот.

Они шли, и мальчишке казалось, что всё это понарошку: пожар, в котором погибли его ненастоящие родители, вечерний город и незнакомец, ведущий его непонятно куда.

— Здесь, — сказал Вот, протягивая руку, и что-то ища в воздухе.

Он искажался, как отражение в широкой чашке с чаем.

— Идем за мной, давай мне руку.

На этот раз Ёжик уцепился за протянутую руку Вота и вместе с ним шагнул в неведомое. Город сжался до толщины листа. Мальчишке показалось, что его тело стало тонким, как солнечный зайчик на тетрадном листе. Мир наполнился шорохами. Его звала мама, и папа рассказывал что-то интересное, но непонятное. Вместе с лучшим другом Валеркой Ёжику надо было готовиться к контрольной по географии, но сил не было. Хотелось лечь на кровать и ни о чем не беспокоиться. Коробка в руке то становилась холодной, то разогревалась, но это продолжалось недолго — мир вспыхнул синим солнцем, дохнул разгоряченным ветром пустыни, и они оказались у неведомого города, чьи башни возносились в небо металлическими стрелами.

— Что это? — спросил мальчишка. — Где мы?

— Мы там, где ты будешь в безопасности. Где стены пирамиды непробиваемы, а воин-ягуар позаботится о тебе. Но вначале мне надо кое-что сделать.

Вот посмотрел Ёжику в глаза, и мальчишка утонул в его черном взгляде.

 

***

 

— Тебе сны снятся? — спросил Ёжик у Валерки, когда они шли по дороге домой.

Жаркое солнце грело, как в пустыне, думать о завтрашней контрольной по географии совсем не хотелось. А надо было. Среди всех учителей друзья больше всего боялись Анны Дмитриевны. Стоило ей посмотреть на класс поверх очков, примостившихся на длинном носу, и сказать: «К доске пойдет…», как моментально воцарялась тишина. Тишина продолжалась минут десять, пока Анна Дмитриевна занималась своими делами — проверяла тетради и что-то писала в большом журнале. Потом тревожное ожидание нарушал ее грозный голос, называющий чью-то фамилию. Например, Ёжикину.

Тогда Ёжик вставал и обреченно шел к висевшей на доске потрепанной карте, с ужасом вспоминая названия далеких рек, гор и населенных пунктов. Завтра такое испытание предстояло всем без исключения.

— Да нет, — ответил Валерка. — Мне как-то вообще сны не снятся.

— Или не помнишь.

— Или не помню.

— А мне снятся, — протянул Ёжик. — Разные.

— Везет же некоторым, — буркнул Валерка.

Географию он знал еще хуже, чем Ёжик, поэтому причин радоваться у него не было никаких. Валерка нес свой портфель, держа его за длинный ремень. Несчастный портфель болтался почти над самым асфальтом и пересчитывал собой все неровности на дороге.

— Везет… — согласился Ёжик. — Когда я просыпаюсь, такая обида и разочарование. Не хочется возвращаться. Краски яркие, всё яркое, живое такое. Говорят, что ушедшие в сетевые игры, те, что в квантовом пространстве, попадают в подобные миры.

— Лучше о завтрашней контрольной по географии думай, — проворчал Валерка. — Те игры запрещены. Хочешь навсегда остаться у компьютера? Что у тебя в руке, где взял?

— Вот это? — повертел Ёжик в руке черную коробочку.

Где он ее раздобыл? И что это такое?

Словно из далекого прошлого всплыло воспоминание о программе, найденной на одном сервере. Она лежала в общем доступе, но количество ее загрузок равнялось нулю. Ёжик поспешил сунуть коробку в карман до выяснения обстоятельств.

— Ты бы не хотел очутиться в такой игре, где всё по-настоящему? — спросил он у Валерки.

— Нет, — сказал Валерка, — я хотел бы, чтобы ты спрашивал у меня географию.

Какой, всё-таки, лучший друг приземленный человек.

— Ты читал «Алису в Зазеркалье»? — спросил Ёжик.

— Ну.

— Что «ну»? Так читал или нет?

— Читал… Когда-то.

— Вот и я читал. Еще во втором классе. Я так испугался тогда, после книги. Но никому не признавался. Вот, тебе первому рассказываю. Помнишь, там всё Зазеркалье и даже сама Алиса — это всего лишь сон Черного Короля. Представляешь, он проснется и всё — конец. Я тогда подумал, а что, если наш мир — это компьютерная игра? Что, если в один момент мы вдруг пропадем, потому что наш Черный Король проснулся, то есть игру стерли? Так что там с географией? Про какие страны тебя спрашивать?

— А что такое страны? — спросил Валерка.

Ёжик остановился.

— Очень интересно, — сказал он. — Сам меня просил спрашивать, и сам же начинаешь шутить.

— Я не шучу! — рассердился Валерка. — Это ты ерунду городишь! Прекрасно знаешь, что существует только наша страна и всё.

Ёжик впервые заметил, что Валеркин школьный костюм черного цвета. Странно, ему казалось, что все в их школе обязаны носить синее.

— То есть, как это «всё»? — удивился Ёжик.

Валерка посмотрел на солнце и демонстративно попытался прикоснуться ко лбу друга.

— Да ну тебя! — отмахнулся Ёжик. — Не хочешь отвечать — не надо! Тогда про что тебя спрашивать? Ладно, давай про города. Рассказывай о количестве населения Москвы.

— Население Москвы составляет… насчитывает… — начал Валерка. — Слушай, а Москва — это где?

Голову Валерки скрывала от солнца широкополая черная шляпа.

— Так, — сказал Ёжик. — А какие города ты знаешь вообще?

— Ну… Наш город… Наверное. Потому что дальше него ничего нет.

Вот так, наверное, сходят с ума. Или Валерка, или Ёжик. Охватил страх. Ёжику показалось, что весь мир исчезает. Он крепко зажмурился, а когда открыл глаза, то встретился с сочувствующим взглядом Валерки.

— Как нет? — спросил Ёжик.

— Давай где-то посидим, и у тебя это пройдет, — предложил Валерка.

Что пройдет? Что?! Ёжик чувствовал, как родной город пропадает в «никуда». Тают и растворяются в «нигде» дома и улицы. А жители… А есть ли вообще жители в их городе, кроме него и Валерки?

А может быть… Ёжик обхватил голову. Может быть, это всего лишь игра, которую кто-то стирает?

Валерка потащил Ёжика в книжный магазин на краю улицы.

— Подальше от солнца, — сказал он. — Ты перегрелся.

Черный плащ за его плечами развевался, словно вороньи крылья.

— Валерка, мы в игре! — закричал Ёжик.

— Идем-идем. — Валерка протолкнул Ёжика сквозь раскрывшиеся стеклянные двери, и мальчишка оказался в темном помещении с пустыми шкафами. В наполненной пылью пустой комнате.

— Валерка! — Ёжик бросился на улицу.

Его друг стал гораздо выше. Длинный нос высовывался из под широкополой шляпы и смешно шевелился, только смеяться не хотелось.

— Я возьму это себе, — сказал Валерка, показывая черную коробку, теперь лежащую у него на ладони.

Он открыл ее, и его лицо вытянулось от удивления.

— Она пуста! Где ты дел программу?! Отвечай!

Ёжик непонимающе замотал головой, пятясь.

— Ты присоединил программу к себе, мальчишка! Что ты наделал! — закричал Валерка и пропал, рассыпался пылью. Улица стремительно сжималась. Ёжик обернулся, захотел спрятаться в магазине, но вместо дома клубилась серая пыльная пустота.

— Валерка! Кто-нибудь! — прокатился крик Ёжика по улице и затих, поглощенный пустотой.

Потому что улицы уже не существовало.

Не существовало и Ёжика.

Весь мир исчез, сжался в точку-пустоту. И посреди нее был мальчишка, который не ощущал своего тела.

— Ты побудешь в самом защищенном месте, как я и обещал, — послышался голос в темноте, и где-то вдали закричал ворон.