Зародыш Жака. 2 месяца до рождения
Смотри-ка, как странно… Я плаваю. Я в мешке, наполненном матовой жидкостью. Моя мать? Несомненно. Я вспоминаю свое предыдущее существование. Я был американским индейцем. По вечерам я рассказывал истории. Потом пришли белые люди. Они меня убили. Повесили. Теперь я снова вернусь в мир. Но где? В какой стране, в какой эпохе, кто мои родители? Мне тоскливо. Наверху что-то говорят. Это, наверное, моя новая мать. Что она говорит? Я удивляюсь, что так хорошо ее понимаю. Мама говорит обо мне. Она говорит, что назовет меня Жак. Она говорит, что ночью я толкаюсь ногами и она видит кончики моих пальцев на своем животе. Ага! Ей это нравится? Очень хорошо, ну-ка, побрыкаюсь. Она говорит, что хочет попробовать аптономию. – Что это такое, аптономия? – спрашивает ее подруга. – Техника, позволяющая отцу участвовать в беременности. Он кладет обе руки на живот жены и благодаря этому контакту сообщает зародышу о присутствии другого человека, внимательного к нему. Это правда. Еще вчера я почувствовал эти руки. Значит, есть не только мама, но и папа. Мама объясняет, что я, маленький Жак, прекрасно узнаю руки отца и тут же укладываюсь в них, как только он их положит на ее живот. Я дергаю за пуповину. Мне здесь скучно. Я спрашиваю себя, как там, наверху?
Зародыш Венеры. 2 месяца до рождения
Значит, я существую. Это странно. Я знаю, что я всего лишь зародыш, и, однако, я что-то чувствую. Не снаружи. Рядом со мной. Мне тесно, а я этого не выношу. Меня раздражает, что мое тело не может двигаться. Я пытаюсь изо всех сил определить, что мне мешает, и вдруг обнаруживаю, что рядом со мной находится мой брат-близнец. У меня есть брат-близнец! Я догадываюсь, что мы соединены с мамой нашими пуповинами, но, кроме того, о чудо, мы соединены между собой. Значит, мы можем общаться. – Ты кто? – А ты кто? – Я маленькая девочка в животе матери. – А я маленький мальчик. – Я очень рада, что не одна. Я всегда думала, что жизнь зародыша – это одиночество. – Хочешь, я расскажу тебе о себе? – Конечно. – В моей прошлой жизни я покончил с собой. Мне, правда, оставалось еще мотать срок, поэтому меня отправили сюда, чтобы завершить свою карму. А ты? – Я раньше был старым китайцем, богатым и могущественным мандарином. У меня была куча женщин и слуг. Я шевелюсь. От этих воспоминаний мне хочется повернуться и вытянуться. – Я тебе мешаю? – Действительно, немного тесно. Я тебе, наверное, тоже мешаю. – Мне все равно, сестренка. Я предпочитаю быть в тесноте, но в хорошей компании, чем одному в этом мраке.
Зародыш Игоря. 2 месяца до рождения
Значит, я существую. Я ничего не вижу. Все вокруг оранжево-красное. И я слышу звуки. Биение сердца. Пищеварение. Голос мамы. Она говорит вещи, которых я не понимаю. – Я-не-хочу-оставлять-этого-ребенка. Абракадабра. Я повторяю много раз эти звуки, пока до меня не доходит их старинное значение, которое позволяет понять их смысл. Голос мужчины. Это, должно быть, папа. – Ты просто дура. Ты уже дала ему имя, Игорь. С того момента, как вещи называют, они начинают существовать. – Сперва я его хотела, а теперь больше не хочу. – А я тебе говорю, что уже слишком поздно. Раньше надо было думать. Теперь ни один врач тебе аборт не сделает. – Никогда не поздно. У нас нет бабок, чтобы растить ребенка. Надо от него избавиться немедленно. Хохот. – Ты просто скотина! – кричит мать. – А я тебя уверяю, что ты его полюбишь, – настаивает отец. Она всхлипывает. – Я чувствую, как будто у меня в животе опухоль, которая растет и грызет меня изнутри. Мне противно. Покашливание. – Да делай что хочешь! – кричит отец. – Надоели мне твои оханья. Я ухожу. Ухожу от тебя. Выкручивайся как хочешь. Хлопает дверь. Мать плачет, потом завывает. Проходит какое-то время. И потом вдруг я получаю целую серию ударов кулаком. Папа ушел. Значит, это мать сама себя бьет по животу. На помощь! Она меня не убьет. Я пытаюсь отомстить серией жалких пинков ногами. Легко нападать на маленького, особенно когда он в ловушке и не может убежать.
Энциклопедия
Аптономия. В конце Второй мировой войны голландский медик Франц Вельдман, которому удалось выжить в концентрационном лагере, решил, что в мире все плохо потому, что детей недостаточно любят с самого раннего возраста. Он заметил, что отцы, занятые преимущественно работой или войной, редко беспокоятся о своих отпрысках до того, как они станут подростками. Он начал искать способ, как заинтересовать отца, начиная с самого раннего возраста ребенка и даже с периода беременности. Как это сделать? С помощью накладывания рук на живот будущей матери. Он изобрел аптономию, от греческого hapto – касаться, и nomos – закон. Закон прикосновения. Посредством нежного прикосновения к коже матери отец может сообщить о своем присутствии ребенку и завязать первые узы с ним. Опыты показали, что, действительно, зародыш очень часто различает среди многих прикосновений те, которые принадлежат его отцу. Самые способные отцы могут даже заставлять ребенка кувыркаться в животе от одной руки к другой. Создавая на самом раннем этапе треугольник «мать – отец – ребенок», аптономия усиливает ответственность отца. Кроме того, мать чувствует себя менее одинокой в процессе беременности. Она разделяет свой опыт с отцом и может рассказать ему, что чувствует, когда руки супруга ложатся на нее и ребенка. Аптономия, конечно, не является панацеей для счастливого детства, но она, очевидно, открывает новые пути к большей привязанности друг к другу и матери, и отца, и ребенка. Еще в Древнем Риме был обычай окружать будущую мать кумами (от cum mater – компаньонка матери). Однако очевидно, что лучшим компаньоном матери в период беременности является отец ребенка.
Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4
Идеи Рауля
Я наблюдаю за своими «яйцами». Родители Жака используют аптономию. Хорошие условия развития. Игоря бьют. Очень плохие условия развития. К моему великому удивлению, у Венеры есть брат-близнец. Я не знаю, хорошо это или плохо. – Мы здесь теряем время. Станем самими собой. Откроем скрытое от нас. Отодвинем границы познанного, – говорит мне Рауль, который вернулся сразу после того, как Эдмонд Уэллс исчез. Мои сферы продолжают медленно вращаться передо мной. Я указываю на них движением подбородка. – Я не буду их держать при себе постоянно. Как мне от них избавиться? Рауль показывает, что достаточно повернуть руки ладонями вниз, и «яйца» покинут меня и улетят. Они тут же устремляются на северо-восток, как маленькие телеуправляемые самолетики. – Куда они? – Куда-то в горы. Я поворачиваю руки ладонями вверх, и три сферы немедленно появляются из-за горизонта и автоматически располагаются у меня в руках. Я начинаю понимать систему. Рауль раздражается. – Кончай развлекаться. Мне нужна твоя помощь, Мишель. Вспомни наш лозунг времен танатонавтов: «Все дальше и дальше к неизведанному». Я поднимаю голову к неправдоподобному небу. – Нет больше ничего неизведанного. Только ответственность по отношению к нашим зародышам. Рауль приглашает полететь на восток. Мы изменили место наблюдения, но неизвестность не исчезла. Мы не знаем, что находится над миром ангелов. Мы достигли восточной границы их территории. – Что ты хочешь сделать? Кивком головы он указывает на Изумрудную дверь. – Ты прекрасно знаешь, что мы войдем в эту дверь, когда спасем человеческую душу, – говорю я. Длинные пальцы Рауля шевелятся в воздухе: – Ты, значит, еще ничего не понял? Все наши клиенты – кретины, и они никогда не эволюционируют.
Популярное: Как построить свою речь (словесное оформление):
При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою... Почему стероиды повышают давление?: Основных причин три... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (391)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |