Поэтому последняя соломинка всегда отличает тех, кто положил ее, от тех, кто не положил

Есть еще одна вещь, которую делает ум. В процессе медитации, наблюдая человека рядом, который делает все, что он может, вы думаете: даже он не достиг никакого успеха, что уж говорить о вас? Думая так, вы неправы. В этом и есть разница между ста градусами и ста градусами. Ваши сто градусов не такие же, как сто градусов другого человека. Может быть, у другого человека в запасе гораздо больше энергии, чем у вас, и он не использует ее полностью, хотя он все делает лучше вас. Например, у одного человека в кармане пятьсот рупий, и он поставил в игре триста из них. А у вас в кармане только пять рупий, и вы поставили четыре из них. Так вот, вы поставили больше, чем он, вы перебьете его.

Вопрос не в том, сколько потратили вы или другой человек; вопрос в отношении между тем, что у вас есть, и тем, что вы поставили. Дело в отношении. Вы победите, если поставите все свои пять рупий. А другой человек проиграет, даже если поставит четыреста девяносто девять рупий. Чтобы победить, ему нужно поставить все пятьсот.

Окончательно важно то, что вы поставите себя тотально, что вы не будете жалеть даже унции энергии или усилий. Никогда не думайте, что вы сделали достаточно на сегодня, что вы еще попытаетесь попозже. В миг, когда вы так думаете, вы начинаете регрессировать, откатываться назад.

И часто случается, что такие мысли начинают нападать на вас именно тогда, когда приходит решающий час. В этот критический момент ваш ум пугается, как бы вы не исчезли в ничто. Это мгновение величайшей опасности для вас как эго, и также это мгновение величайшего решения, величайшего исполнения для вас как души. И в это мгновение ваш ум будет просить вас сдаться - под предлогом, что вы сделали достаточно, вода уже сильно нагрета, она может в любое мгновение превратиться в пар.

Когда ваш ум чувствует грозящую опасность и панику, знайте, что это наиболее решающий и драгоценный момент медитации - момент осуществления. Пока опасности нет, ум будет просить вас продолжать, но как только приблизится опасность - то есть точка кипения - ум попросит вас немедленно остановиться. Ум скажет вам, что вы уже напряжены до предела, энергии, чтобы продолжать идти дальше, не осталось.

Опасайтесь своего ума, когда наступит этот решающий момент. Это то драгоценное мгновение, когда вам нужно привнести всю свою энергию в действие. Если вы упустите это мгновение, вы можете упустить на годы. Иногда нужны годы, чтобы достичь температуры в девяносто девять градусов. И иногда вы упускаете тогда, когда вы почти дотронулись до отметки ста градусов. И вы упускаете из-за самых ничтожных мелочей.

Итак, не щадите себя, иначе вы упустите.

Что, если из-за слишком большого напряжения повредятся кровеносные сосуды?

Пусть повреждаются. Чего вы достигнете, спасая их? Сегодня или завтра они разрушатся. И что вы будете делать, когда спасете их?

В конце концов, мы не хотим умирать в состоянии невежества.

Если вы беспокоитесь насчет кровеносных сосудов, будьте уверены, что вы умрете в состоянии невежества. Что вы будете делать, когда спасете свои кровеносные сосуды? Трудность в том, что мы всегда беспокоимся о вещах, которые для нас не важны.

В действительности, у нас есть так мало; как мы можем позволить себе потерять это?

Я удивлен, что у вас есть даже та малость, которая заслуживает спасения. Если бы у вас действительно что-то было, вы бы не боялись потерять это. У вас нет даже этого.

Вы как голый человек, который боится потерять свои одежды. Этот страх дает голому человеку фальшивое удовлетворение, что он чем-то владеет. Он получает удовольствие от иллюзии того, что у него есть одежды, что он не голый. Если бы он действительно был одет, он не боялся бы потерять их. В конце концов, это просто одежда; что такого, если она утеряна? Освободитесь от этих страхов.

Я хочу сказать, что ваши сосуды действительно могут быть повреждены. И если это произойдет, это произойдет от вашего страха, а не из-за медитации. Страх определенно разрушит их; на самом деле, страх повредит ваши сосуды и многое другое. Но мы боимся не этого.

Если вы боитесь, если вы озабочены, если вы напряжены, ваши кровеносные сосуды и многое другое повредится именно по этой причине. Но мы боимся не этого. Мы боимся медитации, которая не вредна. Напротив, она исцелит то, что в вас повреждено, то, что уже испорчено в вас.

Но мы цепляемся за наши страхи, мы находим в них прибежище. И мы продолжаем говорить: «Что, если это случится?» Мы делаем все, чтобы убежать от медитации. Если это так, я скажу: тогда зачем вообще идти? Этот страх, эта нерешительность, этот конфликт, опасны. Тогда не приближайтесь к этому, покончите с этим раз и навсегда.

Но мы двойственны; мы хотим делать и то и другое. Мы хотим медитировать, и в то же время хотим убежать от этого. И тогда этот конфликт действительно разрушает нас. Тогда мы без необходимости в хаосе. Тысячи людей без всякой необходимости находятся в беспорядке; они хотят найти Бога, и в то же время они боятся, как бы однажды не встретиться с ним лицом к лицу. Эта двойная связанность, этот расщепленный ум и есть проблема. Все наши трудности в том, что одна часть нашего ума хочет что-то делать, а другая часть не хочет. Сомнения и конфликт становятся самим нашим дыханием. Никогда не бывает так, что мы хотим что-то делать до конца. В день, когда это будет так, не будет ничего, что встанет на вашем пути. В тот день ваша жизнь приобретет динамичность, которой вы никогда не знали.

Но мы в нелепом состоянии; мы делаем один шаг вперед — и тут же отходим на шаг назад. Мы ставим один кирпич, чтобы построить дом, а в следующий миг убираем его. Поэтому у нас есть то и другое одновременно — удовольствие оттого, что мы строим дом, и печаль оттого, что мы не делаем это. Весь день мы возводили стену, а когда приходит ночь, мы ломаем ее своими собственными руками. И тогда мы скорбим о том, как трудно строить дом.

Мы должны попытаться понять эту двойственность нашего ума. И единственный способ понять это таков: будьте готовы к тому, что вы считаете худшим. Это воображаемое худшее таково: ваши кровеносные сосуды будут повреждены. Скажите, что вы будете делать, если спасете их на тридцать или сорок лет? Вы будете есть, спать и производить новых детей. Эти дети, в свою очередь, вырастут и станут мужьями и женами, такими же, как все. А когда вы умрете, вы оставите их, чтобы они беспокоились о том, что их кровеносные сосуды будут повреждены. Что вы еще собираетесь делать?

Если мы знаем, что в жизни, которую мы пытаемся спасти, нет ничего, что заслуживало бы спасения, - лишь тогда мы можем вложить себя целиком; иначе это невозможно. Нам должно быть совершенно ясно: то, что мы так энергично пытаемся спасти, не заслуживает усилий. Мы также должны знать, что ничего нельзя спасти, несмотря на все наши усилия. И если мы ясно это понимаем, не будет никаких проблем. Тогда вы будете готовы ко всему, даже к повреждению кровеносных сосудов.