Стол молчания. 1937—1938 гг. Тыргу-Жиу

СКУЛЬПТУРА

Скульптура XX столетия активно участвует в общем художественном процессе, однако именно в этом виде искусства наиболее прочно и органично сохраняется классиче­ская традиция. Многие скульпторы XX в. в яркой, глубоко индивидуальной манере продолжали воплощать опыт великих мастеров антично­сти и Возрождения.

На стыке классической тради­ции и авангарда следует рассматри­вать искусство экспрессионизма. Виднейшим из скульпторов этого направления был немецкий мастер Эрнст Барлах (1870—1938). Его су­мрачные, угловатые фигуры, очер­ченные резкими складками широ­ких одежд, то охвачены отчаянным порывом («Мститель», 1923 г.), то полны дремлющей духовной мощи («Памятник павшим» для собора в Гюстрове, 1927 г.). Нацисты уничто­жили многое из наследия Барлаха, самому скульптору запретили рабо­тать. Экспрессионизм, это «самое германское» из художественных те­чений XX в., был фактически заду­шен гитлеровским режимом. После Второй мировой войны экспрессио­нистические черты заметны в твор­честве швейцарского скульптора

Эрнст Барлах.

Памятник павшим. 1927 г. Антониенкирхе, Кёльн.

Эрнст Барлах.

Мститель. 1923 г. Частное собрание.

Альберто Джакометти (1901 — 1966). Но его непомерно вытянутые, истон­чённые, хрупкие фигурки лишены силы и страстности. Это люди-при­зраки, обескровленные трагиче­ским временем («Идущий человек», 1960 г.).

Особую роль в искусстве XX в. сыграли так называемые виталисты {от лат. vitalis — «жизненный») — ху­дожники, которые в условных, сим­волических, а подчас и абстрактных образах стремились передать ритм и поэзию жизни. Самые яркие приме­ры — произведения английского скульптора Генри Мура и румынского мастера Константина Брынкуши (Бранкузи, 1876—1957), ученика Огюста Родена. До предела обоб­щённые формы его скульптур отли­чаются ясностью и трепетной чис­тотой («Уснувшая муза», 1909 г.), В 1937—1938 гг. Брынкуши создал удивительный мемориал жертвам Первой мировой войны в родном городе Тыргу-Жиу — «Стол молча­ния». Мраморный монолит стола, окружённый двенадцатью табуре­тами, — образ, лежащий на грани между будничной жизнью и вечно­стью. Он наводит на мысль о поми­нальной трапезе, смыкаясь с темой Тайной Вечери, говорит о пустоте смерти и животворящей силе родст­ва (не случайно сиденья кажутся «порослью» большого стола, его «детьми»).

Обращение к скульптуре было естественным для кубистов, которые пытались познать и отразить скры­тую, внутреннюю структуру привыч­ных вещей. В статуях Александра Порфирьевича Архипенко (1887— 1964), Осипа (Жозефа) Цадкина (1890—1967) и Жака Хаима Якоба Липшица (1891 — 1973) — все три

Константин Брынкуши.

Стол молчания. 1937—1938 гг. Тыргу-Жиу.

Александр Архипенко.