Схема №2 (по В.М. Истрину)

Гипотезы возникновения и развития русского летописания

При изучении гипотез возникновения и развития русского летописания студенту необходимо обратить внимание прежде всего на разработку этого вопроса крупнейшими русскими и советскими литературоведами и историками.

Первой по времени возникновения является гипотеза русского ученого А.А. Шахматова (1864-1920). Он считал, что наиболее ранние записи исторических событий делались при Киевской митрополии в Софийском соборе (см. схему №1). Исследователь предположил существование Древнейшего свода 1039 года, доведенного до 1037 года и составленного на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного материала. Параллельно первым киевским записям появляется и Новгородское летописание (1036 года). На их основе возник Древний Новгородский свод 1050 года. Затем путем дополнения этих источников записями исторических событий после Ярослава Мудрого (1054 год) оформляется Первый Киево-Печерский свод, составленный монахом Киево-Печерского монастыря Никоном Великим и доведенный до 1073 года. В результате расширения исторического повествования греческим хронографом, Паремийником, рассказами Яна Вышатича был составлен Второй Киево-Печерский свод 1095 года.

Монах Киево-Печерского монастыря Нестор ввел в повествование этнографические данные о славянских племенах, рассказы об их расселении, о так называемой четвертой мести Ольги, тексты договоров Руси с греками, извлечения из хроники Георгия Амартола и ряд других дополнений, относящихся к современной ему действительности, и создал текст, который и начинался словами: «Се повhсти Врhмяньных лhтъ…». Эта первая редакция ПВЛ до нас не дошла. А.А. Шахматов установил, что она была доведена до 113 года. Однако ученый предпринял попытку восстановления изначального текста «Повести…», основываясь на других ее редакциях.

Сохранились вторая и третья редакции ПВЛ. В 1116 году летопись редактировал игумен Выдубицкого монастыря Сильвестр – древнейшие сохранившиеся списки включены в Лаврентьевскую (1377 год), Радзивилловскую (XV век) летописи и Московско-Академический список № 5-182 (XV век). В 1118 году ПВЛ снова подверглась редакторской правке в Печерском монастыре летописцем, близким князю Мстиславу Владимировичу (сыну Владимира Мономаха), в результате чего появилась третья редакция, древнейшие списки которой находятся в Ипатьевской (начало XV века) и Хлебниковской (XVI век) летописях.

Свою гипотезу о начале русского летописания А.А. Шахматов изложил в книге «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908г.) и ряде других работ, а также попытался восстановить тексты первой редакции ПВЛ и свода 1095 года, который ученый назвал Начальным.

Схема №1 (по А.А. Шахматову)

Схема А.А. Шахматова сразу же нашла и сторонников и противников. Первым откликнулся русский ученый В.М. Истрин (см. схему №2). В своей работе «Замечания о начале русского летописания», изданной в Петрограде в 1923 году, он пошел по пути упрощения гипотезы А.А. Шахматова и оставил лишь два этапа сложения ПВЛ: 50-е годы XII столетия и 1113 год.

Схема №2 (по В.М. Истрину)

Наиболее верным последователем А.А. Шахматова был его ученик М.Д. Приселков, который стремился прежде всего подкрепить систему дополнительными аргументами. В 1940 году вышла его большая работа «История русского летописания XI-XVI веков», где разрабатывались вопросы возникновения исторического повествования на Руси. Исследователь предложил ряд конкретных имен сводчиков-летописцев (Иларион-Никон для свода 1073 года, печерский игумен Иоанн для Начального свода 1095 года). Но в отличие от А.А. Шахматова М.Д. Приселков датировал Древнейший свод 1037 годом (сам А.А. Шахматов с поправкой не соглашался) и не принимал во внимание новгородское летописание.

Таким образом, шахматовская гипотеза подверглась критике и доработке и со стороны оппонентов и со стороны последователей и учеников. Суть разногласий сводится к определению момента зарождения исторических записей и роли Новгорода.

Одна группа ученых полагает, что летописание возникает позднее, чем это определил А.А. Шахматов. Так, С.А. Бугославский в работе «"Повесть Временных лет" (Списки, редакции, первоначальный текст)» (1941 г.) свел весь процесс к составлению ПВЛ после 1113 года и ее редактированию. Сравнительно недавно, в 1971 году, М.Х. Алешковский предложил схему, согласно которой в 70-е годы XI века было записано не разбитое на годы повествование, легшее в основу первой редакции ПВЛ (1115 год) и отразившееся в новгородском летописании. В 1119 году появляется вторая редакция, которая и представлена в летописях, содержащих ПВЛ.

Другая группа исследователей относит начало русской историографии к более раннему периоду. Н.Н. Никольский находил, что повести о полянах складывались еще в дохристианский период. М.Н. Тихомиров не пересматривал всей схемы А.А. Шахматова, но указывал на складывание первых исторических сочинений еще в конце X – начале XI столетий в виде Сказаний о князьях. К тому же периоду относил начало Киевского летописания и Л.В. Черепнин. Он предлагал и некоторый пересмотр гипотезы А.А. Шахматова, полагая, что летописные своды возникали в связи с крупными событиями государственной жизни Руси: княжескими съездами 1072, 1097, 1115 годов.

Академик Б.А. Рыбаков посвятил этой проблеме книгу «Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи». Он допускает возможность появления начального летописания уже в IX веке (так называемая «Летопись Аскольда»). В конце X век, по его мнению, хронологические записи событий ведутся во многих центрах. В ПВЛ, таким образом, отражается сведенный воедино, но разнородный по своим тенденциям материал. Начиная с 1073 года, гипотеза Б.А. Рыбакова в основном следует схеме А.А. Шахматова (см. схему №3).

В настоящее время наиболее разработанной и достоверной является гипотеза академика Д.С. Лихачева (см. схему №4).

С его точки зрения, зарождение русского летописания произошло в 30-40-е годы XI века, когда по распоряжению Ярослава Мудрого, проявлявшего большую заботу об официальном обосновании равенства Руси и Византии, были записаны народные предания, названные Д.С. Лихачевым «Сказаниями о первоначальном распространении христианства на Руси». Сюда вошли рассказы о крещении Ольги, смерти двух мучеников-варягов, испытании вер Владимиром I, об убиении Бориса и Глеба. Запись производилась книжниками Киевской митрополии при Софийском соборе. Тщательный анализ текста этих рассказов позволяет говорить о близости их стиля к «Слову о Законе и Благодати» митрополита Илариона и тем самым предположить, что русский ставленник Ярослава Мудрого на митрополичьем престоле был автором и редактором «Сказаний о первоначальном распространении христианства на Руси».

В 1055 году Ярославу Мудрому пришлось уступить требованиям Византии – на митрополичьем престоле сел грек Ефрем. Иларион же, содействовавший основанию Киево-Печерского монастыря, удалился в эту обитель и принял схиму под именем Никона. С этого момента Киево-Печерский монастырь становится в оппозицию официальной церкви, возглавляемой греческим митрополитом. В 70-е годы здесь происходит оформление русского летописания. Никон Великий собирает воедино сказания о первых христианах, устные исторические предания, рассказы очевидцев (воевода Вышата), исторические сведения.

3. С утверждением христианства на Руси важную роль начинает играть жанр церковной проповеди. В XI в. уже существовали переводы «слов» талантливых византийских проповедников. Под влиянием византийской проповеди оформляется оригинальный жанр древнерусской проповеди. В древнерусской ораторской прозе выделяются два типа: красноречие политическое и красноречие торжественное, или панегирическое.

Выдающимся произведением торжественного красноречия первой половины XI в. является «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Илариона. Оно было написано между 1037-1050 гг. Священником княжеской церкви в Берестове.

«Слово о законе и благодати» проникнуто патриотическим пафосом прославления Руси как равноправной среди всех государств мира. Основная его тема – равноправие всех христианских народов независимо от того, когда они приняли христианство. «Слово о законе и благодати» состоит из трех частей. Первая часть посвящена сопоставлению Закона ( иудейства) с Благодатью (христианством) и обоснованию преимущества Благодати над Законом. Это преимущество Иларион видит в том, что Закон национально ограничен, распространялся только на иудейский народ. Взаимоотношения людей с богом в эпоху Ветхого завета определялись несвободным подчинением Закону. В эпоху Нового завета эти взаимоотношения определялись свободным началом – Благодатью и отражали идею равноправия всех народов независимо от времени их приобщения к христианству.

Иларион во второй части переходит к описанию распространения христианства в Русской земле. По мысли Илариона, Русь равноправна со всеми странами и народами и не нуждается ни в чьей опеке.

Логическим переходом от второй к третьей части слова «Слова» служит Илариону средневековая богословская идея, согласно которой каждая из стран имела своего апостола, просветившего ее в христианской вере. Таким просветителем Русской земли явился князь Владимир Креститель. Иларион перечисляет заслуги Владимира перед Русской землей, сравнивает его деятельность с деяниями апостолов и императора Константина Флавия. Илларион возвеличивает подвиг Владимира в принятии и распространении на Руси христианства. Для Илариона подвиг Владимира выше подвига Константина, ибо последний ввел христианство в стране, где большая часть населения уже исповедовала эту религию. Владимир же крестил языческую страну.

Произведение Илариона отличается ярко выраженной политической направленностью. Отстаивая идею равноправия всех христианских народов, оратор тем самым утверждал идею политической и религиозной независимости Руси от Византии. Прославляя подвиг Владимира, Иларион с чувством гордости говорит, что Владимир владычествовал « не в худой и не в незнаемой земле, а в Русской, которая слышима и знаема во всех концах земли».

«Слово» Илариона отличается высокими художественными достоинствами. Иларион блестяще владеет ораторским мастерством, используя многочисленные приемы ритмической организации текста. Он широко использует книжные метафоры, символы, риторические вопросы и восклицания.

Талантливым древнерусским оратором конца XII в. был и Кирилл Туровский.В своих произведениях Кирилл Туровский использовал аллегорические образы и символический параллелизм, внутренние монологи, диалоги, плачи.

Возникновение оригинальной русской агиографии было обусловлено внутренними потребностями древнерусского государства. Окружая личность князя ореолом святости, жития содействовали политическому упрочению основ феодального строя.

Жития - это биографии духовных и светских лиц, канонизированных церковью, т.е. признанных святыми. Героями житий становились либо христианские подвижники, либо князья. Борис и Глеб стали первыми русскими святыми. Ярослав Мудрый после настойчивых попыток добился у Византии канонизации своих братьев. О жизни и смерти Бориса и Глеба рассказывают два жития - ”Чтение о Борисе и Глебе” и ”Сказание и страсть и похвала Бориса и Глеба” написанные в конце XI - начале XII вв.

Борис и Глеб стали жертвами борьбы за киевский княжеский стол. Княжеские распри в борьбе за власть - явление обычное в истории любого раннефеодального государства.

Важнейшая идея житий о Борисе и Глебе - идея единства Руси на основе соблюдения феодальных взаимоотношений между князьями : все князья-братья, но старшие должны защищать младших, а младшие - подчиняться старшим. Праведное поведение Бориса и Глеба заключалось в том, что они даже под угрозой смерти отказались выступить против старшего брата, поднять на него руку. Такое поведение должно было послужить примером другим князьям, способствовать прекращению междоусобиц, укреплению государства в целом. В ”Сказании о Борисе и Глебе” подчеркивается, что после решающей битвы между ”окаянным и треклятым ” Святополком и Ярославом на русской земле наступил мир и порядок: ”И с этого времени прекратилась крамола на русской земле”.

Святополк - этот второй Каин - наказан, а Борис и Глеб признаются святыми, помогающими русской земле, и за это особенно почитаемыми.

Жития строились по определенным канонам /правилам/ в соответствии с литературным этикетом. Начинаются они пространным введением так, в ”Чтении о Борисе и Глебе” рассказ ведется от сотворения Адама и Евы, распятия Христа и акцентируется внимание на крещении Руси. Затем излагается судьба героя, завершаются жития описание чудес, происходящих после смерти героя, затем следует молитва. Автор всякий раз подчеркивает, что Борис и Глеб знают о грозящей им опасности, но не оказывают сопротивления.

Д.С.Лихачев находит именно в древнерусской литературе истоки высокого психологизма литературы нового времени: «Появление внутреннего монолога в русской литературе связывается с именами Толстого и Достоевского; между тем внутренний монолог чрезвычайно развит в древней русской литературе: он наличествует уже в житии Бориса и Глеба, сильно развивается в эпоху второго южнославянского влияния и представлен великолепными образцами в творчестве протопопа Аввакума».

Особое место в литературе XI-XII вв. занимает и «Поучение Владимира Мономаха».Оно было написано Владимиром Мономахом незадолго до его смерти и представляет собой политическое и нравственное завещание князя потомкам. Основная идея «Поучения» - призыв к строгому соблюдению требований феодального правопорядка. В своей деятельности князь должен руководствоваться общегосударственными интересами, подчинять им личные обиды и своекорыстные цели.

Владимир Всеволодович Мономах (1053-1125 гг.) – великий князь киевский. Его мать, принцесса Мария, была дочерью византийского императора Константина IX Мономаха. Отец его - Всеволод был человеком образованным, любил книги, собрал библиотеку, где имелись произведения на многих языках. Владимир с гордостью писал позже в «Поучении»: «Мой отец, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран».

Владимир Мономах был крупнейшим политическим и военным деятелем Руси на рубеже XI-XII вв. и вместе с тем выдающимся писателем. Стремясь к миру и добровольному единству, Владимир Мономах покровительствовал летописанию, напоминая об историческом единстве княжеского рода и пропагандируя легенду о происхождении всех русских князей от одного князя – Рюрика.

Во время правления Мономаха были достигнуты большие успехи, обеспечившие процветание Руси. Главное литературное произведение Владимира Мономаха – его знаменитое «поучение» детям. Это одно из выдающихся произведений древнерусской литературы, в нем отразился тот высокий культурный уровень, который был достигнут в Киевской Руси.

В своем «поучении» Владимир Мономах охватывает широкий круг жизненных явлений, дает ответы на вопросы политической, социальной, нравственной жизни своего времени. Автор предстает перед читателем политиком, философом, воином, государственным деятелем.

Немалое место занимает мысль о сочувствии и помощи слабым и угнетенным, о снисхождении к ним. Старых надо почитать как отца, а молодых как братьев. Просящего следует накормить и напоить, заезжих купцов, знатных и простых, а также послов нужно одаривать, потому что и те, и другие, проходя по разным странам, прославят человека или добрым, или злым. «Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите».

Основным пороком Владимир Мономах считает лень. Много внимания Мономах уделяет нравственным качествам князя. Самым важным из них он почитает трудолюбие. Труд для князя – это воинский подвиг, забота о защите и благополучии родной земли. Свои пожелания и наставления Мономах аргументирует ссылками на Священное писание и собственный жизненный опыт. Это придает особый характер авторскому повествованию, в котором элементы дидактики переплетаются с автобиографией.

Сильное влияние на характер «Поучения» оказал любимый Мономахом «Шестоднев» - рассказ о мире, природе, растениях, человеке – своего рода комментарий к библейскому сюжету «о сотворении мира в 6 дней». Оказали весьма сильное влияние на «Поучение» и лирические псалмы, приписываемые Давиду, царю и поэту, жившему в I веке до нашей эры.

А.И.Мусин-Пушкин, издавший в 1793 году «Поучение», назвал его «Духовной», т.е. завещанием Мономаха своим детям. Полагают, что «Поучение» завершено в 1117г., когда Владимиру было уже 64 года, и он мог подвести итог своей жизни. «Поучение» дошло до нас в единственном списке XIVв. – в составе Лаврентьевской летописи.

4. АПОКРИФЫ [греч. — тайный, скрытый, сокровенный], книги, посвященные по преимуществу событиям и лицам священной (ветхо- и новозаветной) и церковной истории, не включенные в канон Церковью (а ветхозаветные также иудейской синагогой), обычно с недостоверным указанием авторства В жанровом отношении апокрифы в большинстве случаев соответствуют каноническим библейским памятникам (см. ниже). Условно, в соответствии с многовековой, зачастую неписанной церковной практикой (для разных эпох, стран и Поместных Церквей достаточно индивидуальной) все апокрифы можно разделить на 3 основные группы: 1) т. н. псевдоканонические, или квазиканонические, которые включаются в сборники уставных чтений («Протоевангелие Иакова», «Слово Иоанна Богослова на Успение Богоматери» и др.), иногда помещаются (в средневек. рукописной традиции) в качестве предисловия к книгам Священного Писания («Сказание, како состави Давид пророк Псалтырь»); 2) неканонические апокрифы, тематически, структурно и сюжетно сходные с каноническими текстами. Сюда относится большинство апокрифов ветхозаветных и новозаветных; 3) антиканонические апокрифы; таковыми считаются главным образом сочинения, отражающие элементы еретических (гностических, дуалистических) учений. В отдельную группу выделяют апокрифические правила, молитвы.

После установления библейского канона Лаодикийским Собором 369 г., апокрифы были отвергнуты Церковью из-за множества подробностей библейской истории, не всегда достоверных с ее точки зрения. Апокрифы вносились в специальные, утвержденные церковными постановлениями индексы, т. е. перечни текстов, не допускавшие их к чтению и распространению среди христиан, и потому апокрифы получили название «отреченных писаний» или «отреченных, ложных книг».

Параллельно составлялись также индексы «истинных» книг. Первый такой индекс был составлен Евсевием (263–340) по поручению имп. Константина Великого (274–337), где были выделены 3 категории сочинений — 1) канонические книги, 3) допускаемые к чтению и 3) «отреченные». 496 годом датируется список «истинных и ложных» писаний, утвержденный декретом папы Геласия I «Decretum Gelasianum de libris recipiendis et non recipiendis». В нем перечислены 27 канонических книг НЗ и приведен список «отреченных» книг (Мучения свв. Феклы и Павла, Кирика и Улиты, свв. Георгия, Имена ангелов, Имена демонов, книга Физиолог, Видения апп. Стефана, Фомы, Павла, евангелие Иова, сочинения Тертулиана и др.).

М. В. Рождественская

Ветхозаветные апокрифы. В православном понимании к апокрифам относятся произведения религиозной литературы, по содержанию следующие каноническим книгам Ветхого Завета, использующие имя автора, освященного религиозной традицией, но не включенные в канон Священного Писания ни христианской Церковью, ни иудейской синагогой. Большинство таких произведений возникли еще на иудейской почве в дохристианское и раннехристианское время и первоначально зафиксированы на древнееврейском и арамейском языках.