темы «Социальный проект как текст»

Продолжение

Структура текстового описания проекта.Сравнение множества проектов показывает, что их текстовое описание строится примерно по одной схеме.

Сравним две структуры. Первая их них — типовая структура, применяемая при составлении федеральных целевых программ.

Паспорт программы: а) наименование; б) дата принятия решения о разработке проекта, программы; в) заказчик; г) основной разработчик программы; д) цели и задачи программы; е) сроки реализации; ж) перечень основных подпрограмм; з) исполнители подпрограмм и основных мероприятий; и) объем и источники финансирования; к) ожидаемые конечные результаты реализации программы; л) система организации контроля за исполнением программы.

1. Содержание проблемы и обоснование необходимости ее решения путем осуществления программы.

2. Основные цели, задачи и сроки реализации программы, "t -

3. Система мероприятий программы.

4. Ресурсное обеспечение программы.

5. Механизмы реализации программы.

6. Организация управления программой и контроль за ее реализацией.

7. Оценка эффективности социально-экономических и экологических последствий от реализации программы.

Приложения: 1) объемы и источники финансирования программы (с разбивкой по годам и содержанию расходов, источникам финансовых средств; с разбивкой по этой схеме по подпрограммам); 2) дополнительная информация по программе (графики, диаграммы, отечественный и мировой опыт, литература по теме и др.).

Вторая структура основывается на обобщении нескольких сотен конкурсных проектов, которые представлялись молодежными и детскими общественными объединениями в федеральный орган исполнительной власти начиная с 1995 г. (по итогам конкурса проекты-победители получали частичное финансирование из средств федерального бюджета).

1. Проблема, на решение которой направлен проект.

2. Цели проекта.

3. Описание работ (услуг), которые должны быть выполнены в рамках проекта, и предъявляемые к ним требования.

4. Сроки реализации проекта и ожидаемые результаты. Порядок использования полученных результатов и круг лиц, в интересах которых они должны использоваться.

5. Кадровое, финансовое и материально-техническое обеспечение.

6. Порядок осуществления руководства и контроля за выполнением данного проекта (включая список лиц, непосредственно ответственных на ее реализацию).

7. Смета расходов.

Нетрудно заметить: и при описании мегапроекта, являющегося сложным по структуре, долгосрочным, требующим больших финансовых средств, и при описании малого проекта общественной организации используется одна схема. Это не столько дань нормативам подготовки таких документов (конечно, есть предписывающие нормы, в том числе излагаемые в правилах проведения конкурсов проектов), сколько логическое отражение реального проектирования, последовательности фаз развития замысла и его обоснования.

Рождение замысла проекта. Логика социального проектирования предполагает исходить из осознания социальной потребности. Из этого основания вытекает постановка цели проекта, его конкретные черты, подлежащие планированию.

«В основе процесса проектирования, — пишет Ж. Т. Тощенко, — лежит анализ общественной потребности. Она может быть и очевидна, и скрыта, поэтому этот начальный этап предполагает поиск, связанный с определением ее сущности»². Далее на этом основании формулируются цели проекта, проводится сбор необходимой информации, чтобы определить задание на проектирование (оно устанавливает параметры, которым должен соответствовать проект). «На заключительной стадии проектирования принимается решение. Оно выступает в виде конкретной программы действий, которая в заданных параметрах намечает те или иные средства достижения поставленной цели при наличии определенных ограничений. Решение содержит также возможные варианты, сроки, основные этапы и последовательность операций»³.

В общем виде это технологическая схема проектирования. Но в ней некоторые элементы не имеют четкой фиксации, на деле же они оказываются, во-первых, важными, во-вторых, подлежащими переводу в технологию. Главное состоит в том, что еще до изучения социальной потребности, до постановки цели проекта инициатор проекта находится в творческом поиске, имеющем к будущим результатам его практических действий непосредственное отношение. Вот почему в рамках тезаурусного подхода к социальному проектированию выделяется еще одна стадия, которая предшествует описанным элементам технологической схемы. Мы называем эту стадию рождением замысла проекта. Это — стадия субъектной активности и одновременно высокой степени неопределенности, интуитивных догадок и эмоциональных оценок. При проектировании, осуществляемом в порядке выполнения задания в проектных коллективах, аппарате органов государственной власти и т. д., данная стадия скрыта, находится за кулисами проектного процесса, но непременно присутствует. В микро- и малых проектах она, напротив, может быть очень выразительной и составлять иногда мотивационную основу участия инициатора в выдвижении и реализации проекта. В таких проектах она максимально приближена к субъектным свойствам инициатора и в этом отношении может предопределять успех или провал всего дела.

Психологическим основанием рождения замысла проекта является процесс творчества, или — как свойство личности, группы — креативность, т. е. способность создавать новое.

Специально изучавший креативность видный американский психолог Абрахам Гарольд Маслоу (1908-1970) подчеркивал, что «обучение творчеству, или, вернее, обучение через творчество, может быть чрезвычайно полезно не столько для подготовки людей к творческим профессиям или производству продуктов искусства, сколько для создания хорошего человека»⁴. Социальное проектирование — поле творческой деятельности, где личность, человеческие сообщества находят замечательные условия для самоактуализации.

Креативность принято разделять на первичную и вторичную. «Первичная креативность, или этап вдохновенного творчества, обязательно должна быть отделена от вторичной — от процесса детализации творческого продукта и придания ему конкретной предметной формы. Эта вторая стадия включает в себя не только и не столько творчество, сколько тяжелую рутинную работу, успех ее в значительной степени зависит от самодисциплины художника...», — отмечал А. Маслоу⁵. Увидеть такое различие первичной и вторичной креативности можно на разных стадиях работы над проектом. Рождение замысла проекта связано с проявлениями первичной креативности.

Вначале весь проект укладывается в какое-то побуждение, смутное желание, некое стремление к переменам, к созданию чего-то своего, нового. Мы, конечно, представляем, в какой области собираемся действовать, но у нас нет ясности, что конкретно надо делать. Если нам не удается удержать возникшее побуждение в сознании, проект может и не родиться, желание иссякнет.

Поэтому первое, что предстоит сделать, — постараться зафиксировать замысел. Но как это сделать, если замысел неясен? Для этого есть несколько способов.

Самый простой — взять лист бумаги и записать замысел в той форме, в какой он возник, ничего не подправляя и оставляя обработку сделанных заметок на дальнейшее.

Приведем один набросок (в извлечениях) относительно модели определенного типа учреждения социальной службы для молодежи (хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории, фонд 106). Набросок сделан в 1990 г. — в период, когда у нас в стране велся активный поиск системы и средств социальной работы с детьми и молодежью, разрабатывались концепции такого рода социальных проектов.

В основе: концепция естественной социальности (или естественных социальных условий) как исходная (ее-то и надо теоретически разрабатывать в первую очередь). Отличие отSOS-Kinderdorf, где во главе «мать»: эта идея гуманистична, но недостаточна. Условия — снимаются жизненным процессом. Отс. не только «мать», но и «отец», но и это лишь часть, а не целое. «Дедушка», «бабушка» (на основе нынешней «няни»). Старшие «братья» и «сестры». Это не только действительно модель полной (патриархальной!) семьи, но и инструмент буфера в межпоколенческих отношениях.

Далее — макаренковский коллектив в полноте его идеи, но не искаженной как последующей профанации, так и самоискажениями Макаренко в силу ограниченности реальностей. Его идея куда глобальнее, чем осуществление (в нем — частичное, но очень важное решение глобального социализационного процесса). Госкомнаробраз против Макаренко из-за его опоры на коллективизм: сейчас-де это устарело как пережиток сталинизма. Глубочайший вздор и непонимание личности.

Национальный и этнический момент (следовательно, и ландшафтный и климатический).

Просветительский опыт, особенно Воспитательный дом в Москве. Провал этой идеи в XVIII—XIX веках, ее утопизм, но что она может подсказать нам? Где ошибка социального проекта? Может быть, вопрос именно в допустимых пределах нарушения личностной автономии в юношеском возрасте?

Стереотип: служба как стационар (привязанность к клубам, центрам и т. д.). А если использовать аналогию с перипатетической традицией? Соединить стационар с калейдоскопом перемещений (территориальных, социальных и т.д.)? Очевидно, что расширяется выбор условий. Вопросы: 1) как это реализовать? и 2) не навредит ли это личности формирующейся?

Что мы формируем? Социальную субъектность. Отсюда выбор средств и критерий оценки. (Ср. Песталоцци: воспитание самостоятельности через самодеятельность.)

Нынешний образцовый детский дом по модели — тюрьма. Таков исходный пункт переориентации. Направленность не на обучение, а на общение.

В приведенной записи порядок определяется не логикой, а тем, как мысли приходили в голову автору. Они подгоняют друг друга, рождаются по ходу записи. Автор увлечен и пока заботится не о том, как его поймут другие, а о том, чтобы замысел был выплеснут на бумагу. Но уже здесь легко различить концептуальные идеи, аргументы для их обоснования; здесь же — вопросы, над которыми надо подумать. В общем-то через десятилетие после написания набросок все-таки вполне понятен, а записанные на бумажных листах идеи актуальны.

Другой способ фиксации замысла — обговорить его с близкими людьми. Лучше, если это будут друзья, коллеги по работе или учебе, в общем, те, кто не поленится внимательно нас выслушать и заинтересованно обсудить наши смутные идеи. Конечно, это могут быть и члены нашей семьи. Правда, нередко в семье замысел нового проекта воспринимается как что-то такое, что оторвет нас от семейных обязанностей. Замысел может быть обсужден и с теми, кого мы знаем заочно как специалистов или как близких нам по убеждениям людей. В дискуссии, в диалоге замысел прояснится.

В высшей степени подходящий для анализа пример такого формирования замысла социального (социокультурного) проекта дает история создания МХАТа.

21 июня 1897 г. в московском ресторане «Славянский базар» встретились к тому времени едва знакомые Константин Сергеевич Станиславский (1863-1938) и Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858-1943). Их разговор начался в 2 часа дня, а закончился через 18 часов в имении Станиславского Любимовке. Немирович-Данченко так описывал эту встречу: «Точно он <Станиславский. — В. Л.>ждал, что вот придет, наконец, к нему такой человек, как я, и скажет все слова, какие он сам давно уже имел наготове... Не было ни одного места в старом театре, на какое мы оба не обрушились бы с критикой беспощадной... Не было ни одной части во всем сложном театральном организме, для которой у нас не оказалось бы готового положительного плана — реформы, реорганизации или даже полной революции... Наши программы или сливались, или дополняли одна другую... Вся наша беседа заключалась в том, что мы определяли, договаривались и утверждали новые законы театра, и уж только из этих новых законов вырисовывались наши роли в нем». Немирович-Данченко отмечал, что потом на практике инициаторы проекта столкнулись с массой неожиданностей: «И это было очень хорошо, что мы не все знали и не все предвидели. Потому что если бы все предвидели, то, пожалуй, не решились бы на это дело». Особенность этого проекта, в отличие от множества замыслов, возникающих у деятелей культуры, состояла в том, что изначально это был деловой проект, в котором основные вопросы решались как вопросы организационные и финансовые. Немирович-Данченко писал: «Крупнейшими кусками организации были: репертуар, бюджет и, — самое важное и самое интересное, — порядок репетиций и приготовление спектакля... А когда актеры Художественного театра станут пайщиками дела, т. е. полными хозяевами его, вложат в него свои заработки и свои жалования, тогда вы увидите, как они научатся ценить свои художественные задачи»⁶.

В этом описании обозначены важнейшие параметры решений концептуального характера. Московский художественный театр (позже МХАТ) стал гордостью культуры России, он повлиял на реформу всего театрального дела и в нашей стране, и во многих других странах мира. Он изменил в театре положение актера и режиссера, он изменил и положение зрителя (медленно гаснущий в зале свет и запрет на вход в зрительный зал после третьего звонка — мхатовские инновации). Для нас же интересно в приведенных воспоминаниях увидеть пути концептуализации замысла: он не начинается серией отработанных формулировок, а приходит к ним.

Аналог диалогового разворачивания замысла проекта дает бытовой разговор в научном сообществе. Особенность научных со-

обществ состоит в том, что, даже затевая разговор на обыденные темы, ученые сбиваются на профессиональное обсуждение актуальных исследовательских тем. Так проясняются многие замыслы, несознаваемые еще их авторами.

Но нередко не важен диалог: достаточно того, чтобы нас внимательно выслушали. Излагая свой замысел заинтересованному слушателю, мы сами придадим ему более внятную форму.

Дейл Карнеги приводит выразительный исторический пример влияния молчаливого, но заинтересованного слушания на принятие важного решения: «В самые мрачные дни Гражданской войны Линкольн написал одному своему давнишнему другу и соседу в Спрингфилде, штат Иллинойс, приглашая его поехать в Вашингтон. Линкольн сообщил ему, что хотел бы обсудить с ним кое-какие проблемы. Этот старый сосед явился в Белый дом, и Линкольн беседовал с ним на протяжении нескольких часов о целесообразности выпуска декларации об освобождении рабов. Он привел все доводы за и против такой меры, а затем зачитал ряд писем и газетных статей; в одних его упрекали за то, что он не освобождает рабов, в других поносили из страха, что он их освободит. Проговорив со стариком подобным образом несколько часов, Линкольн пожал ему руку, пожелал доброй ночи и отправил обратно в Иллинойс, так и не спросив его мнения. Все это время говорил только Линкольн. Это как бы внесло ясность в его мысли. «Он, казалось, почувствовал после нашего разговора облегчение», — рассказывал этот старый друг. Линкольну не нужен был совет. Ему нужен был лишь дружелюбный, сочувственно настроенный слушатель, перед которым он смог бы излить душу»⁷.

Еще одним способом фиксации замысла можно воспользоваться и в одиночку. На листе бумаги зафиксируем основные параметры, которые мы хотели бы видеть в нашем замысле. Запишем их в любом порядке, а лучше — раскидаем по всему листу. Дальше попробуем навести мосты между параметрами, связать их в нечто целое. Наш замысел начнет проясняться. Пусть не сразу, а через день, через неделю. Практика показывает, что на стадии рождения замысла подгонять себя и других бесполезно. Но наш листок со словами активизируетпредсознательные и подсознательные процессы, и, возможно, мы уже завтра проснемся с готовым решением.