Активная сторона бесконечности

Учение Дона Хуана

«Сила зависит лишь от того, какого рода знанием ты владеешь. Какой смысл в знании вещей, которые бесполезны?»

«Человек идет к знанию так же, как он идет на войну – полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка, и тот, кто ее совершит, непременно доживет до того дня когда горько пожалеет об этом. Только выполняющий эти условия застрахован от ошибок, за которые придется платить; лишь при этих условиях он не будет действовать наугад. Если такой человек и терпит поражение, то он проигрывает только битву, а об этом не стоит слишком сожалеть».

«Человек знания – это тот, кто добросовестно и с верой переносит лишения и тяготы обучения. Тот, кто без спешки, но и без промедления отправился в полный опасностей путь, чтобы разгадать, насколько это удастся, тайны знания и силы».

«Человеком знания не становишься навсегда. Более того – на самом деле никто не становится человеком знания. Или, скорее, дело обстоит так, что, победив четырех природных врагов, человек лишь на мгновение становится человеком знания».

«Учение оказывается всегда не тем, чего от него ожидают. Каждый шаг это новая задача, и страх, который человек испытывает, растет безжалостно и неуклонно. Его цель оказывается полем битвы. И таким образом перед ним появляется первый природный враг: Страх! Ужасный враг, коварный, неумолимый. Он таится за каждым поворотом, подкрадываясь и выжидая. И если человек, дрогнув перед его лицом, обратится в бегство, его враг положит конец его поискам.
Он никогда не станет человеком знания. Он может стать болтуном или безвредным напуганным человеком; но, во всяком случае, он будет побежденным. Первый враг поставил его на место.
- Может ли человек начать заново?
- Если в течение многих лет он даже в центре своего страха не оставит попыток учиться, тогда он рано или поздно победит страх, потому что, в сущности никогда ему не поддавался.
Человек побежден лишь тогда, когда он оставил всякие попытки и отрёкся от самого себя.
Человек должен победить свой страх и вопреки ему сделать следующий шаг в обучении, и еще шаг и еще. Он может быть полностью устрашённым, и, однако же, он не должен останавливаться. Таково правило. И наступит день, когда его первый враг отступит. Человек почувствует уверенность в себе. Его намерение укрепится. Обучение не будет больше пугающей задачей. Когда придет этот счастливый день, человек может сказать не колеблясь, что победил своего первого природного врага.
- Это происходит сразу или постепенно?
-Постепенно, и все же страх исчезает внезапно, в один миг.
- А может человек вновь испытать его, если с ним случится что-нибудь непредвиденное?
- Нет. Тот, кто однажды преодолел страх, свободен от него до конца своих дней, потому что вместо страха приходит ясность, которая рассеивает страх. К этому времени человек знает все свои желания и знает, что с ними делать; он может открывать для себя или предпринимать новые шаги в обучении, и все его действия пронизывает острая ясность. Человек чувствует, что для него не существует тайн.
И так он встречает второго врага: Ясность! Это ясность, столь труднодостижимая, рассеивает страх, но она же и ослепляет. Она заставляет человека не сомневаться в себе. Она даёт уверенность, что он ясно видит всё насквозь. Благодаря ясности к нему приходит мужество, он не остановится ни перед чем. Но всё это заблуждение: это вроде чего-то неполного… Если человек поддастся своему мнимому могуществу, значит он побежден вторым врагом и будет в обучении топтаться на месте. Он будет бросаться вперед, когда надо выжидать, или будет выжидать, когда нельзя медлить. И так он будет топтаться, пока ни выдохнется и ни потеряет способность, научится чему-нибудь еще.
Второй враг перекрыл ему путь; и вместо человека знания он может стать отважным воином или… шутом. Однако ясность, за которую он так дорого заплатил, никогда не сменится вновь тьмой и страхом. Он будет ясно видеть до конца своих дней, но он никогда больше ничему не научится и ни к чему не будет стремиться.
Нужно победить ясность и пользоваться ею лишь для того, чтобы видеть и терпеливо ждать, и перед каждым новым шагом тщательно все взвешивать; а прежде всего – знать, что его ясность в сущности иллюзорна. И однажды он увидит, что ясность была лишь точкой перед глазами. Только так он сможет одолеть своего второго природного врага и достичь такого положения, в котором ему уже ничто не сможет повредить. И это не будет заблуждением, всего лишь точкой перед глазами. Это будет подлинная сила.
На этом этапе ему станет ясно, что сила, за которой он так долго гонялся, наконец принадлежит ему. Он может делать с ней всё, что захочет. Его союзник в его распоряжении. Его желание – закон. Он видит насквозь все вокруг. Это и значит, что перед ним третий враг: Сила!
Этот третий враг – самый грозный. И конечно, легче всего – просто сдаться; ведь в конце концов, её обладатель действительно непобедим. Он хозяин, который вначале идёт на обдуманный риск, а кончает тем, что устанавливает закон, потому что он – хозяин.
Здесь человек редко замечает третьего врага, который уже навис над ним. И он не подозревает, что битва уже проиграна. Он превращён своим врагом в жестокого, капризного человека.
- Как же ему быть?
- Он должен прийти к пониманию того, что сила, которую он, казалось бы покорил, в действительности ему не принадлежит и принадлежать не может. Он должен утвердиться в неизменном самообладании, трезво и бескорыстно пользуясь всем, что узнал. Если он способен увидеть, что без самообладания ясность и сила хуже иллюзии, то достигнет такой точки, где всё будет в его подчинении. Тогда он узнает, когда и как использовать свою силу. Это и будет означать, что он победил третьего врага и пришел к концу своего странствия в обучении.
И вот тут, без всякого предупреждения его настигает последний враг: Старость! Это самый жестокий враг которого нельзя победить, можно лишь оттянуть свое поражение.
Это пора, когда человек избавился от страхов, от безудержной и ненасытной ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает неодолимое желание отдохнуть, лечь, забыться.
Если он даст ему волю, если он убаюкает себя усталостью, то упустит свою последнюю схватку и подкравшийся враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить затмит его ясность, перечеркнет всю его силу и всё его знание.
Но если человек стряхнет усталость и проживет свою судьбу до конца, тогда его в самом деле можно назвать человеком знания, пусть ненадолго, пусть лишь на тот краткий миг, когда ему удастся отогнать последнего непобедимого врага. Одного этого мгновения ясности, силы и знания уже достаточно».

«Это лишь один из миллиона путей. Да и всё что угодно – лишь один путь из миллиона возможных. Поэтому ты всегда должен помнить, что путь – это только путь; если ты чувствуешь, что он тебе не по душе, ты должен оставить его любой ценой. Чтобы обладать такой ясностью, ты должен вести правильную жизнь. Только при этом условии ты будешь знать, что любой путь - это всего лишь путь, и ничто не мешает ни тебе самому, ни кому-то другому оставить его, если сделать это велит твоё сердце. Но предупреждаю: твоё решение должно быть свободно от страха и честолюбия. Смотри на любой путь прямо и без колебаний. Испытай его столько раз, сколько найдёшь нужным. Затем задай себе, и только самому себе, один вопрос. Этот вопрос задают лишь очень старые люди. Мой бенефактор задал мне его однажды, когда я был молод, но понять мне его тогда помешала слишком горячая кровь. Теперь я его понимаю. Я задам этот вопрос тебе: имеет ли твой путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Они ведут через кусты или в кусты. Я могу сказать, что в своей жизни прошел длинные – длинные пути, но я не нахожусь нигде. Таков смысл вопроса, который задал мой бенефактор. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь: если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь даёт тебе силы, другой – уничтожает тебя».

«Существует множество вещей, способных свести с ума, в особенности если у тебя нет решимости, нет устремлённости, необходимой для обучения; но если намерение человека непоколебимо, то никакие эмоции не могут быть препятствием, потому что он способен держать их в узде».

«Путь без сердца никогда не бывает радостным. Уже для того, чтобы на него выйти, приходится тяжело работать. Напротив, путь, у которого есть сердце, всегда лёгкий; чтобы его полюбить, не нужно особых усилий».

«Стремление к познанию - наша судьба, потому что мы люди».

«Для меня существует только путь, которым я странствую, - любой путь, который имеет сердце или может иметь сердце. Тогда я следую ему, и единственный достойный вызов – пройти его до последней пяди. И я странствую и гляжу без конца, бездыханный».

«Ты слишком много думаешь о своей персоне, а из-за этого возникает та странная усталость, которая заставляет тебя закрываться от окружающего мира. Поэтому кроме проблем у тебя не остаётся ничего».

 

Отдельная реальность

 

«Чувство собственной важности делает человека безнадежным: тяжёлым, неуклюжим и пустым. Человек знания должен быть лёгким и текучим».

«Видение – это восприятие истинной сущности. Когда видишь, воспринимаешь то, что есть в действительности».

«Быть воином – это самый эффективный способ жить. Воин сомневается и размышляет до того, как принимает решение. Но когда оно принято, он действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и колебания. Впереди – ещё миллионы решений, каждое из которых ждет своего часа. Это путь воина».

«Когда воина начинают одолевать сомнения и страхи, он думает о своей смерти».

«Если кого-то любишь, ты должен действовать настойчиво, с верой в то, что человека можно изменить».

«Можно проявлять настойчивость только для того, чтобы проявить её должным образом. И действовать с полной отдачей, заведомо зная, что твои действия бесполезны. Это – контролируемая глупость».

«Человека можно сделать безвредным, больным, немым. Но никакая магия и никакие ухищрения не в силах превратить человека в воина. Чтобы стать воином, нужно быть кристально чистым».

«Все мои действия по отношению к самому себе и к остальным людям – не более чем контролируемая глупость, поскольку нет ничего, что имело бы для меня значение».

«Для меня больше нет ничего важного – ни вещей, ни событий, ни людей, ни явлений, ни действий – ничего. Но всё-таки я продолжаю жить, потому что обладаю волей. Эта воля закалена всей моей жизнью и в результате стала целостной и совершенной. И теперь для меня не важно, имеет что-то значение или нет. Глупость моей жизни контролируется волей».

«Научившись видеть, человек обнаруживает, что одинок в мире. Больше нет никого и ничего, кроме той глупости, о которой мы говорим. Твои действия, равно как и действия твоих ближних, имеют значение постольку, поскольку ты научился думать что они важны».

«Сначала мы учимся обо всем думать. А потом приучаем глаза смотреть на то, о чём думаем. Человек смотрит на себя и думает, что он важен. И начинает чувствовать себя важным. Но потом, научившись видеть, он осознаёт, что не может больше думать о том, на что смотрит. А когда он перестаёт думать о том на что смотрит всё становится не важным».

«Все вещи и явления в мире равнозначны в том смысле, что одинаково не важны. Вот, скажем, мои действия. Я не могу утверждать, что они – важнее чем твои. Так же как ни одна вещь не может быть важнее другой. Все явления, вещи, действия имеют одинаковое значение и потому не являются чем-то важным».

«Человек знания живёт действием, а не мыслью о действии. Он выбирает путь сердца и следует по этому пути. Когда он смотрит, он радуется и смеётся; когда он видит, он знает. Он знает, что жизнь его закончится скоро; он знает, что он как и любой другой, не идет никуда; и он знает что все равнозначно. У него нет ни чести , ни достоинства, ни семьи, ни имени, ни родины. Есть только жизнь, которую нужно прожить. В таких условиях контролируемая глупость – единственное, что может связывать его с ближними. Поэтому он действует, потеет и отдувается. И взглянув на него, любой увидит обычного человека, живущего так же, как все. Разница лишь в том, что глупость его жизни находится под контролем. Ничто не имеет особого значения, поэтому человек знания просто выбирает какой то поступок и совершает его . Но совершает так, словно это имеет значение. Контролируемая глупость заставляет его говорить, что его действия очень важны, и поступать соответственно. В то же время он прекрасно понимает, что всё это не имеет значения. Так что, прекращая действовать , человек знания возвращается в состояние покоя и равновесия. Хорошим выглядело его действие или плохим, удалось ли его завершить – до этого ему нет никакого дела.
С другой стороны, человек знания может вообще не совершать никаких поступков. Тогда он ведёт себя так, словно эта относительность имеет для него значение».

«Ты думаешь о своих действиях, поэтому тебе необходимо верить, что действия эти важны настолько, насколько ты их таковыми считаешь. Но в действительности из всего, что делает человек, нет ничего, что имело бы значение. Ничего! Но как тогда я могу жить? Ведь ты об этом спрашивал? Проще было бы умереть; ты так говоришь и считаешь. Потому что думаешь о жизни. Как, например , думаешь сейчас, на что похоже видение. Ты требуешь от меня описания. Такого, которое позволило бы тебе думать об этом, как ты думаешь обо всём остальном. Но в случае видения думать вообще невозможно. Поэтому мне никогда не удаётся объяснить тебе, что это такое. Теперь по поводу моей контролируемой глупости. Ты хочешь услышать о причинах, которые побуждают меня действовать именно так, но я могу сказать лишь одно – контролируемая глупость очень похожа на видение. Ни о том, ни о другом думать невозможно».

«Наша судьба как людей – учиться, и идти к знанию следует так, как идут на войну. Со страхом, с уважением, с сознанием того, куда идут, и с абсолютной уверенностью в себе».

«Для меня нет ни побед, ни поражений, ни пустоты. Всё заполнено до краев и все равно, и моя борьба стоила моих усилий.
Чтобы стать человеком знания, нужно быть воином, а не ноющим ребёнком. Бороться не сдаваясь, не жалуясь, не отступая, бороться до тех пор пока не увидишь. И всё это лишь для того, чтобы понять, что в мире нет ничего, что имело бы значение».

«Ты слишком озабочен тем, чтобы любить людей, и тем, чтобы тебя любили. Человек знания любит , и всё. Он любит всех, кто ему нравится, и всё что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не заботится об этом».

«Если не думать о своей смерти, то жизнь так и останется не более чем личным хаосом».

«Воин принимает ответственность за все свои действия, даже за самые пустяковые».

«Быть побежденным» - это состояние, образ жизни, от которого побежденный не может уйти. Люди делятся на две категории – победители и побежденные; в зависимости от этого они становятся гонителями или гонимыми. Человек попеременно находится то в одном, то в другом из этих состояний до тех пор, пока не научится видеть. Видение рассеивает иллюзии побед, поражений, страданий».

«Ты должен терпеливо ждать, зная о своём ожидании и зная, чего ты ждешь. Это – путь воина. Если дело в том, чтобы выполнить обещание, то ты должен делать это сознательно. Рано или поздно ожидание закончится, и ты будешь свободен от обязательств. Теперь ты уже никак не сможешь изменить жизнь того мальчика. Только он сам может вычеркнуть из своей жизни то, что тогда произошло. Как? Научившись уничтожать желания! Пока он считает себя жертвой, его жизнь остаётся адом. Пока ты считаешь его жертвой, твоё обещание остаётся в силе. Желание – вот что заставляет нас страдать, но как только мы научимся уничтожать свои желания, любая полученная нами мелочь превратится в бесценный дар. Будь спокоен. Ты сделал Хоакину царский подарок. Бедность и нужда – это только мысли ; то же касается ненависти, голода, боли…
Это моё достижение, это всё, что я знаю. Запомни: понимание этого – единственное, что позволяет нам противостоять силам жизни. Без него мы мусор, пыль на ветру.
…Наша судьба как людей – противостоять силам жизни. Я много раз говорил тебе: только воин может выжить. Воин знает о своём ожидании и знает чего он ждет. Когда он ждет, у него нет желаний, и поэтому какую бы малость он ни получил, это всегда больше чем он может взять. Если он хочет есть, то найдёт путь, потому что не голоден. Если он ранен, то справится с этим, потому что не страдает от боли. Быть голодным или страдать от боли означает, что сила голода или боли уничтожает тебя».

«Бесчисленные пути каждого пересекаются в его жизни. Все равны. Угнетатель и угнетённый в конце встречаются, и единственное, что преобладает, - это то, что жизнь была слишком короткой для них обоих. Сегодня я чувствую печаль не потому, что мой отец или моя мать умерли так, как они умерли, а потому, что они были индейцами. Они жили как индейцы и умерли как индейцы, и никогда не знали, что они были прежде всего людьми».

«Для того чтобы забыть, воин использует волю и терпение. В действительности это всё, что у него есть. При помощи воли и терпения воин добивается всего, чего хочет.
…Ты встал на путь магии. У тебя нет больше времени ни на отступление, ни на колебания. Время есть лишь на то, чтобы жить как подобает воину, вырабатывая терпение и волю. Нравится тебе это или нет».

«Самоограничение – самый худший и самый злостный вид индульгирования. Поступая подобным образом, мы заставляем себя верить, что совершаем нечто значительное, чуть ли не подвиг, а в действительности только ещё больше углубляемся в самолюбование, давая пищу самолюбию и чувству собственной важности. Отказаться от чего-то, или заставить себя перестать что-то делать – это ещё не проявление воли. Воля это энергия, сила, самостоятельно действующая единица. Она требует должного управления и настройки, на что требуется время. Мне это известно, поэтому в отношении тебя я спокоен. Когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я был не менее импульсивен, чем ты. Но это прошло. Воле нет дела до наших слабостей, она работает несмотря не на что».

«То что маг называет волей, есть сила внутри нас самих. Это не мысль, не предмет, не желание. Прекратить задавать вопросы – не значит использовать волю, потому что для этого нужно думать и хотеть. Воля – это то, что заставляет тебя побеждать, когда твой рассудок говорит тебе, что ты повержен. Воля – это то, что делает тебя неуязвимым. Воля – это то, что позволяет магу пройти сквозь стену, преодолеть огромное расстояние, попасть на Луну, если он того пожелает».

«Мир – это то, что мы воспринимаем, независимо от избранного нами способа восприятия. Дон Хуан считал, что «восприятию мира» способствует процесс «схватывания»,то есть глубокого осознания того, что перед нами предстало и было воспринято. Такое «комплексное» восприятие, осуществляется органами чувств и волей».

«То, что принято среди людей считать волей, - не более чем упорство и твёрдость характера. То что маг называет волей, - есть сила, которая исходит изнутри него и привязывается к внешнему миру».

«Маг использует свою волю для того, чтобы чувствовать мир. Но это ощущение не похоже на слуховое восприятие. Когда мы смотрим на мир или когда мы прислушиваемся к нему, у нас создаётся ощущение, что он вне нас и что он реален. Ощущая мир нашей волей, мы узнаём, что он не настолько «вне нас» и не так «реален», как мы думаем».

«Тщательно следи за всем, что делаешь. В ежедневных мелочах, которыми ты занимаешься, кроется то, что поможет тебе развить волю».

«Видящий не должен жить как воин или как кто-то ещё, ему это ни к чему. Он видит, и, следовательно, всё в мире предстаёт ему в обличье своей истинной сущности, должным образом направляя его жизнь».

«Встав на путь знания, человек постепенно осознаёт, что обычная жизнь для него навсегда осталась позади. Что знание – страшная вещь и средства обычного мира уже не могут его защитить. Поэтому, чтобы уцелеть, нужно жить по-новому. И первое, что необходимо сделать на этом пути, - захотеть стать воином. Важное решение и важный шаг. Путь знания не оставляет выбора – идти по нему может только воин.
К тому моменту, когда человек осознаёт устрашающую природу знания, он осознаёт и то, что смерть на этом пути – верный попутчик, незаменимый партнёр, который всегда рядом. Смерть является главным фактором, превращающим знание в энергию, в реальную силу. Прикосновением смерти завершается всё, и всё, чего она коснулась, становится силой.
На каждом повороте этого пути человек сталкивается с угрозой полного уничтожения и поэтому неизбежно начинает осознавать свою смерть. Без осознания смерти он остаётся только обычным человеком, совершающим заученные действия. Он не будет обладать мощью и способностью к концентрации, чтобы ему отведенное на этой земле время превратить в магическую силу.
Поэтому, чтобы стать воином, человек прежде всего должен осознать полностью свою собственную смерть. Но простое беспокойство в связи возможностью умереть ничего не даёт, лишь заставляет замкнуться в себе. Поэтому необходима отрешённость. Тогда идея неизбежности смерти не превращается в манию, а становится безличной»

«Стать отшельником – значит потакать себе, своей слабости. Отшельник не отрекается, он насильно загоняет себя в пустыню, принуждая к затворничеству, или бежит от женщины, трудностей, полагая, что это спасёт его от разрушительного действия сил жизни и судьбы. Но это – самообман. Только мысль о смерти может дать человеку отрешенность, достаточную для того, чтобы принуждать себя к чему бы то ни было, ровно как и для того, чтобы ни от чего не отказываться. Но это – не страстная жажда, а молчаливая страсть, которую воин испытывает к жизни и ко всему, что в ней есть. Он знает, что смерть следует за ним по пятам и не даст ни за что зацепиться, поэтому он пробует всё, ни к чему не привязываясь.
Отрешённый воин знает, что невозможно отвести смерть, и знает, что у него есть только одна поддержка – сила его решений. Он должен быть, так сказать мастером своего выбора. Он должен полностью понимать, что сам целиком отвечает за свой выбор и что если он однажды сделал его, то у него нет больше времени для сожалений и упрёков в свой адрес. Его решения окончательны просто потому, что его смерть не даёт времени привязаться к чему-либо.
И таким образом, с осознанием своей смерти, своей отрешённости и силы своих решений воин размечает свою жизнь стратегически. Знание о своей смерти ведёт его, делает его отрешённым и молчаливо страждущим, и сила окончательных решений делает его способным выбирать без сожалений, и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее. Поэтому он выполняет всё со вкусом и страстной эффективностью.
Когда человек ведёт себя таким образом, то можно смело сказать что он – воин и что он достиг своего терпения. …Когда воин достиг своего терпения, он на пути к воле. Он знает как жить. Его смерть сидит рядом с ним на его циновке. Они друзья. Смерть загадочным образом советует ему, как варьировать обстоятельства и как жить стратегически. И воин ждёт. Я бы сказал, что воин учится без всякой спешки, потому что он знает, что он ждёт свою волю. Однажды он добьётся успеха в совершении чего-то, что обычно совершенно невозможно выполнить. Он может даже не заметить своего необычного поступка. Но по мере того как он продолжает совершать необычные поступки или по мере того как необычные вещи продолжают случаться с ним, он начинает сознавать проявление какой-то силы, исходящей из его тела. Сначала она подобна зуду на животе или жжению, которое нельзя успокоить. Затем это становится болью, большим неудобством. Иногда боль и неудобство так велики, что у воина бывают конвульсии в течении месяца. Чем сильнее конвульсии, тем лучше для него. Отличной воле предшествует сильная боль.
Когда конвульсии исчезают, воин замечает, что у него появляется странное чувство относительно вещей. Он замечает, что может, фактически, трогать всё, что он хочет. Тем чувством, которое исходит из его тела – из точки, находящейся в районе пупка. Это чувство есть воля, и когда он способен воспользоваться им, можно смело сказать, что воин маг и что он достиг воли».

«Но человек может пойти дальше. Человек может научиться видеть. После того как он научится видеть, ему не нужно больше быть ни воином, ни магом. Став видящим, человек становится всем, сделавшись ничем. Он как бы исчезает, и в то же время остаётся. В принципе он может получить всё, что только пожелает, и достичь всего к чему бы ни устремился. Но он не желает ничего и вместо того, чтобы забавляться, играя обычными людьми, как безмозглыми игрушками, он растворяется среди них, разделяя их глупость. Единственная разница состоит в том, что видящий контролирует свою глупость, а обычный человек нет. Став видящим, человек теряет интерес к своим ближним. Видение позволяет ему отрешится от всего, что он знал раньше».

 

«Представь человека, который из года в год выращивает зерно, и так до тех пор, пока силы не покидают его, и он не падает подобно старому болезненному псу. Все его мысли и чувства, всё что в нём есть самого лучшего, принесено в жертву одному – добыче еды, производству пропитания. Бессмысленная жертва, пустая трата времени – жить, чтобы питаться, и питаться ради жизни, и снова жить, чтобы питаться, и так – до самой смерти. Развлечения, придуманные людьми, как бы они при этом ни изощрялись, - всего лишь жалкие потуги забыться, не выходя за пределы порочного круга – питаться, чтобы жить, и жить, чтобы питаться… Как по мне, то не может быть страшнее потери!
Мы – люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия всё новых и новых непостижимых миров.
…Мы ещё только в самом начале пути. Видение доступно лишь безупречному воину. Закали свой дух и стань таковым. Тогда научившись видеть, ты узнаешь, что непознанным мирам нет числа и что все они - здесь перед нами».

«Воин относится ко всему с уважением; он не идёт напролом без необходимости. Воин никогда не сдаётся, даже перед лицом смерти. Воин ни у кого не идёт на поводу: он сам по себе и всегда недоступен. Вовлекаясь во что-то, он всегда полностью осознаёт, что делает».

«Воин недоступен. Он никогда не стоит посреди дороги, ожидая, пока что-нибудь его пришибёт. Он сводит к минимуму возможность возникновения непредвиденных ситуаций. Того что люди называют случайностями, почти всегда можно легко избежать. Обычно «непредвиденное» происходит с дураками, вся жизнь которых сплошное разгильдяйство».

«Воин живёт стратегически, и никогда не берет на себя груз, который не в силах нести».

«Дух воина не привязан ни к индульгированию, ни к жалобам, как не привязан он ни к победам ни к поражениям. Единственная привязанность воина – битва, и каждая битва, которую он ведёт, - его последняя битва на этой земле. Поэтому исход её для него практически не имеет значения. В этой последней битве воин позволяет своему духу течь свободно и ясно. И когда он ведёт эту битву, он знает, что воля его безупречна. И поэтому он смеётся».

«Воин знает, что он на пути сердца, когда един с этим путём, когда переживает огромное спокойствие и удовлетворение, идя по нему. Вещи, которые выбирает воин, чтобы сделать свои щиты,- это частицы пути сердца».

«Мы разговариваем сами с собой о нашем мире. Фактически, мы создаём наш мир нашим внутренним диалогом. Когда мы перестаём разговаривать с собой, мир такой, каким он должен быть. Мы обновляем его, мы наделяем его жизнью, мы поддерживаем его своим внутренним диалогом. И не только это. Мы так же выбираем свои пути в соответствии с тем, что мы говорим себе. Так мы повторяем тот же самый выбор ещё и ещё, до тех пор, пока не умрём.
Воин осознаёт это и стремится остановить этот диалог. Это последнее, что ты должен знать, если хочешь жить как воин.
Прежде всего, ты должен использовать уши, чтобы снять часть нагрузки с глаз. Мы с самого рождения использовали свои глаза для того, чтобы судить о мире. Мы говорим с другими и с собой главным образом о том, что мы видим. Воин сознаёт это и прислушивается к звукам мира.
…Воин сознаёт, что мир изменится, как только он перестанет говорить сам с собой, он должен быть готов к этому необычайному толчку.
Мир такой-то и такой-то потому, что мы сказали себе, что он такой- то и такой-то. Если мы перестанем говорить себе, что он такой, то он перестанет быть таким».

«Мир необъятен. Мы никогда не сможем понять его. Мы никогда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть,- чудесной загадкой. Обычный человек не делает этого. Мир никогда не является для него загадкой, и когда он приближается к старости, он убеждается, что у него нет больше ничего, для чего стоит жить. Старик не исчерпал мира. Он исчерпал только то, что делают люди. В своём глубоком замешательстве он верит, что мир не имеет больше загадок для него. Вот ужасная цена, которую приходится платить за наши щиты. Воин осознаёт эту путаницу и учится относиться к вещам правильно. Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут быть более важными, чем мир. И, таким образом, воин относится к миру как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди,- как к бесконечной глупости.

 

 

Путешествие в Икстлан

«Чтобы остановить заблуждающегося человека, необходимо сильно на него «нажать». Однако самому при этом нужно оставаться вне видимой связи с факторами и обстоятельствами, непосредственно связанными с этим давлением. Только тогда давлением можно управлять».

«В отношениях с человеческими существами не может быть ничего хуже и бесполезнее прямого противостояния».

«Испуг никому не вредит. Если что и калечит наш дух – то это как раз постоянные придирки, оплеухи и указания, что нужно делать, а что нет».

«Человек может получать подтверждения от всего, что его окружает».

«Во всём, что мы делаем, по настоящему, необходимо одно – «дух». Без духа человек ни на что не годен».

«Твоя личная история постоянно нуждается в том, чтобы её сохраняли и обновляли. Поэтому ты рассказываешь своим друзьям и родственникам обо всём, что делаешь. А если бы у тебя не было бы личной истории, надобность в объяснениях тут же отпала бы. Твои действия не могли бы никого рассердить или разочаровать, а самое главное – ты не был бы связан ничьими мыслями».

«Ты должен постепенно создать вокруг себя туман, шаг за шагом стирая всё вокруг до тех пор, пока не останется ничего гарантированного, однозначного или очевидного. Сейчас твоя проблема в том, что ты слишком реален. Реальны все твои намерения и начинания, все твои действия, все твои настроения и побуждения. Но всё не так однозначно и определённо, как ты привык считать».

«Начни с простого – никому не рассказывай о том, что делаешь в действительности. Потом расстанься со всеми, кто тебя хорошо знает. В итоге вокруг тебя постепенно возникнет туман.
…Плохо то, что те, кто тебя хорошо знает, воспринимают твою личность как вполне определенное явление. И как только с их стороны формируется такое к тебе отношение, ты уже не в силах разорвать путы их представлений о тебе. Мне же нравится полная свобода неизвестности. Никто не знает меня с полной определенностью, как, например, многие знают тебя».

«Если у человека нет личной истории, то чтобы он не сказал, ложью не будет. Твоя проблема в том, что вынужден всем всё объяснять и в то же время хочешь сохранить ощущение свежести и новизны от того, что делаешь. Но оно исчезает после того, как ты рассказал кому-нибудь о том, что сделал, поэтому, чтобы продлить это, тебе необходимо выдумывать».

«Наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что всё реально и определённо, либо нет. Если мы выбираем первое, то в конце концов смертельно устаём и от самих себя, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем стереть личную историю, то всё вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние, когда никто, даже ты сам, не знаешь, откуда выскочит кролик.
…Когда отсутствует какая бы то ни было определённость. Мы всегда начеку, мы постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести себя так, словно тебе всё давным-давно известно».

«Пока ты чувствуешь, что наиболее важное и значительное явление в мире – это твоя персона, ты некогда не сможешь по настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь; ты не видишь в нём ничего, кроме самого себя».

«Собирая растения, нужно извиняться перед ними за причинённый вред и заверять их в том, что однажды и твоё собственное тело послужит им пищей».

«Мы находимся в таинственном мире. Люди значат здесь ничуть не больше всего прочего. И если растение поступает благородно по отношению к нам, мы должны его поблагодарить, иначе оно вполне может не позволить нам уйти отсюда».

«Смерть – наш вечный попутчик. Она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки. Она всегда за тобой наблюдала. И будет наблюдать, пока не настанет день, когда она похлопает тебя по плечу».

«Единственный по настоящему мудрый советчик, который у нас есть, - это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь – как это часто с тобой бывает, - что всё складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит. Что ты ошибаешься, и что кроме её прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: «Но я же ещё не коснулась тебя!»

«Если ты что-то решил, нужно идти до конца, но при этом необходимо принять на себя ответственность за то, что ты делаешь. Что именно человек делает – значения не имеет, но он должен знать, зачем он это делает, и действовать без сомнений и сожалений».

«Ты ведёшь себя так, словно ты бессмертен, а бессмертный человек может позволить себе отменять свои решения, сожалеть о том что он их принял и сомневаться в них. В мире, где за каждым охотится смерть, приятель, нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения».

«Принять на себя ответственность за свои решения – это значит быть готовым умереть за них».

«В мире нет ничего более серьёзного, чем что-либо другое. Разве ты не понимаешь? В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких и больших решений. Здесь есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой смерти».

«Если у тебя нет ясной картины того, чего ты хочешь, ты можешь стать, более смиренным».

«Нет никакой разницы в том, прячешься ты или нет, если каждый знает, что ты прячешься. Из этого возникают все твои нынешние проблемы. Когда ты прячешься, то об этом знают все; ты открыт и доступен, и каждый может в тебя чем угодно ткнуть».

«Для особых людей у нас должны быть только хорошие слова».

«Быть недоступным – значит сознательно избегать истощения, бережно относясь к себе и к другим. Это значит, что ты не поддаёшься голоду и отчаянию, как несчастный дегенерат, который боится что не сможет поесть больше никогда в жизни и потому пожирает всё без остатка, что попадается на его пути…
…Охотник знает, что в его ловушки ещё не раз попадёт дичь поэтому он не беспокоится. Беспокойство неизбежно делает человека доступным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставляет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, ты уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился».

«Быть недостижимым – вовсе не означает прятаться или скрываться. И не означает, что нельзя иметь дело с людьми. Охотник обращается со своим миром осторожно и нежно, и не важно мир ли это вещей, растений, животных, людей или мир силы. Охотник находится в очень тесном контакте со своим миром, и тем не менее он для него недоступен…
…Он недоступен потому, что не выжимает из своего мира всё до последней капли. Он слегка касает<