Теория экономического пространства в работах современных зарубежных экономистов

В середине 50-х годов ХХ века американский экономист Уолтер Айзард (Isard) обобщает все частные теории размещения, теория экономического пространства в его научных трудах получает новое, объемное измерение. У. Айзардом на основе макроэкономических подходов разрабатывается метод анализа промышленного комплекса, проводится анализ региональных производственных систем и межрайонных связей. Многие современные регионалисты называют У. Айзарда отцом-основателем современной региональной науки.

Особый вклад в теорию экономического пространства внес французский экономист, испанец по происхождению, Франкоис Перрокс (Perroux). Отметим, что во многих российских изданиях по региональной тематике его имя искажено – Франсуа Перру. Экономическое пространство по Ф. Перроксу – силовое поле, порождаемое фирмами и их взаимосвязями. Суть его теории – рассмотрение неравенства как основополагающего принципа экономического развития. Неравенство вытекает из различий в размерах производства и капитала, из различной степени информированности партнеров, из принадлежности к различным областям хозяйства. Главный результат неравенства – существование доминирующих и подчиненных экономических единиц, неравенство которых имеет своим следствием деформацию экономического пространства. Один из видов деформации – поляризация пространства вокруг ведущей отрасли («полюса роста»). Такую отрасль Ф. Перрокс называет «пропульсивной». Входящие в поляризованные пространства предприятия устанавливают неравноправные отношения к его полюсам, испытывают на себе его увлекающее или тормозящее воздействие. «Эффект увлечения» базируется на взаимозависимости всех экономических единиц. Деформация экономического пространства вокруг доминирующей единицы означает по Ф. Перроксу изменение формы и содержания отношений между экономическими единицами, входящими в пространство. Если ранее считалось, что каждая фирма действует самостоятельно, руководствуясь только уровнем единой цены на рынке ее продукции и высотой своих издержек, то теперь (согласно Ф. Перроксу), попав в поляризованное пространство, фирма должна при принятии решений учесть прямое и косвенное принуждение, исходящее из полюса от доминирующей единицы. В поляризованном пространстве экономические единицы ведут себя уже не как взаимозависимые партнеры, а как части единой системы. Основным вкладом Ф. Перрокса в теорию экономического пространства можно считать представление последнего через силовые поля, рассмотрение пространства как объекта планирования.

Идеи Ф. Перрокса развил его ученик Ж. Будвиль (Boudeville), который дал региональное толкование полюса роста и выделил виды экономических пространств: гомогенное, поляризованное, плановое. Слаборазвитые территории имеют гомогенный вид пространства, но в ходе развития пространство неизбежно поляризуется. По Ж. Будвилю, не каждый региональный центр является полюсом роста, а только тот, в котором сложились пропульсивные отрасли. На основании этой теории экономическое развитие региона обусловливается поиском отраслей, которые дадут толчок к развитию всей региональной системы. Основным трудом Ж. Будвиля стала книга «Problems of regional economic planning», вышедшая в 1966 г. в Эдинбурге.

К середине 60-х годов появляются работы Э. Гувера (Hoover), в которых исследуются проблемы концентрации экономического пространства вокруг крупных городов. Согласно Э. Гуверу, экономическое пространство вокруг крупных промышленных и финансовых центров деформируется и приобретает особые свойства, способствующие экономическому росту в регионе. Позднее на основе этой концепции Джейн Якобс (Jacobs, 1969) анализировала эффект экономии на масштабах потреблении в мегаполисах .

В начале 70-х годов начинает быстро развиваться теория промышленных комплексов, основы которой были заложены еще У. Айзардом в начале 60-х годов («Methods of regional analysis». В теории промышленных комплексов следует отметить работы М. Стрейта (Streit, 1969), К. Ричтера (Richter, 1969), С. Цамански (Czamanski, 1977). В частности, последний определяет комплексы как «группы отраслей промышленности, связанных потоками продуктообмена и имеющих схожие модели локализации». В качестве инструментария исследований использовалась широко известная тогда модель «затраты-выпуск». В работах В. Латама (Latham, 1976) подобный подход критикуется ввиду того, что не учитывается пространственная составляющая расчетов и региональная специфика. Е. Хоув (Howe, 1991) также критикует модель «затраты-выпуск» и попытки учета пространственной составляющей с помощью обычного корректировочного коэффициента.

Не удалось найти значимых работ по теории экономического пространства, изданных в 80-х годах. Вероятно, следует согласиться с Дж. Квегли (Quigley, 2001), который в статье с символическим названием «Ренессанс в региональных исследованиях» ведет речь о кризисе в региональной науке в 80-х годах и ее расцвете в начале 90-х. В этой связи прежде всего необходимо назвать М. Портера (Porter). С сожалением отмечаем, что этот выдающийся ученый известен российской экономической общественности в основном по переводному изданию книги «Международная конкуренция», хотя он автор десятков интереснейших работ, в том числе и по региональным проблемам. М. Портер обосновал необходимость присутствия в регионе многочисленных «поддерживающих» небольших фирм как ключевую детерминанту конкурентоспособности промышленности. На основе анализа развития отрасли машиностроения в Мичигане, текстильной отрасли в Северной Каролине и микроэлектроники в Кремниевой Долине М. Портер пришел к выводу о существовании пространственных промышленных (индустриальных) кластеров (spatial claster).

Важным элементом теории промышленных кластеров М. Портера представляется положение, согласно которому промышленный кластер формируется только в том случае, если в регионе сосредоточено не менее двух отраслей промышленности, обеспечивающих устойчивый региональный рост. Именно конкуренция, по мнению М. Портера, выступает внутренней силой развития экономики региона. Согласно этой теории существует четыре фактора, которые обеспечивают успешность или неуспешность функционирования любой фирмы, входящей в кластер:

· институциональная среда и развитость институтов рынка, культурный и исторический аспект конкурентного взаимодействия фирм;

· условия, на которых фирма строит свою конкурентную борьбу (рациональное использование природных ресурсов, применение передовых технологий, квалификация используемой рабочей силы и др.);

· учет требований местного рынка, предъявляемых к продукции и производимым услугам данной фирмы;

· конкуренция и высокая степень связанности с другими фирмами, работающими на местном рынке.

Если функционирование фирмы соответствует перечисленным требованиям, то у таких фирм появляется тенденция к географической концентрации.

Теория М. Портера получила развитие в трудах многих западных экономистов. В частности, Д. Майлат (Maillat, 1991) изучает процессы, происходящие в кластере, с синергетических позиций и на основании этого делает вывод о том, что регион должен рассматриваться не как географические рамки, а как сложная система, имеющая экономическую и технологическую составляющие. Пример такого подхода – работы П. Кругмана (Krugman, 1995). Им выдвинута концепция «совокупной причинной обусловленности» (cumulative causation), суть которой заключается в том, что фирмы стремятся в наиболее концентрированное экономическое пространство, а пространство имеет тенденцию к концентрации в местах наибольшего расположения фирм. Концепция.

П. Кругмана получила широкое признание в работах западных ученых. В качестве примера можно привести итальянского экономиста Дж. Арбия (Arbia, 2001), который строит модель, позволяющую анализировать жизненный цикл фирмы (продолжительность функционирования) в связи с концентрацией промышленности (на примере достаточно уникального государства Сан-Марино). Похожую модель, но уже относительно концентрации капиталов крупных корпораций в мегаполисах (на примере Австралии) предлагают Б. Робертс и А. Муррей (Murray, 2002)

С середины 90-х годов появляются работы, в которых региональное пространство рассматривается с позиций сетевой экономики. Это вполне закономерно, потому что бурное развитие нейрокибернетики в 80-х годах наложило достаточно сильный отпечаток на развитие всей науки. Отметим работу М. Энригта (Enright, 1996), в которой доказано, что внутрисетевое взаимодействие фирм является важным элементом индивидуальной конкурентоспособности. Достаточное внимание он уделяет влиянию межсетевого взаимодействия фирм на общий рынок труда региона и изменениям, которые вызваны сетевой организацией региональной экономики. Более подробно это рассматривается у С. Гоетца (Goetz, 1999) в книге «Migration and Local Labor Markets», где вводится новое понятие пространственного работника (worker), а рынок труда рассматривается с позиций теории промышленных кластеров.

Вступление развитых стран в эпоху постиндустриального развития накладывает отпечаток и на развитие теории экономического пространства. Это обусловлено взрывными темпами развития высоких информационных технологий и прежде всего формированием единого информационного пространства (Internet). Исследование влияния систем телекоммуникаций на структуру экономического пространства крупного города можно найти у Р. Шулера (Schuler, 1992). Анализ влияния глобальной телекоммуникационной сети на пространственную составляющую экономического развития сделан в работах итальянского экономиста Р. Капелло (Capello). Что касается последней – в ней дается анализ эффективности функционирования 60 высокотехнологических фирм Милана и его пригородов по критерию месторасположения. В результате анализа формулируется вывод: небольшие фирмы наибольшую эффективность деятельности имеют в пригороде, тогда как крупные – в центре города, потому что они имеют возможность наилучшим образом использовать положительные эффекты концентрированного экономического пространства.