Положения международного права, став частью правовой системы России, должны подчиняться принципу иерархии, существующему в рамках этой системы

Международное право - это система правовых норм, созданных субъектами международного права для урегулирования межгосударственных отношений и обеспечиваемых принудительной силой государств, иных субъектов международного права.

Под "субъектами международного права" понимаются государства, международные межправительственные организации, угнетаемые нации и народы, борющиеся за свою независимость, государствоподобные образования [89. С. 25 - 26].

Внутригосударственное право - система правовых норм, выраженных в нормативных актах, судебных прецедентах, иных формах, регулирующих внутригосударственные отношения, и обеспечиваемых возможностью государственного принуждения [19. С. 373 - 374].

Самостоятельность данных систем права определяется субъектным составом, объектом правового регулирования, методом установления взаимных прав и обязанностей.

Но самостоятельность не означает независимость, отсутствие какой-либо взаимообусловленности. Указанные системы права находятся в тесном взаимодействии.

"Бурное развитие международного сотрудничества в самых различных сферах общественной жизни и некоторые другие факторы обусловливают необходимость все более широкого использования государствами международного права для согласования их действий не только в традиционных областях, но и в таких, которые ранее были предметом их автономного национально-правового регулирования. В силу этого специалисты в области внутреннего права все чаще сталкиваются с категориями международного права, а международники - с категориями национального права" [146. С. 45]. "Развитие международного права, углубление его взаимодействия с национальным правом определяются интернационализацией общественной жизни. Взаимозависимость и единство мира требуют, чтобы национальные политико-правовые системы мира строились как части единой глобальной системы, чтобы они были способны взаимодействовать друг с другом и с системой международных отношений в целом. От взаимодействия с внешней средой в растущей мере зависит решение внутренних задач" [70. С. 219].

Тесное взаимодействие международного и внутригосударственного права находит отражение как в нормах национального, так и международного права. Одним из классических примеров отражения вышеупомянутого взаимодействия в источниках международного права являются ст. ст. 27 и 46 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.

Так, согласно ст. 27 Конвенции "участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора. Это правило действует без ущерба для статьи 46". В свою очередь, в силу п. 1 ст. 46 Конвенции, "государство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушение того или иного положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия, если только данное нарушение не было явным и не касалось нормы его внутреннего права особо важного значения". Причем п. 2 ст. 46 Конвенции предусматривает, что "нарушение является явным, если оно будет объективно очевидным для любого государства, действующего в этом вопросе добросовестно с обычной практикой".

"Венская конвенция исходит из признания самостоятельного существования и в то же время взаимодействия двух правопорядков - международного и внутригосударственного, которые не изолированы и неизбежно оказывают влияние друг на друга" [128. С. 119].

Одним из ярких примеров национально-правового закрепления взаимодействия применительно к правовой системе России является ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, предусматривающая, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Следует обратить внимание на то, что в доктрине, касающейся связи международного и внутригосударственного права, отсутствует единодушие относительно наименования этой связи. Одни авторы говорят о "взаимодействии"[91. С. 152; 92. С. 201; 93. С. 137; 138. С. 87].

Другие определяют взаимосвязь, взаимообусловленность международного и национального права через категорию "соотношение" [8. С. 239; 25. С. 62; 152. С. 130].

Представляется, что связь международного и внутригосударственного права целесообразно именовать именно взаимодействием данных систем права, а не их соотношением. Категория "соотношение" не отражает в полном объеме той объективной взаимообусловленности международного и национального права, которая характерна для системы современных международных и внутригосударственных отношений. В доктрине международного права категорию "соотношение" рассматривают, как правило, через монистическую и дуалистическую теории.

ПРИМЕЧАНИЕ: "Согласно монистической теории международное и внутригосударственное право образует одну (единую) правовую систему. Согласно дуалистической теории международное и внутригосударственное право - две различные правовые системы, лежащие в различных плоскостях и неподчиненные друг другу" [89. С. 77].

ПРИМЕЧАНИЕ: Канадский юрист-международник Дж. Карье анализирует теории монизма и дуализма через категорию "взаимодействия", используя английский термин "interaction" (взаимодействие, воздействие друг на друга), а не "correlation" (соотношение, взаимосвязь) [175. С. 195].

A Cassese использует термин "relationship" - соотношение [173. С. 213]. Ian Brownlie говорит о "the relation of municipal and International Law" [169. С. 31].

Взаимодействие включает динамические аспекты; соотношение - в большей степени статические аспекты того или иного явления. Связь международного и внутригосударственного права проявляется, в частности, на стадиях правотворчества и правоприменения, включая толкование, т.е. на стадиях, отличающихся в определенной степени динамизмом. Поэтому взаимосвязь международного и внутригосударственного права ярче проявляется именно в рамках взаимодействия, а не соотношения.

Признавая факт взаимодействия международного и национального права, в доктрине международного права суть этого явления, как правило, рассматривается через призму влияния одной системы права на другую.

Следует отметить, что международное и внутригосударственное право являются правовыми явлениями, поэтому рассматривать процесс взаимодействия данных систем права необходимо через правовые категории. Именно поэтому правовой сутью взаимодействия международного и национального права является не влияние одной нормативной системы на другую, что не отрицается автором настоящего Курса, а обеспечение реализации норм одной системы права с помощью норм другой.

ПРИМЕЧАНИЕ: "Эффективное упорядочивание обеих правовых систем своих отношений зависит и от взаимосогласованности их норм. Нет необходимости переводить (преобразовывать) нормы одной системы права в другую, нужно только то, чтобы они содействовали, а не противодействовали одна другой в функционировании" [14. С. 231].

"Задача (взаимодействия международного и внутригосударственного права) <1> видится не столько в согласовании, либо приведении в соответствии норм МП (международного права) и внутреннего права, как она неоднократно обозначалась... сколько в обеспечении функционирования, действия норм МП (международного права) в правовой системе РФ" [80. С. 25].

--------------------------------

<1> Использование при переводе слов и словосочетаний в квадратных скобках связано с более эффективным восприятием осуществленного автором перевода, в том числе правовых позиций Суда.

 

Термин "влияние" имеет политико-философский характер. Любые явления, предметы, организмы так или иначе влияют друг на друга. Но если речь идет о правовой связи, отношениях, возникающих между национальным и международном правом, то здесь необходимо говорить об осуществлении "обеспечения", т.е. изучать взаимодействие вышеупомянутых нормативных систем через "обеспечение", а не "влияние". Согласование можно рассматривать в качестве одной из целей реализации различных механизмов обеспечения взаимодействия международного и внутригосударственного права. Однако процедуру взаимодействия международного и национального права нежелательно сводить лишь к вопросу согласования данных систем права.

Взаимодействие международного и внутригосударственного права имеет взаимообусловленный характер, означающий, что в настоящее время реализация международного права не может быть надлежащим образом обеспечена без помощи внутригосударственного права, как и последнее будет испытывать значительные трудности в функционировании без содействия международного права.

ПРИМЕЧАНИЕ: Эффективность международного права в значительной степени зависит от того, как положения международного права реализуются в сфере отношений с участием субъектов национального права [193. С. 322].

Рассматривая вопрос "содействия" международного права реализации национального права, нельзя не отметить, что международное право становится юридическим условием реализации многих внутригосударственных правовых норм. Причем помощь международного права в реализации норм внутригосударственного права может иметь как обязательный, так и условный характер.

Сущность "обязательного содействия" заключается в том, что нормы внутригосударственного права объективно не могут быть реализованы без помощи норм международного права.

Согласно п. 1 ст. 63 Конституции РФ "Российская Федерация предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами международного права". В силу ст. 79 Конституции РФ "Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами...".

В соответствии со ст. 355 УК РФ уголовно-наказуемым является "производство, приобретение или сбыт химического, биологического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации". При отсутствии международного договора Российской Федерации лицо невозможно привлечь к уголовной за производство, приобретение или сбыт "другого вида оружия массового поражения".

Статья 356 УК РФ предусматривает, что уголовно наказуемо "жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации". При отсутствии международного договора Российской Федерации лицо невозможно привлечь к ответственности за применение в вооруженном конфликте (иных) средств и методов, нежели непосредственно предусмотренных в ст. 356 УК РФ.

Особенность такого "содействия" выражается в том, что соответствующие источники международного права становятся обязательными юридическими фактами для возникновения внутригосударственных отношений, регулируемых или охраняемых соответствующей правовой нормой. При отсутствии данного юридического факта невозможно возникновение правоотношения и, как следствие, невозможна реализация внутригосударственной правовой нормы, регулирующей рассматриваемое социальное отношение.

"Условное" содействие (помощь) международного права внутригосударственному праву обусловлено либо отсутствием международно-правовых положений, регулирующих отношения, ставшие объектом "внимания" государства, либо возникновением коллизии между положением, предусмотренным в национальном праве, и международно-правовым положением, вошедшим в правовую систему государства.

Международно-правовое положение - словесные формулировки (указания), содержащиеся в источниках международного права, в том числе международных договорах РФ, ставших частью правовой системы государства.

Источники международного права - международные договоры, международные обычаи и решения международных межправительственных организаций [89. С. 64 - 71].

Так, п. 2 ст. 63 Конституции РФ предусматривает, что "выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основании федерального закона или международного договора Российской Федерации". Если в рассматриваемом случае отсутствует международный договор РФ, который бы регулировал вопросы выдачи лиц, обвиняемых в совершении преступления, и/или передачи лиц для отбывания наказания, то государство в лице соответствующих органов обязано было бы руководствоваться положениями закона РФ. Если отсутствует федеральный закон и международный договор РФ, то, следуя буквальному толкованию соответствующего конституционного положения, выдавать лиц, обвиняемых в совершении преступления, либо передавать лиц для отбытия наказания не допускается. В свою очередь, если имеется закон и договор, то их взаимодействие в рамках правовой системы России, в том числе разрешение возможных правовых коллизий, должно подчиняться определенным принципам. (Данные принципы рассматриваются в Лекции 5.)

Наличие "условного" и/или "обязательного" содействия международного права национальному праву полностью зависит от воли законодателя. Если последний желает обусловить реализацию нормы национального права наличием нормы/источника международного права, то, естественно, формулировка нормы будет содержать "обязательное" содействие. В случае если законодатель не пожелает существование такой "жестокой" привязки национального и международного права, то, соответственно, при формулировании внутригосударственной правовой нормы будет избрано менее "жесткое" содержание, предусматривающее право лица, реализующего соответствующую национально-правовую норму, выбрать между источником национального права либо источником международного права, ставшим частью правовой системы государства. Важно подчеркнуть, что такой выбор не должен иметь дискреционный, произвольный характер, т.е. зависящий исключительно от волеизъявления лица либо органа государственной власти, участвующего в реализации правовых норм. Национальное законодательство, судебная практика должны четко определить условия, при каких необходимо руководствоваться национальным правом, а при каких - международно-правовыми положениями, ставшими частью правовой системы государства.

Когда речь идет о нормах и/или источниках международного права, выполняющих функции юридического факта для возникновения, изменения или прекращения внутригосударственных правовых отношений, то следует иметь в виду, что юридический факт, в свою очередь, можно рассматривать в двух аспектах: регулятивном и конституирующем.

Регулятивный аспект обусловливает в дальнейшем необходимость применения в сфере внутригосударственных отношений положений, закрепленных в источниках международного права, а конституирующий к таким последствиям не приводит.

Пункт 2 ст. 63 Конституции РФ, предусматривающий, что "выдача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других государствах осуществляются на основании федерального закона или международного договора Российской Федерации", является примером регулятивного юридического факта.

Процедура, порядок передачи лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также осужденных для отбывания наказания в других государствах регулируется положениями международного договора РФ, подлежащими применению.

Статья 356 УК РФ предусматривает, что уголовно наказуемо "жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации".

Здесь международный договор РФ также является примером регулятивного аспекта юридического факта. При рассмотрении уголовного дела правоприменительный орган обязан будет оценить методы, средства, которые были использованы лицом во время вооруженного конфликта, с точки зрения международных договоров, ставших частью правовой системы России.

В силу ст. 355 УК РФ, уголовно наказуемым является "производство, приобретение или сбыт химического, биологического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации".

В рассматриваемом случае международный договор РФ является примером конституирующего аспекта. При рассмотрении уголовного дела по данной статье УК РФ следует выяснить, осуществляло ли подозреваемое, обвиняемое лицо либо подсудимый производство, приобретение или сбыт оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации. На соответствие международному праву, в отличие от вышеупомянутой ситуации (ст. 356 УК РФ), должны проверяться не действия соответствующего лица (объективная сторона преступления), привлекаемого к уголовной ответственности, а предмет совершенного преступления.

ПРИМЕЧАНИЕ: Применительно к данному составу преступления "предметом преступления" является химическое, биологическое оружие, а также другие виды оружия массового поражения, запрещенные международным договором Российской Федерации [145. С. 539].

Как правило, международные договоры, касающиеся запрета производства, приобретения, сбыта оружия массового поражения, для своей реализации в сфере внутригосударственных отношений требуют принятия дополнительных внутригосударственных нормативных актов, т.е. являются несамоисполнимыми (см. подробнее Лекцию 3). Но отсутствие таких актов в рассматриваемом нами случае не должно препятствовать правоохранительным органам обращаться к содержанию соответствующего международного договора Российской Федерации и определять, запрещаются ли данным источником международного права производство, приобретение или сбыт оружия массового поражения.

Нельзя не отметить, что наличие внутригосударственных правовых норм достаточно часто является необходимым юридическим условием для реализации международно-правовых положений как в сфере межгосударственных, так и во внутригосударственных отношениях.

В силу п. 1 ст. 8 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Испания о международном автомобильном сообщении от 22 мая 2001 г., "перевозки, предусмотренные настоящим Соглашением, могут выполняться только перевозчиками, которые согласно национальному законодательству (здесь и далее в основном тексте и примерах курсивом выделено автором. - Б.З.) своего государства допущены к осуществлению международных перевозок" (Бюллетень международных договоров. 2002. N 10. С. 17).

Отсутствие соответствующего национального законодательства вызовет неисполнение не только вышеупомянутой международно-правовой нормы, но и всего международного договора.

Взаимодействие международного и национального права - это система обеспечительных мер, принимаемых в рамках международного права для реализации внутригосударственного, а также мер, реализуемых в рамках национального права для эффективной реализации норм международного права.

Объектом настоящего Курса является система обеспечительных мер, предусматриваемых в национальном праве России и связанных с эффективной реализацией международно-правовых обязательств Российской Федерацией.

 

1.1.1. Реализация международно-правовых положений с помощью

национального права в сфере внутригосударственных отношений

 

Порядок реализации международно-правовых положений в сфере внутригосударственных отношений является суверенным правом государства, никто извне не вправе определять, какие способы реализации международно-правовых норм должно избрать то или иное государство, включая механизмы помощи национального права международному, никто не вправе указывать, какие конкретные нормативные правовые акты должно принять государство для целей надлежащей реализации норм международного права.

Исключением из данного правила являются случаи, когда международный договор, иные источники международного права предусматривают конкретные способы осуществления государством своих международно-правовых обязательств.

ПРИМЕЧАНИЕ: "Многие международные договоры прямо предусматривают обязанность государств принять в целях их имплементации конкретные меры правового характера, такие, скажем, как: издать закон для выполнения соответствующих договоров; внести изменения в законодательство; издать административные акты; принять все необходимые меры внутригосударственного порядка; обеспечить применение уголовного наказания и других санкций за нарушение договора и др." [25. С. 80].

"Определение способов выполнения международных обязательств относится к проявлению государственного суверенитета и входит во внутреннюю компетенцию государства, если только государство не обязалось придерживаться каких-либо определенных способов исполнения данных международных норм, скажем, издать законы, предписывающие их исполнение" [44. С. 6].

"Международное право требует добросовестного исполнения своих обязательств, однако государства свободны в определении того, каким образом они будут добросовестно исполнять вышеупомянутые обязательства. Государства свободны в выборе средств, методов того, как лучше "международные обязательства перевести в сферу действия национального права". По этой причине достаточно сложно прийти к каким-либо универсальным средствам имплементации международно-правовых средств в сфере отношений с участием субъектов национального права" [168. С. 64].

"Существует одна система международного права и более двухсот национально-правовых систем, и, поэтому, сущность взаимодействия международного и внутригосударственного права, как правило, раскрывается по-разному в каждой из этих национальных систем" [175. С. 194].

Европейский суд по правам человека также следует позиции, что конкретные способы, меры, методы, направленные на обеспечение прав и свобод, предусматриваемых в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и/или Протоколах к ней, остаются на усмотрение государства - участника этой Конвенции.

Так, в Постановлении от 29 января 2004 г. по делу Кормачева против Российской Федерации Судом было подчеркнуто: "...сами Договаривающиеся Стороны должны организовать свои правовые системы таким образом, чтобы их суды могли гарантировать каждому при определении его гражданских прав и обязанностей право на принятие окончательного решения в разумные сроки. Как обеспечить реализацию соответствующего требования - или путем увеличения численности судей, или определением специальных установленных в законе сроков, или каким-либо иным образом, - решает сама Договаривающаяся Сторона. Если Договаривающаяся Сторона допускает, что продолжительность судебного разбирательства по делу превышает "разумные сроки", предусматриваемые ст. 6 Конвенции, и ничего не делает для того, чтобы ускорить процесс, она несет ответственность за допущенные задержки во времени". (Режим доступа: http://www.echr.coe.int.)

Согласно ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, "каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве". При рассмотрении дела Исаева против Российской Федерации Суд указал: "статья 13 требует, чтобы национально-правовая система была в состоянии по существу рассмотреть обоснованную жалобу, касающуюся нарушенных конвенционных прав и свобод, а также предоставить соответствующую компенсацию, хотя договаривающимся государствам предоставлен определенный уровень самостоятельности (дискреция) при определении того, каким образом государство планирует исполнять свои конвенционные обязательства" (Исаева против Российской Федерации, п. 22.6 Постановления от 24 февраля 2005 г.).

Следующий аспект реализации международно-правовых положений в сфере внутригосударственных отношений заключается в том, что помощь национального права имеет объективный и необходимый характер. Международное и внутригосударственное право являются самостоятельными системами права, поэтому для реализации норм международного права всегда требуется помощь национального права.

ПРИМЕЧАНИЕ: "Практика реализации норм международного права показывает, что большинство из них исполняются при помощи национального права. Нормы международного права обязывают государство в целом, а не отдельные его органы или должностные лица. Однако вся деятельность государства осуществляется через последних, поведение которых регулируется нормами национального права. Любая норма международного права при ее исполнении государством требует помощи со стороны норм национального права" [102. С. 56 - 57].

Практика свидетельствует, что в правовых демократических государствах нормы международного права могут быть осуществлены и обеспечены исключительно благодаря внутригосударственного праву. Причем речь идет в принципе о любых нормах международного права, независимо от источника их существования - международного договора, обычая, решения международной межправительственной организации. Одна из объективных причин, обусловливающих "участие" национального права в обеспечении международного, заключается в том, что в ходе реализации норм международного права в сфере внутригосударственных отношений государством может быть осуществлено ограничение прав и свобод человека, гарантируемых как нормами внутригосударственного, так и международного права. Однако в настоящее время имеется общепризнанная норма международного права, согласно которой любое вмешательство (ограничение) в права и свободы человека должно осуществляться исключительно на правовой основе.

ПРИМЕЧАНИЕ: Следует иметь в виду, что имеются права и свободы, которые не подлежат ограничениям ни при каких условиях. К примеру, право на жизнь, право не подвергаться пыткам, право не содержаться в рабстве, свобода менять религию, свобода мысли, запрет обратной силы уголовного закона, устанавливающего или увеличивающего ответственность, право не быть судимым или наказанным дважды и т.д.

В преамбуле к Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. предусматривается необходимость того, чтобы "права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения".

"Охрана властью закона" заключается не только в том, что человек вправе защитить свое право и/или свободу посредством правосудия, иных независимых, эффективных органов государства, действующих на основе состязательной процедуры, но и в том, что любое ограничение прав и свобод человека в современном мире может и должно быть ограничено исключительно на основании правовой нормы при соблюдении критерия необходимости. Не допускается произвольное вмешательство со стороны государства в права и свободы человека.

В ст. 17 Всеобщей декларации прав человека закреплено, что "каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими. Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества".

Согласно ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, "каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом".

Аналогичные положения содержатся в Европейской конвенции о защите прав и свобод человека, имеющей региональный характер.

В Постановлении Европейского суда по правам человека от 24 июля 2003 г. по делу Смирновы против Российской Федерации при анализе ст. 8 Конвенции о защите прав и свобод человека было обращено внимание, что "основным вопросом является то, было ли вмешательство оправданным в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Конвенции, а именно, было ли оно "предусмотрено законом" и "необходимо в демократическом обществе", служило ли одной из целей, перечисленных в данном пункте. Формулировка "предусмотрено законом" содержит требование в первую очередь, что обжалуемая мера должна иметь основания в национальном праве (см. Постановление Европейского суда по делу "Мэлоун против Соединенного Королевства" (Malone v. United Kingdom) от 2 августа 1984 г., Series A, N 82, § 66). Власти Российской Федерации не продемонстрировали, что невозвращение первому заявителю ее паспорта после ее освобождения из-под стражи осуществилось на основании закона. Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции" (п. п. 98 - 100 Постановления).

При рассмотрении дела Лю и Лю против Российской Федерации Европейский суд по правам человека подчеркнул, что "любое вмешательство в право на уважение частной и семейной жизни будут являться нарушением статьи 8, если только оно не "основывается на национальном праве", не преследует законную цель или цели, содержащиеся в п. 2 статьи 8 Конвенции, не является "необходимым в демократическом обществе", т.е. является ли оно пропорциональным преследуемой цели" (п. п. 51 - 52 Постановления от 6 декабря 2007 г.).

Необходимость правовой основы для вмешательства в права и свободы человека подтверждается и судебной практикой Российской Федерации.

Так, в решении от 27 сентября 2004 г. по делу N ГКПИ04-1157 Верховный Суд РФ, оставляя без удовлетворения заявление Л. об оспаривании отдельных положений Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Минюста России от 30 июля 2001 г. N 224, подчеркнул, что "право человека на уважение его личной и семейной жизни, тайну корреспонденции закреплено также в ряде международно-правовых актов, в частности, в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, участником которой является Российская Федерация. Положения настоящей Конвенции не допускают вмешательства государственных органов в осуществление этого права, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, для поддержания порядка и предотвращения преступлений, охраны здоровья или защиты нравственности или защиты прав и свобод других лиц (статья 8 Конвенции). Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, определяя условия отбывания наказания в исправительных учреждениях, в статье 91 установил, что получаемая и отправляемая осужденными корреспонденция подвергается цензуре со стороны администрации исправительного учреждения. Во исполнение предписаний закона в правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений предусмотрена норма, регламентирующая порядок переписки осужденных, в соответствии с которой письма осужденными опускаются в почтовые ящики или передаются представителю администрации в незапечатанном виде". (Документ опубликован не был.)

В порядке реализации соответствующих международно-правовых обязательств Российской Федерации были приняты Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации, а также правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. В случае отсутствия данных внутригосударственных нормативных правовых актов органы государства, не нарушая ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не имели бы возможности, в частности, досматривать корреспонденцию, направляемую из исправительных учреждений.

Таким образом, при осуществлении обеспечительных мер, связанных с реализацией в сфере внутригосударственных отношений международно-правовых положений, необходимо исходить из того, что международное право, как правило, не предусматривает конкретные способы и порядок реализации государством его международно-правовых обязательств, однако такие способы и порядок должны основываться на правовой основе, т.е. любые действия (бездействия) государства, касающиеся реализации международно-правовых положений в сфере внутригосударственных отношений должны основываться на нормах права.

 

1.2. Национально-правовая имплементация как форма

взаимодействия международного и национального

права в сфере внутригосударственных отношений

 

Национально-правовая имплементация - принятие государством внутригосударственных правовых мер, обеспечивающих реализацию этим государством его международно-правовых обязательств в сфере внутригосударственных отношений.

К настоящему времени не сложилось единодушия в отношении форм, методов взаимодействия международного и национального права, а также применительно наименования процесса обеспечения реализации норм международного права с помощью национального права.

С.В. Черниченко рассматривает существо процесса взаимодействия международного и национального права через "согласование" этих двух различных правовых систем, именуя указанный процесс "трансформацией", сущность которого заключается в приведении государством своего внутреннего права в соответствие с международным с целью обеспечить выполнение предписаний, дозволений и запретов, установленных последним".

Автор выделяет следующие виды трансформации: инкорпорацию, легитимацию и отсылку.

"Инкорпорация" - "формальное "включение" норм международного договора во внутреннее право государства посредством "включения" самого договора в его законодательство".

ПРИМЕЧАНИЕ: Аналогичная позиция была высказана Л.П. Ануфриевой, отметившей, что "термин "трансформация" носит условный характер, так как в действительности нормы международного права не утрачивают присущей им правовой природы. Никакого "превращения" одних норм в другие не происходит и произойти не может" [6. С. 345].

"Легитимация" - принятие "особого внутригосударственного акта с целью обеспечения выполнения государством норм международного права". "Благодаря легитимации осуществляется, в частности, трансформация общепризнанных принципов и норм международного права, источником которых является международный обычай, так как инкорпорация используется исключительно в отношении международных договоров. Легитимация представляет собой обычный процесс принятия внутригосударственного акта того или иного уровня. Соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый в порядке легитимации, нормативный или индивидуальный, выступает одновременно как трансформационный акт".

Отсылка - "использование согласно предписанию внутригосударственного права для урегулирования каких-либо внутригосударственных отношений правил, установленных международными договорами или обычаями". "Отсылка составляет содержание трансформационной нормы, согласно которой правила и установки, являющиеся международно-правовыми, в определенных случаях начинают рассматриваться и как внутригосударственные. Внутреннее право государства обогащается новыми нормами, а законодательство остается без изменения. К примеру, отсылка к международным договорам Российской Федерации. Законодательство России не изменяется, а право обогащается" [152. С. 148, 151, 156 - 160].

Для того чтобы обеспечит<