СТАРТ. ПЕРВЫЙ КИЛОМЕТР 6 страница

С моим сподвижником по бегу однажды провели эксперимент: совершили двенадцатичасовую прогулку по лесу – пешком, со скоростью примерно пять километров в час, ничего за это время не ели. И оказалось, что потеряли в весе всего по килограмму. Многие люди обманывают себя, считая, что неторопливая вечерняя прогулка, легкий моцион помогают «сжечь» лишние килограммы, а значит, после можно, даже нужно, плотно покушать. Наблюдаю, как в столовых, в кафе люди вовсе не спортивного телосложения ставят на поднос блюда четырех‑пяти наименований. У меня создается впечатление, что им предстоит долгий путь по голодной пустыне и вот сейчас надо основательно запастись белками, углеводами, жирами, витаминами. Но нет, никакой путь не ждет их, до вечера они пройдут максимум по два‑три километра, и то без особого удовольствия. Одним не хватает культуры, другим – воли, третьим – элементарных знаний, чтобы хоть немного ограничить свое меню. У себя на работе я всякий раз обращаю внимание на одну молодую даму, которая в кафе решительно, громко восклицает, предупреждает во всеуслышанье раздатчицу:

– Пожалуйста, без гарнира! Хлеба тоже не надо.

И загружает поднос салатами, сметаной, творогом, кефиром. Якобы соблюдает диету, печется о фигуре и здоровье.

Непритязательность к пище высвобождает и время, которое тратят хозяйки на кухне. Я вместо толстых поваренных книг, кулинарных фолиантов предлагаю побольше выпускать тощих брошюр о диетах и пользе физкультурных занятий. Академик Н. М. Амосов не в шутку, а всерьез пишет: «Аппетит – вот наше удовольствие и наш крест… Самый простой способ похудеть – готовить плохо. От невкусной пищи не потолстеешь, но если проработаешься, то необходимое количество все‑таки съешь».

Специалисты давно говорят, что чувство голода субъективно в отличие, скажем, от чувства усталости. Я убедился в этом на собственном опыте. Раз в неделю устраиваю разгрузочные дни, вовсе ничего не ем, это обычио бывает по четвергам. И в этот именно день нежели мне не хочется есть, я и не вспоминаю о еде, все соблазнительные запахи восточных блюд не касаются моих вкусовых анализаторов. В иные же дни перед завтраком, обедом и ужином мне знакомо то чувство, которое привык ошибочно считать голодом. Есть множество теорий о рациональном питании, иногда они в каких‑то частностях противоречат одна другой: кто‑то полагает, что не нужно съедать в неделю больше двух‑трех яиц, что молоко не должно входить в рацион взрослого человека, а другие специалисты считают, что завтрак должен состоять из стакана молока, кусочка хлеба и двух яиц всмятку. Но как бы ни разнились мнения диетологов, все они едины в одном: есть нужно меньше, пища должна быть грубой, легкой, состоять преимущественно из овощей и фруктов. Первое время, начав бегать, я очень серьезно интересовался своим питанием, по чьему‑то совету каждое утро готовил себе овсяный отвар, чтобы не выходить на пробежку натощак, тратил минут пятнадцать на эту процедуру. А перед тем, как первый раз выйти на старт десятикилометрового пробега, колдовал над какими‑то питательными смесями: умудрился в один термос поместить куриный бульон, кофе, томатный сок. К счастью, в предстартовых волнениях забыл тогда об этом бесценном сосуде, а после финиша мне хотелось только воды и больше ничего. Постепенно я избавил себя от размышлений о еде. А когда познакомился с исследованием ученого из Тарту А. Эллера «Вопросы питания десятиборцев», прочитал заключение «Нет необходимости увеличивать белковый рацион в дни соревнований, следует отказаться в этот период от мясных продуктов», то и вовсе перестал бояться, что на трассе самой долгой, четырехчасовой пробежки упаду от голода. Сегодня утром, в день марафона, уже и не помню, что ел. Кажется, стакан сметаны и чай с бутербродом, а за два часа перед стартом в буфете в Лужниках выпил два стакана соку, съел пирожное да полакомился напитком, которым угостил меня мой соперник, новый знакомый Виктор Иванович Тюленев. И сейчас не чувствую голода, только пить немного хочется.

Есть среди людей гурманы, но все больше и таких, кто находит истинное удовольствие в том, чтобы жить – работать, думать, бегать – натощак. Идеально было бы целиком следовать указаниям Поля Брэгга, известнейшего популяризатора физической активности и умереннейшего питания. Брэгг никогда не завтракал, вместо этого делал пробежку, после чего съедал яблоко. А ужину предпочитал быстрые танцы, прочие активные движения. Умер этот человек в возрасте 95 лет. Умер не в постели от старости или болезней, а погиб в морских волнах, занимаясь серфингом, катанием на доске. Достойным образом ушел из жизни, так и не дав поводов опровергнуть свои учения.

На круглом щите нарисована чашка – впереди пункт питания. Хватаю на бегу пластмассовый стаканчик, чуть замедляю шаг, делаю несколько глотков, все‑таки поперхнулся – бросаю стаканчик в корзину, которая стоит на обочине. Питаться на бегу, не снижая темпа, – это особое умение. Мне эта процедура только помешала, не знаю, сколько калорий выпил, но дыхание сбил.

До поворота совсем близко, метров пятьсот. Гляжу на большие часы Киевского вокзала: уже час сорок пять минут я на дистанции. Совсем неплохо. Но можно и чуть прибавить оборотов. На площади перед вокзалом людно, в скверике дожидаются своих поездов пассажиры. Невольно становятся зрителями.

Одна тетя, глядя на наши исхудалые лица, преодолела стеснение, встала, подошла к краю мостовой да протянула мне яблоко.

– Спасибо! – крикнул я, не останавливаясь.

Съем это яблоко где‑нибудь ближе к финишу, авось поможет. Кто‑то догоняет меня. Да это же 437‑й номер! Вот и опять свела нас дистанция. Протягиваю ему яблоко, он мотает головой, едва заметно улыбается и уходит вперед. Я уж и не помню, когда, на каком километре я его обогнал до этого, где мы в последний раз расстались. Сколько уже событий было за эти полтора часа! Как много вмещает дистанция! Действие это привлекло к себе многих‑многих людей, коснулось прохожих, пассажиров Киевского вокзала. Сила марафона в том, что ему тесно в пределах обычных стадионов, он рвется на простор, ему нужен размах, огромная аудитория. Это театр массового зрителя, на который не надо покупать билеты. И слово «марафон» стало привычным в современном лексиконе, то и дело встречаешь его в названиях статей, никак со спортом не связанных. Я даже слышал как‑то песню одного зарубежного ансамбля, которая так и называется «Марафон»: низким голосом ведет мелодию солист, нарочито медленно произносит слова, тяжело дышит, чуть слышен ритм, который отбивает ударник, явно угадывается поступь шагов марафонца, иногда музыку пронизывают высокие женские голоса, зрительницы подбадривают бегущего, все значительно в этой мелодии, и таится в ней трудная радость, открытие.

Я представляю себе сейчас всю сложную трассу Московского марафона, настала та именно пора, когда на всех его участках есть бегуны, лидеры уже приближаются к финишу, а навстречу им наверняка еще попадаются те, кто претендует на приз «За волю к победе», который вручается по традиции последнему на финишной черте. Каждый из нас сейчас озабочен своими думами, но все мы вместе совершаем общее дело. Какое? В чем его не частный, не приватный смысл? Может, все наши усилия – Виктора Ивановича Тюленева, Ролландеса Няманиса, 437‑го – основного моего соперника, «паровозика», Федора Александровича Сергухина, хромающего старичка и всех других марафонцев – не пропадают, составляют какую‑то единую силу, массу движения, которая притягивает к себе, влечет на орбиту бега всех случайных и неслучайных зрителей? Для большинства из нас соперничество не имеет никакого значения, важнее общая победа марафона. Есть связь между нами, вот эта желтая линия нас связала на какое‑то время, и она, конечно, продлится и за финишем, убежит в бесконечность, в долгую нашу будущую память У каждого из нас номер, а поверх цифр – четыре буквы М. Московский международный марафон мира. Аббревиатура напоминает очертаниями зубцы кремлевской стены – «ММММ». Мы продолжаем свой марш.

На фанерном щитке знак: 21 км. 0, 97, 5 м. Позади полдороги. А впереди – большая ее половина. Теперь и я могу увидеть аутсайдеров, тех, кто бежит мне навстречу, пока не достигнув поворота. Не испытываю большого упоения от того, что внушительная вереница бегунов движется мне навстречу, что многих я опередил. Возможно, через километр‑другой кому‑то из них я буду смотреть в спину. Ведь в марафоне половина пути – это лишь четверть дела. Тут своя высшая математика, логика больших чисел. В этом тоже мудрость марафона. Никогда не радоваться до поры. Сейчас эта истина открывается мне во всей своей неумолимости. И вмиг множество воспоминаний вспыхивают в сознании, подтверждают открытие, проясняют новые несовершенства характера, слишком легкое отношение к собственной судьбе. Как же часто я торжествовал на половине пути к цели, когда все складывалось блестяще, грезились небывалые успехи. И оттого остались в детстве недоделанные модели самолетов, недочитанные в отрочестве книжки, недодуманные до конца мысли в юности, почти решенные взрослые задачи. Восторг на полдороге – это подножка самому себе. Лучше других об этом могут рассказать альпинисты. Даже опытные восходители, покорив вершину, чувствуют себя победителями, дают волю радостям. А ведь им еще предстоит путь назад, который не легче, а зачастую труднее и сложнее, коварнее. Всякое серьезное дело похоже на штурм заоблачной вершины. Вторая половина пути требует напряжения всех душевных сил. Не будет движения по инерции, не хватит разгона, чтобы легко и беззаботно катиться к цели.

Теперь мне уже почаще надо глядеть на часы. И строго держать график: пять минут – километр, ни на секунду быстрее или медленнее. Полдистанции я пробежал за 1 час 47 минут. Если выдержу заданный темп, то результат на финише у меня будет примерно 3 часа 15 минут. Это чуть лучше, чем я намечал. Хочется закрыть глаза, отвлечься, не думать о беге и очнуться от забытья уже на финишной прямой Центрального стадиона. Все мышцы чуть‑чуть дрожат. Кажется, что уже давно бегу только в гору, хотя отрезок дистанции совершенно ровный.

Тайм‑аут на бегу

Бег, если не считать эстафет, – упражнение индивидуальное. Многие даже считают его средством уединения, возможностью побыть хоть какое‑то время одному, вне бесконечных общений, шума, гама, житейской суеты. Ведь если разобраться, то современный человек, горожанин в особенности, постоянно окружен сослуживцами, домочадцами, спутниками, собеседниками, приятелями, случайными знакомыми – близкими или посторонними людьми. Невольно перестаешь в иные минуты считать общение высшим благом. А бегун вырвался из кольца и размышляет на вольные темы, наслаждается одиночеством…

Однако со временем появляется потребность в компании себе подобных, одиноких бегунов. Для того и существуют клубы любителей бега. Лет десять‑двенадцать назад стали они появляться в больших, а потом и в малых городах. Эти клубы пока не имеют единого статута, устава, каждый существует на чисто любительских правах, все должности в клубах – общественные, штатных сотрудников нет практически ни в одном. Энтузиасты, отчаянные радетели бега, которым мало пользоваться благами движения в одиночку, составляют ядро таких клубов. А работа между тем проводится в них обширная, могут позавидовать иные регулярные спортобщества. Показатели роста этого нового потока физкультурного движения истинны, объективны, не надуманны, желаемое не выдается за действительное. Каждый член клуба считает делом чести, общественной обязанностью и личным престижем привести < собой, привлечь к бегу соседа по дому, товарища по работе. Все объяснимо: чем больше любителей бега, тем увереннее чувствует себя каждый из них.

По‑разному зарождаются беговые содружества. В 1974 году в Одессе был впервые проведен пробег‑переход «100 километров за 24 часа». Его организовала редакция газеты «Вечерняя Одесса» вместе с городским клубом туристов и областной легкоатлетической федерацией. Многие считали, что у необычного состязания мало перспектив: ну разве могут быть массовыми забеги на сверхмарафонскую дистанцию? В первые годы на старт выходило по 50–60 человек, многие шли пешочком, делали многочисленные привалы, одолевали путь как раз за сутки. Были среди участников и чудаки, которые пытались ускорить дорогу к финишу, надев роликовые коньки, – благо основная часть трассы проходит по шоссе.

А в олимпийском, 1980 году, участниками одесской стокилометровки стали 700 с лишним человек! Причем большинство из них всю дистанцию бежали без отдыха, первые сто физкультурников затратили на весь путь меньше 14 часов. Медработник Петр Иванович Короп в 1974 году показал результат 24 часа ровно, через год сбросил со своего личного рекорда 4 часа, а в пробеге, посвященном Олимпиаде‑80, осилил 100 километров за 11 часов. Причем исполнилось ему перед установлением рекорда 57 лет.

Встречаться раз в год участникам стокилометровки показалось мало. Они стали собираться чаще, нашли приют на Центральном стадионе Черноморского пароходства, постепенно выхлопотали небольшое помещение, привлекли в свой коллектив врачей, физкультурных методистов. И теперь одесский КЛБ «Бриз» насчитывает больше тысячи постоянных членов. Среди них – рабочие, моряки, студенты, военнослужащие, художники, милиционеры, домохозяйки, пенсионеры, официанты, учителя – всех профессий и не перечислить. Программу, методику тренировок разрабатывает совет, который возглавляет врач‑геронтолог, кандидат медицинских наук Сергей Николаевич Гончаренко.

Одесский «Бриз» возник в общем‑то стихийно. А вот КЛБ Московского Дома ученых создавался основательно. В правление его вошли известные в стране люди. Иногородние члены правления регулярно приезжают в Москву на заседания, отчитываются о своей деятельности на благо оздоровительного бега, дают консультации новичкам, участвуют в дискуссиях, выступают со статьями, посвященными любимому увлечению.

Мне надолго запомнится одно выездное заседание клуба в: помещении Института философии Академии наук СССР. С трудом удалось найти свободное кресло в довольно вместительном актовом зале академического института. Люди стояли в проходах, в дверях, вдоль стен. Сколько же здесь собралось человек? Я попробовал посчитать. Но в это время по залу стали передавать листки, бюллетени, в которые каждый из присутствующих должен был вписать свою фамилию, профессию, возраст, место работы, «беговой» стаж. Сразу ясно, что клуб приписан к сфере ученых: даже учет случайных посетителей организован четко. И вскоре я узнал, что присутствует на заседании 724 человека, из них 127 пока еще только размышляют, стоит ли предаваться этому делу.

В президиуме сидели видные ученые мужи, на высоком уровне были представлены разные науки. Но объединял всех обыкновенный, старый‑старый знакомый, бег. Многие гости прихватили с собой портативные магнитофоны, поставили их на трибуну, на авансцену. Обычно так идут у нас на выступления известных поэтов или популярных бардов. А тут – прозаические речи о физкультурном досуге, о дозировке нагрузок, о километрах, калориях, пульсе. Но напрасна всякая ирония по поводу этого якобы совсем не поэтического сборища. Здесь можно было узнать очень много о настоящей поэзии бега. Послушали бы вы исповедь «бывшего старика» – так называет себя Михаил Михайлович Котляров! Ему уже 76, но он пробежал классический марафон. Ничего в этом необычного по нынешним временам вроде бы нет. Но дело в том, что Михаил Михайлович эту дистанцию преодолел зимой в летней форме – в трусах, в кедах и в футболке. А на футболке его отпечатана эмблема: портрет Александра Васильевича Суворова и символический призыв полководца: «Потомство, наследуй мой пример!»

Это был славный вечер. Я уверен, что по завершении его те 127 человек, что пока лишь интересовались теорией оздоровительного бега, на следующее же утро стали рьяными практиками. Тем более что каждый получил ответы на все интересующие его вопросы. Как бегать? Где? С чего начинать? Всем ли показано это новое врачевательное средство? Председатель КЛБ Московского Дома ученых, доктор экономических наук Михаил Яковлевич Сонин, отвечая на подобные вопросы, обнародовал формулу четырех В: бегать можно, во‑первых, всем; во‑вторых, всегда; в‑третьих, везде; в‑четвертых, во всем. А если конкретно, то Михаил Яковлевич сказал, ссылаясь на присутствующие здесь же, в президиуме, авторитеты, что бегать можно всем, за исключением тех, кто страдает одышкой в положении покоя. Начинать нужно с самого малого: с ходьбы на 100 метров, постепенно повышать нагрузки, переходить на бег. Это рекомендации самого общего порядка. В каждом частном случае желательно все‑таки обращаться к медицинским работникам, председатель КЛБ тут же давал адреса поликлиник, врачебно‑физкультурных диспансеров.

После официальной части заседания – впрочем, все здесь было неофициально, по‑свойски, без регламентов, мероприятие более походило на встречу закадычных друзей – я долго разговаривал с президентом клуба, мы километров десять прошли быстрым шагом до его дома, чтобы как‑то компенсировать пропущенную в этот вечер пробежку.

Лишний раз я убедился, что в жизни все как‑то связано меж собой; явления самого разного порядка, вроде бы никак не соприкасающиеся, в чем‑то объясняют, дополняют одно другое. Михаил Яковлевич Сонин по работе занимается проблемами народонаселения и трудовых ресурсов. Сначала его хобби, бег, существовало независимо от его ученой деятельности. Хотя в работе именно бег помогал Сонину – повышал его работоспособность, давал импульс оптимизма, уверенности. Постепенно изучение различных аспектов физкультурного увлечения, общение с друзьями по клубу предоставило ученому самый разнообразный материал для исследований.

Вот что рассказал мне Сонин в тот вечер:

– Мы располагаем такими данными: постоянные занятия оздоровительным бегом гарантируют увеличение продолжительности активной жизни на 5–6 лет. Подавляющее большинство людей, вставших на тропу оздоровительных пробежек, забыли дорогу в больницы, годами, десятилетиями не знают, что такое больничный лист, обращаются к врачам преимущественно лишь в тех случаях, когда нужно пройти медкомиссию перед состязаниями. Так что теперь я ратую за бег не только как энтузиаст‑общественник, но и как ученый‑экономист, как профессионал, которого до глубины души волнуют проблемы нашего народного хозяйства. Есть еще точка соприкосновения физкультуры и экономики. Одна из тем моих научных разработок – борьба с пьянством. И здесь бег как профилактическая мера, форма интересного досуга и оздоровления населения является важным подспорьем, дает благие результаты. Практически все, кто стал увлекаться пробежками, бросают курить, почти полностью отказываются от алкоголя. По нашим подсчетам, в 1981 году в стране было около миллиона любителей бега. Не так уж много. Если бы нам удалось в десять раз увеличить этот показатель, то социальная, экономическая выгода была бы огромной.

Если цифра будет приближаться к той, о которой мечтает Сонин, мы должны будем сказать спасибо клубу Московского Дома ученых. Авторитет его президиума, большая пропагандистская работа, публикации в популярных и специальных изданиях делают свое дело. Надо учитывать, что активисты КЛБ МДУ – люди, чрезвычайно занятые серьезной работой, имеют множество важных общественных должностей, у некоторых перечень различных «титулов» занимает добрые полстраницы. И все же они находят время для работы в клубе. Иным это покажется странным: что ни говорите, а все же бег – это нечто необязательное, легковесное. И конечно, маститые ученые, авторитеты КЛБ тоже задумываются: а не выглядит ли эта их деятельность наивной прихотью, непроизводительной тратой времени.

На заседании клуба выступал профессор Н. А. Федоров, область его научной работы – физиология, медицина, однако говорил он с трибуны о другом. На мой взгляд, Федоров ненавязчиво коснулся как раз социальной стороны деятельности клуба:

– Я иногда думаю: а не чудачество ли все это, вот такие наши сходки? Не слишком ли много времени потребляет у нас участие в работе клуба бегунов? Ведь и так мы отдаем нашему увлечению по часу в день, что совсем немало для занятого человека. А тут еще периодические заседания, диспуты. Но все больше убеждаюсь, что это необходимо. Заниматься самому оздоровительными пробежками – этого мало. Нужно делиться знаниями, опытом. Настоящий ученый обязан заниматься просветительством при каждом удобном случае. Клуб предоставляет для этого прекрасную возможность. И каждый из нас не только учит здесь других, но учится сам. Что может быть полезнее?

Клуб любителей бега Московского Дома ученых – это классический пример некоего руководящего, методического центра бегунов, которые собираются вместе не столь уж часто. Это и понятно, не всякий ученый найдет время несколько раз в неделю ехать через всю Москву, чтобы побегать часок в свойской компании.

По другому пути идет не менее известный в стране КЛБ «Муравей» подмосковного города Калининграда. У клуба есть постоянный адрес, его члены встречаются практически каждый день. «‑Муравей» стал для них кают‑компанией, любимым местом отдыха и наряду с семьей, трудовым коллективом составляет треугольник основных интересов в жизни. Это вовсе не значит, что, помимо семьи, работы и бега, у этих людей нет иных способов самовыражения, иных притязаний в жизни. Калининградский КЛБ ставит перед собой разнообразные цели, у него обширная, многоплановая программа.

Прежде чем говорить о структуре клуба, представлю его председателя Владимира Волкова. Не потому, что надо соблюсти субординацию, непременно отрекомендовать «шефа». Просто Волков начинал клуб и весь массовый оздоровительный бег в Калининграде. После окончания аспирантуры МГУ Волков приехал в этот город, шесть лет жил в рабочем общежитии.

Комната в общежитии и стала первым адресом калининградского клуба любителей бега. 15 августа 1976 года в самой первой пробежке тогда еще безымянного КЛБ участвовали три человека: инициатор Владимир Волков, его товарищ по работе инженер Александр Петрушин и воспитательница детского сада Татьяна Соловьева. Мужчины пробежали в медленном темпе 12, а Татьяна – 5 километров. Новые друзья Володи признались, что раньше такие дистанции считали для себя немыслимыми. Умеет Волков своим присутствием вселить уверенность в тех, кто рядом. Через два месяца на осенние трассы выходили уже 47 человек. Это были преимущественно ребята– и девушки из общежитий. Приезжали на занятия клуба даже москвичи. Все они каким‑то непостижимым образом умещались в комнате № 101, обсуждали здесь свои планы, консультировали друг друга, отмечали дни рождения и прочие индивидуальные и коллективные торжества. Всем известно, что вахтерши в общежитиях не очень благоволят к посторонним, проявляют завидную непреклонность. К гостям Волкова вахтерша и не менее суровый комендант общежития были снисходительны: уж больно смирный, вежливый народ эти бегуны. Достаточно им было сказать при входе пароль «к Волкову» – и как отзыв звучало: «Проходи». Всем он нравился, Володя Волков, к концу года его избрали председателем совета общежития. И в то же примерно время он стал обладателем еще одного общественного титула – председатель клуба любителей бега «Муравей».

Почему такое именно название? Оно совсем не случайно, всесторонне обосновано. А предложил его опять‑таки Волков, и все проголосовали «за». Дело в том, что в аспирантуре он занимался проблемами коммуникации насекомых. Особенно поражали его из всех «братьев наших меньших» самые, быть может, маленькие – муравьи. Известно, какие это великие труженики, аккуратисты, надежные друзья: несутся выполнять свое задание, но если увидят, что приятель тащит непомерный груз, обязательно помогут ему всем муравьиным сообществом. Все у них по плану, все целесообразно, продуманно, обязанности строго распределены, никакой тебе лишней суеты. Действуют так, как будто заранее сумели все обсудить и • взвесить, хотя и говорить не умеют. Ан нет, умеют они говорить, есть у них свой язык, он чем‑то походит на азбуку Морзе. И слышат ее только муравьи. Аспиранту Владимиру Волкову тоже удалось услышать при посредстве очень тонких приборов. Какой бы невообразимый посторонний гул ни стоял, а муравьи различают в нем голос собратьев. Они умеют локализовать, уловить нужный звук, если уровень шума превышает его даже в три‑четыре раза.

Вряд ли какой современный локатор обладает такими характеристиками. Волков считает, что муравей – это, может, самое разумное существо после гомо сапиенса. И еще небезынтересная подробность: некоторые муравьи живут 20–30… лет. Может, потому им даровано такое благо, что не знают они ни секунды покоя, все время в движении, в работе, в беге. Вы видели когда‑нибудь муравья, который бы прохлаждался, бездельничал, стоял в сторонке и ухмылялся на трудяг‑собратьев?

Такую лекцию прочитал Владимир Волков своим товарищам, когда обсуждали название клуба.

Через три года в КЛБ «Муравей» было 150 постоянных членов. Никто не гнался за числом, за показными цифрами. Если говорить строго, то коллективные занятия к этому времени посещали в общей сложности человек триста. Но стать действительным членом КЛБ совсем не просто. Для начала нужно побыть какое‑то время кандидатом, набегать минимальное расстояние, которое дает определенный шанс на вступление в клуб. Для мужчин это 100 километров, для женщин – 50. Не столь уж велик двигательный ценз, но с полмесяца новичок должен основательно попотеть, чтобы сделать «вступительный взнос». А этого времени и бывает достаточно, чтобы войти во вкус, познать первые блага бега. Затем ряд формальных процедур проходит соискатель, и наконец на торжественном собрании его принимают в клуб. Произносится клятва, в ней новичок заверяет, что считает бег самым совершенным средством движения, что будет стремиться склонить к нему и всякого ясельного младенца, и каждого умудренного жизнью старца, что никакие тяготы семейной жизни не посчитает объективным препятствием к занятиям пробежками, что всегда придет на зов товарища‑«муравья». После этого новоиспеченный стайер вносит в кассу годовую плату четыре рубля, получает майку с эмблемой клуба, значок и удостоверение, которое гарантирует ему право беспрепятственно бегать по дорожкам стадиона, по аллеям парков и скверов, по лесным тропам, просекам, по проселкам, большакам, трактам, по обочинам шоссе, тротуарам и по всем прочим земным твердям.

Желающих вступить в КЛБ становилось все больше. Привлекали не только пробежки. «Муравей» устраивал юморины, конкурсы кулинаров, танцевальные вечера, дискотеки, встречи с любителями бега из других городов. Вскоре появилось в его календаре два фирменных соревнования: звездный пробег Гагарин – Калуга – Москва – Калининград – Звездный, посвященный Дню космонавтики, и марафон на приз памяти Сергея Павловича Королева. Калининградский СК «Вымпел» взял клуб бегунов под свою эгиду.

Комната № 101 в общежитии при всем радушии ее хозяина теперь уже не могла вмещать растущее содружество. «Муравьи» начали искать более просторное прибежище. В 1979 году клубу выделили подвальное помещение в жилом доме близ стадиона «Вымпел». Восемь месяцев продолжался ремонт, а вернее строительство. Бегуны трудились как муравьи, вынесли из подземелья наверх тонны грунта, мусора, что‑то там перестраивали, штукатурили, красили…

При входе аккуратная затейливая вывеска, в центре композиции которой – спешащий по неотложным делам муравей. Расписание занятий, часы приема новичков, время консультаций. Лестничный марш вниз. Да это настоящий муравейник: здесь множество ходов, комнаток, ответвлений, есть вместительный зал! Отделано все с любовью и фантазией, плоскости выкрашены в яркие цвета, на стенах множество крупных фотографий, стенгазеты. Есть художественная мастерская, кладовая, раздевалки, кухня, спортзальчик с гирями, гантелями, тренажерами.

А назначение самой уютной комнатки сначала удивляет новых посетителей. Здесь много детских игрушек, маленький, как в яслях, манежик. Это своеобразный филиал детского сада. Приходя на тренировку, мамы и папы оставляют здесь малолетних ребятишек с кем‑нибудь из дежурных и могут спокойно бегать. «Муравей» проявляет трогательную заботу о малышах и их родителях. Всякая семья должна только выигрывать от того, что кто‑то из ее членов причастен к клубу. А многие приходят сюда целыми семьями. Кстати, «Муравей» отпраздновал за пять лет 14 свадеб, будущие супруги здесь именно и познакомились. Счет этим радостным событиям открыл опять‑таки председатель «Муравья». 19 августа 1976 года, на втором собрании клуба Володя познакомился на пробежке с Олей Алексеевой, а через несколько лет они поженились.

В Калининграде работает детская спортивная школа на общественных началах. Называется она «Муравьишка», все ее ученики разделены на возрастные группы, самым маленьким физкультурникам не исполнилось еще и по году.

Дети Волковых тоже занимаются бегом. Вова бегать стал раньше, чем ходить. Благодаря занятиям физкультурой с пеленок у него выработалась отличная координация, шаг его легок, пружинист. В два года Вова пробежал 1500 метров за 13 минут 41, 6 секунды и установил рекорд КЛБ для этой возрастной категории. А в два года десять месяцев одолел без передышки уже 3 километра. Света свою первую дистанцию – 100 метров – пробежала, когда ей еще и года не было. Мама же в день своего 25‑летия установила личное достижение в марафоне, пробежала 42 километра 195 метров за 4 часа 9 секунд.

Коллективное воспитание и воспитание семейное – взаимосвязанные процессы в жизни калининградского клуба любителей бега. Тут бывают обеспокоены, если кто‑нибудь пропустил два занятия подряд. Заболел, неприятность какая‑нибудь, невзгоды одолели, много домашних забот – «муравьи» обязательно придут домой к товарищу, помогут ему. Особо пекутся о молодых мамах, не допускают, чтобы они надолго расставались с физкультурой. И некоторые уже через две‑три недели после родов делают первые легкие пробежки. За всю историю клуба среди его членов не зафиксировано пока ни единого развода. Был, правда, случай, когда одна семья чуть не распалась по каким‑то ей лишь ведомым причинам. «Муравьи» причину разногласий увидели в другом: муж занимается бегом, а жена нет. Уговорили постепенно и супругу, приняли ее в КЛБ в виде исключения, не потребовав предварительно пробежать положенные уставом 50 километров. Теперь эту семью – тьфу‑тьфу, чтобы не сглазить – можно считать образцовой.