Особенности формирования отношения к экстремальным ситуациям

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АВТОНОМНОГО ВЫЖИВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА В ПРИРОДЕ

Особенности формирования отношения к экстремальным ситуациям

Современный человек отличается малой приспособленностъю и не-значительными знаниями о способах поведения в природе. Современ-ный образ жизни не учит адаптироваться к реальности существова-ния в природе вне цивилизации. Тем не менее каждый из нас, обладая минимальными знаниями и умением контролировать свои эмоции, способен продолжительное время противостоять кризису, бороться и выживать. Из художественной литературы и рассказов мореплава-телей мы знаем, что далеко не каждый человек, попав волею судьбы на необитаемый остров, остался человеком. Этому способствуют в первую очередь те характерологические черты, особенности, кото-рые мы получаем от рождения, так называемые биопсихические (вро-жденные) свойства личности: темперамент, свойства нервной систе-мы, задатки, половозрастные особенности и т. п. Не менее важными являются общие способности человека — психические свойства отра-жения (познавательные способности) и отношения (эмоциональ-но-волевая сфера личности). Развитость эмоционально-волевой сфе-ры способствует более адекватному восприятию реальности, но об этом несколько позже. Следующий блок способностей человека нахо-дится в области обучения. Отрабатывая действия и навыки, научаясь выживагь в различного рода чрезвычайных ситуациях на практике и в теории, мы можем проявить болыпую способность адекватных действий в кризисной ситуации. Помимо обучения, воспитание также будет влиять на нашу способность выживать. Заключается она в об-щей направленности личности на борьбу, на жизнь, на победу. Как бы

это эпатажно ни звучало, но мы знаем, что зачастую выживает тот, кто стремится выжить, кто борется со стихией и с обстоятельствами, кто может собрать свою волю в кулак и сломить превратности судьбы (А. Маресьев все-таки был реальным человеком, как и многие дру-гие).

Отношение к опасной ситуации складывается из значения опасности, которая приписывается данной ситуации обществом, личного смысла для иццивида, который, в свою очередь, несет в себе эмоциональную и интеллектуальную нагрузку. Эмоциональная сторона отношения, в свою очередь, состоит из значимости-ценности и значимости-тре-вожности. Значимость-ценность определяет переживания, вызванные ожидаемым или достигнутым успехом в деятельности. Значимость-тре-вожность определяет переживания, порожденные трудностями, опасно-стями и последствиями ситуации. Тревожность связывается с тяжестью последствий и возможностью их последующих исправлений.

Осознание индивидом ситуации как высокоопасной может вы-зывать у него чрезмерно сильное волнение и способствовать сни-жению его психофизиологических возможностей. Если опасность осознается, но ей не придается чрезмерного значения, то она может способствовать мобилизации сил (М. А. Котик, Р. Лазарус, А. И. Ко-сая, И. И. Никберг, Л. А. Жудина). Уровень тревожности может воз-растать, если в прошлом у индивида был негативный опыт выхода из подобной ситуации, причем тревожность может возникать не только как реакция на существующую опасность, но и как реакция на воз-можную опасность, вне зависимости от существующей ситуации.

В состояниях напряженности поведение в значительной мере ха-рактеризуется преобладанием стереотипных ответов, неадекватных ситуаций. В первую очередь страдают сложные формы целенаправ-ленной деятельности, ее планирование и оценка. Возникающие при этом нарушения происходят на разных уровнях. В. Л. Марищук с кол-легами отмечают общую тенденцию к понижению устойчивости пси-хических процессов, что может выражаться в «блокаде» восприятия и мышления, памяти и практических действий субъекта. Это, в свою очередь, может привести к физическому распаду деятельности, само-устранению человека от продолжения работы.

Существуют теории, указывающие на связь особенностей процесса рождения и способности противостоять стрессу. На основании прена-тальных матриц С. Гроффа определяется, что дети, не прошедшие тре-тью матрицу (матрица борьбы), то есть рожденные путем кесарева се-чения, испытывая неудобства второй матрицы (матрицы жертвы) не научаются на биопсихическом уровне преодолевать стресс. Предста-вители данной теории считают, что эти дети испытывают впоследст-вии проблемы адаптации к стрессу, более длительное время находят-ся в ситуации стресса и нередко используют дезадаптивные формы выхода из стрессовых ситуаций.

На биопсихическом уровне выделяют два типа реагирования в стрессе (С. Л. Соловьева):

* Тормозной тип реагирования характеризуется общим мышечным напряжением, особенно резко проявляющимся в «мимической маске», скованности позы и движений; фиксациями внимания, пассивностью, замедленным течением психических процессов, своеобразной «эмоциональной инертностью», проявляющейся в виде безучастности и негативного безразличия.

* Возбудимый тип реагирования выражается в бурной экстравер-сии, суетливости, многословии, гипертрофии двигательных про-явлений, быстрой смене принимаемых решений, повышенной легкости перехода от одного вида деятельности к другому, не-сдержанности в общении.

Выраженная личная тревожность также оказывает большое влия-ние на способность к адекватным действиям в стрессовой ситуации и, соответственно, на особенности возникновения посттравматической стрессовой реакции (ПТСР).

Высокий уровень развитости креативных способностей человека гюзволяет сформировать систему совладания со стрессом в самых раз-нообразных и неожиданных ситуациях.

Типы отношения человека к самому себе влияют и на его поведе-ние в стрессе.

В. И. Медведев выделяет три типа отношения человека к самому себе в ситуации стресса:

* отношение к себе как к «жертве» экстремальной ситуации, фик-сация на подобном отношении усугубляет стресс, можно назвать это отношение примитивно-эгоистическим; сочетание отношения к себе как к «жертве» с пониманием себя как «ценности», доверенной себе же, такое отношение можно на-звать объективно-индивидуалистическим, оно способствует са-мосохранению личности;

* отношение к себе как к одному из ряда людей, этот тип отноше-ния болыпе всего способствует сохранению эффективной дея-тельности при стрессе.

Неадекватная, завышенная или, наоборот, заниженная самооценка, недостаточная уверенность в себе и своих силах снижает способность к адаптации в стрессе (Я. Рейковский, В. Л. Марищук). Ресурсы лич-ности, наоборот, способствуют сохранению самообладания в стрессе, быстрейшему выходу из травматической ситуации.

Дж. Будман считает, что поведение человека основано на трех жиз-ненных установках, или «жизненной вере»:

* неуязвимость — «все неприятные вещи происходят с другими людьми»;

* значение и цели в жизни (смыслы, которые мы строим в течение нашей жизни, потеря смысла жизни или сомнение в нем могут быть разрушительными);

* самооценка и самоуважение.

В ситуации кризиса эта «жизненная вера» начинает колебаться или меняться на свою противоположность.

Дж. Ялом предложил рассматривать все психологические пробле-мы, связанные с экстремальной ситуацией, с точки зрения смерти, свободы, изоляции и бессмысленности.

Тема смерти. При столкновении со смертью формируются такие ме-ханизмы защиты, как иллюзия собственного бессмертия, иллюзия справедливости и иллюзия простоты устройства мира. Разрушение базовых йллюзий — момент, болезненный для любого. А при реаль-ной угрозе жизни он становится исключительно болезненным. Реак-ция на собственное спасение — «Я остался жить» — может перейти в шок от смерти окружающих и повлечь за собой длительные болез-ненные переживания, среди которых отдельным блоком будет стоять страх собственной конечности. Также индивид может начать в качест-ве защитной реакции строить другие иллюзии, основанные на собст-венном могуществе, избранности и т. п.

Тема свободывытекает из реальной опасности быть заключенным в определенные обстоятельства. Например, не рекомендуется уходить от места аварии, так как спасателям будет проще искать место аварии и пострадавших. Но не многие могут выдержать ожидание и неизвест-ность. Психологическим аспектом «несвободы» выступает чувство вины. Человек, испытывающий чувство вины, стремится наказать себя, занимаясь саморазрушением, или, иначе говоря, аутодеструк-тивным поведением. Чувство вины может быть трех видов:

+ Вина за воображаемые грехи: «Я должен был быть на месте по-страдавшего (раненого, умершего)».

4 Вина за невмешательство: чувство вины за то, что не сделал.

* Вина выжившего, когда человек испытывает чувство вины толь-ко потому, что он остался жив, а тот, другой, умер.

Тема изоляциипредставляется наиболее реальной в ситуации авто-номного выживания. Страх одиночества, паника от невозможности найти помощь может толкать людей на совершение совершенно необ-думанных поступков.

Тема бессмысленности.«Человек может вынести все, что угодно, если в этом есть смысл», — сказал Виктор Франкл. Экстремальная ситуация всегда неожиданна, зачастую беспричинна и потому вос-принимается как бессмысленная. Это заставляет пострадавших ис-кать какое-нибудь объяснение тому, что произошло, чтобы травма-тическое переживание не было напрасным. Тогда создаются мифы, которые предлагают свое объяснение случившемуся. Если этого объ-яснения не существует в действительности, человек его придумает. Иначе — гибель. Негативным может быть только то, что в качестве мифа виноватым в аварии может представать кто-либо из выжив-ших. Инициатор создания мифа может до такой степени опутать мысли окружающих, что дело может дойти до причинения вреда объ-екту мистификации.

В соответствии с работами Национального института психическо-го здоровья (США) психические реакции при катастрофах подразде-ляются на четыре фазы: героизма, «медового месяца», разочарования и восстановления.

Героическая фазаначинается непосредственно в момент катастрофы и длится несколько часов, для нее характерны альтруизм, героическое поведение, вызванное желанием помочь людям, спастись и выжить.

Ложные предположения о возможности преодолеть случившееся возникают именно в этой фазе.

Фаза «медового месяца»наступает после катастрофы и длится от

недели до 3-6 месяцев. Те, кто выжил, испытывают сильное чувство

гордости за то, что преодолели все опасности и остались в живых.

В этой фазе катастрофы пострадавшие надеются и верят, что вскоре

все проблемы и трудности будут разрешены.

Фаза разочарованияобычно длится от 2 месяцев до 1-2 лет. Силь-

ные чувства разочарования, гнева, негодования и горечи возникают

вследствие крушения различных надежд.

Фаза восстановленияначинается, когда выжившие осознают, что им

необходимо налаживать быт и решать возникающие проблемы самим,

и берут на себя ответственность за выполнение этих задач.

Широко известен тот факт, что поведение направляется моти-вационно-потребностной сферой. В экстремальной ситуации наши по-требности фрустрируются. В первую очередь фрустрируются первич-ные, базисные потребности: потребности в еде, питье, сне, потреб-ности в безопш ности, причастности и общении. Неудовлетворение этих базисных потребностей может привести к полному разладу психической деятельности. Так, мы знаем, что в ситуации голодания около 4 суток человек думает только о еде. Затем чувство голода ослабевает, могут наблюдаться плохой сон, продолжительные голов-ные боли, повышенная раздражительность. При длительном голо-дании человек впадает в апатию, вялость, сонливость. Подобные симптомы характерны и в случае нехватки воды, сна и т. п. Фрустра-ция потребностей порождает тревожность, неуверенность в себе и своих силах, искажает восприятие реальности и снижает способ-ность к рациональному мышлению. Вместе с тревогой рождаются паника и страхи. На первый план выступают неудовлетворенные по-требности, причем способы их удовлетворения в подобном состоя-нии далеко не всегда безопасны.

Помимо удовлетворения первичных потребностей каждый из нас имеет ряд мотивов, определяющих направленность нашей деятельно-сти. Н. И. Наенко выделила два основных мотива — процессуальный и самоутверждения.

Процессуальный мотив имеет прямое отношение к проявлению функциональных возможностей человека и лежит в основе самого процесса деятельности. Потребность в деятельности как таковой, в функциональной нагрузке обладает болыпой побудительной силой: она выражается в активном отношении человека к самой задаче, его стремлении испытать и выявить свои способности. В этом случае че-ловек испытывает своеобразное удовлетворение от усилия как тако-вого, от преодоления трудностей, поэтому он может заниматься ка-кой-либо трудной деятельностью ради нее самой, а не просто ради того, чтобы «приблизиться к объекту или избежать его». Таким обра-зом, осуществление деятельности становится потребностью, которая выражается в глубоком интересе человека к ее результату, в непосред-ственной увлеченности ее процессом.

К мотиву самоутверждения относятся такие характеристики челове-ческой мотивации, как «стремление актуализировать свои потенци-альные возможности», «потребность в хорошей репутации или в пре-стиже, положении, признании другими», «потребность в устойчивой, твердо обоснованной, как правило, высокой оценке самого себя, само-уважении и уважении других».

В случае воздействия травматической ситуации более сохранным и адекватным ситуации будет тот индивид, который руководствуется первым мотивом. Его деятельность будет направлена на решение не-посредственной задачи и не связана с «зарабатыванием баллов» в гла-зах окружающих.

Данные других авторов также показывают значительную роль мотивации в сохранении эффективности деятельности. Так, Джонс с соавторами пишут, что высокий уровень мотивации способствует чрезвычайной устойчивости операторской деятельности к физиоло-гическому стрессу. Известно, например, что такой вид физиологиче-ского стресса, как депривация сна, отрицательно сказывается на эф-фективности деятельности. Но оказалось, что и после бессонной ночи испытуемые успешно решают «интересные» сложные задачи и что обеспечение в этих условиях обратной связи в виде сообщений о ре-зультатах работы способствует сохранению высокого уровня деятель-ности.